Александр Ильянен
И ФИНН
роман
часть I
Финны, в сравнении с русскими, нескладны, малы, неопрятны, но с дру-
гой стороны не уступают им не крепостью, ни силою... Лице у них гладко и
желто, щеки впалые, глаза небольшие, серые, волосы цветом и видом как
лен, нос малый.
Коренные жители устья реки Невы, доколе оное не украсилось еще здани-
ями великолепной столицы, были Ингерманландцы и Финны, питавшиеся звери-
ною и рыбною ловлею. Коль скоро безсмертный завоеватель сей страны поло-
жил на мере основать здесь свое пребывание, то грубые прежние обитатели,
хотя не вытеснены, но в слиянии с другими народами на сем важном месте,
составили весьма малую и незначительную часть здешнего населения, верную
наследственным своим обычаям. Большая же оных часть, принебрегая новей-
шими обыкновениями и просвещением, осталась по прежнему в бедных, во
круг Петербурга лежащих, финских деревнях... И так Ингры и Финны суть
древнейшее племя здешней страны, а Русские были первые поселенцы Петер-
бурга, прославляющего сии места.
Медико-топографическое описание Санктпетербурга, главного и столична-
го города Российской империи , сочинение Генриха Людвига фон Аттенгофе-
ра, Доктора медицины, в Российско-Императорской службе Надворного совет-
ника и многих ученых обществ члена. (перевод с немецкого) 1820 г.
Тема: Любовь во дни Великого поста. Из наслаждений жизни одной любви
ет сетера. Музыка уступает. А.С.Пушкин. Поговорим о странностях любви!
Роман о Пушкине... Госпиталь: музыка... Пытки описать. Тоненькая прово-
лока. Металлические спицы - на концах - вата... Колбочки. Камера пыток в
подвальном этаже. Жизнь после смерти - сверхъестественная роскошь
(Мэтр). Инквизиция: вместо черных капюшонов - белые халаты, колпаки (зе-
леные).
( ( (
Начать, пар экзампль, так: наслажденье жизни... Ван Гог в одном из
писем к брату пишет...
( ( (
Когда то гордый и надменный читал я эти строки.
Думая: со мной де этого не случится: какая нечистоплотность, нераз-
борчивость. Чего боишься то и происходит! Житейская глупо-мудрость!
( ( (
В белом зале (здание на Фонтанке) прячусь за колоннами, любуясь ве-
черним небом - догорают краски дня. Весна.
В моей палате скученность. И скука. Маленький телевизор раздражает
меня. Утром подвергаюсь психической атаке: мы хотим вам помочь. Скажите
нам. Не врите. Ет сетера.
( ( (
Заснуть не дают - телевизор и соседи по палате (N 4!). Поднимаюсь и
бреду на парадную лестницу (колонны!) Окна! Там сижу в одиночестве. Бро-
жу. Пока не приходят больные курить.
( ( (
Сорок дней любви. Дни любви. Способ любить. Все исчезает. Привязан-
ность остается.
( ( (
В ночлежке! Разговоры о Пушкине. И Кузмине. Смех.
Недалеко от Литераторских мостков.
1 марта: смерть гран-тант Антонины Евгеньевны. Аскета, стоика.
А пропо: оставила кое-какое наследство.
Цветы зла. О способах любить (шипах розы и гармонии).
В другое время его посадили бы в тюрьму (бродяга!) или в Шарантон.
Думаю о Маркизе де Саде.
Завтра он должен придти в белый зал: Зал ожидания или: Зал свиданий.
Он уходит в вечность (под моим стилом!).
Я хочу сохранить живым: грешным, противным, надоедливым. Желанным!
Какое испытание (нап. по-французски). М. де Сад, Ж.Жене.
( ( (
В ночлежке. Отвернулся и раздевается: со спины кажется гейшей: белое
тело... Движения. И все остальное (по-франц.) Плавные движения
(по-франц.) Плечи... Поворот головы. Я лежу в кровати и наблюдаю за ним
(нем.)
( ( (
Посвящается Ван Гогу. Опять: когда то гордый и надменный.
Теперь я пишу эти строки... (глядя в больничный дворик из столовой
госпиталя). Апрельское солнце. Утро молодость дня: вот вспомнил. Какой
контраст с моим настроением. Однако (франц.)
Когда то читая письма Ван Гога обнаружил в частности эпизод, где он
описывает свое пребывание в кранкенхаузе.
( ( (
Вот я оказался в больничной палате. Любовь, любовь. И в судорогах и
во гробе...
Я полюбил юношу-гейшу.
Роман сочиняю в больнице, куда попал от любви. Философическое резю-
ме: любовь (итал.) как искупление или...?
В высшей степени претенциозный роман!
О Пушкине. Кстати Кузмин о нем: ...падает на снег Пушкин... сочини-
тель. О наслаждениях жизни. О недуге. Об инквизиторах. Эссе о госпита-
лях. Мысль о возмездии (франц.) Опять: когда то гордый ет сетера. Ван
Гог. Достаточно откровенные пассажи в исповед. жанре а ла Руссо (франц.)
Пар экзампль: где выход? Вот прочитал у одного автора, что Гоголь изну-
рил себя онанизмом. Об удачливости.
( ( (
Из цикла Мистер дю метье (Тайны ремесла, франц.) Я, например, реша-
юсь пуститься на дебют. Мучительно, непросто. Предпочел наступательную
концепцию, остается найти композиционное решение. Т.е. выстроить части
моего романа как-нибудь удачливо, чтобы побить читательскую рать. Наго-
лову. Все-таки во мне на уровне атавизма живет тактическое учение (ка-
зарма!). Уступом, клином или свиньей: что предпочесть? Случайность спас-
ла в какой-то мере мой роман (и читателей): надо было уезжать в ссылку,
в Каракумы, и в спешке ретирады бросать рукопись на произвол машинистки.
Она, игнорируя тактическое искусство, по-партизански все перепутала. И
получилось: враг разбит, победа за нами.
Говорят, что на дворе сейчас эпоха постмодернизма. А по мне: хоть
горшком назови (так кажется русские говорят) ет сетера. Сам я принадлежу
к известной школе Сенкаге-рю (Мэтр многотерпелив, т.е. толерантен ко
всяким течениям).
когда то: вот все повторяю эту формулу Певца Аптеки.
Теперь я гуляю по аллеям больничного садика и думаю о высоком... О
судьбе ет сетера. Помните я писал: смотрю из окна мансарды в сад Акаде-
мии, где гуляют больные в синих халатах . Какое высокомерие. Спесь вре-
менно-здорового. Как не думать о релативизме всех вещей и явлений. Всем
удобно делать вид, что Эйнштейна не было. Сик трансит... подумалось мне.
И еще: мементо мори. И еще вспомнилось вот что: без сострадания читал
строки письма Ван Гога, где он описывает свое лечение в больнице.
( ( (
Спускаюсь в полуподвальный этаж. Фолтерскаммер (камера пыток -
нем.). В этом т.н. кабинете мне делают процедуры. Молодой доктор (капи-
тан в черном Игорь Иваныч) объяснил мне что вот это приспособление изоб-
ретено Ж.Жане в 1879г. Я говорю: наверное и Ван Гога промывали таким
способом. Процедура: промывание уретры. На штативе находится колба с
теплым марганцовым раствором (нежно-розовый), резиновая трубка со стек-
лянной трубочкой, которая вставляется в конец (пардон, не знаю как пере-
вести). Доктор в резиновых перчатках направляет струю. Щекотно! Больно:
а-а-а Доктор-денди: теперь уж терпи.
( ( (
Попал в больницу в Великий понедельник. В седьмую седьмицу Великого
поста. Щи да каша пища наша. Пришел мой друг и принес мешок инжира (пло-
ды смоковницы).
( ( (
Если б я писал коротенькое эссе о собственном сочинении ( Або риген
и Прекрасная туалетчица ) то признался: весьма слабое и подражательное
сочинение. Обидно все-таки, что не так поймут. И подумают вправду, что
слабое. Ведь я искренне не нарушал заповеди: не подражай. А если кому-то
покажется похожим на что-то: пусть первым бросит в себя камень! Было бы
обидно быть высеченным, ведь у меня полупочтенный возраст, ведь мне не
четырнадцать лет. Вот извиняюсь, вместо того чтобы критически о себе на-
писать. Как кстати не сделал бы Аполлинер, писавший о себе статьи в апо-
логетическом духе. Ай м сорри. После протопопа Аввакума, Джойса, Пруста,
Кафки, Паунда, Селина, Натали Саррот, Маргерит Юрсенар, Клода Симона,
Мэтра, Целана Пауля, Тракля Георга и других остальных (Лимонова пар эк-
зампль) и иже с ними какую стихо-прозу можно (должно?) писать. Ритори-
чески медитирую. Без досады. Альтруистически. По-пушкински: свет-
ло-грустно. Жалкое и смешное зрелище этот мой роман.
(Жалобы чухонца).
Но читая роман с враньем: со множеством лукавства и травести и аллю-
зий, презирая (т.е. абстрагируясь от автора) попробуйте сжалиться или
проявить сочувствие к действующим лицам, т.е. героям и эпизодическим.
И милость к падшим...
( ( (
Намекну лишь на то, что в иерархии болезней от любви она не достига-
ет верха пирамиды. Смешно и чуждо мне тщеславие больных, которые воскли-
цают: у тебя ерунда, вот у меня! как будто это спорт: се человек...
( ( (
До колокольного звона...
не поесть мне кулича!
( ( (
Роман ученика: продолжаю постигать тайны ремесла. Ученичество в по-
лупочтенном возрасте должно уберечь от подражания (это нормально, ведь с
годами способность к имитации, или сенжери, т.е. к обезьянничанию -
франц., ослабевает. И слава Богу. Но юноше бледному со взором горящим
подражать просто необходимо: для тренинга, т.е. экзерсисов. Перед рома-
ном как перед зеркалом Стендаля. Что греха таить: и в полупочтенном воз-
расте, когда взор уже почти потух, замечаешь за собой невольное желание
подражать. Так: хочется написать о себе эссе - Аполлинер блистал в этом!
Ж.Санд - я писал о туалете на Литераторских мостках ни разу туда не
съездив. Некоторые мои читатели там побывав говорили мне: как в романе!
Если б меня спросили: кому хотел бы подражать. Ответил бы: Сей Сена-
гон. Потому что: настоящая литература. И: подражать совершенно не воз-
можно. Потому что: настоящая литература. И мэтру: из учтивости. Как по-
добает. Ет сетера.
( ( (
Нам свежесть чувств... Да! Профессиональный риск: для каскадеров -
сломать шею, для царствующих и президентствующих - получить пулю етс для
художника вообще - сойти с ума (не дай Бог) заболеть от одного из нас-
лаждений жизни подобно бонвивану или просто человеку как таковому: от
любви или музыки). Ц.Байшпиль: Мопассан, Батюшков, Бодлер; Бетховен,
Мэтр - от внутренней музыки. Вино или страсть? Иногда: то и другое. У
Есенина: боязнь заразиться сифилисом. Фобия - тоже болезнь. Это ли ска-
жут не преступный а ля Вольтер (или Э.) релативизм: как ни верти, выби-
рай из двух зол. К лучшему? К худшему? Где уверенность в правильности
выбора: картезианское мучительное сомнение. Повышение (скачок!) энтропии
ет сетера.
Прошу прощения за философический пассаж. Все таки госпиталь: нечем
больше заняться. От скуки, праздности: все любомудрствование.
( ( (
Ван Гог в затруднительном положении. Рассуждает куда ему податься: в
иностранный легион на пять лет. Или в психиатрическую лечебницу. Я в
свое время сделал выбор в пользу иностранного легиона. Вот уже тринад-
цать лет... Не буду длинно и мучительно сомневаться по Декарту в ночи. Я
ведь не философ, а писатель. Повторю лишь за Пушкиным: скорее всего от
судьбы защиты нет. Определенно: нет! Резюме: смирись в больничной пижа-
ме. М.Кузмин: я не покоя жажду, а любви. Браво!
( ( (
В больничном саду. В синей пижаме я жалок. Как заключенный. Как
больной. Она права!
С желтой книгой в руках на зеленой скамейке, а кругом синие пижамы!
А пропо: читаю Письма Ван Гога. Утешительно и ободряюще эпистолы врачу-
ют. Как песнопенья.
( ( (
Капитан Игорь Иваныч, молодой симпатичный инквизитор, наливает в
колбу розовый раствор. Болезни несмертельной но опасной должны соот-
ветствовать и пытки-процедуры невысшего разряда. Промывание, пар эк-
зампль. Начинает жечь. На робкие стоны Доктор отвечает: терпи!
Внутренний амплификадор(простите хочется по-испански в память о
инквизиции назвать) доводит мои страдания до стона...
( ( (
Возвращение из госпиталя (франц.)
Встречает у входа. Идем по Фонтанке, дальше через мост к Садовой.
Обедаем в ресторанчике Белые ночи . Он снимает комнатку поблизости: у
