Ннанджи, ошеломленное и обезумевшее от горя - Ннанджи, лишившегося
последнего члена своей семьи, и теперь преданного наставником, который вел
себя, словно буйнопомешанный. Вокруг него толпились потрясенные и
встревоженные члены команды; рубка была полна перепуганных людей, которые
ожидали от него руководящих указаний. Прежде всего Ннанджи.
- Я должен знать, что с ним! - Кажется, Ннанджи уже говорил это
несколько раз.
- Нет! Ты ничем ему не поможешь. - Что еще можно было сказать? Уолли
пробился вперед. - Ннанджи, священная война уже началась. Если Катанджи
погиб, то это лишь начало. Менестрели всегда будут упоминать его имя первым
в ряду прославленных воинов!
Он выбрал правильный тон. Костистые плечи Ннанджи распрямились, и он
торжественно кивнул.
- Но, - сказал Уолли, - что, если он не погиб? Поставь себя на место
колдунов. Ты обнаружил шпиона; что бы ты стал делать? - Пять минут назад он
даже не стал бы рассматривать возможность того, что заклятие-молния может
ударить мимо цели.
- Конечно, отвел бы его в башню, чтобы допросить, - сказал Ннанджи. -
Нет! - Его губы зашевелились, повторяя слова сутр, этого Учебника Воинского
Искусства. - Скорее всего, он с корабля, а им пришлось бы миновать по пути
слишком много кораблей. Они могли бы для надежности отвести его на их
собственный корабль. Предупредить тех, кто в башне, о возможном нападении.
Послать стражей на конец причла, чтобы защитить башню? Начать обыскивать
корабль за кораблем.
- Хорошо! - кивнул Уолли. - Я думал точно так же. Но мы воины, а они
нет! Им может хватить глупости для того, чтобы провести его мимо нас.
Глаза Ннанджи заблестели, потом его лицо снова поникло.
- Если только он жив, милорд брат.
Затем он вскрикнул, и Уолли понял, что изо всех сил сжимает плечо
Ннанджи. Он отпустил его.
- Будем считать, что он жив, пока не убедимся в обратном. Устроим им
засаду!
Вокруг послышался недоверчивый ропот: сражаться с молниями? Будь здесь
Томияно, наверняка не обошлось бы без одного из его саркастических замечаний
в адрес воинов.
Затем по палубе простучали ноги Томияно, и он ворвался в рубку.
- Он жив! - закричал он. - Похоже, что он ранен, но он держится на
ногах.
Поднялась радостная суматоха.
- Тихо! - рявкнул Уолли. Он повернулся, окидывая взглядом собравшуюся в
рубке толпу. Дело было плохо. Колдуны наверняка хотели бы узнать, откуда
взялся этот переодетый воин, а если с башни наблюдают за кораблями, то
необычная активность на "Сапфире" сразу бросится в глаза.
- Если они поведут его мимо нас, то мы с Ннанджи попытаемся его спасти.
Хотите нам помочь?
- Да, - почти хором ответила команда.
- Это будет опасно, - предупредил он. - Кто-то может погибнуть.
Поднялся страшный шум. Они все были с ним. Со времени схватки с
пиратами под рукой у Шонсу всегда была готовая действовать армия.
Ннанджи теперь широко улыбался. Его герой снова вел себя геройски, и
назревала настоящая драка.
Уолли на мгновение закрыл глаза, быстро перебирая в голове возможные
планы, словно кости в коробочке.
- Ладно! - наконец сказал он. - У нас очень мало времени. Делайте в
точности так, как я скажу, без каких-либо возражений. Во-первых - когда я
крикну "Ложись!", все бросайтесь на землю. Поняли? Когда крикну "Вперед" -
бросайтесь вперед. Думайте об этих молниях как о метательных ножах -
вероятно, у них примерно такая же точность попадания, но мне кажется, что
каждый колдун может метнуть лишь одну, а затем должно будет пройти несколько
минут, прежде чем он сможет метнуть другую. Поняли? - Он повторил все еще
раз.
Если его догадка была неверна, очень скоро он мог потерять многих своих
друзей. Почему он, собственно, так думал? Часть его разума подбрасывала
ответы на вопросы, задать которые себе у него не было времени. Потому, что
колдуны действовали подобным образом лишь пятнадцать лет, с тех пор как
впервые захватили город, а технология не может слишком сильно измениться за
пятнадцать лет - вот почему. Пушки, стрелявшие огненными демонами, могли
быть новыми, но здесь их не было. С ощущением, будто он стартует в космос,
он начал отдавать приказы, едва осознавая, какие именно слова вылетают из
его рта.
- Линихио, Олигарро, Холийи, Малоли, принесите сюда болванки с пристани
и...
- Они ничем не помогут, - начала Брота.
- Тихо! - снова рявкнул воин. - Я сказал - никаких возражений! - Никто
не разговаривал с Бротой в таком тоне уже много лет. Она ошеломленно
замолчала. Уолли снова повернулся к морякам. - Принесите столько, сколько
сможете, из трюма. Устанавливать стрелу нет времени. Придется таскать
вручную. Поставьте их на край вдоль фальшборта со стороны причла. Понятно?
Давайте!
Болванки были невероятным везением - если боги и воздерживались от
чудес, они по крайней мере допускали возможность везения. Бронзовая болванка
могла остановить свинцовую мушкетную пулю.
- Ннанджи, сними пока свой меч. Мне нужны шесть хороших воинов на
причале, в разных местах и не на виду. Лучше женщин - они вызовут меньше
подозрений. Поставь их там и возвращайся за оружием. Пошел! - Меч и перевязь
Ннанджи упали у двери, и он исчез, выкрикивая на ходу имена.
- Синборо, возьми Фиу и Олигату, и забирайтесь наверх. Оставайтесь там,
пришлешь их сюда, когда будут какие-нибудь новости.
- Дива, всех детей - вниз, и пусть сидят там, если только корабль не
загорится. Лина и старик - тоже. И не в каюты, прямо в трюм.
- Лаэ - по топору возле каждого каната. Возможно, придется рубить
швартовы и бежать, если у нас ничего не получится.
- Капитан? Сколько всего колдунов?
Томияно поколебался.
- Демоны! Я не считал. Думаю, там где сейчас Катанджи - двое или трое.
Патрули... может быть, еще восемь. Сейчас они тоже должны быть там. Это
только те, что в капюшонах.
Уолли удовлетворенно кивнул.
- Меня беспокоят только капюшоны. Поднимай воинов. - Он еще раз
мысленно пробежал свой план, и он оказался недостаточно хорош - его самого
могли убить. - Брота, мне нужно что-нибудь, что напоминало бы голову.
Ее полное лицо затряслось. Она не знала, плакать ей или смеяться.
- Голову?
- И рапиру. - Потребовалось некоторое время, чтобы объяснить. Когда она
наконец ушла, прибежал первый посыльный с наблюдательного поста - Олигата.
- Они ведут его сюда, - сказал он, тяжело дыша и широко раскрыв глаза
от возбуждения. - Семеро колдунов и Катанджи.
- Отлично! Скажи Синборо, чтобы следил за городом. Может подойти
подкрепление. Возвращайся на свой пост, вестник!
С мечом в руке, Уолли вывел остальных на палубу и сказал Ннанджи, что
его брат идет сюда, а колдунов ждет засада. Моряки уложили десять болванок в
линию вдоль фальшборта, невидимых с причала. Но окажутся ли они достаточно
прочными? Он одной рукой передвинул две из них ближе к швартовым канатам.
Появилась Брота с рапирой и корзиной размером с голову, завернутой в
черную ткань. Конец ткани даже напоминал косичку. Он проткнул рапирой узел
и, улыбаясь, внимательно рассмотрел ее.
- Кукольный спектакль, - сказал он.
- Сегодня ты еще больше не в своем уме, чем обычно, - нервно заметила
Брота.
- Как раз напротив. Я впервые в здравом уме с тех пор, как побывал в
Аусе. - Он окинул взглядом палубу, думая о том, что еще не предусмотрел. -
Вы с Джией ложитесь за этими болванками, поскольку, как мне кажется, они
смогут остановить молнии. Но сначала мне нужны тряпки, чтобы прикрыть мечи.
- Чтобы укрыть меня, потребуется большая болванка! - Брота закатила
глаза и послушно удалилась.
Уолли повернулся, глядя на толпу, которая не слишком уменьшилась.
Вскоре могло пострадать множество невинных людей. Внезапно у него возникло
искушение отказаться от своего плана, собрать свои войска и бежать отсюда.
Единственное, что его останавливало - мысль о пытках. О, Катанджи!
Вокруг него в ожидании стояли пятеро мужчин и один мальчик. Ннанджи с
шестью женщинами и девушками был на дороге - он видел Фалу возле горы тюков,
беседовавшую с женщиной с другого корабля, и Мату на другой стороне,
болтавшую с двумя моряками. Пространство возле "Сапфира" было относительно
свободным, поскольку они не разгружали никакого товара, но остальная часть
пристани была загромождена, и там ожидали фургоны, толкались или стояли
люди, подходили новые фургоны. Скоро здесь мог начаться величайший хаос.
Он повернулся к сверкавшему глазами Ннанджи.
- Отнеси остальным мечи. Пусть остаются завернутыми, пока не
понадобятся. Напомни им, чтобы быстро ложились, как только я крикну
"Ложись!". Ннанджи, больше всего меня беспокоят возможные пытки. Мы не
должны оставлять раненых, и в том числе твоего брата!
Ннанджи лишь кивнул, но его улыбка говорила о том, что он не думает о
возможности поражения.
- Сейчас мы появимся на палубе и вызовем их на поединок, потом
спрячемся, - объяснил Уолли. - Надеюсь, что это заставит их ответить
своими... своими молниями. Будет очень шумно! Потом мы нападем на них,
прежде чем у них будет возможность совершить новые заклинания.
Миниатюрная Фиа спрыгнула на палубу.
- Шонсу, они свернули за угол.
- Хорошо. Возвращайся. Скажи Синборо, чтобы все теперь оставались там.
Будет много шума!
- Иди, Ннанджи. Не показывайся, пока мы не перепрыгнем через фальшборт.
Да, Ннанджи! Скажи всем, чтобы целились в руки, а не в голову или тело.
Рыжие брови взлетели вверх, и с губ едва не сорвался вопрос. Ннанджи
быстро скрылся с завернутыми в ткань мечами в одной руке, и с собственными
мечом и перевязью в другой.
- Почему в руки, милорд? - спросил Холийи.
- Потому что у них есть кое-что под мантиями, - загадочно сказал Уолли,
и никто не стал возражать. Была еще одна причина, по которой он не мог им
сказать - обещание. "Первого колдуна, которого я встречу, я пощажу, ради
тебя". Конечно, существовала также возможность репрессий против моряков или
горожан, хотя он вряд ли этого ожидал; однако часть его сил могла попасть в
плен живыми, несмотря на его мрачное предупреждение. Возможно, их судьба
могла оказаться не столь ужасной, если никто из колдунов не погибнет. Кроме
того, он просто по возможности хотел избежать смертей.
- Шонсу! - послышался голос Синборо с мачты. - Их больше! - Он показал
в сторону города. Уолли помахал ему в знак подтверждения, потом собрал свою
маленькую армию у фальшборта и дважды повторил тренировку.
Затем новый крик с мачты предупредил его о том, что колдуны уже почти
рядом.
6
Он присел у верха трапа, с мечом в руке. С корабля, стоявшего напротив
"Сапфира", выгрузили груду потертых коричневых тюков и длинных рулонов
ткани, невольно создав отличное препятствие. Всем приходилось обходить его с
той стороны, где сидел Уолли; кроме того, оно также служило хорошим
укрытием. На одном из тюков сидела Фала, положив рядом с собой меч, но ее
недавняя собеседница куда-то исчезла. Вероятно, она узнала в свертке меч.
Справа от него, с той стороны, откуда должен был появиться враг, путь
ограничивала груда мешков с зерном по одну сторону и фургон по другую.
Ннанджи сидел на корточках за мешками, с мечом в руке. Его выбор казался
неудачным - почему бы ему не расположиться у конца причала со стороны
города, на случай, если колдуны попытаются бежать? Фала и Мата стояли возле
фургона.
Слева от себя он не видел никого из воинов, но его поле зрения
ограничивали еще два фургона, один доверху нагруженный желтыми корзинами, а
