Но нынче, опять, не взирая на взносы
Мы груз этот честно разделим на всех,
Как раньше делили на всех папиросу.
И пусть говорят, что уже не резон
Нам годы по старому, песнями метить.
Я в книжку вторично внесу телефон,
Стараясь кольцо на руке не заметить.
Мы снова собрались за нашим столом,
Как будто бы лет этих нет и в помине,
Ну что же, ребята, спасибо на том,
Что Вы не забыли с тех пор мое имя.
На цыпочках, как в темную прихожую
Я в средний возраст одолел порог,
Я возраст ощущаю только кожею
А сердцем ощутить еще не смог.
В прихожей этой очень много детского,
Здесь те-же песни, те-же голоса.
Они, наверно, дружески соседствуют,
Два возраста, как будто полюса.
И снова мне покажется огромною
Любая мелочь прошлого пути.
И снова, перейти в другую комнату,
Не меньший риск, чем поле перейти.
Хватает штиль ладошкою бессильною,
Повис на рее разноцветный флаг.
Мы острова, и нету моря синего,
Чтоб нас объединить в архипелаг.
Ах, если бы, когда нибудь, заранее,
Увидеть продолженье и финал,
В какой войне тебя смертельно ранили,
На чьих руках ты снова задышал.
И между строчек на страницах красочных
Былые кляксы сохранятся впредь.
И никогда ребенком не был сказочник,
И никогда ему не постареть. - 2р.
Посвящение молодежи 40-х.
Заглянуть бы вперед, хоть на тысячу дней,
Может в тысячу раз станет взгляд твой острей.
Чтобы ты, словно хлеб, все заранее вкусил,
От вершенья судеб до движенья светил.
Но в грядущем темно, и бессилен твой взгляд.
Остается одно, оглянуться назад.
И придет к тебе весть от свершившихся лет.
Ибо прошлое есть, но прошедшего нет.
Мы вряд ли были страшны врагам
В нашем первом бою.
Но знали, в какой стороне Зурбаган,
В какой стороне Гельгью,
И были бои, и за ними бои,
Росли бугорки могил.
Мы знали, в какой стороне свои,
В какой стороне враги.
Сдвигались српеть.
Верь, и слепое отчаянье умерь на всегда ты,
А время к зиме,
И у времени все мы солдаты
Сопредельных земель.
Верь.
Ленинградский мотив
Сквозь истеричный напев тормозов, и шепот колес
Сквозь ледяное брюзжанье трамваев полночных
Гибнут дождинки роняя мелодию слез
Или смеха, как хочешь.
Звонко, четко брызнут нотки
Глухо в лужах увязают.
Петр свою тяжкую руку простер
Дережируя звонким круженьем.
В котором моторы и лица
Но, может быть этим местом
Пытается Петр
Лишь от века прикрыться.
Тихо, сонно капли стонов
В гуле улиц пропадают.
И лишь под самое утро во мгле
Будто в море прилив
Звуки плывут задевая колонны, ограды
Дружно впиваясь в старинный и вечный мотив
Самого Ленинграда.
Явно, ясно, властно...
Охта
Снова на пути суббота,
Слякоть, фонари и Охта,
Снова старые заботы
На стареющем лице.
Вот за этим поворотом,
Помнишь, ожидал кого-то,
Ну а нынче, не кого там,
Лишь огней двойная цепь.
Пр: Ох ты, Охта, вечная забота
Так в круговороте судеб
Сушит нас работа.
Было мне до Охты меньше часа ходу,
А теперь до Охты, годы, годы.
Ох ты, Охта.
Прошагаем вместе с ветром темных улиц километры
Где фасадов трафареты жизнь чужую сторожат.
Неожиданным приветом о себе напомнит лето,
То, что осенью задето столько лет тому назад.
Ох ты, Охта, вспыхнет позолота.
Дней ушедших, дней сгоревших
В общем то бесплодно.
Но а сам я что-то памятью измотан.
А забыть про Охту что ты, что ты.
Снова на пути Суббота, снова дальняя дорога,
Не от черта, не от бога, от негаснущей любви.
В ожидании восхода расстаюсь с тобою, Охта.
Ты мой крест, моя свобода, где бы не был я, зови.
Песенка о старых окраинах
С детства казался мне раем
Весь в лошаденках понурых
Край Петроградских окраин
Мне не знакомый с натуры.
Где как хмельной подмастерье
Улочки кружат устало
И на булыжной постели
Старые дремлют кварталы.
Где собачонки- домишки
К людям доверчиво жмутся,
И фонари ели дышат
Газом на сумерки улиц.
Где от кирпичных проталин
Раньше рассвета светает
Не торопливою тайной
Добрая сказка витает.
Нет этих старых окраин,
И новизну обретая
Что-то мы все же теряем,
В прошлом себя забывая.
Пусть не дырявы карманы,
Но на пути многотрудном
Нам не хватает шарманки,
.....
В то утро, как всегда смеялись люди,
Улыбками не дорожа,
И никому динамик черным блюдом
Пока еще не угрожал.
По очереди окна свет солнечный ловили,
Пока что не одевшись в бумажные кресты.
Тяжелые фугаски по ним еще не били,
Лишь изредка рогатки дворовой мелкоты.
В то утро, как всегда, шептали губы
О вечном счастье в полусне.
В то утро, как всегда ревели трубы
О малой крови в будущей войне.
Выпускники потея в костюмах непривычных
На память напряженно смотрели в объектив.
Как будто повзрослели те, кто еще успеют
А те, кто не успеют, останутся детьми.
В то утро, как всегда, столы накрыты
Для встреч еще, не для разлук.
В то утро ленинградцы хлеб голубям крошили
Налипший хлеб не слизывая с рук (?)
И голос Левитана сердца еще не ранил,
И день не протаранил известием стальным.
Понятья "до войны" тогда еще не знали,
Не знали, сколько надо шагать к "после войны".
Песенка Санчо-Пансо.
Куда ты, ветряная мельница тебя смахнет, мой Дон-ки-Хот.
Постой, быть может, все изменится, и зло само с земли уйдет.
Не горячись мой господин,
Как много зла, а ты- один.
Давно уже шагают не ленясь твой Росинант, и мой осел.
И жаль, что ты помимо мельницы врагов других себе нашел.
Отбрось копье, мой господин,
Как много их, а ты- один.
Копье уж затупилось полностью, побит камнями панцирь твой.
Веками благородство с подлостью вершили бой, не равный бой.
Ты слишком горд, мой господин.
Тебе плевать, что ты один.
Помочь толпе существ изломанных ты захотел, печальный дон.
Толпе, глаза залившей злобою, обманом уши, рты вином.
И не смешно, мой господин,
Что ты безсилен, что ты один.
Пускай у ртов угрозы пенятся, смелей вперед, мой Дон-ки-Хот
И нас не остановят мельницы, злой великан нас не убъет.
Пусть много зла, мой господин,
С тобой добро, ты не один.
Пусть много зла, мой господин,
С тобою я, ты не один.
Песенка о Таллиннском трубочисте
Когда над ратушею месяц повиснет тонок и лучист.
На крыши Таллинна без лестниц выходит старый трубочист.
Он не спеша раскурит трубку, потом, пока далек рассвет
Продолжит долгую прогулку, в ночь из ночи, из века в век.
Ему любая черепица знакома здесь, как старый друг.
Лишь пожелтевшие страницы перелистает он к утру.
По ветру флюгеры расставит, и руку Томасу пожмет.
Что было заново помянет, что стало, в летопись внесет.
И по пустынным закоулкам вспугнув ночную тишину
Его шаги несутся гулко, в колодцах улиц затонув.
Покуда город не проснется, всю ночь по крышам бродит он.
И старый Таллинн улыбнется, его приветствуя сквозь сон.
Елена
От минувших веков, от утерянных слов
Избежав и забвенья, и тлена.
Через тьму перемен, за барьер наших стен
К нам пришло это имя, Елена.
Прелесть древних ресниц, мудрость желтых страниц
Воплощала в себе вдохновенно
Величавость и грусть, легендарная Русь
В этом имени гордом, Елена.
И прошедших времен потревоженный сон
Наши души избавит от плена.
Голос древних былин, поколений былых
Воскресит это имя, Елена.
Не поэт, не герой, не актер, не ковбой,
Пред тобой преклоняю колено,
Ты прекрасна, как взлет, а премудрость придет
По дождю, если надо, Елена.
Над Карпатами снег, заполняет собой пустоту.
Мылит горам небритые щеки.
Наш стремительный век покорить не сумел высоту,
И в связи с непогодой застрял на равнинах до срока.
Над Карпатами снег, близкий родственник талой воды.
Нарядил не скупясь ели в белые чудо- перчатки.
Но стесняются всех, ели скрылись украдкой
В серой мгле недомолвствуют чьей-то судьбе.
Над Карпатами снег, меж небом и мертвой землей
Лег сегодня прохладною ватой
Где же здесь человек? Может, где- нибудь рядом со мной
Может ищет, а может, свернул на попятный.
Над Карпатами снег, но сдается, что Берн и Париж,
Целый мир разрисован пушистым узором.
И печально, что мне заслоняют пол неба не горы,
Что опять взгляд мозолит мне месиво крыш.
Над Карпатами снег,
Над Карпатами снег,
Над Карпатами снег.
Большая туча
Большая туча пришла надолго,
Незванным гостем встав у порога
От горизонта до горизонта
Раскинув крылья не по сезону.
Разочарованно вздыхаю люди,
Увы, гроза наверно будет.
Подводит туча бюро прогнозов,
С грозою медлит, но есть угроза.
И под угрозой, как под снарядом
Трезвеют люди, остреют взгляды.
И люди платят привычной данью
Страшней угрозы ожиданье.
Повисла низко, достать рукою
С воздушных замков сорвала кровлю.
И в полумраке вдруг обнажила
Признаний лживость, восторгов лживость.
Поспешных соболезнований мало,
И поздравлений запоздалых.
Пролейся ливнем, большая туча,
Сорвись грозою, так будет лучше.
А нам хватает забот не новых,
И к откровенью мы не готовы,
Большая туча, ты пришла внезапно,
Уйди, пожалуйста, обратно.
Для кого снег идет в Антарктиде?
Для кого в джунглях ливень идет
Ведь никто их, увы, не увидит
Даже если наоборот.
о есть ливень пойдет в Антарктиде,
Ну а в Джунглях тропических, снег.
Потому, что для всех событий
Необходим человек.
Холостяцкая песенка.
Близок срок, кончается дорога,
Сиз дымок махорочной тревоги,
Снова нам не до сна.
Нам, убогим.
Где-то там, подводятся итоги,
В ресторан подвозятся миноги,
Копим в ноги, на пороге дом,
Который построил не Джек.
У друзей, в квартирах персональных
Писк детей и шум машин стиральных
А про нас, в сотый раз
Мол, не нормальны.
Может, им солидность по карману,
Мы не чтим костюмов карнавальных
В мир мы вышли из под крыши дома,
Который построил не Джек.
Но тайком приходит слишком часто
Мысль о том, что бодрость-
Та же маска,
Но они нам теплей, безопасней.
Есть у нас, у каждого отдельно
Та, одна, что долгие недели
За стеною крепостного замка,
Который построил другой.
Еретик
Пр: Еретик - сын дьявола, сын бога,
Еретик - Сожжен, или повешен,
Еретик - Нет веры, кроме долга напрямик,
И тогда лишь - ты безгрешен.
Задохнулась история дымом костров,
Переполнилась стонами еретиков
И к земле угнетенной прижав небеса
Груз угроз многотонных в колокольных устах.
Пр.
И анафемы пас, им, как благословенье.
Парафраз, отреченье, прощенье, забвенье.
И палач, вечно твой оппонент, еретик,
Цел язык, но ты нем, молчалив и твой крик.
Пр.
Этой веры, увы не понять иезуитам,
Не поднять головы, коль увязла в молитвах,
А поднимешь, увидишь, средь ???? и унынья
Поднимается Бог, Человек его имя.
Пр: Человек- сын дьявола, сын бога,
Человек- Сожжен, или повешен,
Человек- Нет веры, кроме долга напрямик,
И тогда лишь - ты безгрешен.
Фрэзи
Море полощит хрустальное небо,
На безграничной доске пенных волн.
Со всех сторон мне расставил свой невод
Старый, коварный рыбак - горизонт.
И затерявшись в мерцающей бездне
Мне не осилить зловещую ночь.
Прибеги ко мне, Фрэзи
Прибеги ко мне, Фрэзи,
Может, успеешь помочь.
Здесь машины черезчур молчаливы,
Здесь темнота угрожает, как враг.
Дни и минуты, приливы, отливы
Спутаны стенкой беспутных бродяг.
В этой сумятице крик бесполезен
Вновь я пытаюсь судьбу превозмочь,
Прибеги ко мне, Фрэзи
Прибеги ко мне, Фрэзи,
Может, успеешь помочь.
Носит меня от разлуки к разлуке,
Легким укором далеким судам.
Тщетно пытаюсь корабль злополучный
Вывести к чьим- нибудь там берегам.
Где-то, в краю незнакомых созвездий,
Ждет меня след невесомой ночи.
Прибеги ко мне, Фрэзи
Прибеги ко мне, Фрэзи,
Очень прошу, прибеги.
Песенка зурбаганских моряков.
В час неизвестный заранье
Выплывет берег из тьмы,
Не земляне островетяне,
А земляне во истину мы.
Накрепко связаны ветром,
Страны в один караван,
Океан обнимает планету,
Ну а мы, бороздим океан
Якорь наш чист постоянно,
Мысли и души чисты.
Кратковеменны наши стоянки,
Не измерянны наши мечты.
Пленник земного вращенья,
Берег маячит вдали.
Без прощанья и без отпущенья
