закруглениях колонн были продольные валики в виде стеблей
папируса. Между широкими стенообразными сторонами колонн царил
глубокий мрак. В просветы, сделанные в кровле, лился косой
лунный свет.
Коридор вывел пришедших на гладкий большой двор,
обсаженный раскидистыми и корявыми сикоморами(x). На плитах
двора лежал толстый слой нанесенного ветром песка. Огромная
пирамида замыкала задний конец двора. Разбуженные шумом и
светом факелов хищные птицы поднялись в воздух, издавая
пронзительные клокочущие крики. Глаза сов заблестели в темных
впадинах крыш и стен, летучие мыши носились взад и вперед над
двором.
-------------------------------------------------------
[x] Сикомора -- фиговое дерево, смоковница
-------------------------------------------------------
Жрец, взявший на себя роль проводника, повернул направо,
потом назад и через короткий проход провел фараона на второй,
меньший двор храма Львиного Хвоста (Хеб-Сед), построенного в
честь одноименного праздника тридцатилетия царствования
великого фараона.
Двор был заполнен гробницами приближенных и родственников
Джосера. Как сундуки со слабо выпуклыми крышками, стояли они в
ряд на своих пьедесталах.
Четыре тонкие, как пальмовые стволы, колонны лепились на
фасаде каждой гробницы.
Таинственно и мрачно стояли эти тяжелые, наглухо закрытые
ящики, с единственной узкой дверью посередине, сохраняя внутри
весь жизненный обиход давно умерших любимцев фараона Джосера.
Храм Львиного Хвоста окончился. Новый узкий проход вывел
пришельцев к восточной грани пирамиды. Справа за стеной
колыхались ветром сикоморы. Еще дальше, за деревьями, вновь
поднимались массивные белые колонны двух гробниц: дочери
фараона -- принцессы Инт-Ка-С и матери Джосера Нимаат-Хапи. На
стене, совсем близко от угла пирамиды, лепились столбики,
увенчанные массивными изваяниями коршунов с опущенными
крыльями. На груди каждой птицы зияло большое круглое
отверстие. Ветер, врываясь в эти отверстия, производил
мелодичные низкие звуки, полные глубокой почали. Казалось, что
самые стены гробниц вечно плачут о похороненных в них женщинах.
Джедефра изумился искусной выдумке прославленного строителя,
ученого врача и первого советника великого Джосера --
премудрого Имхотепа.
У подошвы пирамиды с северной стороны располагался храм
самого Джосера. На шум оттуда вышло несколько почти обнаженных
жрецов, поспешно и безмолвно отступивших в тьму боковых
проходов.
Жрец повел фараона через короткие запутанные переходы и
перегородки между черными, расписанными золотом и синью
колоннами в глубь храма.
Незаметно они очутились далеко внутри пирамиды. Впереди
чернел коридор, ведший в камеру с саркофагом фараона. Жрец
остановился перед плитой из красного гранита. На левой стене
вырисовывался барельеф фараона с занесенной над головой
палицей. Жрец быстро притронулся к палице.
Гранитная плита повернулась, встала ребром поперек
прохода, под ней зачернела пустота. Вниз вели широкие ступени.
Жрец быстро спустился, освещая путь фараону. Джедефра
последовал за ним, осторожно поддерживаемый телохранителями, и
очутился в просторной квадратной комнате, расположенной как раз
под саркофагом Джосера и высеченной прямо в скале.
Джедефра приказал своим слугам удалиться обратно в коридор
и, оставшись вдвоем с жрецом, огляделся.
Вся стена подземной комнаты была покрыта плитками зеленого
фаянса, углубленными посередине и увеличивавшими отражение
пламени факелов.
Выкрашенный в темно-синюю краску потолок, казалось, уходил
высоко вверх, и написанные на нем золотом изображения как будто
парили в ночном небе. Налево в стене была неглубокая ниша,
впереди которой стояла известняковая статуя фараона Джосера.
Великий Нетерхет-Джосер сидел на своем простом троне,
высоко подняв подбородок, прижав одну руку к груди, а другую
свободно положив на колени. Голову обрамлял полосатый царский
платок, высеченный грубыми деталями. Застывшее скуластое лицо
фараона, с низким лбом, приплюснутым носом и выпяченным крупным
ртом, было исполнено силы. Костлявые челюсти, сведенные
напряжением, говорили о непреклонной воле. Большие, глубоко
посаженные глаза были сделаны из черного полупрозрачного камня,
зрачок из серебра, белки покрыты эмалью, а веки и брови
обозначены черной медью.
Красные огоньки светильников мелькали в этих необыкновенно
живых глазах, придавая взгляду статуи зловещее упорство.
Окрашенные в темно-коричневый цвет лицо и руки резко выделялись
на белом камне.
Два фараона Черной Земли встретились взглядами -- два
олицетворения всемогущей земной власти.
Со смутной тревогой Джедефра отвернулся и посмотрел в ту
сторону, куда вечно обречены были смотреть неподвижные глаза
Джосера. Там, в рамке из светлых фаянсовых плиток с
изображениями сокола, высилась обнаженная и отполированная
часть каменной стены, испещренная глубоко врезанными
иероглифами, покрытыми зеленой краской -- цветом, воскрешающим
мертвое.
По сторонам стояли две тончайшие вазы древней работы с
именем богини Маат(x), вырезанные из цельных кусков горного
хрусталя. Рядом с вазами оба простенка охраняли две большие
бронзовые статуи сокола Гора с головами, отлитыми из золота, и
глазами из красного камня. Птицы, увенчанные сложными золотыми
коронами, сидели совершенно симметрично, обратив друг к другу
хищные загнутые клювы. Сходство статуй с живой натурой было так
велико, что невозможно было не верить в действительность
существования таких громадных соколов. Полированные выпуклые
глаза блестели пронзительно и надменно.
-------------------------------------------------------
[x]Маат -- "видящая", богиня истины
-------------------------------------------------------
Джедефра глухо сказал жрецу:
-- Надпись сделана священным письмом, тебе знакомым.
Читай!
Жрец свободно разбирал особый, секретный шрифт, которым
иногда делались надписи, составлявшие тайну для непосвященных.
Он быстро и громко начал чтение. В душной темноте подземелья,
под глухое потрескивание светильников звучали отрывистые,
иногда щелкающие звуки языка Та-Кем, выражавшие последнюю волю
умершего более ста лет назад Джосера.
-- "...Я был в моем дворце в великом беспокойстве, --
читал жрец, -- ибо река не поднималась семь лет и страна
находилась в величайшей нужде. Тогда я собрался с сердцем и
спросил премудрого Имхотепа, где находится родина Хапи(x) и
какой бог там правит. Имхотеп ответил: "Мне необходимо
обратиться к богу. Я должен пойти в хранилище Тота и справиться
в "Душах Ра". Он пошел и вскоре вернулся и рассказал мне о
поднятии реки и о всех вещах, с этим связанных: он открыл мне
чудеса, к которым не был еще указан путь никому из царей
изначала..."(x).
-------------------------------------------------------
[x] Подлинная надпись в переводе академика Б. А.
Тураева
[x] Хапи -- так называли египтяне Нил
-------------------------------------------------------
Жрец сделал паузу. Фараон быстро спросил:
-- Разве Нетерхет-Джосер не ходил по прекрасным путям, по
которым ходят достойные? Почему мудрец открыл ему тайны только
в большой беде?
Взгляд жреца стал тяжелым и пристальным, он погрузил его,
словно копье, в глаза Джедефра.
-- Великое знание, медленно заговорил он, опасно, если
открыто для не умеющих держать сердце свое И мудрец, если царь
не пойдет по дороге бога, может многое исправить...
Джедефра шумно вздохнул, загораясь гневом. Жрец поспешно
закончил:
-- Великий Имхотеп открыл царю тайны в час бедствия.
Раньше в этом не было нужды...
Джедефра сдержал себя и знаком велел жрецу читать дальше.
Голос жреца развертывал перед фараоном волшебные дали
неведомых стран. Джедефра узнал, что жизнь его страны могучая
река Хапи вовсе не вытекает из двух пещер на краю Великой Дуги.
Далеко на юге она берет свое начало в беспредельных болотах, а
из гор таинственного Та-Нутер течет вторая река
прозрачно-голубой воды(x), которая вливается в Хапи выше
последней шестой ступени. Дожди необычайной силы льют в стране
Пунт все время наводнения, и голубая река дает тот подъем воды
на двенадцать локтей, от которого зависит жизнь его страны.
Если воды поднимаются на два локтя ниже -- страна Та-Кем
обрекается на голод.
-------------------------------------------------------
[x] Голубой Нил
-------------------------------------------------------
Шесть огромных каменных ступеней-порогов ведут к месту
слияния обеих рек; первый -- у границ Кемт, на острове Неб.
И еще узнал фараон Джедефра, что мир велик и населен
множеством народов. За песками восточных пустынь, между двумя
могучими реками, живет оседлый и многочисленный народ, не
уступающий в познаниях народу Та-Кем(x). Позади Та-Кем, на
Великом Зеленом море, есть большая страна с многочисленным
населением. Там есть города с величественными постройками(x).
Таинственные обитатели этих городов покрывают стены непонятными
письменами, создают искусные изображения зверей и людей.
-------------------------------------------------------
[x] Критская культура на острове Крит
[x] Шумеро-вавилонская культура в Двуречье
-------------------------------------------------------
"Нетерхет-Джосер говорит для своих потомков, повелевая им
помнить об этом. В трудный час Черной Земли можно повернуть
силы Кемт на покорение стран, и народы их отдадут свои
богатства.
Тяжелы пути по земле -- только Великая Дуга, покоряясь
смелым сердцам, проносит людей на необъятные расстояния и
соединяет их между собою. В покорении Великой Дуги -- будущее
счастье земли Кемт, в познании всей необъятности мира -- ее
мудрость, в хорошем и многочисленном флоте -- сила. Строй суда,
способные бороться с морем, как то открыто мне премудростью Им
хотела...
Укрепи свое сердце и следуй по этому истинному пути..."
В подземелье становилось душно. Мелькающие блики факелов,
дробившиеся на тысячи светлых пятен в глазури изразцов, упорный
жуткий взгляд статуи Джосера, пронзительные красные глаза
золотых птиц, торжественно размеренный голос жреца, слова,
падавшие, как камни... Джедефра почувствовал, как воля его
слабеет и он, владыка, становится мальчиком на берегу
безбрежного моря, жадно раскрытыми глазами смотрящим в
неведомую даль... Фараон знал о сэтэп-са, могучем гипнотическом
воздействии, которое умели применять жрецы. Джедефра собрал
волю и стукнул своим посохом в пол.
-- Ты прочел мне все? -- спросил он вздрогнувшего жреца.
-- Да, все, Великий Дом, -- поспешно ответил жрец. Горящие
глаза его погасли, морщины усталости легли вокруг рта.
Бряцая оружием, телохранители зашевелились у лестницы.
Джедефра в последний раз осмотрел тайное подземелье и
направился к выходу.
Прозрачное, сияющее утро заглядывало в просветы крыши
храма Джосера. В просторе развернувшейся справа долины, у
подножия сверкающей белой пирамиды, зеленая подземная комната
показалась сном.
Джедефра благосклонно кивнул жрецу, остановившемуся в
почтительной позе у входа в храм.
-- Я пошлю своего казначея на юг, в Пунт, в дальше, в
Страну Духов, узнать край Великой Дуги... Доволен ли ты?
Жрец молча поклонился фараону.
-- Тогда ответь мне еще! Знаешь ли ты, где находится храм
