Главная · Поиск книг · Поступления книг · Top 40 · Форумы · Ссылки · Читатели

Настройка текста
Перенос строк


    Прохождения игр    
Demon's Souls |#14| Flamelurker
Demon's Souls |#13| Storm King
Demon's Souls |#12| Old Monk & Old Hero
Demon's Souls |#11| Мaneater part 2

Другие игры...


liveinternet.ru: показано число просмотров за 24 часа, посетителей за 24 часа и за сегодня
Rambler's Top100
Проза - Ефименко Вл. Весь текст 191.63 Kb

Рассказы

Предыдущая страница Следующая страница
1 ... 3 4 5 6 7 8 9  10 11 12 13 14 15 16 17
Слов уже было не разобрать, и  для  меня  навсегда  осталось  загадкой,  что
должен был, к своему ужасу, узнать чей-то папа. Господи! Девять часов. Нашли
время, когда ругаться! С утра пораньше. Порядочным людям спать не дают!

19.
     Сегодняшний день посвящаю "разбору полетов". Выходить не буду. Хватит с
меня вчерашних  впечатлений.  Тоже  мне!  Гениальный  Лоуренс Оливье вошел в
роль! Ну, и что я с ней сделал? Профанация. Разыграл парочку старперов,  для
начала,  а потом влез в душу горемычной бабенке. Влез, самым подлым образом.
(А кто ее просил со мной откровенничать?) Как это, кто? Да она бы в жизни не
сказала бы такого молодому - одному из этих  "скотов".  (  А  я  ее  за  то,
утешил.) Ничего я ее не утешил. Или уже надо было по-другому утешать. (А кто
я  ей такой, чтоб с ней носиться?) А кто ты ей такой, чтоб с ней играть? Или
это - колода карт? (Да, это не колода, не бревно, она так сама сказала.)
     - Ей не нужны твои советы.
     - А я ей ничего не советовал. Ей нужно было поплакаться.)
     - Так ты просто благородно подставил плечо?
     - Подставил и ей стало легче.)
     - Или тебе стало легче?
     - Мне, как раз, наоборот.)
     - Не за то переживаешь.
     - А ты у нас больно совестливый?)
     - Не больно. Отстань.
     - Сам отстань.
     - Самый раз - пить зеленку. Я уже разговариваю "с умным  человеком".  Я
уже  говорю со своей тенью! А почему бы не попробовать? Грим все еще на мне.
Попробуем такой этюд: Я, Витя, "молодой-зеленый", говорю с Николай Иванычем.
У зеркала. Я прекрасно знаю свое лицо и по напряжению мышц, натяжению  кожи,
"вижу"  каждое  свое  выражение  изнутри.  Это  нормальный  профессиональный
самоконтроль. Некоторых удивляет,  но  так  любой  человек  управляет  своей
мимикой  -  изнутри.  Только  не  все  при этом играют, тогда все происходит
естественно. Я же могу  изобразить,  что  захочу.  Ничуть  не  сложнее,  чем
пианисту  играть  "вслепую",  не  глядя  на  клавиши.  Оставим  в  покое мой
инструмент. Лицо в гриме - это уже совсем другое ощущение.  Кожа  стянута  и
мимикой  труднее  управлять.  (Вы не пробовали играть на рояле в перчатках?)
Кроме того, мимическая норма праобраза и моя собственная - различны. Что для
него - покой, для меня гримаса. Поправка на это.  Попробую  вести  диалог  с
Ним.  Говорит  Он  - я смотрю в зеркало, привыкаю, изучаю. Реплики от себя -
даю с закрытыми глазами - тогда я вижу себя обычным,  без  грима.  А  Его  -
только  когда  говорит  Он.  Что  ни  говори, а результаты - на лицо. У меня
появилось старческое "жевание" - челюсть ходит туда-сюда.  Но  очень  трудно
дается улыбка. Не дежурный смайл, я имею в виду. Как это только люди клюнули
на  мякину?  Деды - из-за плохого зрения, Верочка - от слез. А я сам себе не
верю. Пообщался с зеркалом - и  теперь  еду  крышей.  Ну,  его!  Смываю  это
уродство,  потому  что  уже  кожу  печет. Хватит на сегодня, а не то можно и
правда, прихворнуть. Не исключено, что я даже излишне  критично  отношусь  к
сделанному  мной. Детям, чтобы спрятаться, достаточно зажмурить глаза. Я сам
любил заползать под стол одной головой - под скатертью так темно! А если еще
зажмуриться - верняк, не найдет никто. Мама ходит по комнате и "ищет"  меня:
"А  где  это  наш  Витя?  Куда это он пропал? (Чья попка и пара ножек торчат
наружу - на этом акцент не ставился.) Другая крайность в  подобных  играх  -
анекдот  про  наркомана,  который  прятал  от  милиции  наркоту,  а спрятав,
"репетировал" в лицах: "Спрячу тут - милиция найдет тут. Спрячу под полом  -
милиция  и  под  полом  найдет.  Спрячу-ка  я  на балконе, авось не найдут!"
Кончается тем, что он выпадает из собственного окна: "Ну да, а откуда  же  у
меня  балкон?"  Может,  и  я  так.  Им невдомек, а я терзаюсь. На воре шапка
горит. Кое-что по ходу черкаю в  дневник.  Если  б  его  кто-нибудь  прочел,
решили  бы,  что меня надо срочно изолировать. А там все только по делу. Мне
то для "домашнего пользования" развернутые комментарии  не  нужны.  Вспомнил
свою  первую  отроческую  депрессию, первый кризис. Мне было лет двенадцать,
дело было летом, в детском санатории. Ожидая процедур, сидел  в  коридоре  и
читал,  от  нечего  делать, всякие дурацкие стенды - о вреде курения и проч.
Меня вдруг поразила статистика: оказывается, сердце человека  за  всю  жизнь
отбивает что-то около миллиарда ударов. Ну и что, казалось бы? Так нет же: я
тогда  с  неделю  ходил,  сидел,  и  даже  лежа считал удары. Вот уже на сто
меньше, на тысячу, а завтра будет на сто тысяч меньше.  Солнце  палило,  все
играли,  ржали и бегали, а мне было холодно и тоскливо. Но в итоге я с собой
договорился: "Ладно. Миллиард - это в среднем. До него еще  надо  дожить,  а
там  -  посмотрим."  Решение,  которое  ничего  не решало, но как трудно оно
далось, и как потом стало легче. Почему, вот,  горцы  -  такие  долгожители?
Овечье  молоко,  покой,  чистый  воздух?  Фигушки.  Они  просто не знают про
миллиард. Кто-то верует (он же - блажен), кто-то занят, ему некогда сидеть и
ждать, пока пробъет  его  час.  А  кому-то  дается  спасительная  соломинка:
оказывается,  жизнь  еще может просто НАДОЕСТЬ. Мой старик из тех, кто уйдет
спокойно, без метаний. Конечно, страшновато, когда гасят свет. Но, с  другой
стороны  -  не  такая  уж  и  трагедия.  Трагедия - это когда ты сам к этому
стремишься.

20.
     Перечитывал кое-что из дневника. Жуть! Единственное, чего  я  не  успел
написать - свежую мысль о том, что "жизнь - штука сложная". Не, Витенька, не
расслабляйся,  рано.  И  что  толку  думать,  как  ты будешь отдавать концы?
Думаешь - значит, уже отдаешь. Бенджамен Франклин,  между  прочим,  говорил,
что  лучше  один день - сегодня, чем два - завтра. Даром, что ли его портрет
на стобаксовой?
     Оставшиеся дни до моей акции я почти не выходил с дачи. Много читал  -в
основном,   всякую   бульварщину,   что  попадалось  на  полках.  Влазить  в
какие-нибудь приключения не хотелось. Не тянуло  и  на  пляж.  Я  мог  очень
спокойно  сидеть  с  папироской  на  деревянном  крыльце и радоваться жизни.
Многое как-то само собой  отпало.  Женщины?  Никакое  влечение  не  заставит
терпеть их глупость и пакостность. Неужели что-то поломалось внутри?
     Нет,  я-то  еще не старик. Я - действую, я - желаю. Разве это апатия? А
чего я желаю? Стать стариком. Господи, опять бред! Нет, Хайд еще не вышел из
узды! Сегодня юбилей у Марка. День моего триумфа или... нет, даже думать  не
хочу.  Сегодня  я  уезжаю с Сашиной дачи. А я привык. Тут было по-всякому. Я
тут, можно сказать, "жизнь прожил". Собрал вещи привел жилье в относительный
порядок, перекурил напоследок и вышел  оттуда,  заперев  дверь.  Было  такое
чувство,  что я с кем-то расстался. С утра еще возился со своей экипировкой.
Все проверил и выполз из логова только к трем. Дневник я оставил  на  столе,
ведь  я  еще  сюда  обязательно  вернусь  и  мы  с  Саней, даст Бог, отметим
некоторые события. Интересно, матушка уже всем трубки пообрывала, по  поводу
моих  "гастролей"?  В город ехал, как чужой. За то я научился смотреть: вот,
вижу я ветку дерева, и не думаю, отчего она  такая,  какой  породы.  Никаких
хлорофильных реакций, никаких человеческих профилей в очертаниях, ветка, как
ветка.  Я  долго  молчал  и  пропитался  этим  молчанием. Хорошо иногда и не
думать. А когда заткнется этот назойливый глупый  внутренний  человечек,  со
своей  геометрией,  моралью  и  всякой пустопорожней болтовней, все предметы
вокруг сразу начинают громко кричать. Оказывается, можно ими и не управлять,
а только смотреть на них. Вот, не властен я над этим деревом,  даже  если  я
спилю  его  и  выстругаю из него гроб. На станции я видел нищего с табличкой
:"Слепой". Забавно было бы увидеть дерево с табличкой: "Cogito, ergo sum."
     Прибыв на вокзал, я позвонил Саше и, к  своему  удивлению,  застал  его
дома.  Мне  не хотелось длинных расспросов, и мы договорились, что я оставлю
ключи у соседки. Он удивился, зачем такая конспирация, но я что-то  промычал
и  повесил  трубку.  В  девять  вечера  я  с  замиранием  сердца  подходил к
марковской даче. Я, уставший, старый больной человек, который  с  утра  съел
только булочку с кефиром на вокзале. Марковская "вилла" сияла и гремела. Еще
только  подходя  к ограде, я слышал очень приличный джаз и заметил мелькание
пестрых фигурок.  На  травке  перед  домом  столы  сдвинуты  покоем.  "Тихая
домашняя  обстановка"  ограничивалась  примерно  тридцатью  гостями. Марик в
своем репертуаре. Я поискал глазами и увидел итальянцев. Он таки затащил  их
сюда! Слава Богу. Можно действовать. Вперед, актер!

21.
     Все было поставлено на широкую ногу: лужайку освещали кварцевые софиты,
по подстриженной  травке сновали два-три официанта, специально выписанные из
какого-то дорогого кабака. За столом стоял веселый  гомон.  Моего  появления
вначале  никто  и не заметил. Это хорошо. Они уже под шафе, тепленькие. Марк
сидел рядом с Энрико. Все в нем  сияло:  редкий  камень  в  перстне,  редкой
красоты  галстук,  редкая  шевелюра.  Я  подошел  к нему со спины и произнес
хорошо отрепетированную фразу:
     - А! Марочка-помарочка! Совсем  забыл  старика?  А  я  вот,  взял  -  и
приехал! Ну, поздравляю, дорогой!
     Марк  обернулся и замер, как человек, проснувшийся в больнице, которому
хирург только что сообщил, что в результате операции он  теперь  будет  петь
сопрано. Эффект был потрясающий! Все гости смолкли и косились, тона него, то
на меня. Наконец у него прорезалась речь:
     - Боже мой! Дядя Коля! Сколько лет! И надо же, в день рождения!
     - Да,  Марик,  я  все  помню,  дорогой.  А  ты  такой... солидный! - мы
обнялись и Марк, не отпуская меня, повернулся к гостям:
     - Это мой родной дядя. Николай Иванович. Он специально приехал.
     - Боже, сколько лет!.. Садись, пожалуйста, сюда,- он показал мне  место
за  столом  и  гости  снова  загалдели.  Жена Марика посмотрела на меня, как
аллегория любознательности. Он  наклонился  к  ней  и  шепнул:  "Вот,  черти
принесли! Это мамин брат, который в деревне. Займи его чем-нибудь."(Ничто не
укрылось  от  моего  слуха.) Марк был настолько любезен, что выделил мне (от
сердца оторвал) свою любовницу, Вику. Чтобы она меня заняла, и чтоб я  ,  не
дай  Бог,  не  занял  драгоценного  внимания  Бранцотти, которого он как раз
охмурял. Я видел, как племяничек перемигнулся с этой рыжей  красоткой,  мол,
потерпи, дорогая, после сочтемся. Вика тут же взяла меня в оборот, и хотя не
знала, о чем со мной можно говорить, тем не менее, затараторила, как сорока.
Ей  бы  позировать  самому  Модильяни.  Длинношеяя, вся в веснушках, как это
бывает у всех рыжих, она была со вкусом одета (или раздета). Очень эффектная
и сексуальная. Но я быстро смекнул, что роль аутсайдера мне  не  подходит  и
поломал эту ситуацию, огорошив ее одним вопросом, доказывающим, что я далеко
еще  не  маразматик.  Она  поняла, что о птичках и о погоде - мне надоело, и
повернулась к Марку с немым вопросом.
     Тогда я спросил его.
     - Зачем мне  понадобилось  снимать  психологический  триллер?  -  начал
мяться  Марк.  Тут  его  жена призвала всех на перекур, дабы убрать посуду и
накрывать десерт. Мы вышли из-за стола и все стало  на  места:  люди  обычно
кучкуются  по  трое-пятеро,  и я оказался с теми, кто меня интересовал. Марк
представил меня итальянцу и я видел, как он волнуется, чтобы я  не  сморозил
какую-то глупость, чтоб ему потом краснеть. Я сделал вид, что удивлен:
     - Бранцотти? Так это ваш фильм - "Самолет летит"? Марк, это правда, его
фильм? Потрясающе! Сеньор говорит по-русски?
     "Племянничек"  был  явно  доволен:  как  это  кстати! Старик, из глухой
деревни, а туда же - в восторге. Вот оно, всенародное признание!  Он,  будто
уже и не жалел о моем нежданном появлении.
     - Да, дядя Коля. Говорит, и даже очень хорошо, - и обращаясь к гостю, -
Дядя коля - мой первый учитель. Жизни.
     - Очень  приятно,  -  заулыбался  итальянец.  -  Но  на  мой счет - это
Предыдущая страница Следующая страница
1 ... 3 4 5 6 7 8 9  10 11 12 13 14 15 16 17
Ваша оценка:
Комментарий:
  Подпись:
(Чтобы комментарии всегда подписывались Вашим именем, можете зарегистрироваться в Клубе читателей)
  Сайт:
 

Реклама