избегали получения диплома, время от времени меняя один основной курс на
другой и получая таким образом новый набор: требований, выполнение которых
необходимо для получения диплома. Впрочем, через некоторое время курсы
начали перекрывать друг друга, и вам пришлось менять их каждый семестр.
Закон о принудительной выдаче диплома после завершения одного из основных
факультетских курсов, насколько я понимаю, был принят исключительно из-за
вас. Вам очень ловко удавалось обходить все острые углы, только на этот
раз вряд ли что-нибудь получится, потому что острых углов больше не
осталось. Ваше время истекает и часы обязательно пробьют. Для вас это
последнее интервью подобного рода.
- Я очень на это рассчитываю. Я зашел к вам, чтобы подписать
карточку.
- Вы же задали мне вопрос.
- Да, но теперь я вижу, что вы очень заняты, и решил отпустить вас на
свободу.
- Все в порядке. Я здесь как раз для того и сижу, чтобы отвечать на
ваши вопросы. Надо сказать, что, услышав о вас впервые, я, естественно,
заинтересовался причинами вашего столь необычного поведения. А когда мне
предложили стать вашим куратором, я постарался выяснить...
- Вам "предложили"? Вы хотите сказать, что делаете это добровольно?
- Совершенно. Я решил стать тем, кто поможет вам распрощаться с
университетом и отправит вас в реальный мир.
- Не могли бы вы подписать мою карточку...
- Подождите еще чуть-чуть, мистер Кассиди. Вас интересовало, почему
вы мне на нравитесь. Когда вы покинете этот кабинет - через дверь, а не
через окно, - вы будете это знать. Во-первых, мне удалось добиться успеха
там, где потерпели поражение мои предшественники. Я знаком с условиями
завещания вашего дядюшки.
Я кивнул, поскольку уже раньше понял, куда он клонит.
- Мне кажется, вы несколько вышли за рамки своих обязанностей, мистер
Вексрот. Это мое личное дело.
- Поскольку вопрос касается вашей деятельности здесь, он входит в
круг моих профессиональных интересов - и заставляет меня пораскинуть
мозгами. Насколько я понимаю, ваш дядя оставил вам значительную сумму, из
которой вам выдается приличное содержание, пока вы остаетесь студентом
дневного отделения и работаете над завершением диплома. Как только вы
получите хоть какую-нибудь степень, деньги перестанут поступать вам, а то,
что останется, будет распределено между представителями Ирландской
Республиканской Армии. Я правильно описал ситуацию?
- Думаю, да, если вообще можно правильно описать несправедливую
ситуацию. Бедный старый дядюшка Альберт, он, наверное, совсем спятил,
когда писал свое завещание. На самом деле, это мне надо сочувствовать, а
вовсе не ему.
- Складывается впечатление, что старик хотел обеспечить вас
возможностью получить приличное образование - не более и не менее того - а
затем предоставить вас самому себе, чтобы вы самостоятельно искали место в
жизни. Мне представляется, что это вполне разумное намерение.
- Я уже понял, как вы относитесь к данному вопросу.
- А вы со мной не согласны.
- Точно. Речь идет о двух абсолютно разных философских взглядах на
образование.
- Мистер Кассиди, я совершенно уверен, что в данном случае скорее
экономика, а не философия определяет ситуацию. Вам удавалось в течение
тринадцати лет оставаться студентом дневного отделения университета и при
этом не получить никакой степени и диплома - вы это делали для того, чтобы
продолжать получать стипендию, назначенную вашим дядей. Вы с наибольшей
выгодой для себя воспользовались не совсем точной формулировкой завещания,
потому что вы бездельник и дилетант и у вас нет ни малейшего желания
работать и служить обществу, дабы возместить тот урон, который ему наносит
сам факт вашего существования. Вы авантюрист. Безответственный тип. Вы
трутень.
- Ну хорошо. - Я кивнул. - Вы удовлетворили мое любопытство на
предмет вашего образа мыслей. Спасибо.
Вексрот нахмурился и внимательно посмотрел на меня.
- Поскольку вам придется быть моим куратором в течение довольно
длительного времени, - сказал я ему, - мне хотелось знать, как вы
относитесь к некоторым проблемам. У меня нет к вам больше никаких
вопросов.
- Вы блефуете, - хихикнул Вексрот.
- Как только вы подпишете мою карточку, - пожав плечами, проговорил
я, - меня здесь не будет.
- Мне даже не нужно заглядывать в вашу карточку, - медленно начал мой
наставник, - чтобы убедиться в том, что мне не придется быть вашим
куратором в течение длительного времени. Пришел конец вашему безделью,
Кассиди.
Я достал из кармана карточку и протянул ее Денису Вексроту. Не
обращая на нее никакого внимания, он продолжал:
- Вы оказываете деморализующее влияние на многих в нашем
университете... Мне ужасно любопытно, что сказал бы ваш дядя, если бы
узнал, каким образом вы исполняете его волю. Он...
- Я спрошу его, когда он тут появится, - успокоил я Вексрота. -
Впрочем, я навещал его в прошлом месяце, и у меня не сложилось
впечатления, что он намерен сделать это в ближайшее время.
- Простите? Что-то я не...
- Дядя Альберт - один из тех счастливчиков, что оказались замешанными
в скандале Поживем-Еще-Капельку. Около года тому назад. Помните?
Вексрот задумчиво покачал головой:
- Боюсь, что нет. Я думал, ваш дядя умер. По правде говоря, он должен
быть мертвым. Если завещание...
- Это деликатный философский вопрос, - начал я. - С точки зрения
закона он, конечно же, умер. Только дядя Альберт велел заморозить себя и
положить в Поживем-Еще-Капельку - один из центров криоконсервации. Однако
владельцы центра оказались, мягко говоря, не совсем честными людьми, и
дядю перевели в другое учреждение подобного рода вместе с еще несколькими
счастливчиками.
- Счастливчиками?
- Мне кажется, это самое подходящее слово. В книгах
Поживем-Еще-Капельку числилось более пятисот клиентов, а на самом деле
заморозили только около пятидесяти. Они получили огромные барыши таким
способом.
- Послушайте, мне кажется, я чего-то не понимаю. А что стало с
остальными?
- Самые лучшие части их тел и органы оказались на рынке. Еще одно
поле деятельности, которое принесло центру Поживем-Еще-Капельку приличные
деньги.
- Теперь, по-моему, я что-то припоминаю. А как же... останки?
- Один из партнеров владел еще и похоронным бюро. Он помогал
избавляться от тел.
- О! Да... Подождите минутку. А что они делали, если приходили
посетители с требованием показать им своего замороженного друга или
родственника?
- Меняли таблички с именами. Одно замороженное тело очень похоже на
другое, если смотреть на него через покрытое инеем стекло - что-то вроде
леденца в целлофановой обертке. Короче говоря, дядя Альберт оказался одним
из тех, кого они держали для демонстрации. Ему всегда везло.
- А каким образом удалось вывести их на чистую воду?
- Уклонение от налогов. Их погубила жадность.
- Понятно. Значит, ваш дядя может спросить у вас отчета -
когда-нибудь?
- Такая возможность существует. Если честно, успешных возрождений
было совсем немного.
- Ваш дядя объявится в один прекрасный день и попросит у вас отчета о
вашей деятельности, а вас это совершенно не беспокоит?
- Я всегда решаю проблемы по мере их возникновения. Насколько мне
известно, дядя Альберт пока еще не возник.
- Учитывая волю университета и вашего дяди, я считаю своим долгом
указать вам, что вы наносите вред еще в одной области.
Я внимательно изучил кабинет. Даже под стул заглянул.
- Сдаюсь, - признал я свое поражение.
- Вы наносите вред себе.
- Себе?
- Вот именно, себе. Согласившись на легкую в экономическом смысле
жизнь, вы поддаетесь инерции. Собственными руками лишаете себя возможности
занять достойное положение в обществе. И замыкаетесь в своем безделье.
- Безделье?
- Безделье. Вы же болтаетесь здесь без дела целые годы.
- Получается, что вы действуете в моих интересах, стараясь выкинуть
меня из Университета, так что ли?
- Точно.
- Мне очень неприятно вам это говорить, но история знает множество
людей, подобных вам. Их принято судить достаточно строго.
- История?
- Не факультет истории. История как наука.
Вексрот вздохнул и покачал головой. Потом взял мою карточку,
откинулся на спинку стула, подымил немного трубкой и начал внимательно
изучать то, что я написал.
"Интересно, он действительно считает, что делает мне добро, стараясь
разрушить мою жизнь? - подумал я. - Вполне возможно".
- Минутку, - проговорил вдруг Вексрот. - Здесь ошибка.
- Там нет ошибок.
- Количество часов проставлено неверно.
- Нет, верно. Мне нужно двенадцать. Там стоит двенадцать.
- Я ничего не имею против этого, но...
- Шесть часов на мой собственный проект, соединяющий в себе несколько
дисциплин, изучение предмета на месте, в моем случае речь идет об
Австралии.
- Знаете что, на самом деле это должен быть курс антропологии. Один
из основных курсов. Но я имел в виду не это...
- Далее, три часа сравнительной литературы, вместе с курсом,
посвященным изучению творчества трубадуров. Тут для меня все совершенно
безопасно, к тому же я смогу воспользоваться видео - и еще один час на
общественные науки, так же по видео я буду следить за текущими событиями.
Здесь тоже все в порядке. Получается уже десять часов. Еще два часа на
продвинутый курс плетения корзин - итого, двенадцать. Я свободен?
- Нет, сэр! Ни в коем случае! Последний курс предполагает три часа
занятий - и, следовательно, считается основным!
- Похоже, вы еще не видели циркуляр номер пятьдесят семь, не так ли?
- Что?
- В него были внесены изменения.
- Я вам не верю.
Я посмотрел на его корзинку с корреспонденцией.
- Почитайте свою почту.
Вексрот схватил корзинку, перебрал то, что там лежало. Где-то в самой
середине стопки бумаг нашел листок. На лице у него сначала появилось
недоверие, потом ярость и озадаченность - и все это в течение всего пяти
секунд. Я очень рассчитывал на отчаяние, но полного счастья не бывает.
Когда мой куратор снова повернулся ко мне, у него был очень
расстроенный и удивленный вид.
- Как вам это удалось? - спросил он.
- А почему вам в голову лезут самые отвратительные подозрения?
- Потому что я читал ваше личное дело. Вы каким-то образом добрались
до преподавателя, не так ли?
- И не стыдно делать такие предположения? Кроме того, я был бы
полнейшим кретином, если бы ответил на ваш вопрос, разве не так?
- Да, наверное. - Вексрот вздохнул.
Он достал ручку, с силой щелкнул кнопкой - непонятно зачем - и
написал свое имя в самом низу карточки на строке "Утверждено".
Возвращая мне карточку, он заявил:
- Надеюсь, вы понимаете, что мне почти удалось вас поймать. Однако вы
опять ускользнули. Что же дальше?
- Насколько я понимаю, в будущем году планируется ввести два новых
основных курса. Я думаю, мне следует поговорить с каким-нибудь другим
факультетским куратором, если я собираюсь поменять поле деятельности.
- Вам придется иметь дело со мной, - сказал Вексрот. - А уж я сам
свяжусь с теми, кто будет отвечать за новые курсы.
- У каждого есть факультетский куратор.
- Вы являетесь особым случаем, требующим особого внимания. Вы должны
сообщать мне о своих дальнейших намерениях.
- Хорошо, - согласился я, потом встал и положил карточку в карман
брюк. - В таком случае до встречи.
