голову, моргнул несколько раз воспаленными глазами. - Привет. Случилось
что-нибудь? - Почему вдруг - случилось? - удивился Новиков. - Так зашли,
поинтересоваться, куда ты пропал и жив ли вообще. Над чем это ты так
заработался?
Берестин обошел кабинет, с высокомерно-недоуменным выражением
разглядывая непонятно что делающие машины, потом нашел свободный стул,
сел, закинул ногу на ногу, сделал непроницаемое лицо. Будто понятой на
обыске.
- Если вам интересно - пытаюсь рассчитать закономерности, о которых
говорил Антон. Насчет узловых точек реального времени, в которых возможны
взаимопереходы...
- Это ты имеешь в виду перспективу возвращения домой?
- В какой-то мере да, но это уже побочный эффект, главное -
установить физический смысл феномена. - А получается, хоть в первом
приближении? - Брось, а... - неожиданно проронил усталым тоном Левашов. -
Тебя же это совершенно не интересует. Зачем пришли?
- Да просто выпить с тобой. Душа болит смотреть, как ты мучаешься, -
вместо Новикова ответил Берестин. - Умножая знания, умножаешь скорбь.
Глядя на тебя, убеждаешься в справедливости этой истины.
Алексей извлек из внутреннего кармана плоскую серебряную фляжку. - У
тебя стаканы есть?
Левашов принес из ванной три тонких стакана. Андрей счел это хорошим
признаком. Похоже, Олег и сам уже устал от своей конфронтации. Нельзя жить
в обществе и быть свободным от общества, тут классик прав.
Выпили грамм по семьдесят очень старого коньяку. Закусить было нечем,
обошлись крепким кофе без сахара, закурили.
Поговорили немного как бы и ни о чем. Андрей с юмором пересказал
некоторые моменты своей дипломатической миссии, а Берестин поведал о
впечатлениях, которые у него оставило посещение ресторана "Медведь".
- Тебе тоже стоило бы рассеяться. Ты же так еще на берегу и не был?
Бери Ларису и сходим, прямо сегодня. Она не против...
- Пока нет настроения, - отрезал Левашов. - Потом как-нибудь.
- Боишься идеологическую невинность потерять? - неудачно сострил
Берестин и чуть все не испортил. Новикову пришлось долго и осторожно
исправлять ситуацию.
- Ну так что вам все-таки конкретно надо? - вновь спросил Олег, когда
выпили по второй и глаза его наконец засветились прежней живостью. -
Двадцать тысяч винтовок, - рубанул Берестин. - И только-то? А как же
договор? - При чем тут договор? - удивился Новиков. - Речь шла о том, что
ты не будешь принимать участия в боевых действиях... - И выступать на
вашей стороне. - Стоп, братец. - Новиков вновь попал в любимую стихию
софистики. - Мы договорились, что ты не будешь выступать на стороне
красных, а мы не будем принимать личного участия в боях. Сейчас же мы
просим помочь лично нам. Винтовки нужны для осуществления моих собственных
планов. Допустим, экспериментально-психологических. Куда я их дену и за
сколько - мой вопрос.
- Но ты же их все равно передашь Врангелю... - А вот это тебя не
касается, по смыслу договора. Кроме того, если тебе интересно, моя сделка
будет только способствовать уравнению шансов. В распоряжении красных все
оружейные заводы России плюс запасы царской армии, а у белых ничего. Да
вдобавок Антанта прекратила поставки, по тайному сговору с большевиками.
Неспортивно получается. Как если бы на соревнованиях по лыжам или
велосипеду одной команде на трассе можно было заменять сломанный
инвентарь, а другой нет...
После мучительных раздумий и колебаний, во время которых Новиков
благоразумно молчал, а Берестин наполнил и вложил в руки Олега еще один
стакан, Левашов обреченно махнул рукой.
- Ну вас к черту! Сделаю. Но все-таки сволочи ?вы. Это ведь наших с
вами дедов из этих винтовок убивать будут...
- Как сказать, - с растяжкой и словно бы с угрозой в голосе ответил
Берестин. - А без этих винтовок сколько наших же русских людей погибнет? В
том числе и тех, вообще ни в чем, кроме происхождения, не виноватых детей,
женщин и стариков, которых после взятия Крыма твои братья по классу, белы
куны и землячки всякие без суда перестреляют?
Левашов скрипнул зубами, но промолчал на этот раз. Давясь, выпил
коньяк.
"Не спился бы от чрезмерной принципиальности", - подумал Новиков,
раздваиваясь душой между сочувствием к другу и злостью на его
бессмысленное упрямство.
- Только ведь двадцать тысяч винтарей - это на четверо суток работы,
- слегка заплетающимся языком сообщил Левашов. Спиртное всегда действовало
на него удивительно быстро.
- Ты как считаешь, математик? - удивился Алексей.
- Элементарно. По двадцать секунд на винтовку, если дубликате? без
перерыва работать будет, как раз четверо суток... Берестин расхохотался.
- Точно, доработался. До ручки. А ну, шевельни мозгами... Во-первых,
делать будем не по одной, а ящиками, это уже пять сразу, а во-вторых,
зачем их из дубликатора вытаскивать? Первый ящик изготовить, а потом
удваивать всю произведенную продукцию прямо в камере... Посчитай еще раз.
Левашов хлопнул себя ладонью по лбу. - И правда, крыша едет. Вы кого
хочешь доведете. В этом варианте получается, что управимся за пятнадцать
минут. Ну, их же еще выгружать из контура придется, в штабеля
складировать, к лифту подавать. Для этого можно электрокар приспособить.
Короче, за два часа все сделаем, не сильно упираясь...
Радость от решения технической задачи явно пересилила в нем
идеологические соображения. - А какие винтовки будем штамповать? - Лучше
всего - карабины трехлинейные, сорок четвертого года, с откидным штыком. Я
Сашке скажу, он тебе образец принесет. Только вот что - ты как-нибудь
звезду и год выпуска с казенника спили, во избежание ненужных вопросов. А
когда с винтарями закончим, надо будет еще тонн десять золота отшлепать.
На этот раз в монетах. Царских и двадцатидолларовых. Идет?..
- Идет. - Левашов тер глаза рукой и всем своим видом показывал, что
больше всего ему хочется лечь и отключиться ото всех творящихся в мире
безобразий. - В конце-то концов, когда мы с Воронцовым на пароходе оружие
возили, то на Кубу, то в Анголу или Мозамбик, нас оно каким краем
касалось? Кто стреляет, тот и отвечает, а наше дело ящики в Одессе
принять, в Луанду доставить... Я правильно рассуждаю? - Он привстал и
направил на Новикова указательный палец.
-Абсолютно. Причем учти еще, что истинным владельцем дубликатора
является именно Воронцов, а конструктором - Антон. Так что ты всего лишь
для нас с Лешей кнопки понажимаешь, потому как мы в этом деле люди темные.
Считаем, что шабашку сбил, за поллитра. К судьбам мировой революции данная
акция отношения не имеет.
- Ну и хорошо. Я сейчас пойду прилягу, чего-то развозит меня. А потом
займусь...
Новиков с Берестиным остановились на площадке трапа, ведущего в
палубу кают второго класса.
- Так, товарища успокоили, как любил говорить твой альтер эго, теперь
и самим можно отдохнуть, - мрачно пошутил Алексей. - Признаться, я думал,
с ним будет сложнее...
- Лишь бы он не передумал, отоспавшись. А сейчас пойдем взглянем, чем
наша преторианская гвардия занимается.
Офицеры штурмового батальона изнывали от скуки в своей плавучей
тюрьме, хотя она не шла ни в какое сравнение с лагерем для интернированных
в Галлиполи, где многим из них пришлось провести по месяцу и больше. Одно-
и двухместные каюты, бильярдные, кинозал, библиотека, сауна, хорошая
столовая с баром, где, впрочем, подавали только пиво и сухое вино в
умеренных количествах, и напряженный график боевой и физической подготовки
оставляли не так много времени для праздных мыслей. Однако вид близкого
крымского берега, городских огней ночью и прогуливающейся по набережным
публики днем, до которых, особенно через оптику мощных биноклей, было
рукой подать, вызвали у отвыкших от Родины офицеров естественное желание
побыстрее покинуть опостылевший пароход.
Выслушав рапорт исполнявшего обязанности командира батальона капитана
Басманова, Берестин предложил пройти в штабной отсек. Туда же пригласили
подполковника Генерального штаба Сугорина.
- Считаю своим долгом доложить, что состояние личного состава
оставляет желать лучшего, - сказал Басманов, когда все расселись вокруг
стола с картами Северной Таврии. - Люди ведут между собой нежелательные
разговоры...
- Михаил Федорович слегка драматизирует, - попытался смягчить слова
Басманова подполковник. - Хотя, конечно, для поддержания боевого духа
полезнее было бы поскорее занять их серьезным делом. Желательно на берегу.
- Для этого мы вас и пригласили. - Новиков нашел комплект карт
Северной Таврии. - По смыслу достигнутых с генералом Врангелем соглашений
в ближайшее время мы получим возможность испытать батальон в боевой
обстановке. Красные силами до трех дивизий с большим количеством
артиллерии переправились через Днепр в районе Каховки и захватили плацдарм
на левом берегу, который сейчас спешным образом укрепляется. Попытки
руководимых генералом Слащевым войск выбить противника с плацдарма успехом
не увенчались. Причина - почти десятикратный перевес неприятеля в живой
силе и технике и несогласованность действий белых генералов... - но об
этом вам полнее и грамотнее сообщит господин Берестин.
Алексей вновь ощутил себя почти так, как в сорок первом году на
совещании высшего комсостава округа в Белостоке. Коротко и четко он
обрисовал характер и дислокацию противостоящих войск, показал на картах
этапы развития операции.
- В настоящее время Слащев планирует предпринять еще один штурм
плацдарма.
- Ничего не выйдет, - категорически возразил Сугорин. - Врангель
никогда не подчинит ему войска фронта, а без этого одним своим корпусом он
ничего не сделает. На двести верст у Слащева три с половиной тысячи штыков
и полторы тысячи сабель. Этого достаточно для маневренной обороны
перешейков, но не для наступательной операции с решительными целями. Силы
будут растрачены напрасно, а в итоге, когда красные создадут на плацдарме
мощный ударный кулак, отразить его будет уже нечем.
Анализ Сугорина поразил Берестина своим полным соответствием тому,
что произошло в предыдущей исторической реальности спустя всего два
месяца.
- А если Врангель все-таки пойдет на то, чтобы подчинить Слащеву
корпус Кутепова и конный корпус Барбовича?
- Вряд ли это возможно. Но если допустить, пусть теоретически, тогда
шансы у него есть. И все же стратегической перспективы этой кампании я не
вижу...
- Естественно, - согласился с ним Берестин. - С точки зрения генерала
Леера, при отсутствии мощного главного резерва такая операция перспектив
не имеет. Однако вы тоже кое-чего не учитываете.
- Позвольте мне вмешаться. - Новиков не хотел сейчас допустить
долгого и по сути бессмысленного спора. Слишком разными категориями
оперировали его участники. - Вы, Петр Петрович, насколько я вас знаю,
выдающийся знаток военного искусства, однако ваши способности нынешним
руководством белого движения не востребованы. В свою очередь, добившиеся
серьезных успехов белые генералы не более чем способные тактики. Вы видите
выход из такого положения? - Не вижу, - твердо ответил Сугорин. - Вся беда
в том, что на протяжении более чем века в Русской армии господствовал
негативный отбор. В результате уже в мировую войну армия вступила с
отличными полками, посредственными дивизиями и плохими армиями.
Из старых командармов, слава Богу, в белой армии нет никого. Ее вожди
составились из начальников дивизий и полковых командиров. Поэтому они
нередко добивались значительных успехов. Но ни один успех не стал победой.
