казалось, погруженный в тяжкие размышления. Уолли и Томияно стояли каждый у
своего окна, уныло разглядывая толпу. Все то и дело раздраженно прихлопывали
москитов.
Как обычно, колдуны парами патрулировали пристань, невозмутимо скользя
вдоль нее и не обращая внимание на нетерпение тех, кто хотел обогнать их, но
не осмеливался приблизиться. У них не было постоянных маршрутов, и Уолли не
мог понять, сколько же их всего; единственным, на что он мог опираться, был
цвет их мантий, и они, похоже, часто меняли партнеров.
- Шонсу! - внезапно бросил Томияно. - Тот Четвертый! Узнаешь его?
- Наш приятель из Ова с мягкими ладонями!
- Иксифино? - Ннанджи подошел ближе, чтобы взглянуть.
Это был таможенник из Ауса, стройный и статный в оранжевой набедренной
повязке и блестящих кожаных сандалиях; он все еще казался Уолли
манекенщиком, рекламирующим пляжные костюмы. Рядом с ним шел колдун-Пятый, в
красной мантии с капюшоном, высокий и сутулый. За ними, явно прислуживая им,
раб тащил тележку, нагруженную корзинами кубической формы. Они направлялись
из города.
- Это разрешает все мои сомнения, - сказал Уолли. - Он колдун! И -
посмотрите-ка!
Чуть позади шел Катанджи. Вероятно, он где-то встретил эту небольшую
процессию и теперь следовал за ними по пятам, чтобы посмотреть, куда они
направляются. Проницательный парнишка!
Они наблюдали за ними, пока они не скрылись за следующим кораблем, и
вместе с ними безымянный мальчишка-раб. Томияно вышел и, словно белка,
взбежал по вантам.
Вошла Тана, спрашивая, видели ли они моряка.
Появилась Джия. Уолли поцеловал ее и рассказал ей о новостях.
Вернулись еще двое разведчиков. Фала не обнаружила ничего интересного,
но Лаэ видела поддельного моряка и его спутника-колдуна в городе и тоже
пошла за ними следом. Она немного подождала на пристани, чтобы убедиться,
что за ней не следят. Лаэ была сведуща во всех областях, даже в разведке.
- Думаю, они пришли из башни, - сказала она, и ее уверенность говорила
о том, что предположение Лаэ не менее ценно, чем достоверный факт от
кого-либо другого.
Томияно соскользнул с каната и поспешно вошел в рубку.
- Они свернули направо, - сказал он и поспешил к окну со стороны кормы.
- К тому белому кораблю.
На поперечной перекладине буквы Т корабли стояли не столь плотно, и
корабль, на который он показывал, находился у ее конца, отдельно от других.
Он был небольшой, с одной мачтой. Если тележка была там, то ее скрывал
корпус корабля.
- Расскажи сухопутному о кораблях, - сказал Уолли. - Наверняка столь
маленькое суденышко могло бы подойти намного ближе? Почему они причалили
там?
- Вовсе нет, - раздраженно сказал капитан. - Эта крошка создана для
скорости. Вероятно, у нее осадка побольше, чем у "Сапфира" - большой киль.
Слишком большой, чтобы встать ближе к берегу.
Уолли снова повернулся к Лаэ.
- Ты случайно не видела, что у них было в корзинах?
Лаэ взглянула на Томияно и улыбнулась, отчего ее морщины стали еще
глубже.
- Птицы, милорд.
Томияно прорычал ругательство относительно колдунов и их птиц.
Время шло незаметно...
Потом где-то в глубинах сознания Уолли вспыхнул маленький огонек.
Катанджи всегда видел птиц возле башен, птиц, ходивших по земле. Колдуны
кормили птиц. Верно, у них были метки в форме перьев, но... он пытался
вспомнить птицу, волшебным образом вылетевшую из котла. Квадратные корзины?
- Не можешь сказать, что за птицы? - спросил он и затаил дыхание,
ожидая ответа Лаэ.
- Похоже на голубей.
- Великие боги! - сказал Уолли. - Осьминог и перья!
Огонек вспыхнул, словно костер. Остальные удивленно смотрели на Уолли,
но он был погружен в свои мысли и не замечал наполовину озадаченных,
наполовину обеспокоенных взглядов, которыми они обменивались. Мысли бешено
проносились в его мозгу, по мере того как он осознавал, для чего нужны были
голуби и быстрый корабль.
- Милорд брат? - наконец озабоченно спросил Ннанджи.
Уолли вернулся к действительности и хлопнул его по спине столь сильно,
что тот чуть не упал. Он ликовал.
- Я понял! - сказал он. - Не слишком многое, но я разгадал один из
секретов колдунов. - Улыбаясь, он повернулся к Томияно. - Вы получаете из
осьминогов... черную жидкость?
- Ты имеешь в виду чернила? - спросил капитан, которого начала
раздражать эта игра в загадки.
- Чернила? - Это было новое слово для Уолли. Прежний Шонсу ничего не
мог знать об осьминогах, разве что, возможно, как о еде. Сепия - чернила
осьминога! И метки в форме перьев! Перья! Чернила! Хонакура говорил, что
колдуны когда-то помогали жрецам - конечно же, в качестве писцов! А
разводить голубей не имело бы смысла, кроме как для того, чтобы передавать
сообщения, а сообщения нужно было писать. Именно так колдуны узнали о
разрушенном мосте, о пожаре в Ги. Именно так столь скоро стало известно о
сборе воинов.
Более того, голуби могли лететь лишь в одну сторону - к дому. Значит,
почтовая служба, основанная на голубях, нуждалась в службе доставки, и
наилучшим средством могло бы быть быстроходное судно... и, конечно, короткий
путь по суше из Ауса. Это было одной из причин, по которой восстановили
дорогу. Моряк, которого они узнали, привез голубей из Ауса и, вероятно, из
Вэла, для использования в Ове и Амбе. Все ясно!
Выводы были очевидны: найди в свободном городе торговца или купца,
который держит голубей, и у тебя есть шпион колдунов. Охота с ястребами была
здесь распространенным спортом - ястребы могли бы перерезать линии связи.
Уолли все еще не мог сразиться с колдовством, но он мог уже начать сражаться
с колдунами.
- Сейчас я не могу объяснить, - сказал Уолли. Возможно, это никогда не
удастся, поскольку письменность лежала за пределами его собственного опыта.
Она также была социальным динамитом, и даже открытие самого принципа могло
бы нарушить монополию колдунов и подорвать самые устои их культуры. Боги не
могли этого позволить. Нет! Колдуны не позволяли этого. Он вспомнил свою
шутку с заколдованным вином. Вот почему здесь не было письменности - она уже
была изобретена когда-то, и стала монополией колдунов. Он разгадал их тайну.
Вот почему они скрытно бродили по всему Миру - чтобы пресечь любую
возможность повторного изобретения письма. Вот каким образом они строили
одинаковые башни - по чертежам.
Уолли начал дрожать от возбуждения.
- Ннанджи! Когда Катанджи выходил из башни, он видел полки с ящичками
на них. Как он их описывал?
- Кожаные ящички, - нахмурившись, сказал Ннанджи. - Во второй раз он
сказал "Коричневые кожаные ящички", а в следующий раз - "плоские ящички". Он
сказал, что их было множество.
Книги! Колдуны скупили всю лучшую кожу - пергамент! Есть ли возможность
украсть несколько книг и снова научиться читать? Научиться магии? Это все
меняло! Колдуны были грамотными! Тем временем...
- Проклятье, куда девался Катанджи?
Внезапно птицы взмыли в небо, лошади встали на дыбы, и все головы
повернулись в одну сторону. Из-за быстроходного судна, где скрылась тележка,
где скрылись колдуны и где скрылся Катанджи, медленно поднималось к небу
облако дыма.
Над гаванью прокатился короткий, резкий раскат грома.
Уолли Смиту был знаком этот звук.
Это был не гром - это был выстрел.
И с ним пришло знание.
5
"Тогда придет пора узнать тебе урок!"
Идиот!
Томияно и Ннанджи столкнулись в дверях, и воину пришлось уступить.
Капитан на бешеной скорости взлетел наверх, и весь такелаж затрясся, когда
остальные моряки сделали то же самое. Ннанджи вновь обрел равновесие и снова
попытался кинуться к двери; затем дисциплина взяла верх, и он бросился назад
к наставнику.
- Катанджи! - крикнул он. - Я хочу знать, что с ним!
Уолли тупо смотрел куда-то сквозь него. Остальные начали с испуганным
видом вбегать в рубку. Колдуны, патрулировавшие дорогу, начали двигаться
быстрее, почти бегом направляясь в сторону реки. Некоторые смельчаки из
толпы последовали за ними, более робкие двинулись в сторону своих домов.
- Милорд брат! Лорд Шонсу!
- Конская моча, - шепотом ответил Уолли. В голове у него царила
суматоха. Он едва пришел в себя после ошеломляющего открытия письменности, и
еще не успел осознать все его последствия. Однако, возможно, что без этого
шока, потрясшего его разум, он не смог бы совершить следующего невероятного
мысленного скачка. Огонь в его голове вспыхнул, словно солнце. Мысли
проносились с такой быстротой, что он не успевал за ними уследить. Мир
вокруг него перевернулся вверх ногами.
Каким же слепым, безмозглым, упрямым дураком он был! Давно можно было
догадаться! Он закричал и с яростью ударил кулаком по стене рубки. Конская
моча и огненные вспышки в темном лесу. Удары молний и рудники возле
вулканов. Огненные демоны и кипящие чаны. Волшебные флейты и москиты. Птицы
в котлах и длинные рукава. Маньяк! Как он не понял всего раньше?
Милорд брат!
- Томияно! - рявкнул Уолли. Он огляделся по сторонам - Томияно нигде не
было. Он схватил Броту за плечи. - Аус! - крикнул он. Корабль, где я
встретил Том'о. Что они грузили? Он говорил тебе? - Потом он понял, что
трясет ее, и остановился.
Она в ужасе уставилась на него.
- Он сказал - серу, милорд!
- Сера? - еще одно новое для Шонсу слово. - Для чего она?
- Я иногда пользуюсь ею для окуривания кают, милорд. - Брота вся
дрожала, словно перед безумцем.
МИЛОРД БРАТ!
Значит, сера. Целый корабль серы? Он должен был сразу догадаться.
Колдуны поставляли серу из Ауса в другие башни. А Катанджи видел в башне
уголь. Порох! Примитивный черный порох: пятнадцать частей нитрата калия, три
части серы, две части угля... Богиня выбрала инженера-химика, а он оказался
слишком глуп для того, чтобы понять, почему. Возможно, они знали нитрат
калия как селитру, консервант для мяса... теперь это не имело значения. Чан
в лестничной шахте, который так напугал Катанджи своим бульканьем и
шипением... вот почему колдуны строили башни, по крайней мере, это была одна
из причин - в них отливали пули. Если капли расплавленного свинца падают с
вершины башни в чан с водой - естественно, он будет шипеть и выбрасывать
пар! Но это означало, что скорее всего, они еще не знали нарезного оружия -
лишь гладкоствольное.
Огненные демоны были ядрами с картечью, или, возможно, шрапнельными
бомбами - не удивительно, что тела разрывало на части!
- Катанджи! - взвыл он. - Ты же мне говорил! Ты предлагал мне знание, а
я от него отказался!
Остальные тревожно смотрели друг на друга.
Итак, колдуны в течение тысячелетий скрывались в своих горных убежищах,
преследуемые воинами, но они умели писать. Письменность давала возможность
накапливать знания. Год за годом они накапливали их, пока не изобрели порох.
Китайцам был известен порох за много веков до того, как они начали применять
его в оружии. Колдуны изобрели огнестрельное оружие, конечно, примитивное,
но его было достаточно, чтобы убивать воинов.
Но вряд ли оно было слишком точным. И слишком медленно перезаряжалось!
Вот почему колдун в Вэле не застрелил Ннанджи - у него не было времени,
чтобы перезарядить оружие после убийства таможенника.
Пришло знание - и вместе с ним колдовство. Уолли подумал о том, почему
колдуны начали захватывать города лишь пятнадцать лет назад. Сам по себе
этот факт многое ему говорил. Лишь скачок в технологии мог подобным образом
изменить ход истории.
Затем туман начал рассеиваться, и первым, что он увидел, было лицо
