предупредил тебя об этом заранее. Я знаю, что должен был объясниться
именно это я сейчас и делаю. Мы еще не приехали на место. Я хотел
предложить тебе выбор, когда закончу рассказывать. Теперь, когда ты все
знаешь, выбор за тобой. Только учти, мне нужно торопиться.
Он посмотрел на часы.
- Когда мы должны с ними встретиться? спросил я.
- Примерно через полчаса.
- Где?
- В восьми милях отсюда, так мне кажется. Я еду, руководствуясь
приметами, которые они мне дали. Потом мы должны будем припарковаться и
ждать.
- Понятно. Ты конечно не узнал голос или что-нибудь в таком роде?
- Нет.
Я посмотрел на фальшивый камень, наполовину матовый или наполовину
прозрачный, в зависимости от того, как на него посмотреть, очень гладкий,
с тонкими молочными и красными прожилками внутри. Он чем-то напоминал
ископаемую губку или кусок коралла, отполированный, как стекло, и
сверкающий в узлах и гранях. Внутри были разбросаны крошечные черные и
желтые точки. В длину камень составлял около семи дюймов, а в ширину дюйма
три. И он оказался тяжелее, чем я думал.
- Красивая штука, - заметил я. - Ни за что не смог бы отличить один
от другого. Да, я с тобой.
- Спасибо.
Мы проехали еще примерно восемь миль. Я смотрел по сторонам и пытался
представить себе, что будет дальше.
Хал свернул на старую, заросшую травой колею - ее даже трудно было
назвать дорогой - совсем недалеко от пляжа. Припарковал машину на границе
с болотистой почвой так, что она оказалась со всех сторон закрыта
деревьями. Потом мы вышли наружу, закурили и стали ждать.
С того места, где мы стояли, я слышал шум прибоя и чувствовал соленую
влагу, которой был насыщен воздух. Почва была песчаной. Я поставил ногу на
пенек и посмотрел на вонючие водоросли и тину, выброшенные прибоем на
берег.
Несколько сигарет спустя, Хал снова посмотрел на часы.
- Они опаздывают.
Я пожал плечами:
- Вероятно, осматривают окрестности, чтобы убедиться в том, что мы
здесь одни. Во всяком случае, я бы поступил именно так. И еще поставил бы
своего человека у дороги.
- Да, похоже на правду, - согласился он. - Я уже устал стоять. Пойду
посижу немного в машине.
Я повернулся, чтобы последовать его примеру, и увидел Джеми Баклера,
который стоял за нашей машиной и смотрел на нас. Он казался безоружным,
хотя в данной ситуации оружия ему и не требовалось - он знал, что мы
выполним все его требования.
- Это вы мне звонили? - спросил, подходя к нему Хал.
- Да. Ты принес его с собой?
- С ней все в порядке?
- Да. Камень у тебя с собой?
Хал остановился и развернул камень. Положил его на свою куртку.
- Вот. Видишь?
- Угу. Ладно. Пошли.
- Куда?
- Недалеко. Повернись кругом и иди в том направлении. Там есть
незаметная тропинка.
Мы пошли по указанной им дорожке. Джеми замыкал шествие. Извиваясь
среди кустарника, тропа постепенно подводила нас к пляжу. Наконец
показалось море, сегодня оно было серым с белыми барашками. Потом тропа
повернула в другую сторону, и довольно скоро я увидел то место, куда мы
направлялись. Низкий, островерхий, устроившийся на склоне холма, с
сорванными ставнями - пляжный домик, который видывал куда более спокойное
море еще задолго до того, как я родился.
- В домик? - спросил Хал.
- В домик, - послышалось у нас из-за спины.
Мы стали подниматься по склону холма. Джеми обогнул нас по широкой
дуге, подошел к двери и постучал - похоже, условным сигналом.
- Все в порядке. Это я. Он принес камень. И заодно привел с собой
Кассиди, - сказал Джеми.
- Отлично, - донеслось изнутри, дверь открылась. Джеми повернулся к
нам, кивком головы предложил нам войти и последовал за нами.
Я был не слишком удивлен, увидев Мортона Зимейстера за поцарапанным
кухонным столом, на котором рядом с кофейной чашкой лежал пистолет. На
противоположной стороне комнаты, за пределами территории кухни, в самом
удобном кресле сидела Мэри, не очень туго к нему привязанная. Одна ее рука
была свободна, а на столе рядом с ней стояла чашка кофе. В столовой со
стороны кухни было два окна, и еще два в гостиной. На задней стене
располагались две двери: одна, наверное, вела в спальню, а другая - в
туалет или кладовку, решил я. Потолка как такового не было, так что без
труда можно было рассмотреть балки и много свободного пространства, там же
наверху я увидел рыболовные снасти, сети, весла и прочее барахло. В
комнате стоял старый диван, пара плетеных кресел, низкий столик и две
лампы. И потухший камин, перед которым лежал выцветший ковер. В маленькой
кухоньке была небольшая плита, холодильник, шкафы и черная кошка, которая
сидела на дальнем от Зимейстера конце стола и тщательно вылизывала лапы.
Увидев нас, Зимейстер улыбнулся, и только когда Хал попытался
подбежать к Мэри, поднял пистолет.
- Ну-ка вернись сюда, - сказал он. - Она в полном порядке.
- Это действительно так? - спросил у Мэри Хал.
- Да, - ответила она. - Они меня не трогали.
Мэри была миниатюрной, немного взбалмошной, со слишком заостренными,
на мой вкус, чертами лица блондинкой. Я опасался, что к моменту нашего
появления она будет в истерическом состоянии. Однако, если не считать
вполне естественных следов усталости, Мэри, как мне показалось, сохраняла
присутствие духа, чем меня изрядно удивила. Возможно, Хал сделал не такой
уж неудачный выбор. Я искренне за него порадовался.
Хал вернулся к столу, за которым сидел Зимейстер. Услышав звук
задвигаемого засова, я обернулся и увидел, что Джеми стоит, привалившись
спиной к запертой двери, и смотрит на нас.
Он расстегнул куртку; из-за пояса у него торчала рукоятка пистолета.
- Ну, давай сюда, - сказал Зимейстер.
Хал развернул куртку и протянул камень Зимейстеру. Тот отодвинул в
сторону чашку с кофе и пистолет и внимательно посмотрел на камень. Потом
несколько раз перевернул его. Кот поднялся, потянулся и соскочил со стола
на пол.
Зимейстер откинулся на спинку стула, продолжая смотреть на камень.
- Вы ребята, наверное, неплохо потрудились... - начал он.
- По правде говоря, - заявил Хал, - мы...
Зимейстер со всей силы ударил ладонью по столу. Фаянсовая посуда
громко задребезжала.
- Это подделка! - рявкнул Зимейстер.
- Это тот камень, который был у нас с самого, начала, - заговорил
было я, но Хал вдруг отчаянно покраснел. Он всегда был паршивым игроком в
покер.
- Я не понимаю, как вы можете говорить подобные вещи! - заорал Хал. -
Я принес эту проклятую штуку! Она настоящая! Отпустите сейчас же Мэри!
Джеми отошел от двери и двинулся к Халу. В этот момент Зимейстер
повернул голову и поднял глаза. Он слегка покачал головой, и Джеми сразу
остановился.
- Я не такой дурак, - сказал Зимейстер, - вам не удастся всучить мне
копию. Я знаю, что мне нужно, и вполне могу отличить настоящий камень от
дубликата. Это, - он сделал небрежное движение в сторону камня, - не то,
что мне нужно. И ты это знаешь не хуже меня. Хорошая попытка - вы достали
просто отличную копию. Однако больше вам не удастся водить меня за нос.
Где настоящий камень?
- Если это не он, - ответил Хал, - не знаю.
- А что скажешь ты, Фред?
- Это тот камень, который был у нас с самого начала, - заявил я. -
Если он подделка, значит, настоящий никогда не попадал нам в руки.
- Ладно. - Зимейстер, не торопясь, поднялся на ноги. - Перейдем в
гостиную, - предложил он, беря в руки пистолет.
Джеми на это вытащил свой, и нам ничего не оставалось, как
подчиниться.
- Я не знаю, сколько вы рассчитываете получить за него, - сказал
Зимейстер, - или сколько вам за него предлагали. Может, вы уже успели его
продать. В любом случае, вам придется рассказать мне, где камень находится
сейчас и кто еще в это замешан. Однако прежде всего я хочу напомнить вам,
что вряд ли вы сможете воспользоваться камнем после смерти.
- Вы делаете ошибку, - заявил Хал.
- Нет. Это вы сделали ошибку, и теперь пострадает невинный.
- То есть? - спросил Хал.
- Ну, разве не понятно, - ответил Зимейстер. - Встаньте-ха сюда, - а
потом добавил, обращаясь к Джеми: - Пристрелишь их, если они вздумают хоть
пальцем пошевелить.
Мы встали туда, куда он указал, напротив Мэри у стены. Зимейстер
подошел к Мэри и устроился справа от нее. Джеми остался стоять слева от
нее и навел на нас свой пистолет.
- Ну а ты, Фред? - спросил Зимейстер. - Не вспомнил ничего новенького
после Австралии? Может, ты не все рассказал бедняге Халу - спаси его жену
от... Ну...
Он вытащил из кармана плоскогубцы и положил их на стол рядом с
кофейной чашкой Мэри. Хал повернулся и посмотрел на меня. Они все ждали,
что я скажу что-нибудь или сделаю. Я выглянул в окно и подумал о дверях в
песке.
Видение бесшумно вошло в гостиную из комнаты, дверь в которую
находилась за спиной Зимейстера и Джеми. Должно быть, их насторожило
выражение лица Хала, потому что я себя контролировал. Впрочем, это не
имело особого значения, потому что оно заговорило еще до того, как голова
Зимейстера начала поворачиваться в его сторону.
- Нет, - сказало видение. - Замрите! Брось пистолет, Джеми! Одно
движение, Мортон, и ты превратишься в статую, вроде Генри Мура! Не
двигайтесь!
Это был Пол Байлер, на исхудавшем лице которого появились новые
морщины. Однако его рука с пистолетом сорок пятого калибра не дрожала.
Зимейстер очень выразительно застыл в неподвижности. Джеми явно
находился в сомнениях, ожидая какого-нибудь знака от босса.
Я почти облегченно вздохнул. Из честного лабиринта всегда есть выход.
Похоже, мы играли именно в такую игру, если только...
Катастрофа!
Масса лесок, удочек, поплавков и сетей заскрипела у нас над головами
и свалилась прямо на Пола. Его рука чуть дернулась вниз - именно в этот
момент Джеми решил не бросать свой пистолет. Он повернул его в сторону
Пола.
Рефлексы, о которых я обычно забываю, когда нахожусь на земле, сами
приняли решение, так что я тут оказался совершенно ни при чем. Однако,
если бы мысль о том, чтобы броситься на человека с пистолетом, успела
пройти дальше моего спинного мозга, я не думаю, что сделал бы это.
Тем не менее все должно кончиться хорошо, не так ли? В кино, во
всяком случае, именно так и бывает.
Я прыгнул на Джеми, вытянув вперед руки.
Его рука на мгновение застыла в нерешительности, а потом он повернул
пистолет в мою сторону и выстрелил практически в упор.
Моя грудь взорвалась, и мир исчез.
Вот вам и хороший конец!
9
Иногда бывает очень полезно остановиться и поразмышлять о тех
преимуществах, которые можно извлечь из современной системы высшего
образования.
Я полагаю, что их все можно сложить к ногам моего святого патрона,
президента Гарварда Элиота. Именно он, еще в 1970 году, посчитал, что
следует несколько ослабить строгость академических требований. Что и
сделал, а уходя, забыл запереть за собой дверь. Почти тринадцать лет я
каждый месяц возносил ему мою благодарность в тот наполненный приятными
эмоциями момент, когда открывал конверт, в котором лежал чек. Элиот был
тем человеком, который ввел систему свободного выбора курсов, пришедшую на
смену жесткому набору обязательных предметов. И, как это часто бывает в
таких случаях, результаты превзошли все ожидания. Нынешняя ситуация, в
частности, позволяла мне спокойно оттачивать свой интеллект, не скучать и
