меня. Будь проклята вселенная, пытающаяся замучить меня! Позвони мне между
8 и 10. Джесс".
Я кивнул, протянул было лист назад, но затем придвинул снова. Сатана
тебя побери!
Я отхлебнул кофе. Мне казалось, что я давным-давно поджидал подобное
дело, но я отметил и кое-что из того, что непосредственно обеспокоили
меня. С краю, где обычно бывают такие пометки, я увидел, что Джесси
Брокден был в комитете по наблюдению за программой Центрального банка
данных. Я вспомнил, что комитет этот был создан для разработки серии
рекомендаций по совершенствованию работы Банка. Прямо сейчас, без
подготовки, я не помнил позицию Брокдена по какому-либо спорному вопросу,
в обсуждении которого он участвовал, но - о, черт! Просто это было слишком
серьезным, чтобы его можно было изменить, и, существенно, сейчас. Но
Центральный банк был единственным реальным чудовищем Франкенштейна,
которое меня беспокоило, и там всегда была возможность... С другой
стороны... вот черт, опять! Что, если я позволю ему погибнуть, когда мог
бы спасти, и он был бы тем, кто?..
Я еще отхлебнул кофе. Закурил новую сигарету.
Должен был быть способ выполнить это задание так, чтобы Дэйв даже
близко не был замешан. Я мог бы перво-наперво переговорить с Лейлой
Закери, поглубже копнуть убийство Барнса, собрать самые последние известия
о развитии всех дел, побольше разнюхать о корабле в Заливе... Я бы сумел
добиться кое-чего, даже если бы это кое-что было опровержением теории
Брокдена, и без того, чтобы наши с Дэйвом тропки пересеклись.
- Все, что есть на Палача? - спросил я.
- Здесь, справа.
Он положил данные наверх.
- Полицейский отчет об убийстве Барнса?
- Здесь.
- Адреса всех, кто замешан в деле и некоторые подробности о них?
- Здесь.
- Место или места, где я могу разыскать вас в течение нескольких
следующих дней - в любой час? В этом деле может потребоваться координация
некоторых действий.
Он улыбнулся и достал ручку.
- Рад побывать у вас на борту, - сказал он.
Я протянул руку и постучал по барометру. Затем тряхнул головой.
Звонок разбудил меня. Рефлекторно перенесясь через комнату, я включил
звук.
- Да?
- Мистер Донни? Восемь часов.
- Спасибо.
Я повалился в кресло. Меня можно охарактеризовать как человека с
поздним зажиганием. Каждое утро я раскачивался понемногу. Основные желания
медленно потекли по серому веществу. Медленно я протянул свою лапу и
щелкнул когтями по паре номеров. Потом прокаркал заказ - завтрак и
побольше кофе - обладательнице ответившего мне приятного голоса. Получасом
позже я уже мог рычать. Затем вышел, покачиваясь, в то место, где течет
вода, чтобы обновить свои контакты.
Несмотря на то, что в крови гуляло нормальное количество адреналина и
сахара, я почти не спал предыдущей ночью. Я закрыл лавочку после ухода
Дона, набил карманы всем, в чем может появиться острая нужда, покинул
"Протей", отправился в аэропорт и сел в самолет, который унес меня в
Сент-Луис в спокойные часы темноты. Я не спал во время полета, размышляя о
деле, о той задаче, решить которую я прибыл к Лейле Закери. По прилету я
устроился в мотель аэропорта, оставил записку с просьбой разбудить меня в
определенный час и провалился в сон.
Пока я ел, я пересмотрел записи, которые дал мне Дон.
Лейла Закери в настоящее время была одинока, разведясь со своим
вторым мужем чуть менее двух лет назад; ей сорок шесть, живет она в
квартире вблизи госпиталя, в котором работает. К досье было прикреплено
фото давности этак десятилетней, и, судя по всему, Лейла была светлоглазой
брюнеткой, комплекцией где-то между полнотой и толщиной, с фантастическими
стеклами, оседлавшими вздернутый нос. Она опубликовала немало книг и
статей с заголовками о всяких умопомешательствах, функциях, трудах,
социальных контекстах и так далее.
У меня не было времени на то, чтобы действовать своим обычным
методом, становясь полностью новой личностью, существование которой
подтверждает вся его история в Центральном банке данных. Только имя и
легенда - и все. Хотя на этот раз не казалось необходимым даже это. На
этот раз разумным подходом казалось нечто приближенное к настоящей
правдивой истории.
Я воспользовался общественным транспортом, чтобы добраться до ее
дома. Я не стал предварительно звонить, потому что отказать во встрече
голосу в телефонной трубке куда проще, чем пришедшему человеку.
Если верить написанному, сегодня был один из тех дней, по которым она
принимала на дому амбулаторных больных. По-видимому, ее задумкой было
помочь пациенту избежать неприятия образа учреждения и не допустить
ощущения стыда превращением приема у доктора, в нечто более похожее на
обычный визит. Я не хотел отнимать у нее слишком много времени - я решил,
что Дон мог бы заплатить за это, как за прием, если дело дойдет до этого -
и был уверен, что мой визит был спланирован так, чтобы она могла, так
сказать, перевести дыхание.
Я едва нашел ее имя и номер квартиры среди кнопок в фойе здания,
когда пожилая женщина прошла позади меня и отперла дверь. Она оглянулась
на меня и придержала ее открытой, так что я вошел без звонка. Неплохо.
Я поднялся на лифте, нашел дверь Лейлы и постучал. Я уже приготовился
стучать еще раз, когда дверь приоткрылась.
- Да? - спросила хозяйка, и я пересмотрел свою оценку насчет возраста
фотографии. Она выглядела почти как на снимке. - Доктор Закери, - сказал
я, - меня зовут Донни. Вы можете прояснить вопрос, с которым я пришел.
- А что за вопрос?
- Он касается некоего изобретения, прозванного Палачом.
Она вздохнула и слегка поморщилась. Пальцы ее стиснули дверь.
- Я проделал длинный путь, но много времени у вас не отниму. У меня
лишь несколько вопросов, которые я хотел бы вам задать.
- Вы работаете на правительство?
- Нет.
- Вас нанял Брокден?
- Нет. Я нечто иное.
- Ладно, - сказала она. - Сейчас у меня идет групповой сеанс. Это
займет еще, возможно, с полчаса. Если вы подождете внизу, я дам вам знать
сразу же, как только он закончится. Тогда мы сможем переговорить.
- Договорились, - сказал я. - Спасибо.
Она кивнула и закрыла дверь. Я отыскал лестницу и пошагал вниз.
Выкурив сигарету, я решил, что дьявол-таки подбирает работу для
лодырей и поблагодарил его за предложение. Я снова прогулялся к дверям.
Через стекло я прочитал фамилии нескольких жителей пятого этажа.
Поднявшись, я постучал в одну из дверей. Перед тем, как ее открыли, я
достал записную книжку и встал на видное место.
- Да? - коротко, но с любопытством.
- Меня звать Стефен Фостер, миссис Глантз. Я провожу исследование по
заказу Североамериканской Лиги потребителей. Я бы заплатил вам за пару
минут вашего времени, во время которых вы ответите на несколько вопросов о
продуктах, которыми вы пользуетесь.
- Как это... а, заплатите мне?
- Да, мадам, десять долларов. Около дюжины вопросов. Это займет не
больше пары минут.
- Ладно, - она открыла дверь пошире. - Может, пройдете?
- Нет, спасибо. Это совсем ненадолго - не успеешь зайти, уже и
выходить надо. Первый вопрос касается стирального порошка...
Десятью минутами позже я спустился обратно в вестибюль, добавив три
червонца к списку расходов, который я вел. Когда ситуация полна
непредсказуемого и мне приходится импровизировать, то приходится
предусматривать столько непредвиденных ситуаций, сколько сумею.
Еще через четверть часа - или около того - двери лифта скользнули и
выгрузили трех парней - двух молодых и одного средних лет, небрежно одетых
и над чем-то хихикавших.
Здоровяк, тот, что был поближе ко мне, подошел и кивнул:
- Это ты тот парень, который ждет, чтобы увидеться с доктором Закери?
- Верно.
- Она велела передать, чтобы ты поднимался.
- Спасибо.
Я снова встал и вернулся к ее двери. Лейла открыла на мой стук,
кивнула, приглашая войти, и усадила в удобное кресло на дальнем конце
жилой комнаты.
- Чашечку кофе? - спросила она. - Свежего? Я приготовила больше, чем
смогу выпить.
- Это было бы прекрасно. Спасибо.
Чуть позже она внесла пару чашек кофе, одну вручила мне, а сама
уселась на софу слева.
- Вы заинтриговали меня, - призналась она. - Рассказывайте.
- Ладно. Мне сказали, что манипулятор, известный как Палач, возможно,
обладающий теперь разумом - искусственным разумом, вернулся на землю...
- Гипотетически, - заметила она. - Тем не менее вы знаете нечто, чего
не знала я. Мне сказали, что корабль Палача вернулся и затонул в Заливе. И
никаких свидетельств в пользу того, что на корабле кто-то был.
- Хотя это кажется вполне разумным - что там был некто.
- Не менее мне может показаться, что Палач послал корабль к известной
ему точке встречи много лет назад, и что эта точка была лишь недавно
достигнута кораблем. А может быть, его направляли не сюда, но из-за сбоя в
программе он прибыл на Землю.
- Для чего же ему отправлять корабль, а самому оставаться без средств
сообщения?
- Прежде, чем я отвечу на этот вопрос, - заявила она, - я хотела бы
знать, каким боком это касается вас. Пресса?
- Нет, - сказал я. - Я пишу о науке. Новинки техники, популяризация и
все такое прочее. Но в этот раз меня не интересует публикация. Меня наняли
подготовить обзор психологического склада Палача.
- Для кого?
- Частное расследование. Наниматели хотят знать, что может повлиять
на его мышление, как он вероятнее всего поведет себя - если он
действительно вернулся. У меня есть немало домашних заготовок и я
обнаружил, что его синтетическая личность может представлять собой смесь
умов четырех его операторов. Итак, напрашивались личные контакты - собрать
ваши мнения о том, на что он может походить. По очевидным причинам я
пришел к вам первой.
Она кивнула.
- Со мной недавно говорил мистер Вэлш. Он работает на сенатора
Брокдена.
- Да? Я никогда не вдавался в дела работодателей сверх того, о чем
они просили меня сделать. Сенатор Брокден тоже в моем списке, следом за
Дэвидом Фентрисом.
- Вам сообщили о Мэнни Барнсе?
- Да. Бедняга.
- Очевидно, именно это и повлияло на Джесси. Он - как бы мне это
выразить - он цепляется за жизнь изо всех сил, пытаясь закончить огромное
количество дел за то время, что ему осталось. Каждая секунда важна для
него. Он чувствует, как старуха в белом саване уже дышит ему в затылок...
И тут корабль возвращается и один из нас погибает. Из того, что нам
известно о Палаче, последнее, что мы слышали - он повел себя, как будто
спятил. Джесси усмотрел во всем этом какую-то взаимосвязь и отсюда понятно
его состояние страха. Здесь нет ничего дурного, пусть позабавится, если
это не мешает ему работать.
- Но вы не ощущаете угрозы?
- Нет. Именно я была последней наставницей Палача прежде чем нашу
связь прервали и я смогла потом понять, что случилось. Первое, что он
освоил - это организация восприятия и двигательная активность. Большая
часть всего остального получена им из сознания операторов. Но эти сведения
были слишком искажены, чтобы уже с самого начала означать слишком много -
представьте себе ребенка, зазубрившего Геттисбергское обращение. Оно сидит
у него в голове - и все. Тем не менее, оно может стать для него и
интересным, и важным. Постигнутое, оно сможет даже вдохновить его на
действия. Конечно, вначале потребуется, чтобы ребенок подрос. Теперь
