Что-то будет?
Что осталось?
Кто же знает ...
Там на поле битвы
Там на поле битвы ворон клюв насытил
И глазниц провалы к небу без мольбы ...
Там на поле битвы не слышны молитвы,
Снег по полю талый, черный от пальбы.
Припев: Как героев догонять,
Ясных соколов стрелять,
Вот нехитрый мой урок,
Плавно жмите на курок.
на войне один закон,
Наноси врагу урон,
Уцелеешь- повезло
Всем чертям на зло.
Там на поле битвы чей-то сын убитый,
От плеча до сердца шашкой рассечен.
Там на поле битвы все мы будем квиты,
Без вины виновный в смерти уличен.
Там на поле битвы враг бежал разбитый,
А ему в догонку удалой свинец.
Там на поле битвы всеми позабытый
От потери крови умирал боец.
Там на поле битвы докрасна умытом
И врагов и наших много полегло.
Там на поле битвы не спасли молитвы
И благословенье нам не помогло.
Залесцы
Походной колонной,
Затылок в затылок,
Несем из Залесцев
Двенадцать бутылок
Хэнк вытащит кружку
И скажет:
"Плесни-ка"
Пойдет на закуску
Ему землчяника.
Их больше, нам мало,
Но мы не робеем.
Без хлеба и сала
Мы все одолеем.
Их больше, нас мало,
Евгениус с банкой
Походкой усталой
К старухе за "ханкой".
Мы парни крутые
И плакать не станем,
На сутки шестые
Немного устанем,
А если устанем
Слетаем на вышку
А после достанем
Обмыть передышку.
И снова колонна
Тропой "Хо Ши Мина"
Про взгляд удивленный,
Который нам в спину,
Поем о ГУКОСе,
Который нас любит,
Про водку в стаканах,
Она нас погубит.
Курсантам Можайки
На Черной речке я ее случайно встретил,
Когда курсантом был на третьем факультете.
И вот теперь она одна живет у мамы,
Меня целует и скучает в телеграммах.
Хочу домой, хочу к жене, хочу к дочурке,
Кругом пески, а в них живут, простите, "чурки".
В ночной тиши пишу я письма милой маме
Как хорошо мне здесь живется в Тюра-Таме.
Я малый винтик в механизме полигона,
Мне три малюсеньких звезды блестят с погона,
А до заветной каракулевой папахи
Как от Кап Яра до Парижа черепахе.
Был перевод в Москву готов, но росчерк жирный
Все изменил, я был направлен в город Мирный.
Меня приставили к заправочному крану,
За что представлен был посмертно к капитану.
Я не дышу, сдавил мне грудь тяжелый камень
Мою надгробную плиту ласкает пламень.
В отчетах списан я, как случай нетипичный,
Черезвычайный и, конечно, единичный.
* * *
Перекошен рот от злобы,
Скрежет челюсти вставной,
Всех грозился укокошить
Подполковник отставной.
28 календарных оттрубил
И на покой.
27 из них бездарно
Загубил своей рукой.
А как клюнуть подрядился
В ж... жареный петух
С горя в форму обрядился,
Принял дозу и потух.
Громко выл, скрипел зубами,
Все пытался укусить
Милицейского с усами,
А за что - забыл спросить.
Всех во фрунт поставил лихо.
Дочь, жена и пять внучат
На дедулю, как на психа,
С грустью смотрят и молчат.
Был поборник уставного
28 долгих лет,
А теперь от отставного
Никакого толку нет.
* * *
Шуршит бумага под ногами,
В квартире делаю ремонт.
Жена уехала с вещами,
А мне остался синий зонт.
Припев: Вещей не жалко - наживное.
Жена уходит - нет проблем,
Но задевает за живое,
Что расстаемся насовсем.
Позавчерашнюю газету
Креплю к окошку вместо штор.
В ней отменяются запреты,
Она мне, как немой укор.
В тарелку выложены кильки,
В стакане винный аромат.
У стенки две забытых шпильки
Напоминанием лежат.
Вновь тараканы обнаглели,
Их больше некому травить.
И две отсрочки не сумели
Разлад в семье остановить.
Припев: Вещей не жалко - наживное,
Жена уходит насовсем.
И задевает за живое,
Как раз отсутствие проблем.
Я сам придумал округленье,
Мой мир пронизанный ветрами,
И жизнь - обряд самосожженья
Увы, придуманный не нами.
И гроздья спелые рябины,
И хмарь свинцовая плаксива,
И в осень полные корзины,
Жаль, старость стала некрасивой.
И припорошен звездной пылью
Мой плащ, давно побитый молью
И в стол стекаются бессильно
Стихи, пророщеные болью.
Комарово
1989г.
Фигляры - политики и крикуны
Толкают с запасных путей бронепоезд,
Срывают гайки с басовой струны,
Пытаясь спасти нездоровую совесть.
Горланя, "Мы наш...", каждый строит свое,
Броню укрепляя на глиняных ножках.
Броня устояла, броне ничего,
А ноги крошились на дальней дорожке.
К кирпичной стене за лафетом лафет
Безудержно мчалась вождей кавалькада.
Опальный поэт. сочинивший памфлет,
Упал под копыта чиновьего стада.
А где-то есть город,
Он многим знаком.
В том городе верят,
Что перекуем.
Что "сердце-мотор",
"Руки- крылья и сталь..."
Мне жителей города
искренне жаль...
"Славься великий, могучий...", - народ
Грустную песню от века поет
"Славься великий, могучий Союз..."
Тянем-потянем отечества груз.
Горькая участь, судьбина лихая,
Ропот летит над страной не стихая
Долготерпенья запасы иссякли
Светлое завтра настало не так ли?
С миру по нитке, ручная работа,
Черная роба белеет от пота.
Правит народом другое сословье,
Но, как и прежде, в ходу славословье.
И анекдотом летает по свету
Ряд "приемуществ"... Жаль, места им нету
Стиснуты зубы, прилавки пустые,
Зря не пеняйте на брови густые.
Время сменило прически и взгляды,
Но отправляют все те же обряды
Новой главы необычность мышленья,
Правит подспудом на повиновенье.
12.08.89 г.
Комарово.
Стыки, стыки,
Перестук!
Тук - тук.
Сотни тысяч глаз в руках.
Все впадают в раж,
Ах, километраж!
Стыки, стыки,
Перестук:
Тук - тук.
Шесть десятков глаз и рук
Всех в один вагон
И на перегон.
Стыки, стыки.
Перестук:
Тук - тук.
Пара глаз и пара рук,
Полные огня,
Где-то ждут меня.
Поезд "Воркута - Симферополь"
Рельсы кладут на шпалы,
Шпалы лежат на костях.
Край кобалы и опалы
Я у тебя в гостях.
Мчится вагон по стыкам
Под перестук сердец,
Тот, кто здесь горе мыкал,
С той поры не жилец.
Стыки считать колеса
К югу не устают.
Там внизу под откосом
Чьи-то сердца поют.
Солнцем залиты пляжи,
Волны то вверх, то вниз.
Рядом с тобою ляжет
Ласковый, теплый бриз.
Воркута
За гряду Уральских гор,
Ближе к морю Карскому,
Был я выслан, словно вор,
По указу царскому.
Расхититель, конокрад,
Стал добычей злого гнуса.
На всем теле только зад
Без единого укуса.
Что мне тундра вся в цветах,
Что мне прелесть дней Полярных?
Здесь почти не видно птах
И артистов популярных.
А в бессонные часы,
Как советник титулярный,
Я бросаю на весы
Горький дар эпистолярный.
Отлученный от щедрот,
Я, как многие, в опале,
Житель северных широт
Я пропал. Мы все пропали.
Последняя командировка
Я должен добиваться,
Я должен пробиваться,
Я должен ...
Всем я должен, кто же мне?
Что толку убиваться,
Печалям предаваться,
Мне предстоит последнее турне.
На Север или к Югу
По замкнутому кругу,
В последний раз
По памятным местам.
Прощайте, полигоны, кокарды и погоны
И ты прощай, дружище Тюра-Там.
Четыре ночи кряду прощальному обряду,
Друзей своих отряду посвящу.
До визга перепьемся,
До хрипа напоемся,
За прошлое сочтемся, все прощу.
Любовные недуги, походные подруги...
Их жалкие потуги охладят.
Нас знают поименно, кто строго, кто влюбленно,
А чаще удивленно вслед глядят.
Давай, родимый, трогай,
Да не усни дорогой,
А то все планы жизни под откос.
Нас знают поименно,
Нас принял под знамена
Влюбленный в нас без памяти ГУКОС.
Песня у костра
Скажешь, пик покори - покорю.
Скажешь, брось, не дури - не дурю.
Если скажешь, уйди - я уйду.
Только где ж Я такую найду.
Дарят склоны свою крутизну,
Дарят встречи ночей новизну.
Дарит утро мне солнечный свет,
Ты бросаешь короткое "нет".
Я привыкну к полярным ночам,
Подавлю неприязнь к трепачам
Пожелаю удачи врагу,
Но не видеть тебя не могу.
Если вдруг разойдутся пути,
Я найду, я сумею найти
Как больной, повторяю в бреду,
Я найду тебя, слышишь, найду.
Для малого птенца гнездо - Вселенная,
А матери крыло, как небосвод.
Быть матерью - понятие нетленное,
Его не уложишь в загонов свод.
Мать выкормит, и кровь пойдет по жилушкам,
В них жизненные соки забурлят.
Даст два крыла на смену слабым крылышкам,
И вот уже, смотри, они летят.
Они летят, жизнь снова продолжается,
Все по спирали, все снижая круг.
Кто камнем вниз, а кто еще снижается,
Нам проследить пока что недосуг.
Под нами пролетит земля стремительно,
А позже будет стыдно сознавать.
Нам некогда и это не простительно,
Ведь где-то там, внизу родная мать.
Еще виток промчали небожители
И вот уже настал и наш черед.
Своим птенцам из их родной обители
Даем мы старт, командуем: "Вперед!"
* * *
Стиль у песен один,
Я один на один с гитарой.
Я еще молодой,
Хоть немного седой,
Пусть немного седой,
Я не старый.
Верю в жизнь до конца.
От уостлявой гонца,
Ждать от смерти гонца не намерен.
Верю в новый рассвет,
Верю в солнечный свет,
Я оставлю свой след,
Я уверен.
У начала начал
Тоже был свой причал.
От него провожали Икара.
Крылья крепнут и вот
Снова песенный взлет,
Кто-то песню поет под гитару.
Крылья крепнут и вот
Кто-то песню поет,
Снова песню поет про Икара.
Машеньке
Мячик резиновый
По полу скачет, как зайка
Заяц с оторваным ухом
Грустит в уголке.
Дочь объясняет мне что-то,
Поди угадай-ка,
Что это значит
На милом ее языке.
Ма-ша, Ма-ша,
Машенька, милая девочка,
Доченька наша.
Мир окружает ребенка
Большой и занятный.
Мир, где есть "ма-ма",
Есть "па-па", есть "ба-ба",
Есть "я".
Много неясностей,
Ясно одно и понятно:
Мама + папа + Маша,
В итоге, семья.
Маша, Маша,
Машенька, милая девочка,
Доченька наша.
* * *
По крупинкам соберу остатки счастья,
В поле вынесу и по ветру пущу.
Без поклонов встречу я свое ненастье,
Я под солнцем места больше не ищу.
А когда раскаты грома сменит градом,
По лицу хлестнет, ударит по рукам.
Кто из тех, кого любил я, будет рядом?
Кто рискнет со мною в банку к паукам?
Пожирать друг друга тонкая наука,
Тоньше нити той, что мне плетет паук.
Не простят они, что я вошел без стука,
Кондидаты пожирательных наук.
И когда раскаты грома сменит градом,
По лицу блестнет, ударит по рукам,
Кто из тех, кому я верил, будет рядом?
Кто рискнет со мною в банку к паукам?
А за то, что не намерен жить с изнанки
Будешь съеден иль распят ты на кресте,
Но кому напомнят бренные останки
Очень древнею легенду о Христе.
Ведь когда раскаты грома сменит градом,
По лицу хлестнет, ударит по рукам.
Очень многие из тех, что были рядом,
Не рискнуть попасться в лапки к паукам.
* * *
Тундра с лесом - лесотундра.
От нее подальше, к бесам.
Перекошен рот,
Полундра!
Босиком по тундре лесом,
Лесо - тунд - ра - а !
Выручает и врачует
От любых напастей мудро,
Эгоизм и ложь бичует
Лесотундра.
В ней случайного не встретишь.
Тот залетный, тот геолог.
Лесотундра всех приветит,
Вход недорог.
День Полярный скоротечен,
Новое не скоро утро.
Извини, до скорой встречи,
Лесотундра.
Возвращение
Сентябрь и октябрь пролетели в пустыне,
Встречает ноябрь меня в Красном селе.
Пусть радость моя никогда не остынет.
Я счастлив, как пьяница навеселе.
Считают шаги ровно тысячу метров,
А вот и КП, предъявляю мандат,
Встречайте друзья, я приехал не в первый ...
И если б вы знали как сильно я рад.
Воронья гора мне кивает устало,
Она до сих пор свою помнит вину.
За тех, кто погиб, кого больше не стало,
За карканье залпов в былую войну.
А я все простил, амнистирую встречей
Косые удары холодных дождей.
Я вышел сухим, без тыжелых увечий
И не растерял своей веры в людей.
Спасибо за все, за вниманье и ласку,
Спасибо за то, что я просто живу.
Еще благодарен, что синею краской
Раскрасили небо, глаза и Неву.
Рейс 3564
С замиранием в груди
Я смотрел на стюардессу,
А когда она невольно задевало мне плечо,
Состояние мое
Было очень близким к стрессу.
Сердцу становилось тесно
И ужасно горячо.
* * *
Чемодан, как пес у двери,
Рвется поскорей в дорогу.
Он в меня, как в бога, верит,
Трется при ходьбе о ногу.
