были седыми. Да, это был тот самый человек, что сидел в инвалидной
коляске, что уговорил Лэнджа заказать ему выпивку, а потом пристрелил его.
Мистер Блэк.
А он смотрел на меня и улыбался.
- Джордан? - спросил он.
- Винтон, - ответил я.
- Близко, близко... Никто из тех, кто был позднее... Эти слюнтяи..
- Почему? - спросил я. - Почему ты это делал?
Он покачал головой.
- Узнаешь. Скоро, - сказал он. - О, очень скоро.
- Что?
Гримаса исказила его лицо, но он опять сумел улыбнуться.
- Я мог бы прикончить тебя ножом, если бы захотел... - сказал он. -
Подумай об этом...
Потом он умер, ухмыляясь мне, и внезапно я понял, что он имел в виду.
8
Слияние - нет!
Он был стар и когда-то, в свое время, изменил черты своего лица более
основательно, чем мы все, и, ощущая его смерть внутри себя самого и
пытаясь помешать стремительному воздействию слияния, я понял, что мистер
Блэк - это пропавший клон.
Стискивая зубы, сжимая виски руками, я возводил укрепления вокруг
своего рассудка. Слияние происходит всегда, когда умирает один из нас, но
с разными последствиями. Впрочем, это не имело особого значения, потому
что мы все находились друг в друге, а "связующее звено" было лишь
термином, употреблявшимся по отношению к самому старшему из нас,
автоматически становившемуся главой семьи.
Блэк был, действительно, одним из нас, потому что происходило
посмертное слияние. Всю свою жизнь он должен был блокировать обычные
слияния каждый раз, когда они происходили. Но все же он оставался пусть
незаметным, но участником нашей телепатической связи, и я теперь понимал,
чем объяснялись его сверхъестественные возможности, когда дело доходило до
выслеживания нас, до охоты на нас.
Проведя всю свою жизнь в стороне от нас, он оставался загадочным
незнакомцем. Результаты воздействия его личности на нашу могли оказаться
катастрофическими. Конечно, они будут различными в каждом отдельном
случае. Однако, у меня было сильное предчувствие, что он попытается
захватить власть.
Я сдержал его натиск. Импульс, рвавшийся в мой рассудок, затих,
погас, исчез.
На мгновение Винкель, Джин и Дженкинс могут решить, что это я умер.
Потом будет уже поздно.
Кто из них сломается первым? Интересно. И чем он потом займется?
Проклятие! Я выдернул лезвие из его живота и вытер об его куртку. Наш
своенравный братец определенно протянул ноги. Я должен был немедленно
возвращаться в Крыло, Которого Нет, чтобы попытаться совладать с готовой
разразиться катастрофой. Мной овладело чувство, что я могу и не
справиться.
Я опустил стилет во внутренний карман и повернулся. В десяти футах по
коридору стояла Гленда, впившись ногтями себе в щеку.
- Он умер, - сказала она. - Правда?
- Боюсь, что нет, - сказал я, подходя к ней и отводя ее руку от лица.
Я не отпустил ее руки, но мягко повернул Гленду в ту сторону, откуда мы
пришли.
- Пойдем со мной, - сказал я. - Нам надо будет кое о чем поговорить,
попозже.
Она не сопротивлялась, пока я уводил ее прочь от ухмыляющейся
неподвижной фигуры обратно к летательному аппарату. Мы шли, а вокруг
становилось все светлее.
Только когда мы уже были в воздухе и летели к переходнику, она
заговорила снова.
- Куда мы направляемся?
- Это место называется Крыло, Которого Нет, - сказал я.
- Где это?
- Это слишком сложно, чтобы сейчас объяснять.
Она кивнула.
- Я поняла насчет вашего потайного места, то есть, что у вас оно
есть.
- Как это вам удалось? Мистер Блэк?
- Да, - сказала она. - Что вы имели в виду, когда сказали, что он не
умер? Я видела, как вы убили его.
- Умерло только тело. Он по-прежнему существует.
- Где?
- Боюсь, что в Крыле, Которого Нет.
- Как? Так же, как и вы... существуете?
- Вероятно. Что вам об этом известно?
- Я убеждена, что вы каким-то образом оказались мистером Энджелом,
тем самым человеком, с которым я повстречалась раньше и который умер у
меня на глазах. Вы как-то переместились, а потом пришли по адресу, который
я дала вам. Понятия не имею, как такое могло произойти.
- Опять мистер Блэк? Вы слышали это от него?
- Да.
- Кто он вам?
- Когда скончался мой отец, и мою мать вынуждены были отправить на
лечение, он стал моим опекуном. Он сам вызвался, и попечительский совет
согласился. Он был другом моего отца.
- Что он делал? Чем занимался?
- Преподавал. Классические языки и литературу. Тогда его звали Эйбон,
Генри Эйбон.
- Почему?
- Тогда он говорил мне, что это такая игра. Понимаете, я знала его,
как мистера Блэка, когда он еще приходил к нам в гости. Он начал называть
себя другим именем, только став моим опекуном. Конечно, потом я поняла,
что это не просто игра, но помалкивала, потому что любила его. Он был
очень добр ко мне. Так вы сказали, что у меня есть шанс снова с ним
встретиться?
- Боюсь, что так.
- Может быть, вы скажете мне, кто он для вас?
- Мы с ним старинные враги. Он начал первым. Зачем, не имею
представления.
На протяжении всего оставшегося пути она молчала, а я присмотрел
пустующий участок неподалеку от переходника и посадил аппарат в
читательском зале, окруженном с трех сторон стенами. Помогая ей вылезти, я
спросил:
- А вы?
- Что, если я скажу "да"?
Я схватил ее за плечи и развернул к себе так, что ее лицо оказалось в
дюймах восьми от моего собственного.
- Говори! - воскликнул я. - Расскажи мне, зачем!
- Отпустите меня! Я не говорила, что знаю!
Я еще сильнее сжал руки, потом ослабил хватку. Я опустил руку и взял
ее под локоть.
- Пошли, - сказал я. - Мы должны подняться на пару уровней.
У меня не было времени вытрясать из нее ответы, если она не захочет
говорить. Я стремился добраться до нее по двум причинам: чтобы защитить ее
и чтобы получить ту информацию, которой, по всей видимости она обладала.
Теперь, она, очевидно, не нуждалась в защите и была не расположена этими
сведениями делиться. Но сейчас, когда я узнал о том, что у нее были особые
отношения с мистером Блэком, я почувствовал, что непроизвольно начинаю
считать ее кем-то вроде заложницы. Это открытие не доставило мне
удовольствия, но и отказываться от этого я не собирался.
- Главным образом, - сказала она, когда мы шли по становящемуся все
светлее пути к переходнику, - вы хотите удержать людей в Доме, не так ли?
- Ну, - сказал я, - в общем и целом, это так. Мне это представляется
удачной мыслью.
- Почему?
- Это наилучший известный мне способ научить людей действительно жить
вместе.
- Принуждая их к этому?
- Конечно. При отсутствии альтернативы совместному проживанию, когда
отрицательная энергия агрессивности перенаправлена в другое русло, на
смену соперничеству приходит сотрудничество. Впрочем, чтобы добиться
такого положения дел, необходима определенная степень принуждения.
- И что тогда?
- О чем вы спрашиваете?
- Жизнь в Доме сильно изменила людей?
- Думаю, они изменились.
- Они и дальше будут изменяться?
- Полагаю, что так.
- Когда эти изменения достигнут какого-то идеального уровня, им будет
разрешено выйти наружу?
- Конечно.
- Почему "конечно"? Почему не прямо сейчас? Почему вы хотите держать
их в заключении, пока они не переменятся?
- Они не в заключении. Они могут приходить и уходить по своему
усмотрению.
- В Доме!
- В Доме.
- Почему не за его пределами?
У меня разболелась голова, и все мои прочие горести и мучения
внезапно напомнили о себе. Мне не хотелось ей отвечать.
Хочешь, отвечу я?
- Почему бы и нет? - решил я. - Валяй, Джордан. Говори все, что тебе
угодно.
Уступи мне свое горло, свой рот, свое дыхание. Расслабься.
Я так и сделал, и через мгновение он заговорил.
- Отпустить их на волю? - сказал он. - Усугубить, подчеркнуть
различия между ними, способствовать соперничеству, агрессии, насилию в
отношениях между ними? Однажды им таким образом почти удалось погубить
себя. В следующий раз, при аналогичных обстоятельствах, у них это может
получиться. Чтобы не допустить этого, необходимо изменить самого человека.
Он еще не такой, каким ему предстоит стать, но он уже лучше, чем был.
Когда здесь, в Доме, он научится жить в мире с самим собой, вот тогда он
будет готов покинуть его.
- Но останется ли он человеком?
- Кем бы он ни стал, он останется человеком, потому что тогда
критерием человеческого будет он сам.
- Что дает вам право выносить подобные приговоры?
- Но кто-то должен. Любой, кто захочет, имеет на это право.
- Мистер Блэк, например. И он был не согласен с вами. И вы убили его,
чтобы обезопасить Дом и во имя своих миролюбивых, гуманистических идеалов.
- Я буду существовать лишь до тех пор, пока буду нужен для
поддержания спокойствия и порядка, потом я тоже уйду.
- Кто будет решать, что вам уже пора уходить?
- Я.
Она рассмеялась.
- Мы можем на это рассчитывать? - спросила она.
- Не вижу причины, почему бы и нет. Я уже неоднократно это проделывал
раньше.
Она покачала головой, потом повернулась, чтобы посмотреть на меня.
Она попыталась остановиться, но я по-прежнему придерживал ее за руку,
направляя в сторону переходника.
- У меня такое чувство, словно мы с вами говорим на разных языках, -
сказала она. - То вы рассуждаете вполне здраво, то вдруг вас куда-то
заносит. Вы кто, единое целое, или имя вам - Легион?
Я собрал всю свою волю в кулак, и "скройся за мою спину, Джордан",
сказал я в себе самом.
Ладно, я ухожу, и он ушел.
- Я - это я, - было сказано уже мной.
- Могу ли я называть вас Энджелом?
- Почему бы и нет? Это имя не хуже любого другого. Расскажите мне,
зачем Блэк хотел выгнать людей из Дома?
- Он полагал, что Дом уродует людей, превращает их в овощи, и что
когда, в конце концов, они выберутся из него, то окажутся не в состоянии
выжить.
- В таком случае, наши разногласия слишком фундаментальны для спора,
так как он сводился бы лишь к субъективным оценкам происходящего. Что он
вам говорил обо мне?
- Он говорил о существовании многоликого врага рода человеческого,
разделяющего только что высказанные вами убеждения.
- А он вам не рассказывал, каким образом ему стало известно о том,
что дело обстоит именно так?
- Нет.
- Что он говорил вам относительно своего собственного...
происхождения?
- Совсем ничего.
- Вы лжете.
Она пожала плечами.
- Что вы можете с этим поделать?
- Сейчас, ничего.
Мы вошли в переходник. Мимо нас пробегали люди, и все они
направлялись вниз.
- А если я закричу? - спросила она. - Если я откажусь идти с вами
дальше?
- Не откажитесь. Вы пойдете, не устраивая никаких сцен.
- Почему вам так кажется?
- Я полностью завладел вашим любопытством и вашим живым умом.
- Что вы можете знать о моем уме?
- Я знаю почти все, что о вас можно знать.
- Теперь лжете вы.
На этот раз плечами пожал я и улыбнулся. Мы двигались по кругу и
вниз, по кругу и вниз.
- Вы бы усыпили меня, - сказала она немного погодя, и изобразили бы
все так, будто я внезапно упала в обморок.
- Возможно.
Спустя несколько секунд я повалился на стену, и с моих губ сорвался
невольный крик. Она поймала мою взметнувшуюся вверх руку и поддерживала
меня, пока я корчился в судорогах, а мир приближался, удалялся, распадался
