но те превосходили их умением.
- Четыре!
- Семь!
Послышался чей-то голос: "Три!", но его заглушил булькающий звук и
новый смех Ннанджи. Потом пираты отступили, и на какое-то мгновение
наступила пауза - группа вооруженных людей стояла лицом к лицу с двоими,
стоявшими над четырьмя или пятью лежащими на палубе телами; один из них
кричал высоким голосом, словно мальчик или женщина. Лучше было не видеть
этой резни, сражаться лишь на основании звуков и ощущений, не зная, что
именно происходит с живыми людьми - мужчинами или женщинами.
- Ну, давайте! - презрительно усмехнулся Ннанджи, и они пошли на них,
все вместе, по крайней мере шестеро, и это казалось разумной идеей. На самом
деле это была глупость, так как они спотыкались о лежавшие тела и толкали
друг друга, в то время как воины стояли спиной к борту. Выпад. Удар.
Ругательство. Вопль.
- Семь!
- Четыре!
Потом они повернулись и побежали, а воины - за ними, словно львы за
христианами. Чья-то рука схватила Уолли за лодыжку. Он споткнулся, ударил
мечом, и его отпустили. Он проложил себе путь вниз по ступеням, и в тусклом
свете стали видны карабкающиеся через борт впереди люди.
- Хватит! - сказал он, тяжело дыша. - Пусть уходят.
Дыхание ветра на его вспотевшей коже казалось холодным, словно смерть.
Ннанджи тоже остановился, вытирая рукой лицо.
- Забавно, - сказал он. - Проблема нашей профессии, брат, состоит в
том, что слишком много приходится упражняться и слишком мало - действовать
по-настоящему.
Затем хлопнула дверь на полубаке. Пираты освободили палубу, но внизу
были другие. Уолли двинулся вперед, бдительно следя, не прячется ли
кто-нибудь за шлюпками. Он взглянул за борт и увидел группу лодок.
- Подождите своих раненых! - крикнул он, и получил в ответ град
оскорблений.
- Я воин-Седьмой. Клянусь своим мечом, что никакого обмана не будет. Мы
вернем ваших раненых. Сколько вас внизу?
В мешанине беспорядочных ответов трудно было что-либо расслышать. Он
подошел к двери и ударил по ней ногой.
- Вы меня слышите?
Ответа не последовало. Он схватился за дверь и изо всех сил потянул,
отскочив затем назад и в сторону. Перед ним была абсолютная чернота, и ему
не требовался опыт Шонсу, чтобы понять, что его видно на фоне неба и что он
вполне может получить нож под ребро.
Он повторил свою клятву - никакого обмана, и они смогут спокойно уйти,
если выйдут оттуда. Тишина, лишь приглушенный ропот из рубки, отдаленный
стон раненых и плеск воды о борт.
- Мы уморим вас голодом, - крикнул он.
Никакого ответа.
- Я сказал, что вы можете уйти. Но только если выйдете сейчас.
Снова тишина.
- Я воин! - крикнул Уолли, слыша отчаяние в собственном голосе и
надеясь, что его слышат и пираты. - Моряки будут здесь через минуту.
Поспешите!
- С мечами? - спросил голос изнутри.
- Да. Я клянусь.
Ннанджи сердито зарычал.
- Следи за лодками! - рявкнул Уолли.
- Я иду! - послышался женский голос. В дверях появилась фигура и
побежала к лодкам.
Ннанджи схватил ее за руку.
- Сколько вас там еще?
- Еще четверо, - ответила она.
Затем последовало некоторое замешательство, так как на палубу высыпала
команда. Кто-то выбрался из окна и снял засов с двери. Уолли развернулся
кругом - теперь ему приходилось угрожать друзьям, чтобы защитить врагов.
Томияно набросился бы на них с кинжалом, если бы Ннанджи его не остановил.
Он весь кипел от ярости, продолжая кричать, что они пираты и потому должны
умереть.
Наконец Уолли схватил его за руку, злясь, что приходится отвлекаться от
полубака и пленников, которые еще могли быть опасны.
- Они моряки, - прорычал Уолли. - Половина из них - женщины. Там, в
лодках, есть дети! Где твой дед взял этот корабль?
Это было лишь предположение, но оно заставило Томияно замолчать.
Последний из пиратов скользнул через борт к лодкам. Плеск за кормой известил
Уолли о том, что команда занялась уборкой. Он повернулся и побежал туда,
надеясь, что тело было уже мертвым, и ему пришлось снова прибегнуть к помощи
меча, чтобы защитить троих оставшихся в живых раненых от своих друзей,
которые больше всего ненавидели пиратов.
Раненых перевязали и помогли им спуститься в последнюю лодку. Уолли
устало облокотился на борт, чувствуя, как по его руке и груди течет кровь,
чувствуя внезапную протестующую боль в ноге, ненавидя этот варварский Мир и
глядя, как тоскливая кавалькада лодок уплывает прочь. Это была бесконечная,
дикая игра, со своими собственными правилами. Если бы атака пиратов удалась,
к утру "Сапфир" был бы все тем же торговым кораблем, но с другими хозяевами.
Брота и ее семья пошли бы на корм рыбам, если только им не была бы дарована
пощада - в этом случае они сейчас сами были бы в лодках, с мечами или без,
бездомные изгнанники и потенциальные пираты,
Он вздрогнул, ощутив порыв ветра на разгоряченном лице. Становилось
светлее, по мере того как Бог Сна появлялся из-за облаков.
- Кажется, я прикончил четверых и одного ранил, - сказал Ннанджи. -
Значит, за тобой трое убитых и двое раненых, так?
- Я не считал.
Затем из темноты вылетела Тана и обхватила руками Ннанджи. Уолли
внезапно оказался в объятиях плачущей Броты. Его хлопали по спине, радостно
пожимали руку. В какое-то мгновение он с удивлением обнаружил, что его
обнимает Томияно, в котором не осталось и следа от прежней грубости и
который извинялся за все, что можно и нельзя было себе вообразить. Воины
стали героями.
Он потихоньку ускользнул по ступеням на бак, и, содрогнувшись,
облокотился о кабестан. Там и нашла его Джия.
Она обняла его.
- Что-то не в порядке? Ты ранен?
Его все сильнее била дрожь.
- Нет. - Это была обычная речная стычка, а ему предстояло освободить от
колдунов семь городов. Сколько еще будет крови? Сколько смертей?
- Ты исполнил свой долг, дорогой, - прошептала она, ощущая охвативший
его ужас. - Именно этого хотели боги.
- Вряд ли это должно было мне понравиться.
В сражении на священном острове он позволил кровожадным чувствам Шонсу
овладеть им. Возможно, он мог призвать их на помощь и сейчас, но
преднамеренно не стал их у себя вызывать. На этот раз поступками Шонсу
руководил Уолли; и как же он это ненавидел!
- Да, вряд ли, - сказала она. - Но это было необходимо. Здесь все твои
друзья - друзья Уолли, - Она очень редко его так называла, за исключением
самых интимных моментов. Он крепко обнял ее и зарылся лицом в ее волосы.
Да, теперь они стали друзьями - на главной палубе шли приготовления к
празднеству. Кто-то только что опрокинул бутылку вина над головой Ннанджи.
Ему на спину начали падать дождевые капли, от чего он стал дрожать еще
сильнее. Его звали вниз, выпить вместе со всеми.
Пираты погибли для того, чтобы исполнилась очередная часть загадки
богов. Он обрел свою армию.
Убийца!
* Книга пятая. МЕЧ СПАСАЕТ ВОИНА *
1
На следующее утро, пока Ннанджи учил Матарро фехтовать, Томияно подошел
к Уолли с печальной улыбкой и двумя рапирами. Это означало объявление
капитуляции, но на самом деле лишь подтверждало то, о чем Уолли уже
догадывался - с данного момента "Сапфир" находился под его командованием.
Семье и раньше приходилось сталкиваться с пиратами, но никогда - столь
близко, и при этом не понеся никаких потерь. Они все поняли. Они были готовы
сотрудничать. Более того, они были искренне благодарны воинам. Больше не
могло быть никаких разговоров о том, чтобы высадить пассажиров на берег, и
даже угрюмый капитан начал понемногу оттаивать, становясь более дружелюбным.
Два дня спустя, после того как Уолли обучил его нескольким дьявольски
сложным и таинственным приемам, а также прочитал короткую лекцию о слабых
местах Ннанджи, Томияно победил молодого человека с крупным счетом, к его
большому возмущению. С этого дня ежедневные поединки стали национальным
спортом на корабле. Уолли с трудом мог найти спокойную минуту, когда тот или
другой не требовал еще одного урока. Уровень фехтования на борту корабля
вырос до головокружительных высот.
В Ча новичок Катанджи с изумлением обнаружил, что исполнять роль раба
теперь не только разрешено, но еще и поощряется. Входить в башню,
разговаривать с колдунами и совершать прочие подобного рода глупости было
по-прежнему запрещено, но он необычно искренне пообещал, что будет
осторожен.
В Ча Брота также избавилась от мрамора и обуви, и купила вина,
громадные благоухающие бочки с вином. Без всякого предварительного
обсуждения "Сапфир" продолжил свой путь вверх по течению, и горы постепенно
перемещались с юга на юго-восток.
-----
В первый вечер, после отплытия из Ча, за ужином Томияно разлил всем на
пробу вина.
- Это непростое вино! - объявил он. - Вы не поверите, сколько попросили
за него местные виноторговцы, но на правом берегу его можно с выгодой
продать. Я проверял.
Уолли мог об этом догадаться еще до того, как попробовал вино, и не
только по той реакции, которой сопровождалась дегустация.
- По крайней мере в шесть раз дороже обычного вина? - спросил он.
Капитан подозрительно кивнул.
- Почти в восемь. А что?
Уолли осторожно попробовал. Это был почти чистый спирт,
ароматизированный вином - грубое и крепкое бренди.
- Если у тебя есть обычное вино, капитан, - сказал он, - завтра я смогу
сделать из него точно такое же. Но его будет в пять раз меньше, чем
обычного. - Он рассмеялся, увидев скептический взгляд капитана.
Медный перегонный аппарат из Ки Сана все еще стоял в углу рубки, и на
него не претендовал ни Томияно, ни Ннанджи. На следующее утро Уолли отнес
его вниз на камбуз и осторожно перегнал немного вина для ошеломленных
моряков.
- Получите, - сказал он. - Если захотите обосноваться на берегу, вы
сможете сами стать виноделами; однако я подозреваю, что колдунам не
понравится конкуренция. Вы можете вскоре погибнуть от неприятной
случайности, так что я вам этого не советую. - Они смотрели на него с
суеверным ужасом, и заявили, что ни о чем подобном даже не помышляют.
Было ясно, что колдуны, имея перегонные аппараты, для какой бы цели они
их ни использовали, рано или поздно должны были открыть способ получения
алкоголя. Более интересным для Уолли оказалось открытие, что они делали на
этом деньги. Он добавил к перечню вопросов, на которые хотел бы получить
ответ, еще один: чем еще торговали колдуны, кроме магических снадобий и
заклинаний и спиртного?
-----
Ча находился на левом берегу... следующим городом был Во, на правом.
Они чередовались, словно следы чьих-то ног. Когда "Сапфир" причалил, по
трапу с некоторым трудом поднялся таможенник, и когда он произнес слова
приветствия, Томияно обдало парами спиртного.
- Добро пожаловать в Во, на карнавал! - объявил таможенник и слегка
покачнулся.
Брота потерла пухлые руки при мысли о карнавале и о грузе вина, которое
можно было продать.
У Уолли зародилось мрачное подозрение. Он повернулся к Ннанджи.
- Готов поспорить на завтрашний наряд в гальюне, что нам не придется
поговорить со старостой.
Ннанджи не принял подобной ставки - он вполне доверял предчувствиям
своего наставника.
- Иди, продавай свое вино, госпожа, - сказал Уолли Броте. - Я знаю, чем
будем делать мы и все остальные, Верно, брат?
- Верно, - сказал Ннанджи. - Карнавал!
Уолли повернулся к Джии.
