присмотревшись пристально , человек мог принять ее за ненормальную.
Однако приглядевшись он не посмел повторить это.
Она управляла лошадью так хорошо, как пообещала Раина, и
выполняла немного своих обязанностей. Никто бы непосмел назвать
общество колдуньи приятным для Конана, но Иллиана была более, чем
приемлема.
Конан никагда до этого не встречал более миловидных колдунов!
Одевалась она будто не сознавая этого, но под грубой походной одежкой
пряталось привлекательная женщина.
Привлекательная женщина, магия которой требовала от нее
сохранять свою девстенность даже в возрасте, когда можно иметь
взрослых дочерей. Она поступила мудро, взяв с собой другую женщинй -
не девственницу.
Действительно, Раины было более, чем достаточно для любого
мужчины. После первой ночи с Раиной Конан с трудом думал о Иллиане,
как о женщине. Сомнительно, чтобы это было целью Раины, что мало
волновало Конана.
На расстоянии трех сотен шагов паром оставил дальний берег и
начал пересекать Шимак. Назвав эту посудину баржей, Конан оскорбил бы
любую баржу в кишащем ими порту Аграпура. Платформа в центре парома
позволяла людям стоять отдельно от их скотины и багажа. По бокам
посудины двое рабов управляли веслами.
Позади Конана сгрудились другие пассажиры - крестьянская семья,
нагруженная корзинами, странствующий коробейник с мулом и рабом,
полдюжины солдат под руководством сержанта со шрамом. Крестьяне
казалось не могли купитьсебе куска хлеба, не говоря уж об оплате
переправы, хотя возможно они продадут свои корзины.
Паром тащился через реку, пока наконец его нос не заскрипел по
прибрежной гальке. Конан запрыгнул на сходни, которые прогнулись под
его массой.
"Проходите леди. Мы слезли первые , но можем опоздать , если не
поторопимся!"
Раина не нуждалась в поторапливании. Она помогла слезть с коня
своей госпоже, затем повела лошадей на паром. Он имел две палубы, одна
из которых могла выдержать слонов, и тем более лошадей.
Конан стоял на помостках, пока Раина не разместила все пять
лошадей. Никто не пытался оттолкнуть его, не было и необходимости
вытаскивать саблю. Толщина его рук, скрущенных на широкой груди и
неморгающий взгляд ледяных глаз из-под черных бровей укрощала даже
солдат.
Иллиана присела под тентом. Конан и Раина встали на открытой
площадке. Солдаты и коробейник оценивающе оглядывали Раину.
Конан надеялся , что они ограничатся наблюдением. Он и женщины
путешествовали под видом купеческой вдовы, ее младшей сестры и бывшего
капитана охраны купеческих караванов. Такой обман вряд ли бы мог
объяснить пролитие Раиной крови наиболее докучливого парня.
Крестьяне и коробейник присоединились к компании Конана. Двое
матросов подняло сходни для скота на борт. Затем на помост ступили
солдаты, ведя за собой лошадей. Хозяин раскрыл рот в ужасе и стал
бледнее мутной речки.
"Именем богов , только не это! Не все! Паром не выдержит,Сержант
прошу вас!"
"У меня нет ушей для просящих," прорычал сержант. "Вперед ,
мальчики!"
Конан спрыгнул с платформы. Доски на палубе затрещали будто от
удара камня выпущенного катапультой. Он приблизился к краю палубы и
положил ногу на один конец пассажирского трапа. Нога сержанта
находилась на другом конце. Он только немного уступал Конану в росте,
но был так же широк.
"Сержант, хозяин знает, сколько может принять его паром."
"Хорошо. Ты можешь сойти. Только ты и скотина. Не леди. Мои
ребята и я знаем, как позаботиться о них. Правда?"
Крепкий, похотливый хор согласия изрыгнул язвительные
Циммерианские проклятья. Конан раздвинул руки шире.
"Сержант ты хорошо плаваешь?"
"Что?"
"Возможно тебе необходимо поупражняться, до того как ты
перегрузишь паром."
Конан подпрыгнул, взлетев на половину своего роста. Он
приземлился на трапе. Сабля сержанта не могла его достать , но это
ничего не значило.
Трап изогнулся как змея. Сержант взмахнул руками, пытаясь
устоять. С мощным всплеском его голова врубилась в воды реки. Был
достаточно мелко, чтобы он приземлился, болтая ногами в воздухе.
Конан отбросил трап от парома, чтобы не позволить солдатам
оказать помощь. Затем он нагнулся, схватил сержанта за лодыжки и
покачал пока он не откашлял всю воду, которой он наглотался.
Когда кашель сменился проклятьями, Конан опустил сержанта вниз.
"Тебя надо еще поучить. Младшая сестра моей леди будет рада поучить
тебя, если ты не хочешь быть с ней вежливым. Только плавание и ничего
больше-"
К проклятьям в адрес Конана добавились в адрес "младшей сестры".
Циммериец нахмурился.
"Сержант, если я не исправлю твои манеры водой, мне придется
попробовать сталью. Кстати, ты хочешь с нами пересечь реку или твои
солдаты нуждаются в тебе, чтобы сменить штанишки-?"
Сержант изрыгнул последнее проклятье и полетел в воду. На этот
раз он умудрился приземлиться на ноги . Наконец , неспособный больше
ругаться он взобрался на пирс. Солдаты помогли встать, глазея на
Конана.
"Хозяин , я думаю нам пора отчаливать," сказал Конан.
Хозяин, еще более бледный, энергично закачал головой. Он махнул
барабанщику с центральной палубы, который поднял колотушку и начал
отбивать ритм для рабов. Заскрипела и застонала галька под паромом, он
снова был на плаву.
По сравнению с паромом даже улитка имела крылья. Пока они
достигли середины реки Конан мог бы съесть обед и залить его элем,
достойным смакования.
Хозяин стоял на платформе, переводя взгляд с рабов на удаляющийся
берег с сыплющими проклятьями солдатами. Он бледнел и бледнел. Может
заболел?
"Хай, ха, хо, хей!"
Раздались с носа безумные звуки. Конан обернулся и увидел как
исчезло одно из управляющих весел. Матрос содрал одежду и собрался
плыть за ним, но оно исчезло прежде, чем он успел прыгнуть.
"Вендианский тик," сказал хозяин, будто слова были проклятьем.
"Тяжел как железо и тонет так же. Плохой сегодня день. Нам необходимо
развернуться на середине реки и сделать нос кормой. Я надеюсь вы не
слишком торопитесь."
В его слован не было ничего кроме здравого смысла. Однако странно
звенели в ушах Конана. Так как он не мог это назвать, он смотрел как
хозяин поспешил на нос, позвать на помощь.
"Сколько мы здесь проторчим из-за того, что у какого-то моряка
трясутся руки?" бросила Иллиана.
"Столько сколько необходимо, чтобы развернуть эту пьяную
свинью-паром," сказал Конан. "Как долго это продлится один бог занет.
И может хозяин парома. Лучше не смотри на меня , я не моряк."
"Возможно, но ты можешь спросить хозяина?"
"Как хочешь."
Конан повернулся и направился к носу, где хозяин и два помощника
боролись с легким яликом. Раина положили кисть на его руку , будто в
приступе страсти. Она горячо , но не слышимо для чужих ушей,
прошептала :
"Будь осторожен, Конан. Я бы пшла с тобой, но спина Иллианы
нуждается в большей охране."
"Это так. Но от кого?"
"Я не знаю. Но что сказал хозяин - Я редко слышала речь, которая
бы пахла большей практикой. Он говорил как старый попрошайка, который
просил милостыню на одних и тех же ступенях храма двадцать лет."
"Может это случается каждую третью переправу," прорычал Конан.
"На этой плавающей куче дерьма все возможно."
"Ненадо меня переубеждать!" шепот Раины стал еще свирепее. "Мне
надо знать, что ты не глупец."
"Женщина , ты могла бы предупредить меня без оскорблений. Если
хозяин что-то задумал, мы его численно превосходим."
"Как?"
"Ты стоишь двоих, а что касается меня - " он пожал плечами. "Будь
судьей".
"Ты великий Цимерийский дурачек-" начала Раина. Затем она мягко
рассмеялась. "Боги охранят тебя."
"Нас всех, если у хозяина есть друзья на борту," сказал Конан. Он
несомненно понимал , какую помощь могут оказать солдаты. Итак, только
боги знают будущее и то , если священник скажет правду, что однако не
значит , что никто не знал , что лежит перед ним!
Освободив саблю в ножнах, Конан прошел к хозяину на нос парома.
Когда Конан подошел, двое уже спускали ялик на воду. Хозяин еще
бледнее наблюдал за работой. Наблюдая за хозяином, Конан заметил, что
руки того не удалялись далеко от ножа. Как не отводил он глаз от
крестьянской семьи. В свою осередь, крестьяне смотрели на хозяина, как
кошка на птичье гнездо. Туповатый взгляд, с которым они зашли на борт
, исчез.
Конан почувствоал как потек по его спине пот. Раина справедливо
что-то заподозрила. Что-то было не так.
Ялик плюхнулся в реку. Один помощник устанавливал весла, пока
другой привязывал лодку. Хозяин повернулся к Конану.
"С двумя крепкими гребцами, ялик быстро развернет нас. После
этого мы сможем снова тронуться и поискать место, чтобы пристать.
На обширных мелях вдоль обеих берегов Шимак протекало едва ли больше
воды, чем через запруду у мельницы. Здесь, на середине реки дело
обстояло иначе. Паром уже сильно снесло от пристани на противоположном
берегу.
Ниже по течению берега становились круче и выше. Человеку,
приставшему там придется прилично карабкаться вверх ппрежде, чем он
достигнет уровня земли. В это время он мог стать легкой мишенью для
лучников на реке. Еще ниже , если память не изменяет Конану, лежали
пороги, чьи камни сейчас , в период низкой воды, выступают из воды, но
все же не безвредны для парома...
Второй помощник спустился в ялик и взялся за весла. Хозяин нырнул
в тень под платформой. Он вышел с туго набитым кошельком в одной руке.
Накрытая капюшоном крестьянка шагнула вперед, подняв руки с просьбой о
милостыне.
Конан выхватил саблю и поднял ее рукоядкой вверх. Они с Раиной
договорились, что это будет сигналом готовности к битве, но позволили
начатьее другим. Хозяин метнулся к краю парома, заталкивая на ходу
кошелек под рубашку. На краю он выхватил кинжал и прыгнул.
В этот момент подпрыгнула и женщина. Капюшон упал назад, раскрыв
беззубое, с кряючковатым носом коричневое лицо, чью кучерявую черную
бороду , которая вряд ли могла принадлежать женщине. Длинный нож
выпрыгнул из-под покрывала в направлении Конана.
Однако он попал в место, где только что стоял Конан. Прыжок назад
освободил его от опасности. Он подбросил клинок, который опустился
точно в руку, будто вырос там.
С другой стороны раздавались хруст дерева и пронзительные
проклятья. Торопясь сбежать хозяин слишком легко прыгнул и слишком
тяжело приземлился. Одна нога прошла сквозь дно ялика.
"Я надеюсь ты плаваешь лучше, чем сержант," проорал Конан. Пришло
время подумать о своих собственных оппонентах, трое "крестьян"
наступало с мастерством тренированных солдат.
Не просто вытренированных, а натренированных для совместной
битвы. Конан понял из их движений и увидел в этом опасность. Троих
человек было недостаточно, чтобы с легкостью одолеть его, если вообще
одолеть. Это были смертники. Они могли долго держаться , умирая, чтобы
позволить своим друзьям расправиться с Иллианой и Раиной7
Прежде всего, давайте расправимся с одним , а не двумя. Опять
Конан отпрыгнул назад, его сабля рассекла воздух, чтобы не подпустить
слишком близко преследователей. На большее он не рассчитывал: для
точного удара необходимо иметь твердую опору.
Искрящая серая сталь делала свою работу. Трое дали свободу
движений Конану. Один попытался приблизиться, достав второй кинжал. В
отчаянной попытке отразить удар сабли Конана он поднял кинжал. Кинжал
вылетел, клацая и лязгая. Моментом позже воин осел на колени,
схватившись за свою бесполезную руку. Рассудок покидал его глаза
вместе с вытекавшей из тела кровью.
Один из нападавших воспользовался смертью друга и проскользнул за
Конана, чтобы отрезать ему путь. Еще один присоединился к оставшемуся.
Попытайся Конан миновать первого, и у остальных хватит достаточно
времени, чтобы подоййти к нему сзади.
Хорошая уловка против всех кроме Конана. Им следует получше
узнать горцев, прежде чем драться с ними, подумал он.
Конан прыгнул к краю палубы, упал на весло. Глаза раба
округлились, руки разжались. Весло наклонилось, волочась свободно,
