- А если человек неграмотный, как вот я, тогда как?
Человек повернулся к нему.
- Тебе, наверное, лучше заказать молитву по-старому и отдать
пожертвование прямо в руки жрецов. А то - зарегистрируйся и получишь диск.
- Понятно, - сказал принц. - Да, ты прав. Я подумаю. Спасибо тебе.
Он вышел из ряда и обогнул фонтан. На столбе висел Знак Шила. Он
пошел по улице Ткачей.
Три раза он спрашивал, где живет Янагга - парусный мастер; в третий
раз у невысокой женщины с мощными плечами и с усиками, которая сидела,
поджав ноги, и плела коврик в палатке под низким навесом, бывшей,
вероятно, когда-то стойлом и до сих пор сохранившей соответствующий запах.
Она осмотрела его сверху донизу удивительно приятными бархатными
карими глазами и рыкающим голосом объяснила, куда идти. Он пошел в
указанном ею направлении по извилистому переулку и дошел до открытой двери
в подвал. Внутри было темно и сыро.
Он постучал в третью дверь налево, и через некоторое время дверь
открылась.
Перед ним вырос человек.
- Да?
- Могу я войти? У меня важное дело...
Человек поколебался, затем резко кивнул и отступил в сторону, давая
проход.
Принц вошел в комнату. На полу был разостлан большой кусок парусины.
Человек сел на табуретку и указал принцу на единственный в комнате стул.
Человек был невысок и широк в плечах; волосы полностью седые, зрачки
помутнели от начинающейся катаракты; руки были темные, загрубевшие, с
узловатыми пальцами.
- Да? - повторил он.
- Ян Ольвигг, - сказал принц.
Глаза старика расширились, затем сузились до щелочек. Он взвесил в
руке ножницы.
- "Долог путь до Типперери", - сказал принц.
Человек вгляделся в него и вдруг улыбнулся.
- "Долог путь до милой Мэри", - сказал он, кладя ножницы на станок. -
Когда это было, Сэм?
- Я потерял счет годам.
- Я тоже. Но наверное, прошло лет сорок или сорок пять, как мы не
виделись.
Сэм кивнул.
- По правде сказать, не знаю, с чего начать, - сказал человек.
- Для начала скажи, почему "Янагга"?
- А почему бы и нет? Имя достаточно убедительное. В нем звучит нечто
от рабочего класса. А как ты? Все еще ходишь в принцах?
- Все еще хожу, - сказал Сэм. - И меня все еще называют Сиддхартой,
когда окликают.
Старик хихикнул.
- И "Связующий Демонов", - процитировал он. - Очень хорошо. Поскольку
твой наряд не соответствует твоему богатству, я заключил, что ты, по своей
привычке, разыгрываешь спектакль?
Сэм кивнул.
- И я столкнулся со многим, чего не понимаю.
- Угу, - вздохнул Ян. - Угу. Так с чего же мне начать? Расскажу о
себе, как... Я набрал слишком много дурной кармы, чтобы быть уверенным в
перемещении.
- Что?
- Дурная карма, говорю. Древняя религия не просто религия, а
разоблачающая, вынуждающая и пугающе наглядная религия. Но о последней
части не говори вслух. Лет двенадцать тому назад Совет разрешил
использовать психозонды на тех, кто просил возрождения; это было сразу
после акселерационистско-деикратического раскола, когда Святая Коалиция
прижала техников и сохранила право на подавление. Простейшее решение,
чтобы пережить проблему. Храмовников заставили иметь дело с корпорацией
торговцев, клиентам запудрили мозги, акселерационистам отказали в
возрождении или... ну, в общем, вроде этого. Так что теперь
акселерационистов не слишком много. Но это только начало. Боги быстро
поняли, что в этом заключается путь власти. Сканирование наших мозгов
перед пересадкой стало стандартной процедурой. Корпорация купцов стала
Мастерами Кармы и частью структуры Храма. Они читают твою прошлую жизнь,
взвешивают Карму и определяют твою последующую жизнь. Это превосходный
метод для поддержки кастовой системы и укрепления деикратического
контроля. Таким образом большая часть наших старых знакомых получила нимб.
- Бог! - сказал Сэм.
- Во множественном числе, - поправил Ян. - Они всегда считались
богами с их Аспектами и Атрибутами, но теперь это стало страшно
официальным. И любому из тех, кому повезло быть из Первых, чертовски
необходимо твердо знать, желает ли он быстрого обожествления или
погребального костра, на который он взойдет в Зала Кармы. Когда у тебя
встреча?
- Завтра днем, - ответил Сэм. - Но почему ты все еще ходишь кругом, и
у тебя нет ни ореола, ни горсти громовых стрел?
- Потому что у меня есть пара друзей, и оба они намекали мне, что
лучше продолжать жить спокойно, чем встретиться с зондом. Я принял к
сердцу их мудрый совет и поэтому продолжаю латать паруса и иной раз шумлю
в местных кабачках. Кроме того - он поднял узловатую руку и щелкнул
пальцами - если не реальная смерть, то, возможно, тело, изъеденное раком
или интересная жизнь кастрированного водяного буйвола, или...
- Собака? - спросил Сэм.
- Именно, - ответил Ян и наполнил два стаканчика спиртным.
- Спасибо.
- Прямо адский огонь.
- Да еще на пустой желудок... Ты сам его делаешь?
- Ну. Перегонный аппарат в соседней комнате.
- Поздравляю. Если бы у меня была плохая карма, все это было бы
теперь разобрано.
- Плохая карма - это то, что не нравится нашим друзьям-богам.
- А почему ты думаешь, что у тебя она есть?
- Я хотел начать изучение машин с нашими здешними потомками.
Обратился в Совет, получил отказ и надеялся, что об этом забудут. Но
акселерационизм теперь так далеко загнан, что не возродится за время моей
жизни. Очень жаль. Я хотел бы снова поднять парус и уплыть к другим
горизонтам. Или поднять самолет...
- Зонд и в самом деле достаточно чувствителен, чтобы уловить что-то
столь же запутанное, как положение акселерациониста?
- Зонд, - ответил Ян, - достаточно чувствителен и скажет, что ты ел
на завтрак одиннадцать лет назад, и как ты утром порезался, напевая
андоррский национальный гимн.
- Они делали эксперименты, когда мы оставили... дом, - сказал Сэм. -
Мы с тобой осуществили тогда весьма хорошую основу трансляторов мозговых
волн. Когда произошел взрыв?
- Был у меня дальний родственник, - сказал Ян. - Ты помнишь сопливого
щенка сомнительного происхождения третьего поколения по имени Яма? Щенка,
который вечно увеличивал мощность генераторов, пока один из них не
взорвался и Яма так обгорел, что получил второе тело - лет на пятьдесят
старше - когда ему было всего шестнадцать? Щенка обожавшего оружие? Парня,
который анестезировал и расчленял все, что двигалось, и делал это с таким
удовольствием, что мы прозвали его богом смерти?
- Да, я помню его. Он все еще жив?
- Да, если хочешь так назвать это. Он теперь и в самом деле бог
смерти - это уже не прозвище, а титул. Он усовершенствовал зонд сорок лет
назад, но деикраты положили его под сукно до недавнего времени. Я слышал,
что он придумал еще какое-то маленькое ювелирное изделие для служения воле
богов... что-то вроде механической кобры, способной регистрировать
энцефалограммы на расстоянии в милю. Она может ужалить человека в толпе, в
каком бы теле он ни был. Противоядия нет. Четыре секунды - и все... Или
огненный жезл, который, говорят, может содрать поверхность трех лун, в то
время как Бог Агни стоит на берегу, размахивая этим жезлом. И, как я
слышал, он проектирует сейчас реактивный джаггернаут для Бога Шивы...
что-то вроде этого.
- Ого! - сказал Сэм.
- Ты пройдешь испытание? - спросил Ян.
- Боюсь, что нет. Скажи-ка, я сегодня видел машину, каковую лучше
всего назвать молитвенным ковриком - они что, в ходу?
- Да. Они появились года два назад; ее придумал молодой Леонардо
однажды ночью после стаканчика сомы. Теперь, когда идея кармы стала
модной, эти вещи лучше кружки для пожертвований. Когда мистер горожанин
предстает лично в клинике бога церкви, выбранной им в канун своего
шестидесятилетия, считается, что его молитва будет рассмотрена с учетом
его греха при решении, в какую касту он войдет, а также возраст, пол и
здоровье тела, которое он получит. Мило. Ловко придумано.
- Я не пройду испытания, - сказал Сэм, - даже если воздвигну мощный
молитвенный счет. Они поймают меня, когда дело коснется греха.
- Какого рода грех?
- Я еще только собираюсь его совершить, но он записан в моем мозгу,
поскольку я его обдумывал.
- Хочешь выступить против богов?
- Да.
- Каким образом?
- Еще не знаю. Начну, однако, с контакта с ними. Кто их глава?
- Не могу назвать ни одного. Правит Тримурти - Брама, Вишну и Шива.
Но кто из них главнее в данный момент - не могу сказать. Кто-то думает,
что Брама...
- Кто они - по-настоящему? Ян покачал головой. - Не знаю. У всех у
них не те тела, что были тридцать лет назад. И все пользуются именами
богов.
Сэм встал.
- Я вернусь попозже, или пришлю за тобой.
- Надеюсь... Выпьешь еще?
Сэм покачал головой.
- Я должен еще раз стать Сиддхартой, разговеться в гостинице Хаукана
и объявить о своем намерении посетить Храм. Если наши друзья стали теперь
богами, они наверняка общаются со своими жрецами. Сиддхарта идет молиться.
- Только не упоминай в молитве меня, - сказал Ян, наливая еще
стаканчик. - Я не знаю, останусь ли я жив после божественного посещения.
Сэм улыбнулся.
- Они не всемогущи.
- Надеюсь, что нет, но боюсь, что это скоро случится.
- Счастливого плавания, Ян.
- К чертям!
Принц Сиддхарта остановился на улице Кузнецов на пути к Храму Брамы.
Через полчаса он вышел из мастерской в сопровождении Страка и трех слуг.
Улыбаясь, словно ему было видение того, что произойдет, он прошел через
центр Махартхи и, наконец, появился у высокого, обширного Храма Творца.
Не обращая внимания на тех, кто стоял у молитвенной машины, он
поднялся по длинной пологой лестнице, чтобы встретиться у входа в Храм с
главным жрецом, которого он заранее известил.
Сиддхарта и его люди вошли в Храм, разоружились и почтительно
поклонились центру помещения, прежде чем обратиться к жрецу.
Страк и остальные держались на почтительном расстоянии, когда принц
положил тяжелый кошелек в руки жреца и тихо сказал:
- Я бы хотел поговорить с Богом.
Жрец внимательно вгляделся в лицо принца.
- Храм открыт для всех, господин Сиддхарта, и каждый может общаться с
Небом, сколько пожелает.
- Я не совсем это имею в виду, - сказал Сиддхарта, - я думал о чем-то
более личном, чем жертвоприношение и долгая литания.
- Я не вполне понимаю...
- Но ты понимаешь тяжесть этого кошелька? В нем серебро. Но у меня
есть другой - с золотом, его тоже можно передать. Я хотел бы
воспользоваться твоим телефоном.
- Теле?..
- Коммуникационной системой. Если ты из Первых, как я, ты должен
понимать мой намек.
- Я не...
- Уверяю тебя, что мой звонок ничем не повредит твоему главенству
здесь. Я знаю эти дела, и моя скромность всегда была притчей во языцех
среди Первых. Вызови сам Первую Базу и справься, если тебе так легче. Я
подожду в другой комнате. Скажи им, что Сэм хочет поговорить с Тримурти.
Они согласятся.
- Я не знаю...
Сэм достал второй кошелек и взвесил его на руке. Глаза жреца упали на
кошелек, и он облизал губы.
- Подожди здесь, - приказал он и, повернувшись, вышел.
ИЛИ, пятая нота арфы, гудела в садах Пурпурного Лотоса.
Брама болтался на краю горячего бассейна, где он мылся со своим
гаремом. Глаза его, казалось, были закрыты, он опирался локтями о край, а
ноги покачивались в воде.
