приказал повернуть корабль к югу. Подхваченное ветром, судно
быстро понеслось в неведомую черную даль моря. За тяжелой
работой у руля быстро прошла ночь. Светало. В сером сумраке
стали яснее видны метавшиеся грозные волны. Буря не утихала.
Ветер, не ослабевая, налетал, давил на корабль.
Тревожные крики огласили палубу -- все находившиеся на ней
указывали начальнику на правый борт судна. Там, в хмуром свете
рождающегося дня, море пересекала огромная пенная полоса. Волны
замедляли свой бешеный бег при подходе к этой голубовато-серой
ленте.
Весь экипаж корабля обступил начальника, даже кормчий
отдал руль воину. Тревожные выкрики сменились быстрой, горячей
речью. Пандион заметил, что все внимание устремлено на него: в
его сторону показывали пальцами, грозили кулаками. Ничего не
понимая, Пандион следил за начальником, его гневными,
протестующими жестами. Старый кормчий, схватив хозяина за руку,
что-то долго говорил, приблизив губы к его уху. Начальник
отрицательно качал головой, выкрикивая отрывистые слова, но
наконец, видимо, сдался. Мгновенно люди бросились на
ошеломленного юношу, закручивая ему назад руки.
Они говорят: ты принес нам несчастье, -- сказал начальник
Пандиону, презрительно обводя рукой стоявших вокруг. -- Ты
вестник бедствия, из-за твоего присутствия на судне случилось
несчастье: корабль отнесен к берегам Та-Кем, по-вашему --
Айгюптоса. Чтобы умилостивить богов, тебя надо убить и бросить
за борт этого требуют все мои люди, и я не могу защитить тебя.
Пандион, все еще не понимая, впился взглядом в финикийца.
Ты не знаешь, что попасть на берег Та-Кем для нас всех
смерть или рабство, -- проворчал тот угрюмо. В древние времена
у Кемт была война с морскими народами. С тех пор тот, кто
пристанет к берегам этой страны вне указанных для чужеземцев
трех гаваней, под лежит плену или казни, а его имущество идет в
казну царя Та-Кем... Ну, понял теперь? -- оборвал он свою речь,
отворачиваясь от Пандиона и вглядываясь в приближавшуюся пенную
полосу.
Пандион понял: ему снова угрожает смерть. Готовый до
последней минуты сражаться за жизнь, которую он так любил, он
обвел беспомощным и ненавидящим взглядом озлобленную толпу на
палубе. Безвыходность положения заставила его решиться.
Начальник! -- воскликнул юноша. -- Прикажи своим людям
отпустить меня -- я сам брошусь в море!
-- Я так и думал, -- сказал финикиец, обернувшись к нему.
-- Пусть учатся у тебя эти трусы! Повинуясь повелительному
жесту начальника воины отпустили Пандиона. Ни на кого не глядя,
юноша подошел к борту корабля. Все молча расступились перед
ним, как перед умирающим. Пандион сосредоточенно глядел на
пенную полосу, скрывавшую плоский берег, инстинктивно
соразмеряя свои силы с быстротой злобных волн. В голове
мелькали обрывки мыслей: "Страна за полосой пены(x) -- пенная
страна... Африка".
-------------------------------------------------------
[x] А фрос -- -пена по-древнегречески
-------------------------------------------------------
Это и есть тот страшный Айгюптос!.. А он поклялся Тессе
своей любовью, всеми богами даже не думать о пути сюда!.. Боги,
что делает с ним судьба... Но он, наверное, погибнет, и это
будет самое лучшее...
Пандион бросился вниз головой в шумящую пучину и сильными
взмахами рук отплыл от корабля. Волны подхватили юношу. Словно
наслаждаясь гибелью человека, они швыряли его вверх, опускали в
глубокие провалы, наваливались на него, давили и топили,
заполняя рот и нос водой, хлеща по глазам пеной и брызгами.
Пандион больше ни о чем не думал -- он отчаянно боролся за
жизнь, за каждый глоток воздуха, неистово работая руками и
ногами. Эллин, рожденный на море, был прекрасным пловцом.
Время шло, а волны все несли и несли Пандиона к берегу. На
корабль он не оглядывался, забыв о его существовании перед
неизбежностью смерти. Скачки валов стали реже. Волны катились
медленнее, длинными грядами, поднимая и обваливая грохочущие
навесы вспененных гребней. Каждая волна переносила юношу на сто
локтей вперед. Иногда Пандион соскальзывал вниз, и тогда
исполинская тяжесть воды обрушивалась на него, погружая в
темную глубину, и сердце пловца готово было лопнуть от
напряжения.
Несколько стадий проплыл Пандион, много времени шла борьба
с волнами, и наконец силы его иссякли в объятиях водяных
великанов. Угасла и воля к жизни, все тяжелее было напрягать
ослабевшие мускулы, не стало желания продолжать борьбу. Рывками
почти безвольных рук юноша поднялся на гребень волны и,
повернув лицо к далекой родине, закричал:
-- Тесса, Тесса!..
Имя любимой, дважды брошенное в лицо судьбе, в лицо
чудовищной и равнодушной мощи моря, было сейчас же заглушено
ревом бурных волн. Вал накрыл неподвижное тело Пандиона, с
грохотом рассыпался над ним, и юноша, погружаясь, вдруг
ударился о дно в вихре взбаламученных песчинок.
Два дозорных воина в коротких зеленых юбках -- знак
принадлежности к береговой страже Великого Зеленого моря(x), --
опираясь на длинные тонкие копья, осматривали горизонт.
-------------------------------------------------------
[x] Так называлось у египтян Средиземное море
-------------------------------------------------------
-- Начальник Сенеб напрасно послал нас, -- лениво
проговорил один из них, постарше.
-- Но корабль финикийцев был у самого берега, -- возразил
другой. -- Если бы не прекратилась буря, получили бы легкую
добычу -- у самой крепости.
-- Посмотри туда, -- перебил его старший, показывая вдоль
берега. -- Пусть я останусь без погребения, если это не человек
с корабля!
Оба воина долго всматривались в пятно на песке.
-- Пойдем назад, предложил наконец младший. -- Мы и так
много бродили по песку. Кому нужен труп презренного чужеземца
вместо богатой добычи -- товара и рабов, уплывших вместе с
кораблем...
-- Ты сказал, не подумав, -- снова прервал его старший. --
Иной раз эти купцы бывают богато одеты и носят на себе
драгоценности. Золотой перстень не повредит тебе -- зачем нам
давать отчет Сенебу о каждом утопленнике...
Воины зашагали по плотной, утрамбованной бурей полосе
влажного песка.
-- Где ж твои драгоценности? -- насмешливо спросил младший
старшего. -- Он совсем гол!
Старший угрюмо пробормотал проклятие.
Действительно, лежавший перед ними человек был совершенно
обнажен, руки его были беспомощно подогнуты под туловище,
короткие вьющиеся волосы забиты морским песком.
-- Посмотри, это не финикиец! -- воскликнул старший. --
Какое могучее и красивое тело! Жаль, что он мертв -- был бы
хороший раб, и Сенеб наградил бы нас.
-- Какого он народа? -- спросил младший.
-- Я не знаю: может быть, это туруша(x), или кефти(x), или
еще кто-нибудь из северных морских племен ханебу(x). Они редко
попадают в нашу благословенную страну и ценятся за
выносливость, ум и силу. Три года назад... Постой, он жив! О,
хвала Амону!
-------------------------------------------------------
[x] Ханебу -- северяне
[x] Кефти, или кефтиу -- по-египетски значит "позади";
название Крита и жившего на нем народа
[x] Туруша -- этруск
-------------------------------------------------------
Легкая судорога прошла по телу лежавшего.
Воины, бросив копья, перевернули бесчувственного.
принялись растирать ему живот, сгибать ноги. Их усилия
увенчались успехом. Скоро утопленник -- это был Пандион --
открыл глаза и мучительно закашлялся.
Сильный организм юноши справился с тяжким испы танием. Не
прошло и часа, как дозорные воины повели Пандиона, поддерживая
под руки, в крепость.
Воины часто отдыхали, но еще до самых знойных часов дня
молодой скульптор был доставлен в маленькое укрепление,
стоявшее на одном из бесчисленных рукавов дельты Нила, западнее
большого озера.
Воины дали Пандиону воды, несколько кусков лепешки,
размоченных в пиве, и уложили на полу прохладного глинобитного
сарая.
Страшное напряжение не прошло даром -- острая боль резала
грудь, сердце ослабело. Перед закрытыми глазами мелькали
бесчисленные волны. В тяжелом забытьи Пандион слышал, как
отворилась ветхая дверь, сбитая из кусков корабельной обшивки.
Над Пандионом наклонился начальник укрепления -- молодой
человек с неприятным и болезненным лицом. Он осторожно снял
плащ, наброшенный на ноги юноши, и долго осматривал своего
пленника. Пандион не мог подозревать, что решение, созревшее в
уме начальника, приведет к новым неслыханным испытаниям.
Начальник накрыл Пандиона и, довольный, вышел. -- Каждому
по два кольца меди и кувшину пива -- отрывисто сказал он.
Воины береговой охраны, приниженно склонились перед ним, а
затем вонзились в его спину озлобленными взглядами.
-- Мощная Сохмет, что мы получили за такого раба... --
прошептал младший, едва начальник удалился от них. -- .Вот
увидишь, он пошлет его в город и получит не меньше десяти колец
золота...
Начальник внезапно обернулся.
Эй, Сенни! -- крикнул он.
Старший воин угодливо подбежал.
-- Смотри за ним хорошенько, я поручаю его тебе. Скажи
моему повару, чтобы он дал хорошую пищу, но будь осторожен --
пленник выглядит могучим бойцом. Завтра приготовишь легкую
лодку -- я пошлю пленника в дар Великому Дому. Мы напоим его
пивом со снотворным снадобьем, чтобы избежать возни.
...Пандион медленно поднял отяжелевшие веки. Он спал так
долго, что потерял всякое представление о времени, о том, где
он находится. Смутно, обрывками он вспоминал, что после
ожесточенной борьбы с бушующим морем он был куда-то отведен,
где-то лежал в тишине и темноте. Юноша пошевелился и
почувствовал скованность во всем теле. Он с трудом повернул
голову и увидел зеленую стену тростника со звездчатыми
метелками наверху. Над головой было прозрачное небо, близко, у
самого уха, слабо журчала и плескалась вода. Постепенно Пандион
сообразил, что лежит в узкой и длинной лодке, связанный по
рукам и ногам. Приподняв голову, юноша увидел голые ноги людей,
толкавших лодку шестами. Люди были хорошо сложены, с темной
бронзовой кожей, одетые в белые набедренные повязки.
-- Кто вы такие? Куда вы везете меня? -- закричал Пандион,
стараясь рассмотреть людей, стоявших на корме.
Один, с гладко выбритым лицом, склонился над Пандионом и
быстро заговорил. Странный язык с мелодичным прищелкиванием и
четкими ударениями гласных был совершенно незнаком юноше.
Пандион напрягся, пытаясь разорвать свои путы, и беспрестанно
повторял тот же вопрос. Скоро несчастному пленнику стало ясно,
что его не понимают и не могут понять. Пандиону удалось
раскачать зыбкую лодку, но один из охраны поднес острие
бронзового кинжала к его глазу. С отвращением к людям, к себе и
всему миру Пандион оставил попытки к сопротивлению и более не
возобновлял их в течение всего долгого пути по лабиринту
болотных зарослей. Давно уже закатилось солнце, луна высоко
поднялась на небе, когда лодка подплыла к широкой каменной
пристани.
Пандиону освободили ноги, умело и быстро растерли их,
чтобы восстановить кровообращение. Воины зажгли два факела и
направились к высокой глинобитной стене с тяжелой дверью,
окованной медными полосами.
После продолжительных пререканий со стражей люди,
привезшие Пандиона, отдали появившемуся откуда-то заспанному
бородатому человеку маленький сверток и получили в обмен
