- Порывы к прозрению встречались издавна в пророчествах безумцев,
интуитивно понимавших всю величайшую важность меры. В Апокалипсисе,
или "Откровении Иоанна" - одного из основателей христианской религии,
есть слова: "Я взглянул и увидел коня вороного и на нем всадника с
мерою в руке..." Эта мечта о мере для создания подлинной правды
человечества осуществилась после изобретения электронных счетных
машин. Пришла возможность оценки горя и радости для гармонии чувства и
долга. У нас есть огромная организация, занимающаяся этим: Академия
Горя и Радости. У вас "джи" должны вместе с вами установить меру и
найти правду, за которую надо биться совместно, ничего более не
боясь...
Правда и есть истина, ложь порождается страхом. Но не
настаивайте слишком на точности истин, помните об их субъективности.
Человек хочет всегда сделать объективной ее, царицу всех форм, но она
каждому показывается в ином одеянии.
Воспитание в правде не может быть облечено абстрактными
формулировками. Прежде всего это действенный подвиг на всех ступенях
жизни. Когда вы откажетесь от злословия, от общения с предателями
правды, насытите свой ум добрыми и чистыми мыслями, вы приобретете
личную непобедимость в борьбе со злом.
Так медленным убеждением, неотразимо и беспристрастно, Фай Родис
протягивала нить за нитью от "кжи" к "джи". Остальное довершали личные
контакты. Впервые "кжи" и "джи" встречались как равные в подземельях
старого Храма Времени.
Таэль был поражен живостью ума, удивительной понятливостью в
учении и полной открытостью всему новому у тех, кого они привыкли
считать тупой и бездеятельной частью человечества. "Кжи" усваивали
новые идеи даже быстрее, чем тренированные умственно, но и более
косные "джи".
- Почему они не стремились к знанию, почему их развитие давно
остановилось? - спрашивал инженер у Родис.- Ведь они, оказывается,
ничем не хуже, чем мы!
- В самой формулировке "их", "они" - ваша глубочайшая ошибка.
Это абсолютно те же люди, искусственно отобранные вашим обществом и
обреченные жить в условиях примитивной борьбы за существование.
Короткая жизнь дает развиться лишь самым банальным чувствам, "кжи"
опускаются все время вниз под тяжестью неустроенной жизни. Так в
первобытных лесах наших тропиков ушедшие туда десятки тысяч лет назад
племена все силы тратили лишь на одно - чтобы выжить. От поколения к
поколению они вырождались интеллектуально, теряя творческую энергию.
Даже могучие слоны степной породы, гигантские бегемоты больших рек
Земли превращались в лесах в карликовые, мелкие виды. Ваш "лес" - это
короткая жизнь с перспективой близкой смерти в душной тесноте
перенаселенных городов, с плохой пищей и неинтересной работой.
- Да, в общем, "кжи" - лишь дешевые промежуточные звенья между
дорогими машинами,- сказал Таэль.- Нет ни мастерства, ни радости
созидания. Машина делает лучше, быстрее, а ты у нее лишь "на
подхвате", как выражается Гзер Бу-Ям. "Вы умираете больными и мудрыми,
а мы - молодыми и глупыми, что лучше для человека?" - задали мне
вопрос. Я пробовал им объяснить, что плохая работа каждого из нас, кто
бы он ни был, бьет по своим же беззащитным братьям, родителям, детям,
а не по ненавистным угнетателям. У тех есть охранительные меры. "Как
вы можете так поступать?" - спросил я, и, кажется, они поняли.
- И все же у "них" есть преимущество перед "вами",- сказала
Родис.- Смотрите, какие яркие фигуры - эта компания Гзер Бу-Яма! Им
мало что нужно, и в этом они свободнее. Посмотрели бы вы, как вел себя
Гзер Бу-Ям, когда увидел по СДФ Эвизу Танет! С какой детски наивной и
светлой радостью он смотрел на нее! "Я увидел ее, свою мечту, еще раз
и теперь могу умереть!" - воскликнул он. Вот вам и грубый, темный
"кжи"!
Прозвучал тихий вызов СДФ, и Родис откликнулась. На экране
появился Вир Норин и сказал:
- Я хочу привести к вам Сю-Те.
- Ее?
- Да. Для безопасности я приду в подземелье.
- Я жду вас.
При виде Фай Родис Сю-Те вздохнула коротко и резко, как
всхлипнула. Родис протянула ей обе руки, привлекла к себе, заглянула в
открытое, поднятое к ней лицо.
- Вы владычица землян?.. Глупая, я могла бы не спрашивать,-
сказала Сю-Те, опускаясь на колени перед Родис, которая звонко
рассмеялась и легко подняла девушку. Губы Сю-Те вдруг задрожали, по
щекам покатились крупные слезы.- Скажите ему... Он говорит, что все не
так, и я не понимаю. Ну зачем я земному человеку, если вы такие?..
Великая Змея, я желтый птенец Ча-Хик перед женщинами Земли!
- Скажу,- серьезно ответила Родис, усадив ее и взяв за руку.
Она долго молчала. Сю-Те взволнованно задышала, и Родис словно
очнулась.
- Вы чутки и умны, Сю-Те, поэтому у меня не может быть слов,
скрытых от вас. Вир, дорогой мой! Вам удался, если здесь можно
говорить об удаче, миллионный шанс. Она не богиня, но существо иного
рода - фея. Эти маленькие воплощения добра издавна пользовались
особыми симпатиями в земных сказках.
- Почему особыми? - тихо спросила Сю-Те.
- Богиня - героическое начало, покровительница героя, почти
всегда ведущая его к славной смерти. Фея - героика обычной жизни,
подруга мужчины, дающая ему радость, нежность и благородство
поступков. Это сказочное разделено отражало мечты людей прошлого. И
найти здесь, на Тормансе, фею?! Что же вы будете делать, бедный мой
Норин? - спросила Родис на земном языке.
- Не бедный! Если бы я мог взять ее с собой, но она говорит, что
это невозможно!
- Она права, мудрая маленькая женщина.
- Понимаю и соглашаюсь. Но возможен другой, диаметрально
противоположный выход...
- Вир! - воскликнула Родис.- Это же Торманс, планета мучений в
глубоком инферно!
Вир Норин вдруг рассердился и, как настоящий тормансианин,
принялся проклинать инферно, и Торманс, и человеческую судьбу на языке
Ян-Ях, богатом этими заклятиями несчастья. Сю-Те испуганно вскочила,
Родис обняла ее за тонкую, стянутую зеленым поясом талию и удержала на
месте.
- Ничего. С мужчинами это бывает, когда они обижаются на
собственную нерешительность.
- Я решил!
- Может быть, на вашем месте я сделала бы то же самое. Вир,-
неожиданно согласилась Родис и продолжала на земном языке: - Вы
погибнете, но принесете большую пользу, а ей дадите сколько-то
месяцев, вряд ли лет, счастья. Берегите себя! Она умрет, как только
придет ваш конец. Она не боится смерти. Самое страшное для нее - это
остаться без вас. Только женщины Торманса в любви могут проявить
столько мужества и стойкости, равно как и безразличия ко всему, что
может с ней случиться. Где расчеты обратного пути?
- У Менты Кор. Мы приготовили их еще во время облета Торманса.
- Мы будем горевать о вас, Вир!
- А я? Но я надеюсь дожить до прилета второго ЗПЛ и увидеть если
не вас, то соотечественников.
- Идите, Вир! Мы еще не раз увидимся в оставшееся время. Может
быть, вы еще измените свое решение...
- Нет! - сказал он так твердо, что Сю-Те, не понявшая ни слова,
вздрогнула. Вещим чутьем женщины догадываясь о сути разговора двух
землян, она разразилась слезами, когда Родис простилась с обоими
долгим поцелуем.
Вскоре после свидания с Родис Вир Норин явился в
физико-технический институт - самый большой в столице, впитавший почти
всех способных ученых планеты. Инженер Таэль предупредил Вир Норина,
что в здешней "мастерской" он может говорить свободнее, чем в других.
Инженер придавал большое значение предстоявшему разговору.
Собравшиеся расположились в строгом порядке научной иерархии.
Впереди, ближе к председательствующей группе, уселись знаменитые
ученые, отмеченные властью. У многих на груди блестели особые знаки:
фиолетовый шар планеты Ян-Ях, обвитый золотой змеей.
Позади маститых и заслуженных небрежно развалились представители
средней прослойки, а в конце зала стеснилась молодежь. Этих пустили
сюда в ограниченном количестве.
Вир Норин достаточно изучил ученый мир Торманса и знал, как
последовательно проводилось в нем разделение привилегий, начиная от
размеров жилища и денежной оплаты и кончая получением особо хорошей
нефальсифицированной и свежей пищи со складов, снабжавших самих
"змееносцев". Пожалуй, из всех несуразностей общества Ян-Ях Вир Норина
больше всего удивляло, как могли продавать себя самые могучие умы
планеты. Вероятно, во всем остальном, кроме их узкой профессии, они
вовсе и не были могучими, эти талантливые обыватели.
Впрочем, многие ученые сознавали это. Большинство их вело себя
надменно и вызывающе - именно так ведут себя обычно люди, скрывающие
комплекс неполноценности.
- Мы знаем о вашем выступлении в медико-биологическом
институте,- сказал председатель собрания, суровый и желчный человек,-
но там вы воздержались от оценки науки Торманса. Мы понимаем
деликатность людей Земли, но здесь вы можете говорить свободно и
оценить нашу науку так, как она этого действительно заслуживает.
- Я снова скажу, что знаю слишком мало, для того чтобы охватить
сумму познания и сравнить ее. Поэтому сказанное мной надо
рассматривать лишь как самое общее и поверхностное впечатление.
Правильно ли мнение, создавшееся у нас, пришельцев с Земли? Мне не раз
приходилось здесь слышать, что точная наука берется разрешить все
проблемы человечества Ян-Ях.
- Разве у вас, покорителей космоса, не так? - спросил
председатель.
Вир Норин покачал головой.
- Даже если не требовать истин, основанных на непротиворечивых
фактах, наука даже в собственном развитии необъективна, непостоянна и
не настолько точна, чтобы взять на себя всестороннее моделирование
общества. Один из знаменитых ученых Земли еще в древнее время, лорд
Рейли, сформулировал очень точно: "Я не думаю, чтобы ученый имел
больше прав считать себя пророком, чем другие образованные люди. В
глубине души он знает, что под построенными им теориями лежат
противоречия, которых он не в силах разрешить. Высшие загадки бытия,
если они вообще постижимы для человеческого ума, требуют иного
вооружения, чем только расчет и эксперимент"...
- Какая позорная беспомощность! Только и осталось призвать на
помощь божество,- раздался резкий голос.
Вир Норин повернулся в сторону невидимого скептика.
- Основное правило нашей психологии предписывает искать в себе
самом то, что предполагаете в других. Все та же трудно истребимая идея
о сверхсуществах живет в вас. Боги, сверхгерои, сверхученые...
Земной физик, о котором я вспомнил, имел в виду гигантские
внутренние силы человеческой психики, ее врожденную способность
исправлять дисторсию мира, возникающую при искажении естественных
законов, от недостаточности познания. Он имел в виду необходимость
дополнить метод внешнего исследования, некогда характерный для науки
Запада нашей планеты, интроспективным методом Востока Земли, как раз
полагаясь только на собственные силы человеческого разума.
- Это годы безрезультатных размышлений,- возразили Вир Норину из
дальнего угла аудитории,- у нас нет ни времени, ни средств.
Правительство не дает нам больших денег, а вы смотрите на нашу
бедность с вашей богатой планеты.
- Бедность и богатство в познании относительны,- возразил
астронавигатор,- у нас на Земле все начинается с вопроса: какова
польза человеку от самых отдаленных последствий, от самого малого
расхода духовных и материальных сил? Вы говорите об отсутствии
