Секретаря с головы до ног. Пар-арценц был очень доволен.
-- Я хочу, чтобы вы знали -- я всегда был против войны с Вараном! --
неожиданно выкрикнул Секретарь Жезла, не выдержав испытующих глаз
пар-арценца. -- Ихша в последние годы совсем сбрендил с этим буйным
лекаришком!
-- Я тебе верю, я тоже всегда был против войны с Вараном, -- сказал
Альсим таким тоном, что расхохотались даже телохранители, хотя они сейчас
имели все основания дрожать за свои шкуры. -- И я очень признателен лично
тебе, что бешеный пес наконец удавлен. Да и твой император Юта Орет скажет
тебе спасибо за то, что удалось наконец избавиться от этого вероломнейшего
слуги двух господ.
Этого Секретарь не понял. Этого не понял никто.
Повременив немного, чтобы сполна насладиться недоумением Секретаря и
тех аррумов, которые понимали язык южан, Альсим без замаха дважды полоснул
"облачным" клинком по левой руке Ихши. Совершенно не смущаясь, он присел
рядом с телом Ихши, запустил пальцы в рану и, немного покопошившись в ней,
ловко выдернул окровавленный прямоугольник размером с панцирную пластину.
-- Лови! -- крикнул он Секретарю и тот, в ужасе отшатнувшись, все-таки
поймал в последнее мгновение загадочный предмет.
Секретарь поспешил протереть металлическую пластину от крови и с
изумлением увидел выгравированную двухлезвийную секиру с изображениями глаз
-- открытого и закрытого. И две надписи по-варански, полукружиями обымавшие
секиру сверху и снизу. Варанского языка Секретарь не знал.
-- Я помогу тебе, -- сказал Альсим. -- Сверху написано "Свод
Равновесия". А внизу -- "Синц, эрм-саванн Опоры Единства".
-- Слыхал, небось, что в каждом из нас зашита такая? -- добавил
пар-арценц, подымаясь на ноги.
Обалдевший Секретарь мог только едва заметно кивнуть.
-- Вообще-то тебе этого знать необязательно, -- продолжал Альсим, --
но... Кстати, как тебя зовут?
-- Гамал.
-- Ну так вот, Гамала-генан. Я расскажу тебе правду о твоем мертвом
хозяине, но прежде я хотел бы услышать от тебя самое главное. У Ихши
наверняка должна была быть совсем простая договоренность с флотом и конницей
в солончаках Сумра. Три-четыре условных знака, с помощью которых он сообщал
им приказы войны и мира.
-- Таких знаков было два, -- сказал Секретарь, постепенно приходя в
себя. Ему по рангу не было положено почтительное "генан" и от обращения
Альсима он возомнил себя уже новым Желтым Драконом. -- Лист с его личной
печатью означал "война", пустой лист -- "мир".
-- Простота впечатляющая, -- причмокнул губами Альсим. -- У вас
найдется в Багряном Порту почтовый альбатрос и один хороший скакун?
-- С тех пор как Ихша пригрел Аффисидаха, альбатросов найдется и
двадцать. А скакунов в Хилларне всегда хватало.
-- Раз так, тогда пусть эти, -- Альсим кивнул на телохранителей, --
сопроводят моих людей куда надо. Для верности пусть отправят трех
альбатросов и трех гонцов с пустыми листами бумаги. Альбатросов -- флоту,
гонцов -- в солончаки Сумра.
И, предупреждая вопрос Гамала, пар-арценц пояснил:
-- Гонцов проведут через наши войска, осадившие Багряный Порт, мои...
Слово "офицеры" поглотил грохот, который донесся со стороны моря.
-- Спокойно! -- проревел Альсим "лососям", которые с перепугу захотели
расправиться с Секретарем и телохранителями Ихши на месте.
Пар-арценц подбежал к самому краю террасы и впился взглядом в гавань, у
входа в которую по его приказу были оставлены пять сторожевых галер. На тот
случай, если бы Ихша и его приближенные решили выскользнуть из города на
какой-нибудь неприметной лодчонке. И вот теперь, на том самом месте где
около часа назад сбился в кучу перед цепью весь варанский флот, на
поверхности моря со страшным треском распускались огромные цветы огня, то и
дело к небесам подымались ревущие столбы воды, все быстро заволакивалось
паром и водяной пылью. Ни одной из пяти галер не существовало больше, а
взрывы все гремели и гремели. Если бы остальные варанские корабли не
поспешили расположиться у причалов Багряного Порта, если бы цепь не удалось
одолеть столь быстро...
Альсима прошиб холодный пот. Такого отвратительного страха, страха как
бы "задним числом", пар-арценц не испытывал уже давно.
Альсим обернулся к Секретарю. Тот тоже был напуган до смерти. Это
немного успокоило пар-арценца. Вот если бы Секретарь с фанатичным хохотом
заявил, что совсем скоро взрывы загремят в самой гавани, у причалов...
Подойдя вплотную к Гамалу, Альсим тихо осведомился:
-- Что это значит?
-- Я точно не знаю. Клянусь, не знаю, -- горячо зашептал Секретарь. --
Что-то там учиняли Ихша и Аффисидах, в глубокой тайне, об этом знали лишь
немногие... Меня не посвящали... Знаю, что не так давно ввели новый сигнал
для комендантов маяков -- тех, что с цепями. Сигнал назывался "подводный
гром".
-- Это не тот сигнал, который у вас сыграли, когда мы только начали
рвать цепь? -- прищурился Альсим.
-- Да-да-да, -- поспешно подхватил Секретарь. -- Тот самый.
-- Так почему же эта шилолова матерь сработала только спустя целый час?
Что проку взорвать пять наших галер, когда варанские клинки уже близ самых
ваших сердец? -- мрачно осведомился Альсим, не надеясь получить ответ.
-- Не могу знать.
Так он и думал.
x 6 x
Весь вечер и полночи этого дня, который придворный поэт Сорго Вайский
со временем воспоет как "Славой прекрасный денек" в своей развеселой оде
"Погубление погубителей", пар-арценц Опоры Вещей Альсим, отказавшись от
покоев во дворце наместника и ворочаясь на лежанке в своей более уютной и
безопасной каюте на борту "Княжны Сайлы", будет разбирать мозаику
происшедших событий по крошечным цветным кусочкам.
Альсим будет смаковать Стих Отягощения. Он будет думать о том, что в
жизни не встречал человека могущественней и странней, чем Лагха Коалара,
который уверял, что увидел слова Стиха во сне и, проснувшись, записал их на
стене пальцем, смоченным в вине, ибо ему было лень подыматься и идти за
письменными принадлежностями, а недопитый кувшин стоял у самого изголовья.
Альсим будет вновь радоваться тому, что лучших кораблей его флота не
было у входа в гавань в то мгновение, когда грянул "подводный гром" и еще
тому, что приспешники Ихши удавили Дракона до их появления во дворце, иначе
комедию пришлось бы играть изощренней.
Альсим вновь вспомнит дивную историю, поведанную им Секретарю за
ужином. История эта была составлена пар-арценцем, одобрена Лагхой и звучала
так.
Синц -- молодой и чрезвычайно талантливый эрм-саванн Свода. По личному
приказу предыдущего гнорра Карувва его внедряют в Магдорн как бродячего
борца. Там под именем Ихша он проходит свое головокружительное возвышение и
становится Пламени Равным. Синц теперь может многое. Может в доверительных
беседах с вельможами и самим императором влиять на политику империи. Может
попытаться истребить ныне здравствующую династию Оретов, которую не так
давно защищал от мятежных придворных кавалеристов. Синц может почти все что
угодно и заочно получает в Своде высокий чин аррума. Но, помимо присвоения
этого высокого звания, в Своде не спешат принимать конкретных решений,
предпочитая многообразие возможных выгод одной свершившейся. В этот момент у
Свода появляется новый хозяин -- Лагха. По неизвестным причинам Синц
добивается от императора должности Желтого Дракона и, став наместником
Хилларна, обставляет все так, будто впал у императора в немилость и тот по
собственной воле убрал его из столицы. Синц слишком хорошо входит в роль. Он
очень неохотно говорит с лазутчиками Свода, зато как наместник Хилларна
разворачивает военные приготовления и все вынюхивает -- что это за новый
гнорр в Своде?
Дальше -- хуже. Синц спелся с Аффисидахом. Синц вообще отказался
признавать тайных агентов Свода за своих, а нескольких выловил и
показательно казнил -- в том числе Саданга, весьма крупного посланца в чине
аррума. Покушения, которые готовились против него Сводом в отместку за
Саданга, провалились. Наконец, совсем недавно Своду стало известно о тайных
сношениях Синца с... что, с Гиэннерой? Нет, хуже -- с северянами! Это
явствует из перехваченного в Нелеоте письма, тайнопись которого открылась
офицерам Опоры Писаний лишь десять дней назад. И тогда все стало ясно. Синц
вел сложную игру, направленную в конечном итоге на то, чтобы, сокрушив
Варан, предать и его, и Северо-Восточную провинцию северянам. При таком
фатальном сокрушении равновесия северяне поглотили бы и Варан, и весь
Тернаун. Но почему северяне? Ясно ведь почему. Как мы полагаем, Аффисидах --
один из лучших, если не просто лучший маг северян. Скорее всего, верховный
жрец Гаиллириса, который давно уже обитал инкогнито в Багряном Порту,
выжидая удобного момента...
Альсим мог наконец позволить себе рассмеяться. Искренний детский смех
душил пар-арценца, он сучил толстыми ногами и колотил кулаками в стены
каюты. Ну как складно получилось! Ай да я! Даже Лагхе в свое время
понравилось, а уж у Секретаря просто челюсть отвалилась.
Да, всей правды в истории Альсима были только известные любому из
приближенных Желтого Дракона факты его возвышения в столице, да еще казнь
Саданга. Действительно, был такой незадачливый аррум, его действительно
разоблачили и казнили в Багряном Порту. Остальное -- ложь. Ложь,
убедительность которой построена на пластинке из заговоренной стали, громко
именуемой "Внутренней Секирой". Эх, давно никто не показывал Секретарю
простых фокусов с гадательными карточками, когда при достаточной ловкости
рук можно их не то что из раны, а хоть из носа у человека целыми колодами
вынимать! Ихша -- эрм-саванн Свода Равновесия? Приятно познакомиться. Вот
Юта Орет, тернаунский император, порадуется!
И, отсмеявшись, Альсим вдруг неожиданно глубоко вздохнул. Да,
действительно все получилось наилучшим образом. И войны не будет...
Но почему, почему, почему все-таки "подводный гром" опоздал на целый
час? Ни допросы комендантов, ни осмотр останков подводных запальных шнуров
-- в которые Аффисидах вложил больше магического искусства, чем, наверное,
было затрачено некогда на все "облачные" клинки вместе взятые -- ничего не
дал. Да, коменданты выполнили приказ, подожгли шнуры, те прекрасно горели...
Они сами ничего не понимают, простите великодушно, Альсима-генан. Да уж
простим как-нибудь сукиных детей, все-таки солдаты, все-таки приказ
выполняли и, главное -- так толком и не выполнили.
Альсим не любил загадок. Но и мучаться бессонницей он не любил тоже.
Влив в себя три чары гортело, он быстро захмелел и заснул, целиком
погруженный в мысли о том, что завтрашний день надо начать нежным разговором
с той бойкой грютской девчонкой, которую сегодня утром поймал за локоть под
гогот "лососей".
ГЛАВА 25. ДЕВКАТР
Тот же день
x 1 x
Когда Эгин вышел из Раздавленного Времени, Сорго, Лорма и горцы
только-только успели разглядеть три обездвиженных тела и великолепный меч,
оставшийся без хозяина.
-- Гнорр... тоже? -- первым делом спросил у Эгина совершенно
обескураженный Сорго, который успел влюбиться в Лагху чистой любовью
молодого эрм-саванна. Ему почему-то возомнилось, что гнорр обязательно
сделает его офицером Свода Равновесия.
-- Нет, -- устало отмахнулся Эгин, -- хотя гнорру сегодня досталось
крепко.
Эгин тяжело вздохнул. Он снова стал старшим офицером Свода Равновесия
