- Будут танцы! - сказал он. - Вино, и песни, и прекрасные женщины в
прозрачных платьях.
Джия опустила глаза.
- Я не могу танцевать, дорогой.
- И маски, - спокойно сказал Уолли.
-----
Он был прав насчет старосты: единственными воинами, которых им удалось
найти, были двое юношей, настолько пьяных, что они не могли найти рукояток
собственных мечей. Ннанджи пришел в ярость и хотел отсечь им косички, но
Уолли оттащил его, прежде чем тот успел начать. Теперь не было никаких
шансов на то, что Брота высадит его на берег, даже если он найдет достойных
воинов, но, видимо, ему пока не было дозволено встретить хотя бы одного. Он
находился в исследовательской экспедиции и должен был выяснить все сам. Он
надеялся, что к тому времени, когда они достигнут Ова, он наконец узнает
свой урок.
Он ошибался, говоря о красивых платьях. Уровень жизни был здесь не
настолько высок, чтобы позволять подобную роскошь. Участники карнавала
носили минимум одежды и были с головы до ног покрыты краской, игравшей роль
одновременно костюма и маски. Их быстро снабдили запасом краски, и молодежь
разделилась на пары, чтобы разукрасить друг друга. Ннанджи предложил свои
услуги Тане, но ему пришлось удовольствоваться Катанджи.
Уолли и Джия укрылись в своей каюте и обнаружили, что раскраска тела
еще более забавна, чем изготовление костюмов, которое когда-то очень
нравилось ему в храмовых казармах. Первые несколько попыток оказались
неудачными, прежде чем они смогли сосредоточиться на искусстве.
В эту ночь они танцевали на улицах в свете костров, играла музыка, и
вино лилось рекой. В воздухе чувствовалась прохлада, поскольку их кожу
покрывала лишь краска, но их согревали громадные костры, бешеная тарантелла
и жаркое фанданго, горячее вино, смешанное с тмином и сладкой гвоздикой.
Джия оказалась прирожденной танцовщицей, лучшей из всех, и вскоре
начала учить своего хозяина. Они танцевали, пока не наступило утро.
Ннанджи был окрашен в четыре оттенка зелени, словно рыжеволосый эльф, а
Тана была золотой феей из какого-то легендарного леса. Прыгая без особого
искусства, но с беспредельным энтузиазмом, они оказались чемпионами по
продолжительности танца.
На теле Джии блестели серебряные звезды, а Уолли был в костюме
Арлекина. Они завоевали большой приз как самая красивая пара карнавала. Не
удивительно.
-----
Из Во в Гор...
В Горе двое колдунов остановили Томияно на улице и начали расспрашивать
о его шраме, его корабле, его занятиях и его личных привычках. Он вернулся
на "Сапфир", ругаясь, с покрасневшим лицом и явно напуганный, клянясь, что в
будущем будет держаться от них подальше.
Уолли постепенно собирал информацию о колдунах, но ему не удавалось
понять одного - каким образом воинам сражаться с колдунами? Он слышал новые
истории об ударах молнии, о таинственных силах - некоторые из которых
наверняка были легендами - и душераздирающий рассказ свидетеля о судьбе
воинов в Горе, которые преследовали группу колдунов на открытом пространстве
под безоблачным небом, лишь для того, чтобы одновременно погибнуть от одного
сильнейшего удара молнии. Или это было очередное явление огненных демонов?
Тела, похоже, были страшно изуродованы, так же как и в Ове.
Башни внушали страх местному населению, которое держалось от них
подальше по ночам, пугаясь странных звуков и света. Катанджи настаивал на
том, что все башни одинаковы, и вокруг всех них было много птиц. По крайней
мере еще в одной башне покупали конскую мочу, и во второй раз Катанджи
увидел доставленного туда осьминога. Колдуны, похоже, неплохо зарабатывали
на торговле спиртным. Они покупали самую лучшую кожу. Они продавали любовные
снадобья и предсказывали будущее за плату. Их гарнизоны, казалось, всегда
были несколько меньше, чем смещенные ими гарнизоны воинов, но кто мог знать,
кто был колдуном, а кто нет? Их могло быть значительно больше -
замаскированных.
Уолли не мог найти предела их могуществу, никакой щели в их броне. Если
в Мире и существовало средство против колдунов, то он о нем не слышал. Холмы
начали окрашиваться в осенние цвета, и дни летели с невероятной быстротой.
Горы передвинулись к западу. Команда и пассажиры стали почти неотличимы друг
от друга, и даже Ннанджи иногда надевал набедренную повязку и бежал вместе
со всеми наверх.
Тана продолжала соблазнять лорда Шонсу, не обращая внимание на
страстное желание Ннанджи. Сначала Уолли воспринимал это как обычный
разврат. Потом он пришел к выводу, что это лишь юношеская влюбленность -
Тана, вероятно, была первой женщиной, которая когда-либо по-настоящему
отказывала Ннанджи, и она была также единственной доступной целью. Его
неослабевающая настойчивость начала казаться неуместной - еще одно
осложнение, которого Уолли от него не ожидал. К несчастью, его искусство
общения оставалось примитивным, а ухаживания напоминали его застольные
манеры - избыток энтузиазма и недостаток утонченности. Он не знал, как
следует ухаживать за достойными женщинами. Его наставник не собирался ему
что-либо по этому поводу советовать, а Ннанджи, видимо, гордость не
позволяла спросить самому.
-----
За находившимся на левом берегу Гором следовал Шан на правом, приятный
маленький городок гончаров и сыроваров, где "Сапфир" загрузился большими
желтыми кругами сыра, и команда шутила, что Богиня вознаграждает даже
корабельных крыс.
С некоторым беспокойством Уолли отправился на поиски старосты, думая о
том, какие гибельные последствия может навлечь этот поступок на ничего не
подозревающую жертву. Староста и его заместитель уехали охотиться на уток.
Уолли это не удивило. Впервые за все время он встретил действительно знающих
свое дело - с полдюжины воинов средних рангов, с благоговейным трепетом
обнаруживших, что к ним проявляет интерес Седьмой - но все они были женаты и
уже вышли из того возраста, в котором ищут приключений. Он не стал пытаться
завербовать кого-либо из них, и никто из них не знал о колдунах, или просто
не интересовался ими.
Затем был Амб, на левом берегу. Там Брота закупила длинные рулоны
парусины и разные инструменты: пилы, топоры, лопаты и ящики с гвоздями. Как
только последний ящик был погружен на борт, на "Сапфир" явился посетитель,
седеющий жрец-Пятый, семенивший по трапу следом за миниатюрной фигурой
Хонакуры.
Уолли, Ннанджи и Томияно - трое, кого не должны были видеть в краях
колдунов, три умных обезьяны, как называл их Уолли - наблюдали за ним из
рубки. Они не слышали, о чем те говорили, но видели передаваемые деньги,
после чего жрец ушел. Вошел Хонакура, явно довольный собой.
Он устало уселся на одном из сундуков.
- Интересное обстоятельство, милорд, - сказал он. - Мы здесь с миссией
милосердия! - Больше он ничего не сказал, пока не выпил стакан вина и не
поел свежего хлеба Лины.
Уолли знал, что тот его дразнит, и потому придется подождать. Старик
постоянно его удивлял. Он производил впечатление человека, который
наслаждается каждой минутой своей опасной кочевой жизни, столь непохожей на
его изнеженное прошлое. В каждом городе он отправлялся на разведку вместе с
моряками, и собирал полезной информации больше, чем кто-либо другой, за
исключением Катанджи - благодаря трезвому расчету и хитрости.
Он был также бесценным источником ходивших среди жрецов слухов. Хотя
правление колдунов их отнюдь не радовало, поскольку они требовали содержать
в храмах алтари Огненного Бога и возносить Ему молитвы, но у жрецов, похоже,
не возникало даже мыслей о неповиновении. Колдуны проявляли немалое
искусство, сдерживая недовольство местного населения. С точки зрения Уолли,
они значительно лучше умели находить контакт с людьми, чем воины.
Наконец, Хонакура подкрепился. Корабль готовился к отплытию.
- Ты знаешь, что госпожа Брота купила инструменты? - спросил Хонакура.
- Я как раз возвращался, когда увидел святейшего мастера Моррингу, который
подошел к торговцам, и познакомился с ним.
- И что такого интересного в этом мастере Моррингу? - терпеливо спросил
Уолли. Ннанджи и Томияно, казалось, были готовы придушить старика.
- Он пришел купить груз инструментов и нанять корабль для их перевозки.
Храм хочет послать помощь в Ги, следующий порт на правом берегу. Я объяснил,
что мы направляемся как раз туда, и госпожа Брота согласилась продать свой
груз и принять их предложение.
- Какого дьявола она это сделала? - пробормотал Томияно.
Хонакура моргнул.
- Думаю, она кое-что на этом заработала, капитан. Конечно, святейший
Моррингу предполагал сопровождать груз и наблюдать за его распределением, но
мне удалось убедить его, что в данном случае это не требуется.
- А зачем жрецам в Амбе понадобилось покупать инструменты и посылать их
в Ги? - задал естественный вопрос Уолли.
- Затем, - торжествующе ответил жрец, - что колдуны сообщили им, что
там случился большой пожар! Большая часть города уже уничтожена, и многие
остались без крова. Храм также фрахтует корабли с продовольствием и деревом.
- Пожар?
- Да. Они говорят, что он начался сегодня утром.
Все трое переглянулись.
- До Ги три дня пути, - сказал Томияно.
- Именно! - Хонакура потер руки и радостно улыбнулся Уолли. - Еще одна
проверка способностей колдунов, милорд!
Уолли кивнул. Колдуны в свое время каким-то образом узнали о
разрушенном мосте в горах, но до Ги было далеко, и к тому же он находился в
краю воинов. Колдуны, кроме того, не предложили доставить инструменты и
дерево с помощью магии.
- Очень интересно, старик. В самом деле интересно!
-----
Хотя Брота и Томияно и были торговцами, они не были лишены сострадания
или веры в Богиню. Они плыли до позднего вечера и снимались с якоря рано
утром, и ветер теперь был вполне приличным. За два дня "Сапфир" преодолел
расстояние до Ги.
Города были деревянными или каменными. Ги был деревянным, раскинувшимся
в дельте реки между двумя пологими холмами. За много часов до того, как
"Сапфир" причалил, в воздухе уже ощущался едкий запах гари. Когда корабль
подошел ближе, вся команда собралась на палубе, с ужасом и тревогой глядя на
открывшуюся перед ними картину разрушения.
Долина была серой, словно гигантское поле чертополоха - окаменевший лес
труб, смертельное однообразие которого нарушалось лишь несколькими скелетами
храмов без крыш. Одинокие струйки дыма подымались над еще тлевшими
развалинами, но вокруг некоторых голых труб уже были сложены крохотные
лачуги из обугленных обломков. Ветер вздымал клубы пепла, пренебрежительно
разбрасывая его вокруг. От берега до самых холмов вряд ли можно было найти
хотя бы одно целое здание. Едва лишь прошло первое потрясение, как на
выжженной земле, словно муравьи, начали появляться люди. Они ползли к
причалу, их были тысячи - бездомных, голодных призраков, таких же
смертельно-серых, как и их город.
Уолли оказался на берегу первым, за ним Ннанджи, и им пришлось
проталкиваться сквозь толпу и отгонять ее от пристани, чтобы корабль мог
нормально пришвартоваться. Люди были грязны и перепуганы - с покрытых пеплом
лиц глядели белые глаза. Люди кричали и дрались, и возникала опасность
паники, которая могла бы сбросить сотни людей с причала в смертоносные воды.
Вытащив свой меч и размахивая им, Уолли громко, чтобы добиться порядка,
прокричал:
- Здесь есть воины?
Трое или четверо начали проталкиваться вперед. Они были таким же
черными и сбитыми с толку, как и штатские. Он не в состоянии был различить
