вдоха и закрыл глаза.
Тело его взметнулось в воздух.
Глава 5
О том, чтобы плыть, думать не приходилось его подхватило и закружило как
песчинку, потянуло вниз, в темноту, голова, казалось, была готова лопнуть,
но в этот момент он вновь выбрался на поверхность, к спасительному воздуху.
Это путешествие получилось намного короче, чем первое. Потом течение
замедлилось, и Уолли обнаружил, что находится в заводи у храма.
Меч ему совсем не мешал. Уолли поплыл баттерфляем, работая руками изо
всех сил. Он направился прямо к величественному зданию храма, не переставая
удивляться, какие огромные возможности заложены в его новых плечах.
Потом он встал на ноги и тут же вспомнил, что они все еще сильно болят;
прихрамывая, Уолли выбрался из воды и ступил на нагретую ярким тропическим
солнцем гальку. Его не тревожила собственная нагота, он чувствовал себя
Колумбом, ступающим на берег этого нового незнакомого мира. Он стал воином!
Не будет больше тюрем и издевательств! Но все же Хардуджу остается серьезной
опасностью, им следует заняться в первую очередь, нет времени подумать ни о
еде, ни об одежде, ни о чем другом.
Все необходимые воину знания прочно сидели у него в голове. Он прекрасно
знал то, что нужно знать; в прошлой жизни с такой же легкостью можно было
достать книгу с полки. Как и приказывал бог, он должен всего лишь вызвать
противника на поединок. Никто из воинов не имеет права ему отказать. Но у
дуэлянта должен быть секундант - это не обязательно, но весьма желательно.
Еще не успели ноги Уолли ступить на твердую землю, а он уже присматривался к
людям, стоящим на берегу.
Там было человек десять, и все они в немом удивлении уставились на него.
Очень редко случалось, чтобы кто-либо выходил из Судилища невредимым, а уж
найти под водой меч - это и вовсе уникальный случай. Поэтому они и не знали,
что делать - приветствовать его или же спасаться бегством. В основном тут
столпились пожилые жрецы и жрицы, один или два целителя и воин.
Уолли хотел найти какого-нибудь Третьего или даже выше, а ему достался
лишь тощий долговязый подросток второго ранга, но выбирать не приходилось. У
этого мальчика была светлая кожа и удивительно рыжие, почти медные, волосы.
На его лице читались те же удивление и испуг, что и у остальных, но когда
все начали отступать, он остался на месте. Это хороший знак. Прихрамывая,
Уолли подошел к нему и остановился, тяжело дыша. Посмотрев на знаки Шонсу,
мальчик судорожно сглотнул. Если бы это был призрак, поднявшийся из Реки, то
на нем бы не было ничего, кроме меча и сапфира, но знаки на лбу - это уже
важнее. Он вынул свой меч и тихим низким голосом начал приветствие старшему:
- Я Нанджи, воин второго ранга, всем своим смиренным сердцем я страстно
желаю, чтобы Сама Богиня даровала тебе счастье и долгую жизнь и побудила
тебя принять мою скромную, но добросердечную помощь, которая может быть
полезна в твоих благородных делах.
Его меч походил на насмешку над боевым оружием - тупая железная чушка, им
невозможно было бы остановить даже нападающего кролика, но юноша уверенно
держал его в руке. Для ответа Уолли вынул свой чудесный клинок.
- Я Шонсу, воин седьмого ранга, и я с радостью принимаю твою беззаветную
службу.
Мечи исчезли в ножнах, и к воинам уже направлялись жрецы, их лица сияли,
а руки были подняты для приветствий.
Уолли сделал движение, обозначающее вызов на поединок.
Мальчик вздрогнул, краска отхлынула от его лица, а светлая кожа стала
совсем белой. Когда Седьмой вызывает на смертный бой Второго, это уже не
поединок, а казнь. Но юноша торопливо показал знаками, что подчиняется. Все
эти сигналы знакомы только воинам - тем, что уже миновали первый ранг, - и
поэтому счастливо улыбающиеся наблюдатели ничего не поняли. Таким образом
можно сделать вызов, а потом отменить его без ущерба для своей чести.
Старший из жрецов пытался поймать взгляд Уолли, чтобы начать свое
собственное приветствие. Не обращая на него внимания, Уолли продолжал
смотреть на молодого воина.
- Первую клятву, - приказал он.
Юноша опять метнул взгляд на эфес меча Уолли и нехотя вынул свой
собственный.
- Я Нанджи, воин второго ранга, клянусь исполнять все твои приказания и
быть верным тебе, но не забывать о своей чести. Во имя Богини.
Наступила полная тишина. Все присутствующие почувствовали: тут что-то не
так.
Уолли понял, что первая клятва недостаточно крепка; к ней обычно
прибегают, чтобы произвести впечатление на мирных горожан, когда, скажем,
какой-нибудь градоначальник хочет использовать наемную силу, чтобы разорить
гнездо разбойников. Но в данной ситуации это всего лишь признание младшим
превосходства Уолли. Честь того, кто клянется, остается неприкосновенной, а
за этим может стоять многое.
- Теперь вторую.
Это уже значительно серьезнее: клятва об опеке. Нанджи выпучил глаза,
словно хотел еще раз пересчитать знаки на лице пришельца. Он медленно
опустился на колени, держа меч обеими руками, напряженно нахмурился...
- Но я уже принес такую клятву, светлейший.
Уолли в этом и не сомневался и знал, что его требование - смертельное
оскорбление наставнику Нанджи, каким бы ни был его ранг, а значит, оно
приведет к кровопролитию. Со стороны Нанджи такая клятва станет
предательством, хотя мало кто решится спорить с Седьмым.
Уолли постарался придать лицу Шонсу суровое выражение, с беспокойством
думая, что получается, наверное, просто устрашающая гримаса. - Какой ранг у
твоего наставника?
- Четвертый, светлейший.
Уолли вынул меч; невдалеке громко зашуршала галька: значит, жрецы и
целители уходят.
- Он не сможет даже отомстить тебе. Клянись!
Мальчик уже взялся за меч, но потом опять опустил его. Глазами, полными
муки, он смотрел на Уолли. Его меч - убожество, желтая юбка застирана до
дыр, на ботинках - заплаты, но губы его сжаты с безнадежной решимостью.
Уолли был озадачен. Он хотел всего лишь найти себе секунданта для дуэли,
а ему попался идеалист, который скорее умрет, чем совершит нечестный
поступок. Какой-то молокосос перечит Седьмому? Такое глупое упрямство
неожиданно вывело его из себя. Вспыхнула неудержимая ярость. Он услышал
злобный рев... рука рванулась..
Он остановился как раз вовремя - меч был уже у самого горла Нанджи.
Тот закрыл глаза, ожидая удара.
Уолли пришел в ужас. Что же случилось? Он чуть было не отрубил ребенку
голову. Только за то, что тот показал свое мужество. Уолли поспешно убрал
клинок на безопасное расстояние. Нанджи, обнаружив, что все еще жив,
осторожно приоткрыл глаза.
Но противостояние осталось. Даже внезапное возвращение к жизни не стерло
с лица юноши выражение угрюмого упрямства, а светлейший Шонсу седьмого
ранга, конечно же, не мог отменить свое требование. Быть высокопоставленным
воином совсем не так просто, как обещал ему бог. Уолли торопливо перебирал в
памяти все то, что знал о воинах, и наконец нашел выход.
- Хорошо! - И он произнес боевой призыв: - Кровь прольется! В чем твоя
преданность?
- Третью клятву, светлейший? - Глаза юноши широко распахнулись.
- Помнишь слова?
Нанджи энергично кивнул. Он не стал задавать никаких вопросов, хотя и
имел такое право. Он спасет себе жизнь, и его честь останется незапятнанной.
- Да, светлейший, - сказал он с готовностью. Положив меч у ног Уолли, он
распростерся на земле.
- Я, Нанджи, клянусь своей бессмертной душой во всем быть верным тебе,
Шонсу, мой повелитель, служить твоим целям, подчиняться твоим приказам,
проливать свою кровь по твоей воле, умереть рядом с тобой, делить твои
несчастья, до конца моих дней быть верным тебе одному во имя всех богов. И
он поцеловал Уолли ногу.
"Что же это такое, если не рабство?" - подумал Уолли. Бог был прав, когда
сказал, что воины любят страшные клятвы.
- Нанджи, ты будешь моим вассалом и преданным слугой во имя всех богов, -
ответил Уолли.
Нанджи издал громкий вздох облегчения и, приподнявшись, встал на колени.
Обеими руками он поднял меч и выжидательно посмотрел на Уолли.
- Теперь вы можете приказать мне принести вам вторую клятву, светлейший.
Уолли чуть было не рассмеялся. Ему предстояло начать битву не на жизнь, а
на смерть, а этот ребенок задерживает его своими иезуитскими софизмами. И
все же лучше, если не останется никаких двусмысленностей.
- Вассал, - сказал он торжественно, - принеси мне вторую клятву.
Не спуская с Уолли своих светлых глаз, юноша заговорил:
- Я, Нанджи, воин второго ранга, признаю тебя, Шонсу, воина седьмого
ранга, за моего господина и наставника, клянусь быть верным, послушным и
смиренным, клянусь выполнять твои приказы, заботиться о твоей чести, брать с
тебя пример, во имя Богини.
Положив руку на меч, Уолли произнес официальные слова ответа:
- Я, Шонсу, воин седьмого ранга, принимаю тебя, Нанджи, воина второго
ранга, как моего ученика и подопечного, я буду лелеять и защищать тебя,
направлять по пути чести, открывать тайны нашего мастерства во имя Богини.
Хорошо, - добавил он весело и помог юноше подняться. Теперь у него есть и
меч, и ученик. Если раздобыть еще и одежду, то он станет настоящим воином.
Вокруг не было никого, кроме двух дюжих рабов, которые наблюдали за
происходящим с бесстрастными и непроницаемыми лицами. Рабы - это
собственность, и поэтому им лично не может угрожать опасность.
- Спасибо, све... мой повелитель. - Нанджи был похож на человека,
который, встав с постели, обнаруживает, что вокруг полно змей Он сунул свой
жалкий меч в ножны, поморгал глазами и расправил плечи, силясь принять
какое-то решение. Он только что поменял наставника, что само по себе уже
большое событие, к тому же он стал вассалом - а это огромное потрясение для
воина любого ранга. Третья клятва - это большая редкость, ее приносят только
накануне битвы, и значит, от второго ранга она обычно не требуется. Новички
обычно в этом не участвуют. Возможно, раньше эту клятву вообще никогда не
приносили за пределами храма.
Юноша не спускал с Уолли восторженных глаз. Скучное однообразие его дней
было нарушено, и он подошел к самому краю, оказался на волосок от смерти -
по крайней мере ему так казалось, - а потом вдруг начались приключения. А
этот опасный человек, что стоит сейчас напротив, если только его знаки не
обман, стал его грозным защитником.
- Мой повелитель, - повторил он еще раз, привыкая к новому слову.
Уолли дал ему время прийти в себя.
- Так! - обратился он к юноше. - Нанджи, скоро прольется кровь. Ты будешь
моим секундантом. Ни при каких обстоятельствах ты не должен вынимать меча.
Если на тебя нападут, ты сдашься. В этом случае я отказываюсь от права
мести. - Если все пойдет не так, незачем им умирать обоим. - Ты знаешь
обязанности секунданта?
- Да, мой повелитель! - Нанджи просиял.
Настоящая удача - воины второго ранга еще не изучают тех сутр, где эти
обязанности изложены.
- Ты не должен ничего предлагать и ни на что соглашаться.
При этих словах глаза Нанджи округлились, но он опять сказал "да".
Уолли удовлетворенно кивнул.
- Так, а где сейчас правитель? - спросил он.
- Я полагаю, в храме, мой повелитель. Он смотрел на суд.
Ну конечно! Конечно, смотрел. Уолли окинул взглядом огромный двор, над
которым висела дымка раскаленного воздуха, и большие ступени храма. Оттуда
пестрая толпа наблюдала за неожиданно развернувшимся представлением. Где-то
там, должно быть, Хардуджу ломает себе голову, пытаясь понять, что
происходит.
Уолли задумался, составляя в уме вызов на поединок.
- Скажи, ученик, кто сейчас может находиться рядом с ним?
