В пушистой сумеречной шерстке,
Шли вечера, как тихий взрыв
Кошачьей ласки и уверток.
И вглубь, туда, где родники,
Скользили ночи-перевертни,
И колыхал им плавники
Невидимый подводный ветер.
И утро прыгало чижом -
Сюрприз прыгучей светотени -
И зеленело так свежо,
Как в самый первый день творенья.
И так бы продолжалось вечно,
Но вечность в сговоре с судьбой -
Ты утро, день, и ночь и вечер,
Уйдя, сманила за собой.
2
Сверкнули дни мои скорее серны,
И эфемерны
Следы их на снегу и на песке, -
Ползли, в тоске
По брюхо увязая, - не увязли!
И только разве,
На повороте не сдержав разгон,
В отвесный склон
Смертельно врежется лихая стая -
Иль в пропасть заскользит,
Кустарники сметая...
*
Весна - та с талою водой,
И осень - с палою листвой
И с кровью - смерть,
И мы привыкли
Таить в разорванной груди
Спартанского лисенка - выкрик:
"Любовь, любовь не уходи,
Останься верною твердыней!" -
Манит виденье райских кущ,
Но то был не шалаш, а плющ,
Но это был не дом, а льдина.
И слишком жарок был огонь,
И слишком яростен порыв,
И только сердце - ножны для клинка.
*
О печаль, о печаль!
Коромысло судьбы на плечах.
Это плеск золотой, голубой.
Кто прельстится моею судьбой?
Отпивают, но убыли нет.
Так бреду я две тысячи лет -
Или дольше - и вдаль,
Бормоча: о печаль, о печаль...
*
Не таскайте мне розы охапками,
Ведь они умирают всерьез.
Лепестками кроваво закапали
Весь мой дом эти сонмища роз.
Эти полчища пчел-гладиаторов
(Хоть умрут, но поранят сперва)
Со стеблей разроняли захватанных
Капли крови и слез, и слова.
ДУША
Душа, актерка, лицедейка!
И вся цена тебе - копейка!
Тебя, как глупенькую девку,
Всяк норовит купить, схватить.
Красу твою все хвалят хором,
А после в спальню лезут вором -
Ты их ласкаешь без разбору,
Дурища, бог тебя прости!
Но больно всем ты насолила,
Как честным женам - Магдалина:
И кудри - хмель, и жизнь - малина,
А у других - солома, соль.
Ужо, они тебе пропишут:
Уже сейчас в затылок дышут
И кирпичи кидают с крыши -
А ты шарахайся, изволь!
Тебе к ногам Иисуса пасть бы,
Смешаться со смиренной паствой,
Стереть с лица густую пасту
Румян, белил, сурьмы и лжи!
Но каждому - свое поется,
Иисус сладчайший не проснется,
История не повернется, -
Скачи покудова, пляши...
А захвораешь - есть больница
И кипяченая водица:
Не утопиться, так умыться...
В окошко можно поглазеть,
Завить на палец тусклый локон
И посчитать - на небе сколько
Налитых светом, словно соком,
Осталось звездочек висеть...
*
Прозрачный виноградный лист
Просвечен уходящим летом,
И дым костра струится ввысь,
Ломая контуры предметов.
Зачем мы разожгли костер?
День без того горяч и светел,
Залит слепящим солнцем двор,
Костер на нем едва заметен -
Лишь дыма узкая стезя
Пахнет на нас текучим жаром,
И затуманятся глаза
Слезой, потраченною даром.
ТРЕУГОЛЬНИКИ
Минувшим летом, путаным и пряным,
Мы близостью бессмертья были пьяны,
И три зведы висели над бурьяном,
Как треугольник летнего романа.
Менялась мироздания картина,
Мели снега и рушили светила,
И три звезды повисли над пустыней,
Как треугольник зимней гильотины.
ВАЛЬС
В безудержный подвал
Проваленные двери.
Нам лгал печальный вальс
И требовал доверья.
Судьба швырнула нас
Веретеном по кругу,
Наматывая вальс
На стиснутые руки.
Нам рук не разомкнуть
В витках мелодий тесных,
И - сумасшедший путь
По краю душной бездны.
Нас держит вальса ложь
Над гибельным колодцем.
Невольной мысли дрожь:
Когда же - оборвется?
Пряди, судьба, пряди
Мелодию печали:
Нас не освободить,
Наш танец нескончаем...
*
Вы для меня сорвите розу эту
И что-нибудь соврите покаянно,
А я весь мост пройду по парапету
И не свалюсь в текучее сиянье.
Луна взошла, опухшая и злая,
И блеск чешуйчатый роняет в реку.
В последний раз я сердце поверяю
Не Богу, не стихам, а человеку.
Последний мост, последняя причуда,
Игра такая - нечет или чет...
К чему? - К чему мосты, река откуда,
Зачем луна под аркою течет?
*
У каждой сказки есть границы.
В чужую сунешься - пропал.
Не залетают даже птицы
За запрещенный перевал.
И не пропустит даже ветра
Заговоренная межа,
И рядом спят зима и лето,
Касаясь лезвия ножа.
СИМФОНИЯ
1
Так дни текли - или сгорали -
А может, их срывало ветром?
А пастушок из пасторали
Искал пропавшую овечку,
Венера в зеркало смотрелась,
И землепашец шел за плугом -
А время шло и шелестело
Звукоснимателем по кругу
Заигранной пластинки жизни -
Чуть-чуть опережая звуки...
2
Но каждый раз все больше шума:
Все больше трещин в диске черном...
Фитиль симфонии безумной
Трещит, но держится упорно.
Не умирай, горячий шепот,
Еще на час осталось воску,
Чади, свеча, - плевать на копоть,
Когда уже сбивают доски.
3
Уже осталось меньше часа -
Припомнить всех и попрощаться.
Вот чистый лист, огрызок карандашный;
Вот ваши лица засветились в глубине
Ночной - и даже думать страшно,
Что я скажу, что скажете вы мне...
Нет! Я всю жизнь вам отдала,
Я извелась на письма и открытки,
На отраженья в ваших зеркалах,
Теперь мне некогда, простите...
4
Ну, жизнь, симфония, свеча -
Что делать мне с твоим огарком?
Сожрали волки скрипача,
Как заблудившуюся ярку...
И выбил град весь урожай...
И музыки не удержать -
Она приблизилась к финалу,
Несется, голову сломя,
Еще быстрее, чем вначале,
Не пряча искаженного лица...
5
А я устала ждать и думать -
С другого подожгу конца
Свечу мелодий полоумных!
Представим, будто - все сначала,
Вот так, чем яростней, тем лучше,
И время, кажется, отстало,
Ища обход последней кручи;
Его снесло волною скрипок -
Как ни ищите - не найдете.
Не слыша собственного крика,
Сгорает музыка в полете.
*
На саночках юности, в лодочках славы
Вы мчались, вы плыли - неистовый слалом!
А ветер в ушах, когда ломишься с горки!
А лодка в волнах - мандариновой коркой!
Наотмашь! Взахлеб! Кувырком! Нараспашку!
При чем тут гаданья на пресных ромашках,
На этих глазуньях садовых лужаек,
Когда вы в охапках созвездья держали!
Но кончился круг карусельного лета,
И листья летят, как цветные билеты...
И санки и лодки и резвых лошадок
Нещадно свинтили с тарелки дощатой
И спрятали на зиму в душном чулане -
И вся тебе гонка, и весь тебе слалом...
Гремят под ногами щелястые доски -
А это и жизни и славы подмостки...
СЛИШКОМ ЧЕЛОВЕЧЕСКОЕ
1
Не докричаться и не дотянуться.
Нет силы жить и силы нет проснуться.
Как муравей в параболе стакана
Скользит и выход ищет неустанно,
Так мысль моя пригвождена скольженьем
К исходной точке моего движенья.
И вся парабола висит на этой точке
И вытряхнуть меня (я не поддамся!) хочет.
И вся парабола стоит на точке этой,
Я лезу вверх, скользя на месте, - к свету.
И, точно колокол, гудит моя кривая,
Вперяясь в небо и земле кивая.
Куда ж меня парабола отпустит -
Внизу смеются, а вверху так пусто...
Неужто истина моя для них - химера?
О, хоть бы кто-нибудь сказал, во что мне верить...
Я сплю на солнце, мне все это снится...
О, хоть бы кто-нибудь мне дал воды напиться!
Не докричаться и не дотянуться...
О, умереть бы мне или проснуться!
2
Я воскресну на родине, в тихом дворе,
В захолустье, в заброшенной Богом дыре
(Задремавшее стадо домов на горе,
Речки улиц впадают в осот и пырей):
За три дня доберусь в небольшой городок,
Он - отечество мне, где никто не пророк...
Я пройду незаметно на тихой заре
Мимо тканью завешенных старых дверей.
Что мне небо и почести древних царей...
Он мне рай и престол - Назарет, Назарет...
МУЗЫКАЛЬНЫЙ АД
На бочке с порохом - скрипачка,
Как девочка на стуле возле елки.
Вокруг небритые теснятся кривотолки,
Обрывки беззвучного смеха,
Обрывки беззвучного плача.
Огарочек, прилепленный на край
Бочонка, мигает и слезится
И оставляет в преисподнем мраке лица -
А эта пигалица им пророчит рай!
Играй, безумная, играй!
Уж лучше б ты играла в кабаке
На бочке с пивом, на бульваре
Под снегом и дождем, вздыхая о последнем медяке,
Мелодии прохожим продавая;
Уж лучше б босиком с комедиантами брела!
О господи, куда ж ты взобралась!
Играй, безумная, играй! -
Назло бессмертным, занявшим наш рай!
Играй, пока жива,
Играй, сколько успеешь...
Играй: кто ж помешать тебе посмеет!
Не все еще секунды отзвучали...
- А после - что?
- А после - все сначала...
ВСЯ ЖИЗНЬ
Скакали, рубили
С плеча, во всю силу.
Копытами клевер
С землей размесили.
Потом приходила
Костлявая гостья,
Местечко сулила
На тихом погосте.
Я в полдень очнулась
И чую всей кожей:
Везде опоздала,
А время - итожить.
Я всем задолжала,
А завтра, быть может,
Еще кредиторы
Тот список прдолжат.
Мой меч не зазубрен,
Мой конь не стреножен.
Все новые беды -
А счастье все то же.
Так здравствуй,
Мое неразменное счастье,
Тебя не осилить
Ни силой, ни властью.
Ты мой капитал,
Не пригодный к уплате -
Продам я коня
И потертые латы,
И книги, и ноты
И старое платье -
Оставлю себе
Непродажное счастье.
Веселое - как
Кукурузный початок,
На бедах взросло
Безымянное счастье.
*
Клочок письма на подоконник
Кладет холодная луна -
Я знаю: будет ночь бессонной,
Но не любви посвящена.
Все отошло - не жжет, не гложет,
Но помню как осколок сна:
С тобой мы были так похожи -
У нас и тень была одна.
Нет-нет да по привычке глупой
Летать к знакомому окну
Луна - почтовая голубка
Приносит бликов белизну.
Из тех кругов, из тех ступеней,
Где тени нет ни в ночь, ни в день,
Луна - дарительница тени
Спасла твою земную тень.
То ли в укор, то ли в награду
(А, впрочем, - безразлично мне)
Луна чертить бывает рада
Наш общий профиль на стене.
НИЧЬЯ ТЕТРАДЬ
Nomina sunt odiosa*< Не называя имен (лат.)>
1
"Имена ненавистны" - прямой перевод.
Заговорщицкий дух ироничных латинян
Разрушает неписанных кодексов свод
И привычного смысла смывает плотину.
Имена ненавистны. И что за корысть -
Сохранять свое имя, как чучело птицы?
Имя легкое, в небо лети - растворись,
Затеряйся в толпе поговорок латинских!
Имена ненавистны... Но помни меня.
Безымянный мой голос услышь и ответствуй.
Если профиль найдешь свой в прибрежных камнях -
То и мой в облаках отыщи по соседству.
2
Все тучи уползли в свои берлоги,
И край земли луною осеребрен.
Иссохший куст загородил дорогу -
Таким кустом ты будешь в адских дебрях.
О скрюченную ветку уколоться,
Закрыть глаза и зачерпнуть рукою
Из лунного замшелого колодца,
Из млечного, из вечного Покоя.
3
Я жизнь люблю - и здесь, и там, и до...
По обе стороны несущихся годов,
Но все отдам (и вас не укорю)
За право говорить как говорю.
И этим, драгоценным, заплачу
За право замолчать, когда хочу.
4
Черно-белая ночь или бред черно-белый.
Негативы бессонницы сохнут на стенах:
Черно-белые снимки снастей корабельных -
Верфь разбитых надежд. Тишина. Запустенье.
5
Эта роза пунцовой горит укоризной -
От меня что ей надо, красотке капризной?
Соловьиная кровь обжигает ланиты?
Где певец твой, прелестница, всеми забытый?
Что ж, прильни к моей ране и пей до захлеба,
Мы с ним разных кровей, но поэты мы оба.
Пусть хоть в жадном цветке, погубившем нас розно,
Повстречается кровь наша - в глупенькой розе.
Слушай, роза, и пей - станешь черной к рассвету.
На распятьях из роз умирают поэты.
6
Не страшно ли сгинуть ни за что ни про что,
Пропасть, как в тайге заплутавшая почта?
Не страшно ли снегом дышать и светить
Фонариком слабым - и все ж не дойти?
И выбрать в мешке среди мерзлых конвертов
Открыточку с горьким сентябрьским букетом,
И думать, что дымом и домом запахло
Средь пресного льда и бесцветного страха;
И верить, сдирая намерзнувший лед
С ресниц, - что она еще как-то спасет...
7
Я не хочу, чтоб за мою тоску
Мне каждый сытый кинул по куску.
Но как же быть - ведь схватят и присвоят:
Им все равно - что "Лир", что "Бал в Савое".
Я ухожу. Возьмите этот ворох -
Сырой от слез, заплесневелый порох.
Друзья мои (по правде, не для виду),
Я вас обидела смертельною обидой.
Друзья мои (коль есть вы у меня),
Я так устала голову склонять
И под косу костлявого урода
