На столике цветы в бутылке.
Записано по франц.: не писать как Амаду Донны Флор и двух мужей .
Старое, знакомое. Гуляка, аптекарь. Карнавал. Голые тела под простынью и
без (жарко в Бразилии).
Ревность запоздалая к майору из госпиталя. У него был альбом Русские
сезоны в Париже . Как же: и это знакомое! (по-франц.)
Со мной сейчас роман Мэтра и мой юноша-гейша.
У японцев читаю о гейшах. Уезжаю в Красное Село на лагерный сбор.
(записано по-русски в городе. Воскресенье или суббота) Кр. Село. Вот наш
барак: шестнадцать железных кроватей в два яруса. Со мной живут вьетнам-
цы и монголы. Венгры в соседнем бараке. Воздух пьяный, птицы тоже нет-
резвые поют. Настоящий лагерь: вдоль дорожки тянутся бараки, где живут
курсанты.
Послеполуденный отдых в воскресенье.
Думаю о сашенькиных любовниках: юном карусельщике из парка в Стаха-
нове, майоре-хирурге, любителе оперы и балета. Спрашивал голубчика: а
что майор ласковый был?
19 июня, второй день в Красном Селе. Дождик моросит как на даче или
в кампус милитари. После раннего завтрака (все-таки бивуак, ай м сорри)
возвращаемся в деревянный домик, чтобы снова лечь в постель походную: и
читать засыпая. Забыл упомянуть о прогулке с монголом-капитаном м/с по
полям. На войне как на войне. Вчера вечером тоска брала, но отпускала
быстро из-за красивого заката. Спектакль который всегда со мной. Тихий
сон наверное из-за присутствия буддийских вьетнамцев. (записано все
по-франц.)
Опять прогулки по полям. Как на войне. Без перемен. Возвращение в
голубой барак. Холодно и сыро в природе и бараке. Запах трав. Читаю для
отвлечения от горького.
Приезжал навещать меня. Встретились на скучном вокзале. Я был в
мрачном настроении, наверное говорил или молчанием досаждал и ранил. Он
сказал: не приеду больше. От горечи стало светлее и даже легче дышать.
На следующий день после рутинного безделья захотел даже поехать в
город к нему. Но остался, верный долгу. Любовь без завтрашнего дня, без
надежды. Любовь заставляет плакать (Эдит Пиаф). (записано в бараке
по-франц.)
Ездил в Гатчину. Посетил дворец, гулял по парку. Прекрасная поездка
и приятная усталость. (по-франц)
Живу по-суворовски, т.е. подвизаюсь в аскезе. Ср.: деревянный домик,
железная кровать, свеж. воздух, грубая пища. (пишу вечером после ужина в
закатный час. Везде курсанты приятные на вид от здорового образа жизни.
Играют в мяч, иные читают. Как не вспомнить восторженное описание воен-
ных учений у Пруста. Записано по-франц. (В гатчинском парке я был одинок
и счастлив. Сейчас пишу сидя на табуретке у входа в барак. Сидя на этой
табуретке у барака проговариваю бодлеровские строки: поля каналы весь
город в лучах заката - гиацинт и золото. (или: закат окрашивает поля ка-
налы и весь город в гиацинтовые и золотые тона)
В подобном роде.
Ревность вдруг сжимает голову. Где он? Рядом нет. В жалкой общаге
напротив казармы? В комнате, где я забывался.
Безумный (меджнун - араб.) от любви. По-настоящему потерявший голо-
ву. (с франц. переведено)
21 июня. Подъем на рассвете. Иду в поля с моими мадьярами. Война
продолжается. Во время передышки размышляю над выбором: ехать в Гатчину,
там как Руссо скитаться и забываться или в Ленинград (к нему).
( ( (
Разбудил его. - Кто там? голос из-за двери, такой знакомый. Теплый
прямо из постели дверь открыл. Для него мой приезд - полный сюрпрайз.
Начинает что-то рассказывать. Право как сорока. Помолчи! Из вежливости
слушаю несколько минут, потом ладонью закрываю ему рот. Сколь мягкая
кровать! А комната: вся залита светом. Закрой голубчик занавески!
Легкий завтрак (принес с собой клубники, сливок, маленьких булок).
Потом он провожает меня на станцию. Условились поехать на следующий день
в Гатчину.
( ( (
Продолжается плэнерная жизнь. Как в палатке или в шатре. Солнца пол-
на лагерная жизнь.
Сегодня - 22 июня. Солнечный день.
Исполняю (по-толстовски) мой долг: после утренних рутинных дел отда-
юсь лени и безделью. Праздность мой удел.
В бане: с П.Н. вспомнили, что знакомы уже пятнадцать лет. Я тогда
учился в школе, а он был юным студентом. Сидим на крыше бани в Сосновой
поляне, он то и дело толкает: посмотри-посмотри. Сатир, Сократ! Как не
быть привязанным к нему.
(поясняю: от Кр. Села до Сосновой Поляны рукой подать, вот я и выб-
рался в баню по приглашению П.Н., известного тем, что действует в романе
Абориген ). Автор не должен терять из виду своих героев, даже написанных
романов. Хотя бы из благодарности.
( ( (
До обеда еще есть время и можно полежать на траве перед бараками.
Венгры разделись догола и лежат в траве.
( ( (
Переведено с франц. как и предыдущие записки.
Вчера гуляли по Гатчинскому парку у красивой воды.
23 июня. Последний день в лагере. С утра немного военного шума, по-
том - отъезд.
Есть немного времени и я иду побродить по окрестностям Кр.Села: мимо
деревянной церкви, парка, озера, по тропинке в поле. Вот на поляне заго-
рают курсанты. Я нахожу место в тени, под деревьями и любуюсь всем, что
вижу прекрасного на поляне, в природе, в этом дне. Прощай неунылая
праздность!
( ( (
Опять мои вечные вопросы смущают: служить или не служить? Как отка-
заться от военной праздности, к тому же почетной? Огромный хор дураков
пропоет: дурак (нараспев, торжественно) и они будут правы! Но есть дру-
гое счастье и другие права. Ах как не просто отказаться от невинного и
необременительного!
( ( (
30 июня, пятница. Проводил французских гостей. Два дня разговорами
жил. Вот, наверное, мое: жить вербальным, создавать тексты и не утруж-
дать себя записыванием. Тоже: вечный вопрос. Все-таки записываю: избываю
свое.
Упомяну о дежурстве, о смене погоды (после жары - прохлада).
Сцены с голубчиком из-за пустяков.
( ( (
Дача в Разливе. 3 июля. Вечером один одинешенек. Красота неволит.
Грусть же утешает без него.
Днем произошли события: вместе обедали. Поехали гулять в Летний сад.
Болтали обо всем пустячном. Он о немыслимом мечтал: быть усыновленным
миллионером и увезенным в Италию. Подлый, меня захотел оставить, укоряю.
Потом смеемся. Он вспоминает, что хорошая погода и надо ехать загорать
на Острова. Я не скрываю своего раздражения: тебе не терпится меня бро-
сить? Смотреть на мальчиков! что ж поезжай. Я резко встаю и ухожу. (эта
сцена происходит недалеко от остановки) Он успевает лишь крикнуть: завт-
ра полпятого. На службе мне нет покоя. Надо ехать на Острова и искать
его там.
Я обошел все Острова, а Сашеньки не нашел. Расстроенный поехал на
дачу, где провел вечер в высоком одиночестве. (франц. пер.) Записано
по-русски.
Третья часть пишется. Пока без слов.
Грустно и светло.
В Разливе вспоминаю прожитые дни.
Философ Фредерик Неф рассказал мне о прекрасном писателе Русселе
(вот что делает привыкший к полусумраку обскурантизма: зажмуривает глаза
как только непривычный свет Просвещенья чуть забрезжит) - тот посылал
слугу за первой клубникой в Канны на ролс-ройсе. Еще: у него была секре-
тарь-сиделка. Однажды она нашла его в комнате гостиницы мертвым. Он был
богат и одарен (как Пруст), словом прекрасный Писатель.
( ( (
Опять о сцене в Летнем саду: мои слова и мечты об Италии: Поезжай в
Италию. Тебе только там и место, голубчик (нем.)
Иль мрачные порочные услады?
Майн Готт (нем.)
Хожу в присутствие. На мансарде без перемен. Начальник с сократичес-
ким лицом ушел в отпуск. Но жду перемен: т.к. служба дошла до абсурда.
Ведь вечно служить не возможно. А так не стоит труда.
Двадцать один час: солнце еще высоко. Спать рано. Работать поздно.
Тоска!
Равнодушная природа.
На Островах искал голубчика. Ау! Во бист ду тойбхен? (нем.)
Хоть так! - заповедь Мэтра.
Думаю, что это должен быть роман о любви: о П., о К. и Мэтре...
Когда же ночь? Солнце еще высоко. Ничего, наверное настанет... Фило-
соф Ф.Неф назвал меня греческим мудрецом (фр.)
Вот выйду с веранды полюбоваться закатом. О романе: город художест-
венно принадлежит Мэтру (таково впечатление после книги День Зверя .
Абориген живет в руинах. Но он не парвеню! он у себя дома (пусть в руи-
нах). На даче: желтые занавески, голубые обои. Кочую: там-здесь. Везде
комнаты, всюду веранды. Амор (итал.)
Нет сил снять одежду чтобы лечь... Иль выйти полюбоваться закатом.
Отвращение к движению. К письму. К чтению. Майн Готт! (нем.) Солнце све-
тит сквозь листву. На моей маленькой веранде сижу и пишу. И дышу: до-
вольно и того. Хорошо. (по-русски записано) Сашенька, наверное, читает
Идиота . О чем думает? Я сейчас думаю о мужчинах в его жизни (21 год!) О
юном карусельщике, майоре, артисте. О безымянных!
А пропо: Василь - читатель Уайльда. У него на этажерке лежала кни-
жечка Пристер энд ... не помню . Василь сказал, что три раза за ночь
прочел. До слез растрогался.
Шумит листва, голоса соседей.
Разделся, лег в постель. Сочиняю. Одиночество: дача, усталость - еле
хватило сил раздеться и лечь, обиды.
Когда бы не Елена (причем она?)
Шум листвы, тени в комнате - на занавесках... Доносятся: смех и го-
лоса. Разве это классическое и каноническое одиночество? Да... Хорошо
сочинять одиночество на даче в постели. В закатные часы. Когда подлинно
одиноко. Грустно и светло: скулит собака. Завтра должно быть новый день
(фин.)
( ( (
Мой Мемориал - изучение языка - мой сад.
Того и гляди усну.
На месте третьей части (романа) - пустота.
В пустоте-вечности я влюбленный до ревности ищу на Островах.
( ( (
Записано по-французски.
5 июля. У себя дома (на набережной). Приехал взять кое-какие вещи и
возвратиться к финбану на дежурство. Не рыдаю.
Он уехал утром рассерженный (раскаленный даже). До этого была сцена:
за завтраком он заявляет, что терпеть не может омлет с брынзой. Я (сна-
ружи невозмутимый): не нравится - не ешь. Он обижается ет сетера.
Пиаф поет, а у меня сухие глаза. На столе его фотография: мальчик
пятнадцати лет. Ах злой голубчик! Приезжай скорее. Не знаю: будет ли
спокойнее когда он вернется. Пожалуй нет. Определенно: нет. Но без нес-
частного я совсем несчастлив. Все постыло без него. Неужели это была
последняя ночь? После душа у него такое свежее тело.
Чтобы снять раздражение последних дней (его не было рядом), решил
заняться уборкой. Стало легче.
Жалко голубчика. Но куда же он пропал?
( ( (
Взял синие трусы и ушел сказав: адьо, голубчик.
Навсегда?
( ( (
Слез нет. Будто придавлен: чугунным или каменным.
На службе провел день. Был у одной гранд дамы с визитом. К вечеру
опять воронка пустоты образовалась. И затягивает.
( ( (
Записано по франц.
На моей веранде в Разливе. Лежу в постели, солнце уже закатилось ку-
да-то. Как озеро красиво в этот час. Как все кругом прекрасно. Что тут
скажешь. Не в экстазе пишу (экзальтация мешает видеть и писать): покой
на душе. Мир.
Сплю один. Мечтаю целомудренно. Цит. про себя мэтра: утром труд. Об-
лачко набежало: страдает ли он без меня? Как я? Ах гордыня, или желание
чтоб и он страдал. Как нехорошо. Дурно. Днем ездил с П.Н. (профессором
из романа) на дачу к одному приятелю П.Н. по прозвищу вице-профессор .
Как французы говорят: визит удался. Из Комарова возвращались вместе, а
на ст. Белоостров расстались: я пересел на электричку, след. в Разлив,
он же поехал до Ленинграда.
( ( (
Воспоминание о вице-проф. даче (записано по франц.)
Не могу без улыбки вспоминать о визите к вице-профессору. Что стоит
одно его появление: мы подходили к дому, а он кричит с крыши: сидел и
