письмо господина Изидора. Помолчав немного, он продолжал:
- Не беспокойтесь, если оно пришло, вы его получите; если же его
еще нет...
- А если нет?.. - озабоченно повторила Катрин.
- Если нет, то еще раз взгляните на меня ласково, улыбнитесь мне
вот так же нежно, еще раз назовите меня своим дорогим Питу и
добрым другом, и, если письмо еще не пришло, я поеду за ним в
Париж.
- Какое доброе и верное сердце! - прошептала Катрин, провожая
взглядом Питу.
Почувствовав, что долгий разговор утомил ее, она снова уронила
голову на подушку.
Десять минут спустя девушка и сама не могла бы сказать,
произошло ли все это на самом деле или привиделось ей в бреду; но в
чем она была совершенно уверена, так это в том, что живительная
свежесть стала исходить из ее души и распространяться по всему телу.
Когда Питу проходил через кухню, тетушка Бийо подняла голову.
Госпожа Бийо еще не ложилась, она уже третьи сутки не смыкала
глаз.
Уже третьи сутки она не покидала скамеечку у камина, откуда она
могла следить если не за дочерью, к которой ей запрещалось входить,
то по крайней мере за дверью ее комнаты.
- Ну что? - спросила она.
- Дела пошли на лад, тетушка Бийо, - сообщил Питу.
- Куда же ты собрался?
- В Виллер-Котре.
- Зачем?
Питу помедлил с ответом. Питу не отличался находчивостью.
- Зачем я туда иду?.. - переспросил он в надежде выиграть время.
- Ну да, - послышался голос папаши Бийо, - моя жена тебя
спрашивает, зачем ты туда идешь - Пойду предупрежу доктора
Рейналя.
- Доктор Рейналь велел тебе дать ему знать, если будет что-нибудь
новое.
- А разве это не новость, что мадмуазель Катрин чувствует себя
лучше?
То ли папашу Бийо удовлетворил ответ Питу, то ли он не захотел
придираться к человеку, который в конечном счете принес ему добрую
весть, но возражать он больше не стал.
Питу вышел, папаша Бийо возвратился к себе в комнату, а тетушка
Бийо снова уронила голову на грудь.
Питу прибыл в Виллер-Котре без четверти шесть.
Он разбудил доктора Рейналя, сообщил, что больная чувствует себя
лучше, и полюбопытствовал, что делать дальше.
Доктор поспешил узнать, как прошла ночь, и к величайшему
изумлению Питу, отвечавшему со всей возможной осмотрительностью,
славный малый скоро заметил, что доктору известно все, что
произошло между ним и Катрин, как если бы он сам присутствовал при
их разговоре, спрятавшись за занавесками или под кроватью.
Доктор Рейналь пообещал зайти днем на ферму, предписал Катрин
все то же лекарство и выпроводил Питу. Тот долго размышлял над
этими загадочными словами и наконец понял, что доктор советует ему
продолжать с девушкой разговоры о виконте Изидоре де Шарни.
Выйдя от доктора, он отправился к тетушке Коломбе. Она
проживала в самом конце улицы Лорме, иными словами - на другом
краю городишка.
Он пришел как раз в ту минуту, как она собралась выйти.
Тетушка Коломба была большой приятельницей тетушки Анжелики
Впрочем, дружба с теткой не мешала ей относиться с уважением к
племяннику.
Войдя в полную пряников и леденцов лавочку тетушки Коломбы,
Питу сразу понял, что если он хочет, чтобы переговоры имели успех и
письма для мадмуазель Катрин попали к нему в руки, надо постараться
если и не подкупить тетушку Коломбу, то хотя бы ей понравиться.
Он купил два леденца и черствый пряник.
Оплатив покупку, он решился обратиться с просьбой Дело
оказалось непростым.
Письма должны были передаваться лично в руки тем, кому они
адресованы, или по крайней мере их доверенным лицам,
располагавшим письменной доверенностью.
Слово Питу не вызывало у тетушки Коломбы сомнений, но она
требовала письменную доверенность.
Питу увидел, что должен пойти на жертву.
Он дал слово принести на следующий день расписку в получении
письма, если, конечно, оно есть, а также доверенность на получение
вместо Катрин других писем на ее имя.
Обещание сопровождалось покупкой еще двух леденцов и пряника.
Вот лучший способ ни в чем не иметь отказа!
Тетушка Коломба недолго сопротивлялась и в конце концов
пригласила Питу следовать за ней на почту, где обещала вручить ему
письмо для Катрин, если оно там окажется.
Питу пошел за ней следом, на ходу поедая пряники и облизывая
сразу четыре леденца.
Никогда, никогда в жизни он не позволял себе подобного
расточительства; впрочем, как уже известно читателю, благодаря
щедрости доктора Жильбера Питу был богат.
Проходя через площадь, он вскарабкался на решетку фонтана,
припал губами к одной из четырех струй и минут пять пил не
отрываясь. Спустившись вниз, он огляделся и заметил неподалеку
нечто вроде театрального помоста.
Тогда он вспомнил, что перед его отъездом горячо обсуждался
вопрос о том, чтобы собраться в Виллер-Котре и обсудить
возможности для объединения главного города кантона с
близлежащими деревнями.
Разнообразные события личного свойства заставили его забыть о
событии политическом, имевшем, однако, немалое значение.
Он вспомнил о двадцати пяти луидорах, пожалованных ему перед
отъездом из Парижа доктором Жильбером на обмундирование
Национальной гвардии Арамона.
Он с гордостью поднял голову, представив себе во всем блеске
бывших под его началом гвардейцев.
Это помогло ему переварить два пряника и четыре леденца вкупе с
пинтой воды, которые могли бы, несмотря на его прекрасный желудок,
причинить ему неприятность, если бы не отличное средство,
способствующее пищеварению: удовлетворенное самолюбие.
Глава 22
ПИТУ-ГЕОГРАФ
В то время как Питу пережевывал сладости и пил воду, размышляя
о своем, тетушка Коломба опередила его и зашла на почту.
Но Питу нимало не обеспокоился. Почта находилась напротив
Новой улицы, небольшой улочки, выходившей в ту часть парка, где
проходила аллея Влюбленных, связанная с нежными для Питу
воспоминаниями; он мог бы в несколько прыжков нагнать тетушку
Коломбу.
Он поднялся на крыльцо в тот самый момент, как тетушка Коломба
выходила с почты с пачкой писем в руке.
Среди всех этих писем было одно в изящном конверте, кокетливо
запечатанное воском.
Письмо это было адресовано Катрин Бийо. Очевидно, именно этого
письма и ждала Катрин. Как и было условленно, г-жа Коломба вручила
письмо покупателю леденцов, и он в ту же минуту поспешил в Писле,
обрадованный и в то же время опечаленный: он был рад оттого, что
осчастливит Катрин, а печален потому, что источник счастья девушки
на его вкус был слишком горек.
Но Питу был удивительный человек: несмотря на испытываемую им
горечь, он так торопился доставить это проклятое письмо, что с шага
постепенно перешел на рысь, а с рыси - в галоп.
В пятидесяти шагах от фермы он внезапно остановился, разумно
полагая, что если он прибежит вот так, запыхавшись и в поту, папаша
Бийо может заподозрить неладное, а он и так уже, казалось, вступил на
скользкий и тернистый путь недоверчивости.
Итак, молодой человек решил пожертвовать несколькими минутами
ради того, чтобы остаток пути пройти не спеша. Он важно зашагал к
дому.
Вдруг, проходя мимо комнаты юной больной, он заметил, что
сиделка, желая, по-видимому, проветрить комнату, приотворила окно.
Питу сначала просунул в щель нос, потом заглянул... Это все, что он
мог сделать: ему мешала оконная задвижка.
Однако он мог заметить, что Катрин проснулась и ожидала его
возвращения, а Катрин увидела Питу, подававшего ей таинственные
знаки.
- Письмо!.. - пролепетала девушка. - Письмо!
- Тише!.. - предостерег Питу.
Оглянувшись, будто браконьер, вознамерившийся сбить со следа
всех смотрителей королевского охотничьего округа, он, убедившись в
том, что его никто не видит, бросил письмо в щель, да так ловко, что
оно угодило как раз в ямку, приготовленную девушкой под подушкой.
Не дожидаясь благодарности, которая не замедлила бы последовать
за его жестом, он отступил от окна и пошел к двери. На пороге он
увидел Бийо.
Если бы не выступ в стене, фермер увидел бы, что произошло, и
одному Богу известно, что из этого вышло бы, принимая во внимание
расположение духа; в котором он в это время находился.
Питу не ожидал, что нос к носу столкнется с фермером, и
почувствовал, как заливается краской до ушей.
- Ох, господин Бийо, - пробормотал он, - признаться, вы меня
здорово напугали!..
- Испугал тебя, Питу? Капитана Национальной гвардии!.. Того, кто
взял Бастилию!.. Испугал?!.
- Что же в этом удивительного? - отвечал Питу. - Бывает и такое,
особенно когда не ожидаешь...
- Ну да... - кивнул Бийо, - когда ждешь, что встретишься с девицей,
и вдруг видишь перед собой ее отца, верно?..
- Нет, господин Бийо, вот тут вы не правы! - возразил Питу. - Я не
ожидал встретить мадмуазель Катрин. Нет! Несмотря на то, что она
пошла на поправку, чему я от всей души рад, она еще слишком слаба,
чтобы подняться на ноги.
- И тебе нечего ей сказать?
- Кому?
- Катрин...
- Ну почему же нечего... Я должен передать ей от доктора Рейналя,
что все идет хорошо и что он зайдет днем; впрочем, передать ей это
может кто угодно, не обязательно делать это мне.
- Ты, должно быть, проголодался, да?
- Проголодался?.. - переспросил Питу. - Да нет...
- Как!? Ты не голоден? - вскричал фермер. Питу понял, что
совершил оплошность. Чтобы Питу в восемь часов утра не хотел есть?!
Это противоречило закону природы.
- Конечно, я голоден! - спохватился он.
- Ну так ступай поешь. Работники как раз сели завтракать; они,
должно быть, оставили тебе место.
Питу вошел в дом, Бийо провожал его взглядом, хотя его
добродушие почти одержало верх над подозрительностью. Он увидел,
как Питу сел во главе стола и набросился на хлеб с салом, словно не ел
до этого ни пряников, ни леденцов, словно не пил воды.
Правда, желудок Питу к тому времени был уже, по всей
вероятности, снова пуст.
Питу не умел делать несколько дел разом, но уж если за что-нибудь
брался, то действовал основательно. Выполняя поручение Катрин, он
сделал все, что от него зависело. Получив от Бийо приглашение
позавтракать, он от души взялся и за это дело.
Бийо продолжал за ним наблюдать; видя, что Питу не поднимает
глаз от тарелки, что он занялся стоявшей перед ним бутылкой сидра,
что ни разу он не взглянул на дверь в комнату Катрин, фермер в конце
концов поверил, что единственной целью предпринятого Питу похода
в Виллер-Котре была та, о которой он объявил.
Когда завтрак Питу подходил к концу, дверь в комнату Катрин
отворилась и на пороге появилась г-жа Клеман со смиренной улыбкой
на устах, свойственной всем сиделкам: она вышла, чтобы выпить
чашку кофе.
Само собой разумеется, это был не первый ее выход: в шесть часов
утра, то есть спустя четверть часа после ухода Питу, она появилась на
кухне и попросила стаканчик водки - единственное, как она говорила,
средство, способное поддержать ее после бессонной ночи.
При виде сиделки г-жа Бийо поспешила ей навстречу, а Бийо зашел
в дом. Оба они стали ее расспрашивать о здоровье Катрин.
- Все хорошо, - отвечала г-жа Клеман, - правда, мне показалось, что
сейчас мадмуазель Катрин опять стала бредить.
- Как бредить?.. - удивился папаша Бийо. - Неужели опять
начинается?..
- Боже правый! Бедная моя девочка! - прошептала г-жа Бийо.
Питу поднял голову и прислушался.
- Да, - продолжала г-жа Клеман, - она говорит о каком-то Турине, о
какой-то Сардинии и зовет Питу, чтобы он ей объяснил, где они
находятся.
- Я готов!.. - воскликнул Питу, допив сидр и вытирая рукавом рот.
Папаша Бийо остановил его взглядом.
- ..Если, конечно, господин Бийо ничего не имеет против того,
