единство этих трех понятий образует человеческую Тетраду, соответствую-
щую божественной. Отсюда проистекает вся история, вся политика, и именно
отсюда должен ты черпать истину, как из вечно живого источника.
- Ты преодолеваешь пропасти, которые мой ум, менее быстрый, чем твой,
не может преодолеть так стремительно, - возразил Спартак. - Каким обра-
зом из психологического определения, которое ты только что мне дал, вы-
текает метода и принцип достоверности? Вот что я прошу тебя объяснить
прежде всего.
- Эта метода вытекает оттуда весьма естественно, - ответил Ру-
дольштадт. - Поскольку человеческая природа уже познана, надо только
развивать ее сообразно ее сущности. Если бы ты понимал непревзойденную
книгу, откуда произошло само Евангелие, если бы ты понимал "Книгу Бы-
тия", которую приписывают Моисею и которую этот пророк, если мы действи-
тельно обязаны этой книгой ему, по-видимому, унес из мемфисских храмов,
ты бы знал, что разобщение людей - в "Книге Бытия" это называется Пото-
пом - происходит только от одной причины - от разъединения этих трех
свойств человеческой природы, оказавшихся вне единства и, таким образом,
вне связи с божественным единством, где разум, любовь и жизнедея-
тельность навечно соединены друг с другом. И тогда бы ты понял, что вся-
кий зачинатель должен подражать праотцу Ною. В святом писании это назы-
вается поколениями Ноя, и порядок, в каком оно их размещает, гармония,
которую оно устанавливает между ними, послужили бы тебе руководством. В
этой метафизической истине ты нашел бы также методу достоверности, кото-
рая научила бы тебя достойным образом развивать в каждом человеке чело-
веческую природу, нашел бы свет, который помог бы тебе понять правильное
устройство различных обществ. Но, повторяю, на мой взгляд, сейчас рано
созидать, слишком многое еще надо разрушить. Поэтому я советую тебе изу-
чить доктрину только как методу. Близится время разрушения, или, вернее,
оно уже наступило. Да, пришло время, когда три свойства человеческой
природы снова готовы разъединиться, и это разъединение подорвет основы
общества, религии и политики. Что же произойдет тогда? Ощущение породит
своих лжепророков, и они будут превозносить ощущение. Чувство породит
своих лжепророков, и они будут превозносить чувство. Познание породит
своих лжепророков, и они будут превозносить разум. Последние станут гор-
децами и будут походить на Сатану. Вторые станут фанатиками и будут оди-
наково готовы впасть в зло и шагнуть навстречу добру, но без критерия
уверенности и без правил. Остальные станут тем, чем, по словам Гомера,
сделались спутники Одиссея от прикосновения волшебного жезла Цирцеи. Не
иди ни по одной из этих трех дорог, ибо, взятые в отдельности, они ведут
к пропастям: первая ведет к материализму, вторая - к мистицизму, третья
- к атеизму. Есть лишь одна верная дорога к истине - та, что отвечает
всем сторонам человеческой природы, всей совокупности ее проявлений. Не
сходи с нее. А для этого неустанно изучай доктрину и ее великую формулу.
- Ты учишь меня тому, о чем у меня уже было некоторое представление,
но завтра я лишусь тебя. Кто наставит меня в теоретическом познании ис-
тины и тем самым в применении ее на практике?
- У тебя останутся другие надежные руководители. Прежде всего читай
"Книгу Бытия" и старайся понять ее смысл. Не принимай ее за учебник ис-
тории, за памятник хронологии. Нет ничего нелепее такого представления,
а между тем оно существует и среди ученых и среди школьников и во всех
христианских общинах. Читай Евангелие одновременно с "Книгой Бытия" и,
пропустив ее через свое сердце, пойми Евангелие через "Книгу Бытия".
Странная участь! Евангелие так же любимо и так же непонятно, как "Книга
Бытия". Это великие книги! Но есть и другие. Благоговейно собери все,
что осталось нам от Пифагора. Прочитай также писания, приписываемые бо-
жественному теософу Трисмегисту, чье имя я носил в Храме. Не думайте,
друзья мои, что я сам осмелился присвоить себе это достопочтенное имя.
Таков был приказ Невидимых. Произведения Гермеса - педанты по глупости
считают их придуманными каким-то христианином второго или третьего века
- заключают в себе древнеегипетскую науку. Настанет день, когда они бу-
дут разъяснены, истолкованы и когда люди по достоинству оценят эти па-
мятники, еще более драгоценные, нежели памятники Платона, ибо Платон по-
черпнул свои знания именно оттуда, и следует добавить, что он сильно
погрешил против истины в своей "Республике". Читай же Трисмегиста, Пла-
тона, а также тех, кто после них размышлял о великом таинстве. Среди
последних советую тебе прочитать труды благородного монаха Кампанеллы,
который перенес жесточайшие пытки за то, что, подобно тебе, мечтал об
устройстве человеческого общества, основанного на истине и науке.
Мы слушали молча.
- Не думайте, - продолжал Трисмегист, - что, говоря о книгах, я, по-
добно католикам, идолопоклоннически воплощаю жизнь в надгробиях. Нет, я
скажу вам о книгах то же самое, что вчера говорил о других памятниках
прошлого. Книги и памятники - это остатки жизни, которыми жизнь может и
должна питаться. Но жизнь существует всегда, и вечное триединство лучше
запечатлено в нас самих и в звездах неба, чем в книгах Платона или Гер-
меса.
Сам того не желая, я направил разговор по другому руслу.
- Учитель, - сказал я, - вы только что употребили такое выражение:
"Триединство лучше запечатлено в звездах неба..." Что вы хотели этим
сказать? Я понимаю слова Библии о том, что слава божья сверкает в блеске
небесных светил, но не вижу в этих светилах доказательства общего закона
жизни, который вы зовете Триединством.
- Это потому, - ответил он, - что физические науки пока еще мало раз-
виты у нас, или, вернее, ты еще не изучил их на том уровне, на каком они
находятся в настоящее время. Слышал ли ты об открытиях в сфере электри-
чества? Разумеется, слышал, ибо они привлекли внимание всех просвещенных
людей. Так вот, заметил ли ты, что ученые, столь недоверчивые, столь
насмешливые, когда речь идет о божественном триединстве, наконец сами
признали его в связи с этими явлениями. Ибо они говорят, что нет элект-
ричества без теплоты и света, и наоборот, - словом, они видят здесь три
явления в одном, чего не хотят допускать в боге!
И тут он начал рассказывать нам о природе и о необходимости подчинять
все ее явления одному общему закону.
- Жизнь одна, - сказал он. - Существует лишь акт бытия. Надо только
понять, каким образом все отдельные существа живут милостью и вмеша-
тельством всеобъемлющего Существа, не растворяясь в нем.
Я был бы счастлив и дальше слушать, как развивает Трисмегист эту не-
исчерпаемую тему. Но в течение некоторого времени Спартак, казалось,
уделял словам Трисмегиста меньше внимания. Не то чтобы они не интересо-
вали его, но ведь напряжение ума старца не могло длиться бесконечно, а
Спартаку хотелось, пока это было возможно, снова навести его на излюб-
ленный предмет.
Рудольштадт заметил этот оттенок нетерпения.
- Ты уже не следишь за моей мыслью, - сказал он. - Разве наука о при-
роде кажется тебе недоступной в том виде, в каком понимаю ее я? Если
так, ты ошибаешься. Я не менее, чем ты, уважаю нынешние труды ученых,
посвященные исключительно проведению опытов. Но, продолжая работать в
этом направлении, нельзя создать науку, можно создать только перечень
названий. И не я один думаю так. Я знавал во Франции философа, которого
очень любил. Это был Дидро. Он часто восклицал по поводу нагромождения
научных материалов, не объединенных общей идеей: "Это работа каменотеса,
не больше того, но я не вижу здесь ни здания, ни архитектора". Знай же,
что рано или поздно наша доктрина займется естественными науками - из
этих камней придется созидать. Но неужели ты думаешь, что физики могут
сегодня по-настоящему понимать природу? Отделив природу от наполняющего
ее бога живого, способны ли они прочувствовать, познать ее? Так, напри-
мер, они принимают свет и звук за материю, тогда как...
- Ах! - вскричал Спартак, прерывая его. - Не думайте, что я отвергаю
ваше восприятие природы.
Нет, я чувствую, что истинная наука будет возможна только через поз-
нание божественного единства и полного подобия всех явлений. Но вы отк-
рываете нам все пути, и я трепещу при мысли, что скоро вы умолкнете. Мне
хотелось бы, чтобы вы помогли мне сделать несколько шагов хотя бы по од-
ному из них.
- По которому? - спросил Рудольштадт.
- Меня занимает будущее человечества.
- Понимаю. Ты хочешь, чтобы я рассказал тебе мою утопию, - улыбаясь,
ответил старец.
- Именно за этим я и пришел к тебе, - сказал Спартак. - За твоей уто-
пией. Новое общество - вот что скрывается в твоем мозгу, в твоей душе.
Нам известно, что братство Невидимых искало его основы и мечтало о них.
Весь этот труд созрел в тебе. Сделай же так, чтобы мы могли воспользо-
ваться им. Дай нам твою республику. Если только это покажется нам воз-
можным, мы попытаемся ее осуществить, и тогда искры твоего очага начнут
волновать мир.
- Дети, вы просите, чтобы я рассказал о моих мечтах? - сказал фило-
соф. - Хорошо, я попробую приподнять края завесы, которая так часто
скрывает будущее и от меня самого. Быть может, это будет в последний
раз, но сегодня я должен сделать еще одну попытку, ибо верю, что благо-
даря вам не все золотые грезы моей поэзии будут утрачены!
И тут Трисмегиста охватил порыв какого-то божественного восторга.
Глаза его засияли, как звезды, а голос зазвучал, как ураган, подчиняя
нас себе. Он говорил более четырех часов, и речь его была прекрасна и
чиста, как священный гимн. Из религиозных и политических творений, из
произведений искусства всех веков он составил самую великолепную поэму,
какую только можно вообразить. Он разъяснил все религии прошлого, пролил
свет на все тайны храмов, поэм и законодательных установлении; рассказал
о всех усилиях, стремлениях и трудах наших предшественников. В предме-
тах, всегда казавшихся нам мертвыми и обреченными на забвение, он вновь
нашел элементы жизни и даже из мрака мифологии сумел извлечь проблески
истины. Он растолковал нам древние мифы; с помощью ясных и искусных до-
водов он сумел раскрыть перед нами все связи, все точки соприкосновения
различных религий. Он показал нам, в чем состоят подлинные нужды челове-
ка, более или менее понятые законодателями, более или менее осуществлен-
ные народами. Он заново восстановил перед нашим мысленным взором
единство жизни в человечестве и единство догмата в религии; и из всех
этих частиц, рассеянных в древнем и новом мире, он создал фундамент сво-
его будущего мира. Словом, он заполнил все разрывы общей связи частей,
которые так долго задерживали нас в наших изысканиях, и заполнил лакуны
истории, столь нас устрашавшие. Он развернул в одну бесконечную спираль
тысячи священных покровов, окутывавших мумию науки. И когда мы с быстро-
той молнии ухватили суть того, чему он поучал нас столь же молниеносно,
когда мы увидели общую картину его мечты, когда прошлое - отец настояще-
го - возникло перед нами как светозарный муж из Апокалипсиса, он умолк,
а потом сказал нам с улыбкой:
- Теперь вы поняли прошлое и настоящее. Должен ли я помочь вам пос-
тичь также и будущее? Разве дух святой не сияет перед вашими очами? Раз-
ве вы - не видите, что все то, о чем человек мечтал и чего жаждал, воз-
можно и достижимо в будущем уже потому, что истина вечна и безусловна,
вопреки слабости наших органов, предназначенных для восприятия и облада-
ния ею. И все-таки она принадлежит нам благодаря надежде и желанию; она
живет в нас, она извечно существовала у людей в зачаточном состоянии,
ожидая Высшего оплодотворения. Истинно говорю вам - мы тяготеем к идеа-
