стали чуть ленивыми, как у сытого льва. Александр весело приветствовал
гетеру, усадил рядом, велел принести лакомств, приготовленных местными
мастерами из орехов, фиников, меда и буйволиного масла. Афинянка положила
пальцы на широкую кисть царя и вопрошающе улыбнулась. Александр молчал.
- Погибаю от любопытства! - вдруг воскликнула гетера. - Зачем я
понадобилась тебе! Скажи, не томи!
Царь сбросил маску серьезности. В эту минуту Александр напомнил
Птолемею давнюю пору, когда они были товарищами по детским проказам.
- Ты знаешь мою мечту о царице амазонок. Сама же ты постаралась убить
ее в Египте!
- Я ничего не убивала! - вознегодовала Таис. - Я же хотела сказать
правду.
- Знаю! Иногда хочется видеть осуществленной мечту, пусть в сказке,
песне, театральном действе...
- Начинаю понимать, - медленно сказала Таис.
- Только ты, наездница, артистка, прелестная, как богиня, способна
выполнить мое желание...
- Видеть у себя царицу амазонок? В театральном действе? Зачем?
- Угадала! Но это не будет игрой в театре, нет! Ты проедешь со мной
через толпы собравшихся на праздник. Пойдет слух, что царица амазонок
приехала ко мне, чтобы стать моей женой и подданной. Возникнет легенда,
которой поверят все. Сотня тысяч очевидцев разнесет весть по всей Азии.
- А дальше? Куда денется "царица"?
- Уедет в "свои владения" на Термодонт. А ты, Таис, придешь гостьей
ко мне на пир во дворец.
Гетера фыркнула.
- Согласна. Но где взять спутниц-амазонок?
- Найди двух, больше не надо. Ведь ты поедешь около меня.
- Хорошо, я возьму одну - свою Эрис, она будет моей "военачальницей".
Ее грозный вид убедит кого угодно.
- Благодарю тебя! Птолемей, прикажи, чтобы лучшие мастера сделали
Таис золотой шлем...
- А Эрис - серебряный. И круглые щиты с изображением змеи и сокола. И
луки с колчанами и стрелами. И короткие копья. И маленькие мечи с золотыми
рукоятками. Еще - хорошую леопардовую шкуру!
- Ты слышал, Птолемей? - сказал очень довольный Александр.
- Конечно! Но как быть с броней? Ее не сделают так быстро. И не
подобрать на женщин. Если броня не придется совершенно по мерке, получатся
ряженые.
- Ничего, - сказала Таис. - Мы поедем, как настоящие амазонки,
нагими, только в поясах для мечей и ремнях для колчанов.
- Великолепно! - воскликнул Александр, обнимая и целуя Таис...
Афинянка вместе с Эрис и целой сотней тессалийской конницы - почетным
эскортом будущей "царицы амазонок" - отправилась в царские купальни на
одном из больших озер в десяти парасангах к югу от Персеполиса. Туда
впадал быстрый Аракс. Принесенная его вешними водами муть успела осесть, и
голубое зеркало озер снова приняло девственную чистоту и прозрачность.
Белые строения маленького дворца, веранды на берегу, лестницы, нисходящие
к воде, и удаленные берега, пропадающие в синей дымке полуденных
испарений, были совершенно безлюдны. Это место могло быть обиталищем
богини или бога. Здесь, как в родной Элладе, строения, созданные
человеком, сливались с окружающей природой, становились ее неотъемлемой
частью. Строители дворцов и храмов Египта, Вавилона и Персии стремились
отгородиться от природы. Тут было исключение. На этом тихом озере Таис
впервые за несколько лет испытала умиротворение и покой, растворяясь в
чистом горном воздухе, сиянии солнца, едва слышном плеске волн и шуме
раскидистых сосен.
Обе женщины облюбовали квадратную беседку. Ведущая к воде лестница
ограждалась высоким парапетом, полностью скрывавшим их от постороннего
взгляда. Таис подолгу лежала на мраморе у самой воды, выравнивая свой
медный загар, а Эрис сидела около ступени, задумчиво глядя на воду и
слушая ветер. Когда спадала жара, на легкой лодке из белого дерева
приплывал старый служитель, раб из далекой Кадусии.
Он привозил свежие фрукты и катал Таис по озеру. Когда-то старый
кадусиец служил у греческого наемника и выучился говорить на койне.
Простыми и убедительными словами он рассказывал предания об озерах, о
прекрасных пери - нимфах огня, любви и мудрости, обитавших в окрестных
горах, о мрачных и злобных джиннах - мужских божествах пустынных ущелий,
которые были в подчинении у пери.
Лодка медленно скользила по прозрачной воде, размеренно всплескивало
весло. Под негромкий рассказ старика Таис грезила с открытыми глазами.
Воздушные, с проблесками огня, в легких одеждах, беззаботные красавицы
скользили над водой, обольстительно изгибаясь в полете, манили к уступам
голых обветренных скал, стоявших стеною на страже запретных обиталищ духов
пустыни. И Таис хотелось стать такой же пери, ни человеком, ни богиней, -
свободной от тревог, увлечений, раздоров и соперничества, обуревавших
равно людей и богов Олимпа. Пробуждаясь от грез, Таис с грустью и смехом
ощупывала свое плотное, гладкое, очень земное тело и, вздохнув, бросалась
в холодную глубь озера, недоступную огненным красавицам.
Шесть дней прошли быстро, наступил канун праздника. Посоветовавшись с
тессалийцами, афинянка решила появиться в городе вечером. С гиканьем и
свистом, ударяя в щиты, под бряцание оружия и сбруи, топот и ржанье
лошадей бешеная орда с факелами ворвалась в город и промчалась на
северо-восточную окраину в заранее приготовленный просторный дом. Слух о
прибытии царицы амазонок разнесся по городу мгновенно. Сотни людей,
потрясенных шумным вторжением, рассказывали о событии. Приняв тессалийцев
за амазонок, они насчитали чуть не тысячу свирепых всадниц с метательными
ножами в зубах.
Больше никто не видел ни одной женщины Термодонта, пока на
заполненную народом площадь, у южной стороны дворцов, не выехал сам
божественный победитель "царя царей", новый владыка Азии Александр, в
сопровождении знаменитых военачальников. Яркое солнце играло на золотой
броне и шлеме в форме львиной головы огромного и прекрасного македонца.
Золотая уздечка резко выделялась на черной шерсти могучего боевого коня
Букефала, не менее знаменитого, чем его всадник.
По левую, почетную сторону Александра ехала царица амазонок, тоже в
золотом вооружении. Народ затаив дыхание смотрел на Александра и его
прекрасную, как богиня, спутницу. Амазонка в чистой и презрительной наготе
сидела на неслыханно красивом коне - золотисто-рыжем, с длинным черным
хвостом и гривой, в которые были вплетены золотые нити. Иноходец,
небольшой и гибкий, казался ящерицей рядом с громадным Букефалом.
Меднокожее тело царицы амазонок стягивал пояс из золотых квадратиков с
коротким мечом, спину прикрывала леопардовая шкура, на которой размещались
лук и колчан в обрамлении длинных золотистых кос, спадавших из-под
назатыльника нестерпимо сверкавшего шлема. Лицо царицы охватывала толстая
перевязь шлема, что вместе с низким козырьком придавало ей воинственный и
непреклонный вид. На левой руке, над сгибом локтя, амазонка несла щит с
изображением золотого сокола Кирки в центре.
На шаг позади царицы ехала на темно-пепельной кобыле другая амазонка,
темнокожая, в серебряном шлеме, с серебряным вооружением. В центре ее щита
извивалась серебряная змея, а из-под шлема горели дикие синие глаза,
внимательные и недобрые. В правой руке темнокожая амазонка держала
короткое посеребренное копье. Ее лошадь перебирала ногами, приседала,
танцуя, взмахивала украшенным серебряными нитями хвостом.
Александр с полководцами и амазонками медленно ехал сквозь толпы
народа к южной окраине Персеполиса. Там, на гладком участке степи,
построили сиденья и навесы, выровняли площадку для состязаний атлетов,
сделали сцену для актеров и танцовщиц. Казалось поразительным, как быстро
съехались сюда фокусники, знаменитые музыканты и акробаты...
На перекрестке двух больших улиц знатные персы выделялись пестротой
одежд и отсутствием женщин. Состоятельные горожанки, закутанные в легкие
покрывала, жались к стенам домов и оградам, а рабыни, опережая мужчин,
едва не лезли под копыта. Персидская знать восхищенно рассматривала
превосходных лошадей и величественных всадников царского окружения.
- Смотри! - воскликнул высокий, воинственного вида человек, обращаясь
к приятелю, черты лица которого выдавали примесь индийской крови. - Я
считал, что легенда об амазонках лжива хотя бы потому, что они должны быть
столь же кривоноги, как женщины массагетов, от езды верхом с детских лет.
- А теперь ты понял, что посадка амазонок...
- Совсем другая!
- Да, голени их не спущены, а лежат на спине коня, сильно согнул ты в
коленях, пятки отведены к хребту...
Полуиндиец, замерев, провожал глазами царицу амазонок, удалявшуюся
вместе с Александром в другой квартал, где улица была еще шире и
многолюдней.
- Эн аристера! (Слева!)
Люди вздрогнули от резкого вопля темнокожей амазонки. Царица
мгновенно прикрылась щитом. Громко стукнул тяжелый, с силой брошенный нож.
Лошадь черной амазонки сделала рывок налево, раздвинув толпу. Прежде чем
кто-либо успел схватить нападавшего, он уже лежал на земле с копьем,
глубоко всаженным в ямку над левой ключицей - удар, от которого не было
спасения. Таис узнала выучку храма Кибелы.
Еще мгновение - и разъяренные гетайры ворвались в толпу, давя
лошадьми всех, кто не успел увернуться. Они окружили веревкой группу
зрителей около убитого и погнали в боковую улицу. Двух, которые попытались
перепрыгнуть веревку, тут же закололи. Ни малейшего испуга не отразилось
на лице царицы. Она беспечно улыбнулась Александру. Царь бросил несколько
слов Птолемею, который повернул коня и поскакал за гетайрами.
Торжественное шествие не замедлилось ни на минуту. За пределами
города, выстроенные многорядными шпалерами воины встретили царя громовым
кличем. Аргироаспиды в первых рядах стали ударять в свои звенящие
серебряные щиты. Зарокотали барабаны. Лошадь черной амазонки неожиданно
заплясала, отбивая такт копытами и кланяясь направо и налево. Тогда охапки
синих, розовых и желтых цветов полетели под ноги лошадей. Обеих амазонок
забрасывали цветами, а те, смеясь, прикрывались щитами от душистых пучков,
вызывая еще больший восторг.
Птолемей догнал Александра уже недалеко от построек
импровизированного театра.
- У чернокожей слишком верная и быстрая рука! - недовольно сказал он,
обращаясь к царю.
- Удалось все же узнать причину нападения? - не оборачиваясь, спросил
Александр. - Зачем и кому понадобилось убивать красоту, безвредную в войне
и не вызывающую мести?
- Эти народы на окраине пустынь презирают женщин, не чувствуют
красоты и, загоревшись идеей, готовы на любое убийство, не боясь
последствий и все же нападая из-за угла.
- Что же сделала им царица амазонок?
- Говорят, что метнувший нож - родственник какой-то красавицы,
которую предназначали тебе в жены...
- Не спросив меня, - рассмеялся Александр.
- Говорят, они знают особую магию. Никто не может устоять перед
чарами их женщин.
Александр сказал презрительно:
- И, увидев великолепие царицы амазонок, ее решили убить хотя бы
ценой жизни?
- Они живут плохо и не ценят ничего, кроме служения своим богам, -
сказал Птолемей, выглядевший на этот раз слегка растерянным.
- Прикажи убить всех, кто помогал этому, а его красавицу выдать замуж
за одного из конюхов при гетайрах!
Александр спешился и принял спрыгнувшую с Боанергоса "царицу
амазонок". Взяв за руку, он повел ее на самый высокий ряд скамей под
Навесом из драгоценной пурпуровой ткани, взятой из кладовых Восточного
