Конан ответил, ухмыльнувшись:
- Не думаю, чтобы драконы отважились покинуть свой лес.
Однако он выполнил просьбу девушки и, указав на сломанный засов,
добавил:
- Когда я налег плечом, мне послышалось, будто что-то хрустнуло.
Засов весь изъеден ржавчиной, как видно, его я и сломал. Но если люди
покинули город, почему двери были заперты изнутри?
- Значит, они вышли другими воротами.
Валерия подумала, сколько, должно быть, минуло столетий с тех лет,
как в этот зал в последний раз проникал дневной свет. Но она ошибалась.
Огромный зал вдруг начал заполняться светом, и скоро они обнаружили его
источник. В сводчатом потолке были прорезаны узкие щели-окна, прикрытые
полупрозрачными пластинками какого-то кристалла. Зеленые камни в темных
промежутках между окнами мигали, точно глаза разъяренных кошек. Пол ногами
мерцающий пол переливался всеми цветами и оттенками пламени. Они словно
шагали по земле царства Мертвых под небом, усеянным злыми мигающими
звездами.
Три галереи с балюстрадами протянулись одна над другой вдоль стен
зала.
- Похоже на четырехэтажный дом, - пробурчал Конан. - В высоту зал до
самой крыши. Длинный, как улица. Кажется, в той стене есть дверь.
Валерия пожала своими ослепительно-белыми плечами.
- Не спорю - твои глаза поострее моих, хотя, признаться, среди
корсаров меня тоже не считали за слепую.
Они свернули в открытую дверь и прошли через несколько комнат - пол у
всех был выложен, как и в большом зале, плитами; стены, украшенные
золотым, серебряным или бронзовым фризом - из того же зеленого жадеита,
мрамора, реже - из халцедона. Вкрапления зеленых камней источали с потолка
все тот же призрачный мерцающий свет.
В некоторых комнатах освещение отсутствовало, их дверные проемы
вставали непроницаемо-черным пятном, словно бреши в потусторонний мир.
Валерия и Конан проходили мимо них, все время держась светлых помещений.
В углах висела паутина, но на полу, на мраморных полах, сиденьях, не
ощущался присущий запустенью слой пыли. То и дело встречались коврики,
выполненные из кхитайского шелка, известного своей прочностью. И ни одной
двери или окна, которые выходили бы на улицу, во двор или в сад. Каждая
дверь неизменно вела в новую комнату или в зал.
- Где же у них тут улицы? - проворчала Валерия. - Похоже, по размерам
этот дворец не уступит сералю короля Турана.
- Чума тут ни при чем, - размышляя о своем, медленно проговорил
Конан. - Иначе были бы скелеты. Что если их одолели частые набеги, и вот
они собрались и ушли? Или...
- Что если тебе бросить свои гаданья?! - вдруг вспыхнула Валерия. -
Все равно ничего не узнаем. Лучше посмотри на фризы. Тебе не кажется, что
эти линии чем-то напоминают людей? Как ты думаешь, какой они расы?
Конан тщательно осмотрел рисунки и покачал головой.
- Никогда раньше таких не видел. Хотя... В них есть восточные черты -
скорее всего, выходцы из Вендии или из Козалы.
- Ты что, был королем в Козале? - насмешливый тон не мог скрыть
острого любопытства.
- Нет. Но я был начальником в отряде афгулов - племени, населяющем
Химелийские горы вдоль вендийской границы, а они держат сторону Козала. Но
для чего козалцам понадобилось строить город так далеко от родных земель?
Фигуры на стене - мужчины и женщины, стройные, с кожей оливкового
цвета - были высечены со всей тщательностью, в глаза бросались необычные
черты лиц, горделивая грация тел, проницательный взгляд. Резчик одел их в
легкие, как паутинка, одеяния с обилием искусных украшений из драгоценных
камней и металлов, изобразив во время пиршества, танцующими или в любовных
сценах.
- Конечно, с востока, - уже решительней сказал Конан, - только не
пойму, откуда именно. Похоже, их жизнь протекала до отвращения гладко,
иначе мы нашли бы сцены сражений и поединков... Что там - ступени? Давай
поднимемся.
Это была винтовая лестница, берущая начало в комнате, в которой они
сейчас находились. Они поднялись на три пролета и очутились в просторной
комнате на четвертом этаже; потолки этого яруса были гораздо выше, чем на
нижних трех. Сквозь окна-щели, прорезанные в потолке, в комнату падал
свет; здесь, как и в зале, слабо посверкивали огненные камни. Из комнаты
вели четыре двери, заглянув в три из них, они увидели уходящие вдаль
анфилады комнат все в том же призрачном свете, четвертая выходила на
галерею, протянувшуюся вдоль зала - гораздо меньшего по сравнению с тем,
который они обследовали ранее.
- Будь они прокляты! - Валерия с мрачным видом опустилась на скамью
из жадеита. - Люди, удравшие из этого проклятого города, похоже, захватили
с собой все ценности. Я устала: бродишь, бродишь - и ничего, одни пустые
комнаты!
- Весь верхний ярус освещен окнами в крыше. - Холодный, размеренный
тон варвара подействовал на нее успокаивающе. - Значит, надо найти окно с
видом на город. Давай осмотрим комнаты вон за той дверью.
- Вот ты и осматривай, - слабо огрызнулась девушка. - А я пока
останусь здесь - ноги уже гудят.
Бесшумно, словно привидение, Конан растворился в проеме двери -
напротив той, что вела на галерею, в то время как Валерия, сцепив пальцы
на затылке, откинулась на спинку скамьи и с наслаждением вытянула ноги.
Эти молчаливые комнаты и залы с гроздьями мерцающих камней над головой и
кроваво-красным полом действовали на нее угнетающе. Единственное, чего ей
сейчас хотелось, - это поскорее выбраться из лабиринта на улицу.
Расслабившись, она целиком отдалась потоку мыслей. "Интересно, - рассеянно
думала Валерия, - что за люди ступали по этим алым плиткам и сколько зла
увидели за сотни лет загадочные мигающие под потолком зеленые камни?"
Легкий шорох пробудил ее от раздумий. Еще не осознав причины, она
была уже на ногах, сжимая в руке меч, вся обратившись в слух: для Конана -
слишком рано, к тому же он всегда появлялся неслышно, точно призрак.
Звук исходил из-за двери, ведущей на галерею. Без малейшего шороха,
как кошка ступая в сапогах мягкой кожи, она скользнула в дверь, пересекла
балкон и, укрывшись за тяжелой колонной балюстрады, глянула вниз.
По залу крадучись двигался человек.
Появление живого существа в этом, казалось, уже века как брошенном
дворце, поразило девушку: на миг захолонуло сердце, прервалось дыхание.
Очнувшись, она быстро присела за каменные перила и с напряженным вниманием
- нервы как струны - горящими глазами стала следить за фигурой внизу.
Человек ничем не напоминал людей, чьи изображения она видела на
стенах. Чуть выше среднего роста, очень смуглый, но не из племени
чернокожих, он был совершенно голый, если не считать шелковой повязки,
наполовину прикрывавшей мускулистые бедра, а также кожаного пояса шириной
с запястье мужчины, стянувшего узкую талию. Прямые черные волосы,
рассыпанные в беспорядке по плечам, придавали ему вид дикаря. На первый
взгляд худой, но канаты и узлы мускулов, буграми выступающие под кожей рук
и ног, все тело без той излишней плоти, что придает линиям плавность, а
облику - гармонию, говорили о том, насколько обманчивым может оказаться
поверхностное суждение. Убрав излишки, природа вылепила образ цельный,
почти отталкивающий.
И все-таки больше всего воительницу поразила не внешность, а повадки
человека. Он крался на полусогнутых ногах, припадая к полу и поминутно
оглядываясь. В правой руке он сжимал рукоять кривого, широкого у острия
клинка, и она видела, как дрожала эта рука от завладевших человеком
чувств. Воин был испуган, трясся в тисках животного ужаса, и когда вновь
оглянулся, из-под черных прядей блеснула пара широко раскрытых глаз.
Валерию он не заметил. Дальше и дальше скользил он на цыпочках через
зал, пока не скрылся в открытых дверях. Минутой позже оттуда донесся
слабый вскрик, и снова в воздухе повисла тишина.
Не в силах побороть любопытства, Валерия, пригнувшись, перебежала по
галерее до двери, расположенной прямо над той, в которой скрылся человек.
Не задумываясь, она вошла в дверь и очутилась на галерее поменьше,
обегающей большую комнату.
Эта комната располагалась на третьем этаже, и ее потолок был не так
высок, как в большом зале. Ее освещали только огненные камни, их зловещий
зеленый свет не мог рассеять тьмы над галереей.
Глаза Валерии расширились. Человек, которого она заметила, находился
там, внизу.
Он лежал на пурпурном ковре в центре комнаты - тело обмякло, руки
раскинуты в стороны. Кривой меч - рядом.
Ей показалось странным, что он так долго лежит без движения. Но вот
девушка вгляделась в ковер под неподвижной фигурой - глаза ее сузились.
Под телом и около него цвет ткани был иным, более ярким - алым.
Дрожа мелкой дрожью, она присела за ограждением, ее глаза пытливо
изучали тени под галереей. Но бесполезно: тьма надежно скрывала свою
тайну.
Внезапно на месте ужасной драмы появилось новое лицо - человек, почти
копия первого, вошел через дверь напротив той, что вела в зал.
При виде распростертого на полу собрата глаза его сверкнули, и он
тихо позвал: "Хикмек!", но тот даже не шевельнулся.
Тогда он быстро прошел к ковру, нагнулся и, впившись пальцами в
поникшее плечо, перевернул тело на свое колено. Из груди его вырвался
сдавленный крик: голова лежавшего безвольно откинулась, обнажив горло,
рассеченное от уха до уха.
Человек выпустил труп, и тот упал на залитый кровью ковер. Воин
вскочил, весь дрожа, словно лист на ветру. От страха лицо его стало
пепельно-серым. И вдруг, уже готовый рвануться прочь от страшного места,
он застыл, превратился в камень, как завороженный глядя округлившимися
глазами в дальний конец комнаты.
Там, во мраке под галереей, затеплился огонек - быстро разгораясь, он
ничем не походил на мерцание зеленых камней. Валерия почувствовала, как
зашевелились волосы у нее на голове: едва видимый в пульсирующем свечении,
по воздуху плыл череп, и казалось, прямо от черепа - человеческого, но
страшной, уродливой формы - исходит этот таинственный свет. Череп висел,
как отсеченная голова, - возникший из ночи и тьмы, он на глазах обретал
четкую форму... да, человеческий, но человека неведомой ей расы.
Воин стоял неподвижно - изваяние парализованного страхом, - не сводя
глаз с жуткого видения. Вот череп качнулся от стены, и вместе с ним -
неясная тень. Постепенно тень сгустилась и приобрела человеческие
очертания; на обнаженном торсе и конечностях мертвенно-белым цветом
проступали кости. Голый череп в ореоле сияния ухмылялся жуткой улыбкой
мертвеца, пустые глазницы насквозь пронзали живую, скованную страхом
плоть. Воин не шелохнулся; меч, звякнув, выпал из онемевших пальцев, на
лице застыла маска жертвы, обреченной на заклание силами Зла.
Валерия почувствовала, что не только страх парализует волю человека.
В пульсирующем свечении присутствовало нечто сверхъестественное, неземное,
что отнимало способность мыслить и действовать. Даже здесь, на галерее,
будучи в полной безопасности, она, пусть и слегка, но поддалась
воздействию зловещего, несущего угрозу разуму света.
Ужас, охвативший несчастную жертву, лишил ее последних сил; прижав
ладони к глазам, человек рухнул на колени. Покорный неизбежной участи, он
ждал удара клинка, мерцающего в руке видения - самой Смерти, занесшей над
человеком свой меч.
Валерия, во власти первого порыва, поступила так, как ей подсказала
ее изменчивая природа. Тигрицей перемахнув через перила, она как на
подушечках опустилась за спиной призрака. От мягкого удара кожаных сапог о
пол тот круто обернулся, но не успел сделать и шага; сверкнула разящая
