просто детской игрою в "чижика"), Грагер, ставший на это время купцом второй
гильдии Альгораном, основал в Кханде компанию, которая занялась поставками в
Мордор оливкового масла в обмен на продукты тамошних "высоких технологий".
Торговый дом "Альгоран и К"" процветал; четко отслеживая конъюнктуру на
местном рынке сельхозпродукции, фирма постоянно расширяла свое участие в
импортных поставках продовольствия и на некоторое время сумела даже
монополизировать импорт фиников. Правда, самолично посещать свой
барад-дурский филиал глава компании избегал (он не имел оснований полагать,
что в мордорской контрразведке служат одни лопухи, не знающие своих
обязанностей), однако в его положении этого и не требовалось: место
полководца -- не в первых рядах атакующих, а на пригорке в отдалении.
Результатом этой деятельности стал двенадцатистраничный документ,
известный ныне историкам как "Меморандум Грагера". Сведя в единое целое
тенденции к увеличению нормы прибыли от караванной торговли (как ее
отслеживали биржи Умбара и Барад-Дура), появление в мордорском парламенте
серии протекционистских законопроектов, инициированных аграрным лобби --
реакция на резкий рост себестоимости местного продовольствия, -- и добрый
десяток иных факторов, Грагер с Тангорном доказали с непреложностью
математической теоремы: импортозависимый по продовольствию Мордор не в
состоянии вести сколь-нибудь продолжительную войну. Он намертво завязан на
караванную торговлю с соседями (которая, как легко догадаться, абсолютно
несовместима с военными действиями), а потому больше всех озабочен
поддержанием мира и стабильности в регионе и, следовательно, не представляет
никакой угрозы для Гондора. С другой стороны, безопасность торговых путей
для Мордора -- вопрос жизни и смерти, так что тут он будет действовать
предельно жестко и, возможно, не вполне обдуманно. "Если у кого-либо
возникнет желание заставить Мордор воевать, -- заключали разведчики, -- нет
ничего проще: достаточно начать терроризировать караваны на Итилиенском
тракте".
Фарамир в специальном докладе довел эти соображения до Королевского
совета Гондора -- очередная его попытка доказать с фактами в руках, что
пресловутая "мордорская военная опасность" не более чем миф. Совет, по
обыкновению, выслушал доклад со вниманием, ничегошеньки не понял, а в
качестве резолюции адресовал принцу давно уже привычный набор попреков и
назиданий: они вкратце сводились к тому, что, во-первых, "джентльмены чужих
писем не читают", а во-вторых -- "ваши шпионы вконец обленились и совершенно
не ловят мышек". Засим меморандум Грагера был отправлен в архив, где и
пылился (вместе со всеми прочими докладами Фарамировой разведслужбы) до тех
пор, пока не попался на глаза посетившему Минас-Тирит Гэндальфу...
Когда началась война -- в точности по расписанному ими сценарию, --
Тангорн с ужасом понял, что это его рук дело.
-- ..."Мир есть Текст", парень, -- все в точном соответствии с твоими
художественными вкусами. Ты-то чем недоволен? -- деревянно ухмыльнулся
Грагер, нетвердою рукой разводя по стаканам очередную порцию не то текилы,
не то еще какого-то самогонного пойла.
-- Но ведь мы же с тобой писали другой Текст, совершенно другой!
-- Что значит -- другой? Текст, эстет ты мой ненаглядный, существует
лишь во взаимодействии с Читателем. Каждый человек пишет свою собственную
историю принцессы Элендейл, а уж чего там хотел сказать сам Альруфин -- не
имеет ровно никакого значения. Выходит, мы с тобою сочинили настоящий
художественный текст -- раз читатели, -- туг резидент покрутил пальцем
где-то в районе уха, так что не понять было, кого он имеет в виду --
Королевский ли совет, или некие истинно высшие Силы, -- сумели прочесть его
таким вот непредсказуемым образом...
-- Мы их предали... Нас с тобой разыграли втемную, как младенцев, но
это не оправдание -- мы их предали... -- вновь повторил Тангорн, оцепенело
вглядываясь в мутноватую ядовито-опалесцирующую глубину стакана.
-- Это точно -- не оправдание... Ну что, поехали? Он не мог уже
сообразить, который день длится их запой -- благо ни на какой службе они
себя более не числили. Начали сразу, едва лишь прослышавший о войне глава
торгового дома "Альгоран" примчался, загоняя коней, в Умбар и узнал от него
подробности. Странно, но, будучи порознь, они еще кое-как держались, а тут
глянули друг другу в глаза и поняли -- разом и окончательно: конец всему,
что было им дорого, и погубили это дорогое они своими собственными руками.
Два благонамеренных идиота... И был кошмарный тошнотно-перегарный рассвет,
когда он очнулся от кувшина ледяной воды, бесцеремонно вылитого на него
Грагером. Грагер был точь-в-точь прежний -- стремительный и уверенный, а его
налитые кровью белки и многодневная щетина казались деталями не слишком
удачного камуфляжа. "Подъем! -- сухо сообщил он. -- Мы снова в деле. Нас
вызывают в Минас-Тйрит -- лично доложить Королевскому совету о перспективах
сепаратного мира с Мордором. Естественно, срочно и совершенно секретно...
Черт меня дери, может быть, кое-что еще можно исправить! Его Величество
Денетор -- достаточно прагматичный правитель, и ему, видать, эта война тоже
нужна как щуке зонтик".
Они трудились над документом три дня, без сна и еды, на одном кофе,
вложив в эту работу всю душу и все свое мастерство: ошибиться по второму
разу они не имели права. Это действительно был шедевр: сплав неумолимой
логики и безошибочной интуиции, основанный на блестящем знании Восхода и
изложенный великолепным литературным языком, способным тронуть любое сердце:
это была дорога к миру -- с предметным описанием опасностей и подвохов,
подстерегающих на этом пути. Уже направляясь в порт, он улучил минутку,
чтобы заскочить к Элвис: "Я тут ненадолго отлучусь в Гондор, так что не
скучай!" Та побелела и вымолвила едва слышно:
-- Ты ведь уходишь на войну, Тан. Мы расстаемся надолго, а скорее всего
-- навсегда... Неужели ты не мог хотя бы проститься со мною по-человечески?
-- С чего ты взяла, Эли? -- искренне изумился он. Пару секунд
колебался, а потом махнул рукой и раскололся: -- Сказать по правде, я затем
и еду, чтоб остановить эту идиотскую войну... В любом случае она мне
отвратительна, и играть в эти игры я не собираюсь -- клянусь тебе чертогами
Валинора!
-- Ты уходишь воевать, -- безнадежно повторила она, -- я знаю это
наверно. Что ж, я буду молиться за тебя... И пожалуйста, ступай -- не стоит
сейчас на меня глядеть.
...А когда их корабль миновал уже угрюмые штормовые побережья Южного
Гондора и вошел в устье Андуина, Грагер пробормотал сквозь зубы:
-- Представляешь, прибываем мы в Минас-Тйрит, а там делают большие
глаза: "Кто вы такие, ребята? Какой Королевский совет, вы в своем ли уме?
Это какая-то шутка, никто вас не звал и не ждет". То-то будет смеху...
Но это была никакая не шутка, а ждали их действительно с нетерпением --
прямо на пристани Пеларгира:
"Барон Грагер и барон Тангорн? Вы арестованы". Так задешево купить
лучших разведчиков Заката могли только свои.
ГЛАВА 39
-- А теперь поведайте нам, барон, как вы там в своем Умбаре продавали
Родину.
-- Я б ее, может, и продал -- по здравому-то размышлению, -- только
ведь на такую Родину хрен найдешь покупателя.
-- Занесите в протокол: обвиняемый Тангорн чистосердечно признается,
что планировал перейти на сторону врага и не сумел этого сделать лишь по не
зависящим от него обстоятельствам.
-- Вот-вот, именно так и записывайте -- "может, чего и планировал, но
ничего не успел".
-- Да для того, чтобы вас четвертовать, с лихвою хватит и тех
документов, что вы привезли с собою, всех этих ваших "предложений о мире"!
-- Они были составлены по прямому приказу Королевского совета.
-- Эту басню мы уже слыхали! Вы можете предъявить этот приказ?
-- Черт побери, я уже набил мозоль на языке, втолковывая вам, что он
поступил под литерой "Г", а такие документы -- согласно инструкции --
подлежат уничтожению сразу по прочтении!
-- Полагаю, джентльмены, что нам с вами просто не к лицу вникать в
обычаи воров и шпионов...
Эта сказочка про белого бычка тянулась уже вторую неделю. Не то чтобы
вина разведчиков (а уж тем более -- грядущий приговор) вызывали у тяжущихся
сторон какие-либо сомнения -- просто Гондор, как ни крути, был правовым
государством. Сие означает, что здесь неугодного человека нельзя отправить
на плаху по одному лишь мановению начальственной длани: необходимо соблюсти
приличия, обставляя это дело должным числом формальностей. Главное --
Тангорна ни разу не посетило ощущение несправедливости происходящего, то
самое предательское чувство, что обращает иной раз в полный кисель
мужественных и вполне вроде бы здравомыслящих людей, побуждая их писать
унизительные и бесполезные "обращения на высочайшее имя". Разведчиков
собирались казнить не по ошибке и не по навету, а именно за то, что они
совершили -- пытались остановить войну, абсолютно ненужную их стране; пенять
не на кого -- все честно и по правилам... И когда однажды ночью барона
подняли с койки ("На выход с вещами!"), он просто не знал, что и подумать.
В помещении тюремной канцелярии их с Грагером встретили начальник
Пеларгирской тюрьмы и принц Фарамир, одетый в полевую форму какого-то
неизвестного им полка. Начальник был хмур и растерян -- его явно понуждали к
какому-то крайне неприятному решению.
-- Вы читать умеете? -- холодно вопрошал принц.
-- Но в вашем приказе...
-- Не в моем, а в королевском!
-- Так точно, сэр, в королевском! Так вот, здесь сказано, вы формируете
специальный добровольческий полк для особо рискованных операций в тылу врага
и имеете право вербовать в него преступников, как тут сказано, "хотя бы и
прямо из-под виселицы". Но здесь не сказано, что это могут быть люди,
обвиняемые в государственной измене и сотрудничестве с врагом!
-- Но ведь не сказано и обратное. Не запрещено -- значит разрешено.
-- Формально так, сэр. -- Из того, что какой-то там тюремщик обращается
к наследнику гондорского престола просто "сэр", а не "Ваше Высочество",
Тангорн заключил: дела принца совсем плохи. -- Но это же очевидный всякому
недосмотр! В конце концов, на мне лежит ответственность... время военное...
безопасность Отчизны... --Тут начальник несколько приободрился, отыскав
наконец точку опоры. -- Одним словом, я не могу разрешить -- до письменного
разъяснения свыше.
-- О, разумеется, в годину испытаний мы не вправе слепо блюсти букву
инструкции -- следует поверять ее своим патриотическим чутьем... Вы ведь, я
вижу, патриот?
-- Так точно, сэр... то есть Ваше Высочество!! Рад, что вы верно поняли
мои мотивы...
-- А теперь слушай меня внимательно, тюремная крыса, -- не меняя тона,
продолжал принц. -- Обрати внимание на четвертый пункт моих полномочий. Я
могу не только принимать к себе добровольцами крепостных, преступников и
прочая: я наделен правом насильственно мобилизовывать -- именем короля --
чиновников военизированных ведомств, к коим относится и твое. Так что я
увезу отсюда либо этих двоих, либо тебя, и клянусь стрелами Оромэ -- там, за
Осгилиатом, у тебя будет вдоволь возможностей проявить свой патриотизм! Ну
так как?..
Они обнялись, лишь когда стены тюрьмы скрылись в отдалении. Тангорну
навсегда запомнилось, как он стоит посреди ночной улицы, опершись от
