Должен сказать, мне нравится здешний климат, хотя мне сказали, что здесь
суровые зимы. Посмотрим, что здесь продается и что им нужно. Мы даже не
собирались идти дальше в Тау, но, полагаю, мы все-таки должны найти тебе
подходящих воинов. Если их нет в Тау, тогда мы доставим вас обратно в Каср.
Или в Ки Сан. К тому времени ты будешь уже на ногах.
Уолли надеялся, что Томияно окажется более любознательным. Он должен
был знать больше о географии, чем могли рассказать Хонакура и Катанджи; но,
очевидно, это было не так. Брота проявляла точно такое же отсутствие всякого
интереса.
- На левом берегу, капитан, мы знаем про Аус и Вэл - города колдунов.
Дальше идет Сен. Но я знаю еще об одном городе впереди, дальше вверх по
течению.
- Какой это город?
- Ов.
- Но... - Моряк нахмурился. - Ведь вы пришли именно оттуда, когда мы с
вами встретились! Это много недель пути назад, Шонсу!
Для моряка в Мире существовало лишь два направления: вверх и вниз по
Реке. Расстояние измерялось в днях. Уолли начал терпеливо объяснять, рисуя
пальцами невидимую карту на крышке люка. Река делала петлю - на север от
Ова, потом на запад, вокруг или через горы, а затем на юг к Аусу. Черные
Земли вверх по течению от Ова были теми же Черными Землями, что лежали вниз
по течению от Ауса. Это был божественный круг, который нужно было замкнуть.
Он пришел к этому выводу, пока выздоравливал, лишь для того, чтобы
выяснить, что его спутники об этом уже знают. Хонакура понял это первым, по
крайней мере так он заявил, а Ннанджи, вероятно, узнал об этом от Катанджи.
В конце концов логика взяла верх над предрассудками моряка. Он кивнул.
"Сапфир" двигался по западной стороне петли. Горы Реги-Вул уже располагались
на юго-востоке, но они находились к северо-востоку от Ауса. В Ове они лежали
на северо-западе.
- Ты хочешь, чтобы мы замкнули круг и доставили тебя в Ов, Шонсу? -
сердито спросил он.
- Я должен вернуться в Ов, капитан, и замкнуть круг. Означает ли это
сам город, или поместье, где мы начали свой путь - не знаю. Доберемся ли мы
туда на "Сапфире" или как-то иначе - я тоже не знаю. Но если бы ты
расспросил моряков в Касре, это могло бы помочь. Далеко ли это? Сколько
городов захватили колдуны? Старик говорит, что знает, но он лишь строит
догадки.
Конечно, семь, сказал Хонакура - их должно было быть семь. Уолли не
стал спорить, поскольку с большим уважением начал относиться к суевериям
старого жреца.
По старым доскам простучали сапоги, и перед ними появился Ннанджи,
потный и улыбающийся, который закончил свои уроки фехтования. Позади него
виднелся приближающийся город Каср.
- Ты останешься на борту, милорд брат? - спросил он.
- Да, - сказал Уолли. Он снова отметил неуловимые перемены, происшедшие
с Ннанджи - небольшая пауза перед тем, как он заговорил, расчет, скрытый за
обычной веселостью, тайная гордость своими способностями. За лекциями Уолли
о теории мышления и об ответственности быстро последовала практика, и никто
в возрасте Ннанджи не мог бы пройти через это, не получив нескольких шрамов.
На поверхности он был все тем же упрямым идеалистом, неугомонным
бездельником, но где-то в глубине начинало пробуждаться нечто иное. Слепое
поклонение перед героем превратилось в осознанное уважение. Будучи Ннанджи,
он ничего не мог забыть.
- Я останусь, но не вижу причин, почему бы тебе не провести небольшую
разведку, - сказал Уолли. - Ты мог бы нанести визит в гарнизон Касра и
поговорить со старостой.
Улыбка Ннанджи исчезла с его лица. Очевидно, он уже рассматривал
подобную возможность.
- Мне кажется, это неблагоразумно, - тихо сказал он. - Они спросят,
есть ли у меня наставник - кто он, и какого ранга. А если староста узнает,
что в городе Седьмой, он наверняка придет сам.
Уолли собирался было предложить Ннанджи солгать - но он наверняка не
стал бы этого делать. Основываясь на своем опыте общения с продажным
Харадуджу в Ханне, и на инциденте с Телкой в Ки Сане, Ннанджи испытывал
крайнее недоверие к старостам.
- Однако ты мог бы выяснить кое-что о колдунах.
- Все-таки я думаю, что это неблагоразумно... брат. - Ннанджи вел себя
почтительно, но готов был проявить упрямство. - Ты еще не совсем поправился.
Уолли вздохнул.
- Как хочешь. Но, Ннанджи... клятва, которую мы принесли, была клятвой
братства.
- Да?
- А не материнства.
Ннанджи улыбнулся и показал рукой на бак.
- Иди к себе, Шонсу!
Томияно, видимо, все еще размышлял над божественной загадкой.
- Предположим, мы проделаем весь путь до Ова, милорд? Почему именно Ов?
Что должно там произойти?
- Капитан, - грустно сказал Уолли, - будь я проклят, если я знаю. Может
быть, я что-то упустил?
2
После Касра погода испортилась, словно намекая на то, что лето близится
к концу. Под дождем, во тьме и в тумане они пришли в Сен. Черный Сен, как
называли его моряки, и это имя вполне ему подходило - черные базальтовые
стены и черные крыши, болезненного вида здания вдоль зловонных узких улиц,
блестевших от сырости. Зажатый у реки между двумя утесами, город тянулся
вверх на пять-шесть этажей, превращая улицы в мрачные каньоны. Даже пристань
была черной, и башня колдунов казалась не более унылой или зловещей, нежели
остальной город. Пешеходы и лошади, съежившись, передвигались посреди луж,
сгорбленные и понурые.
Катанджи наблюдал за прибытием через иллюминатор в каюте Дивы. Пока что
его не позвали в рубку, где должны были скрываться Шонсу и Ннанджи, пока
"Сапфир" будет находиться в порту. Теперь было слишком поздно посылать за
ним Ннанджи, но можно было послать Джию.
Дива, волнуясь, стояла рядом. Он уже держал наготове набедренную
повязку раба и грим. Как говорил Матарро, это была смесь ламповой сажи и
гусиного жира. Ее использовали для смазки кабестана. Матарро не знал, что
Катанджи позаимствовал некоторое ее количество, как и о том, что он нашел ей
другое применение.
Шонсу устроил Катанджи выволочку, когда узнал, что он сходил в Вэле на
берег и беседовал с группой рабов возле фургона, хотя и был доволен
свидетельскими показаниями, которые собрал Катанджи. Таможенник свалился с
трапа, когда в него ударила молния. Он не превратился в дым, как говорила
Брота. На пристани ждали двое колдунов... несчастный был мертв или без
сознания... они забрали его кошелек и сбросили беднягу в Реку...
Эти новости обрадовали Шонсу, но он все еще был вне себя от ярости,
заявляя, что Катанджи не подчинился приказу. Это была неправда. Когда они
покидали Аус, ему было запрещено сходить на берег, если "Сапфир" когда-либо
туда вернется. Про другие города колдунов никто ничего не говорил. Ннанджи
подтвердил это, в точности процитировав слова Шонсу.
- Очень хорошо! - сказал Шонсу, с убийственным выражением на лице. - Но
в любом другом порту колдунов ты и шагу не ступишь на сходни! Ты даже не
выйдешь на палубу! Ясно?
Конечно, ясно - так или иначе, Катанджи уходил и возвращался через
иллюминатор. Он тактично умолчал о том, что снова побывал на берегу в Вэле,
на следующий день, и несколько часов бродил по городу.
А теперь Шонсу попросил Броту посетить Сен, чтобы он мог обрести там
знание. Моряки и один старый жрец - чему они могли научить? Что могли узнать
воины, прячась в рубке и выглядывая в окна? Знание была делом Катанджи; так
сказал бог.
Хитрый и пронырливый старый Хонакура догадался, что он замышляет, и
несколько раз отвлекал Шонсу, когда разговор приближался к опасной теме.
Однако даже он теперь сказал, что следующий раз должен быть последним.
- Потом ты должен им все рассказать, новичок. И им придется тебя
остановить. Но ради этого стоит совершить еще одну попытку.
Пристань быстро приближалась. Если бы корабль развернулся, ему пришлось
бы пробираться через палубу в каюту, которую он делил с Матарро.
- Хорошо! - сказал Катанджи. Он сбросил свою набедренную повязку и
начал завязывать черную.
Дива теперь хорошо знала, что делать. Она держала зеркало, которое
позаимствовала из каюты своих родителей. Он потянулся к баночке с жиром и
шпателю.
- Держи крепче! - сказал он. У нее дрожали руки.
- О, Катанджи! Это так опасно!
- Я же тебе говорил! Я воин. Опасность - мое ремесло. Женщина воина
должна быть столь же сильной, как и прекрасной... а ты в самом деле
прекрасна.
Это ее успокоило. Она покраснела, и руки ее перестали трястись. Он
улыбнулся и снова сосредоточился на гриме.
- Лишь красивые заслуживают смелых, как говорит Нандж.
Дива всхлипнула. Она была симпатичной девушкой, с приятно округлыми
формами. Еще несколько лет, и она станет столь же безобразно толстой, как ее
тетя Брота, но сейчас легкая полнота ее лишь украшала.
- Все. - Он закончил. Хорошо иметь девушку, на которую можно смотреть
сверху вниз. Мей была для него слишком высокой. - Я не могу тебя сейчас
поцеловать, потому что все размажу. Возмещу с лихвой сегодня вечером.
Она прижалась щекой к его шее.
- Будь осторожен, дорогой. Я буду страшно переживать, если с тобой
что-то случится.
Корабль мягко ударился о кранцы. Он обнял ее и удивился, обнаружив, как
тяжело им снова расстаться.
- Ничего не случится. Следи внимательно, и быстро спускайся сюда, когда
я дам сигнал!
Он чуть приоткрыл иллюминатор. Канаты были заранее связаны. Прямо перед
ними была груда каких-то тюков... отлично. Он открыл люк шире и выскользнул
на холодную, мокрую пристань.
-----
Народу было немного из-за дождя, но люди шли, опустив головы, не глядя
по сторонам, что вполне устраивало Катанджи. Он тоже держал голову
опущенной, переставляя ноги вялой походкой раба. Хорошо было наконец
выбраться из сапог; он сбрасывал их каждый раз, когда Ннанджи не видел, но
ему редко удавалось сделать это надолго. Набедренная повязка была намного
удобнее, чем килт. Он снова чувствовал себя мальчишкой, безмятежно бегающим
с голой задницей, а не воином, вынужденным вышагивать с гордо поднятой
головой. Он до сих пор не мог представить себя воином, сколько бы Ннанджи на
него ни орал.
Он направился вдоль по одной из узких улочек. Было достаточно темно для
того, чтобы никто не мог заметить что-либо подозрительное в его черной
полосе раба. Эта попытка должна была быть последней, и он должен был собрать
как можно больше информации.
Он усмехнулся, подумав о Ннанджи. Его косичка наверняка встанет дыбом,
и он будет орать, словно тетя Груза. Шонсу тоже, конечно, возмутится, однако
втайне одобрит его поступок. Однако в этом отношении он никак не мог
одержать верх над Ннанджи. Шонсу любил узнавать что-то новое - как и
Катанджи, и таких людей вокруг было немного. Что ж, сегодня он многое сумеет
добавить к тому, что узнал в Вэле. Потом они сядут вдвоем, и он расскажет
все Шонсу, и Шонсу восхищенно покачает головой и скажет: "Молодец, новичок",
своим рычащим голосом. После этого даже Ннанджи не сможет на него кричать.
Он заметил видневшуюся в конце другой улицы башню и свернул в ту
сторону.
Оказавшись на площади, и нырнул в одну из дверей, просто взглянуть. Как
в Вэле и Аусе, колдуны снесли ряд зданий, чтобы построить свою башню и
оставить вокруг нее пустое пространство. В Аусе он не заходил столь далеко,
но в Вэле подошел к самой башне и провел кое-какую военную разведку, о
которой говорилось в сутрах. Он мог сделать это и сейчас, но эта башня ничем
не отличалась от других. Он видел большую дверь, через которую разгружались
фургоны, значит, должна была быть и другая, поменьше, с дальней стороны.
