новых жертвах среди землян или тормансианских друзей было невыносимо.
А столица упорно молчала, и неизвестность происходящего томительно
растягивала время даже для терпеливых землян.
Рифт подумывал, не ответить ли Чойо Чагасу и осторожно
выспросить о судьбе Таэля, когда наконец зазвенел вызов и на экране
появился Вир Норин... Сыщики "лиловых" все же добрались до подземелья
Храма Времени, но нашли его пустым и обработанным уничтожающим запахи
составом. Архитекторы отыскали обширное убежище на окраине столицы,
недалеко от высохшего озера. Туда, на древнее поле битвы, и надо
сажать беспилотный дискоид.
Вир Норин дал координаты и посторонился. Инженер Таэль в низком
поклоне приветствовал земных друзей и поднес к приемнику СДФ два
стереоснимка. Без пояснений Вир Норина звездолетчики не узнали бы, кто
эти сановники, сидевшие мертвыми в роскошных черных креслах, с
искаженными от ужаса лицами. Страшные неизвлекаемые ножи Ян-Ях торчали
из скрюченных тел. Ген Ши и Ка Луф понесли заслуженную кару, не
дождавшись суда и следствия Чойо Чагаса, на котором они сумели бы
вывернуться. Сотни рабски послушных людей запутали бы владыку
нагромождением лжи. Но вмешались другие судьи - "Серые Ангелы",
возобновившие свою деятельность с неслыханным могуществом.
- Наказаны смертельно еще двадцать главных виновников
нападения,- с гневным торжеством сообщил инженер.
- Чего вы этим добьетесь? - спросил Гриф Рифт.
- Это было необходимо. Надо быть систематичными и абсолютно
беспощадными в защите от беззакония, лжи и бесчестия. Вы сами на Земле
тщательно соблюдаете в общественных отношениях третий закон Ньютона:
действие равно противодействию,- противопоставляя немедленное
противодействие, а не пытаясь дожидаться, как в древности,
вмешательства Бога, судьбы, владыки... Подолгу ждали люди воздаяния
своим палачам, а века шли, накопляя зло и усиливая власть скверных
людей. Тогда ваше общество взяло на себя функцию божественного
воздаяния Немезиды: "Мне отмщение, и аз воздам!" - быстро искоренив
подлости и мучения. Вы не представляете, сколько накопилось у нас
человеческой дряни за много веков истребления лучших людей, когда
преимущественно выживали мелкодушные приспособленцы, доносчики,
палачи, угнетатели! Мы должны руководствоваться этим, а не слепо
подражать вам. Когда тайно и бесславно начнут погибать тысячи
"змееносцев" и их подручных - палачей "лиловых",- тогда высокое
положение в государстве перестанет привлекать негодяев. Мы многому
научились от Родис и от всех вас, но способы борьбы придется
разрабатывать нам самим. Прекрасные картины Земли и могучий ум Вир
Норина будут нашей опорой на долгом пути. Нет слов благодарности вам,
братья! Вот этот памятник навсегда останется с нами,- Таэль показал
снимок "Темного Пламени", сделанный телеобъективом с ближних к
звездолету высот.
Олла Дез немедленно пересняла его. В поле зрения вошла Сю-Те,
что-то сказавшая Вир Норину.
- Дискоид опустился в ста метрах от нас! - воскликнул Вир Норин
и чуть слышно добавил: - Теперь все.
Таэль, Сю-Те и Вир Норин стали перед девятиножкой. Восемь землян
выстроились прощальной шеренгой. Чеди, не выдержав молчания, крикнула:
- Мы прилетим, Вир, обязательно прилетим!
- Когда окончится Час Быка!.. И мы постараемся, чтобы это
свершилось скорее,- ответил Вир Норин.- Но если демоны ночи задержат
рассвет и Земля не получит от нас известия, пусть следующий звездолет
придет через сто земных лет.
Вир Норин протянул правую руку к браслету. Экран ТВФ корабля
стал черным и немым. Одновременно на пульте потух зеленый огонек
астронавигатора. Единственный глазок - не человека Земли, а
тормансианина Таэля - остался гореть как символ восстановленного
братства двух планет.
Обратный путь "Темного Пламени" оказался гораздо труднее полета
к Тормансу, еще раз доказав - опасное несовершенство ЗПЛ. По каким-то
причинам звездолет уклонился от рассчитанной траектории. Вместо того
чтобы упасть, подобно ястребу на добычу, прямо с высоких широт
Галактики к восьмому обороту ее спирали, он пронизал три спиральных
рукава и вышел к внешнему краю нашего острова Шакти в пояс
"рентгеновских", или нейтронных, звезд столь необычной плотности, что
кубический сантиметр их вещества на Земле весил бы сто миллионов тонн.
Между этими опорными столбами массивного вещества в местах
соприкосновения с наиболее плотными участками Тамаса горели особые
завихрения материи Шакти. В них, как в бездонных воронках, кружилось в
кажущемся убегании поглощаемое Тамасом излучение. Они располагались по
периферии Галактики, как бы обратно веществу нашей Вселенной. Явление
долго оставалось нераскрытым. Во времена первого знакомства с
окраинной зоной мира Шакти эти воронки называли квазарами. Сложное
устройство внешних областей Галактики и Метагалактики не излагалось в
"звездочке" возвращения "Темного Пламени". Ученики поняли только
грозную опасность, в какой очутился корабль.
В ТВФ они увидели короткие путевые записи памятной машины
звездолета: исхудалую, черную от бессменной работы Менту Кор, неделями
не спавшего командира Гриф Рифта, измученных инженеров пилотных и
вычислительных установок Див Симбела и Соль Саина. Каждый имел своего
"телохранителя". Соль Саина опекала Эвиза, Симбела - Чеди, Рифта -
Олла Дез, а Нея Холли успевала и следить за биозащитой и охранять
Менту Кор, поить ее и кормить, массировать, усыплять, когда наступали
передышки.
"Темное Пламя" вырвался из внешней силовой зоны без повреждений,
но с истраченными запасами энергии. Второе, более удачное скольжение
по краю бездны - и звездолет пробился в двадцать шестую область
восьмого оборота, откуда осталось около трех месяцев пути до Земли. Он
опустился на то же самое плоскогорье Реват, откуда ушел одиннадцать
месяцев тому назад на планету Торманс.
- Что произошло на Земле после прибытия корабля, известно
каждому землянину и не ново для вас,- сказал учитель, погасив ТВФ, и
остановился, как бы выжидая.
- Срок, данный Таэлем, кончился! - вдруг сообразил Кими, и его
поддержали все остальные. - Пора отправлять ЗПЛ. Туда, на Торманс!
- Неужели ничего не сделано?! - вскричала Айода.- И никто не
обращался в Совет Звездоплавания?
Учитель лукаво следил за разгорающейся тревогой молодых людей.
Наконец он поднял руку, споры утихли, и все повернулись к нему.
- Вы были в прошлом году в пустыне Намиб и пропустили одно
событие, взволновавшее всю планету. Снова, как три века назад, ЗПЛ
цефеян шел в обычном пространстве около Торманса и был привлечен
сигналами автоматической станции на спутнике планеты. Кодом Великого
Кольца станция просила все ЗПЛ, направляющиеся в двадцать шестую
область восьмого рукава Галактики, совершить посадку на планете и
взять сообщение...
- Для нас, для Земли? - вскочила Пуна.- И звездолет взял?
- Взял. Какой ЗПЛ может отказаться принять почту на гигантские
расстояния, только ему доступные?
- Что было в сообщении? - хором спросили ученики.
- Не знаю. Написанное языком Торманса, оно переводится и
проверяется в лаборатории изучения этой планеты. Очень объемистая
информация обо всем, что случилось за столетие, больше - за сто
тридцать лет. Но вот эти три стереоснимка я приготовил вам...
- И вы молчали? - Айода укоризненно бросила на учителя темный,
огненный взгляд.
- Молчал до времени, теперь вы подготовлены к их восприятию,-
невозмутимо ответил учитель.
Щелкнул выключатель ТВФ.
Они узнали площадь и памятник Всемогущему Времени. Старого храма
- места гибели Родис - не было. Вместо него широко раскрывалось небу
полулунное сооружение. Лестница вела на громадную и крутую арку,
окруженную на верхней площадке открытой галереей. Оба конца галереи,
прикрытые прозрачными зонтами неизвестно как державшихся куполов,
резко, высоко и смело выдвинулись, нависая над площадью и окружающими
постройками.
- Это памятник Земле,- тихо сказал учитель,- от планеты, не
называющейся более Ян-Ях, а созвучно земному прозвищу Торманс
получившей имя Тор-Ми-Осс. На их языке оно означает то же самое, что
Земля для нас. Это и планета, и почва ее, на которой человек трудился,
выращивая пищу, сажая сады и строя дома для будущего, для своих детей,
для уверенного пути человечества в безграничный мир.
На втором снимке на фоне сооружения была скульптурная группа из
трех фигур.
- Фай Родис! - воскликнул Кими, и учитель молча кивнул, волнуясь
не меньше детей.
Родис, изваянную из черного камня, в открытой обнаженности ее
черного скафандра, несли на руках два человека с лицами Таэля и Гзер
Бу-Яма, высеченные из темно-желтой, почти коричневой горной породы.
Оба мужчины, "кжи" и "джи", положили сильные руки на плечи друг другу.
На них свободно, скрестив ноги, сидела Фай Родис, обернув лицо к Гзер
Бу-Яму и обнимая за шею Таэля.
Скульптор почему-то изобразил Родис в широком, небрежно
намотанном тюрбане, так, как некогда увидел ее Таэль. Камень статуи,
похожий на знаменитые черные опалы Австралийского материка, весь
искрился внутренними цветными огнями. Так миллионы звезд пронизывают
мрак тропических ночей Земли, о которых часто рассказывала
тормансианам Родис, вдохновляя их красотой мира.
Долго смотрели земляне на изображение, доставленное с расстояния
в тысячу световых лет, пока учитель не заставил себя включить третий,
и последний, снимок - левого павильона.
Здесь тоже были скульптуры: Вир Норин и Сю-Те. Астронавигатор
"Темного Пламени", увековеченный в темно-красном металле, лежал,
уронив обессилевшие руки, опираясь плечами и головой на СДФ и закрыв
глаза в вечном сне. Тормансианка Сю-Те, из чистейшего белого камня,
поднимала на детских ладонях оброненные земным человеком драгоценные
дары - матовый кубик ИКП и блестящий овал ДПА.
В обеих фигурах была та волшебная недоговоренность реализма,
которая заставляет каждого видеть в живой форме чудо своей
индивидуальной мечты.
- Светлое небо! - сказал Ларк, подражая звездолетчикам.- Значит,
на Тормансе кончился Час Быка? Неужели это сделали мы, земляне: Родис,
Норин, Чеди, Эвиза и все они, стоящие сейчас на плоскогорье Реват
вокруг своего корабля?
- Нет! - ответил учитель.- Обитатели Торманса сделали это сами,
и только они сами могли подняться из инферно. Жертвы олигархического
режима Торманса даже не подозревали, что они жертвы, находящиеся в
незримой тюрьме замкнутой планеты. Они воображали себя свободными,
пока с прибытием нашей экспедиции не увидели истинную свободу,
обновили веру в здравую человеческую натуру и ее огромные
возможности,- они, которые до сих пор лишь слепо влачились за лживыми
обещаниями материального успеха. И тут же сразу встал вопрос: кто
ответит за израненную, истощенную планету, за миллиарды напрасных
жизней? До сих пор всякая неудача прямо или косвенно оплачивалась
народными массами. Теперь стали спрашивать с непосредственных
виновников этих неудач. И тогда стало ясно, что под новыми масками
затаилась та же прежняя капиталистическая сущность угнетения,
подавления, эксплуатации, умело прикрытая научно разработанными
методами пропаганды, внушения, создания пустых иллюзий. Тормансиане
поняли, что нельзя быть свободными и невежественными, что необходимо
серьезное психологическое воспитание, что надо уметь различать людей
