зубы желтеют.
Когда за мной захлопнулась дверь, я еще некоторое время стоял на
лестнице и не мог прийти в себя. Слышал, как открывается кран и льется вода,
как снялась трубка и набрался двузначный номер. Но я почему-то не думаю, что
она звонила в "контору" или пожарникам. Напрасные метанья... Теперь я точно
знал, что это была наша последняя встреча. Дело в том, что еще тогда, давно,
я не сказал ей всей правды о том как и насколько быстро действует вещество
из склянки.
Ветер окреп и теперь одинокая яхта маячила где-то совсем далеко. Рыжий
пес куда-то исчез, словно его и не было. На лице говорящего застыло
безразличное выражение:
- Все хорошее рано или поздно обращается во зло. Это пошлость. Но я по
глупости своей не хочу с этим мириться. Нельзя варить козленка в молоке его
матери. Я долго не мог понять, почему среди таких важных заповедей, как "не
убей", "не укради", содержится обыкновенный, сугубо кулинарный совет. Но
ведь молоко для козленка - это источник жизни. Поэтому мы и не должны так
делать. Просто не должны. Даже не задумываясь, почему. А это огромное
облегчение. И если мне скажут, что я не задумываюсь только из лени и
тупости, я согласен выглядеть дураком. К черту достоинство, если это
достоинство негодяев! И в отличие от рассказа с эффектной концовкой, жизнь
скорей, похожа на формулу с бесконечным количеством уточнений, как бы ни был
велик соблазн свести все к красивому афоризму. Но сколько бы не было
уточнений, есть нечто, что безусловно должно стоять перед скобкой.
Рассказчик умолк, а его слушатель сидел, обхватив голову руками:
- Я потрясен. Я действительно потрясен. Такого лицемерия свет не видел.
Да вы просто чудовище! Нет, правда: вы ведь дурачили меня битый час? Ну,
скажите же, или у меня мозги потекут из ушей: это все - мастерское вранье?
- К сожалению, все это - правда.
- Вы еще разлагольствовали о жестокости и милосердии! Но даже зная о
том, как поступила она, вы же могли все остановить и не доводить до греха! И
если вы знали, что видите ее в последний раз, как у вас язык повернулся
шутить.. ..вот это... насчет желтеющих зубов. Кто же вы после этого? И как
можно жить с этим?
- Я и сам не знаю. Но, во всяком случае, не обольщаюсь на свой счет. А
почему, говорите, язык повернулся? Это, пожалуй, самое интересное место.
Связь тут совершенно прямая. И вам я скажу ВСЮ правду: Та склянка... С
черепом и костями... В ней был первосортный зубной порошок.
ПРОЩАНИЕ
Вот так вот, люди. Кто мог знать, что мы еще свидемся... Не надо
плакать. Вы же знаете, что смерть человека не мешает жизни продолжаться. А
иногда она может оказаться настоящим облегчением. По крайней мере я сейчас
так чувствую. То, что затмевает мелкие распри и заставляет подумать о душе.
Не обращайте внимания, если у меня вдруг дрогнет или сорвется голос. Сейчас
было бы смешно вам переживать о моем здоровье. Но, ей-богу, видеть вас всех
вместе - это как в кино. Смерть объявляет большой сбор. Нет священника? Вы
же знаете, я никогда особо не чтил ритуал. Хотя, если вам так спокойней,
ладно, позовите. Мне лично все равно. Вот черт, губы сохнут, а еще надо
успеть столько сказать... Говорят, прощай, белый свет, прощай мир. Но мир -
это же в первую очередь люди, человеки. И живем мы в миру. Жаль только, что
не в мире и согласии. Но смерть примирит. Вот вы, дорогая моя соседка: я
вижу ваши заплаканные глаза и мне приятно увериться в том, что и вы - просто
человек, а не тот зловредный урод, что подливал помои мне в суп. Вы, мой
начальник. Не помешанный на власти садист, а обычный чело... С облегчением
вижу, что и в вас пробудилось что-то людское. Так и вы меня простите. Мне
уже не так плохо, как вам, ведь все закончится... И ты, мой дорогой друг,
которому я так доверял. Ты же больше меня не предашь? Даже если б и хотел...
Вы все были моим отражением, в каждом из вас - частица меня. Я больше не
могу говорить. Долгие проводы - лишние слезы. Чувствую, время пришло.
Прощайте, мои дорогие!
- Ганс, ты перезарядил? Кончай их всех.
