концов задрожал. - Да, - сказал он наконец, - тебе придется очень и очень
постараться. Ты - Седьмой, ты - на самом верху, и значит, ты не сможешь
привыкать ко всему постепенно, как юнец, начинающий с младших ступеней.
Опыт твоей прошлой жизни вряд ли здесь пригодится. Ты должен понять, что
в борьбе со злом могут потребоваться самые жесткие меры, спокойных доводов
разума будет явно недостаточно.
- Ну, об этом у меня есть кое-какие представления, - возразил Уолли.
- Мой отец был полицейским.
Маленький бог откинулся на своих тонких ручках назад и рассмеялся
длинным, по-детски звонким смехом, причину которого Уолли никак не мог
понять. Хрустальные горы отозвались эхом, и вся пещера зазвенела.
- Вы продвигаетесь, мистер Смит! Ну что ж, хорошо. Значит, первое, что ты
должен сделать, - это вернуться в храм и убить Хардуджу. Но это еще не
задание! Это - твой долг перед Богиней и знак Ее милости к тебе. Правитель
храмовой стражи совершенно невыносим. Конечно, Богиня без труда смогла бы
избавиться от него, - сердечный приступ или яд, - но на его примере следует
поучить остальных. Можно поразить его молнией, но это - слишком помпезно.
Чудеса должны быть мягкие и ненавязчивые. А в том, что появится более
сильный воин и казнит его открытой казнью, есть своя справедливость. Ну что,
справишься ты с этим?
- Это будет для меня удовольствием, - ответил Уолли, удивляясь самому
себе; но жирное красное лицо с выражением злобной радости так и стояло у
него перед глазами. - Мне потребуется какое-то оружие, желательно, напалм.
Мальчик улыбнулся и покачал головой.
- У тебя будет вот это оружие, - провозгласил он, отрывая еще один
листочек со своего прутика.
Рядом с Уолли на камне лежал меч.
Серебряный эфес был украшен золотом, гарда представляла собой какого-то
геральдического зверя, выполненного так искусно, что виден был каждый
мускул, каждый волосок. В когтях зверя синим солнцем светился огромный
драгоценный камень. Зрелище было просто изумительным.
Уолли с благоговением взял меч и вынул его из ножен. Клинок - это полоса
лунного света, по которой тянутся картины, изображающие сражения героев с
чудовищами. Он вспыхивал и сиял ярче, чем хрустальная пещера. Это был
поистине шедевр, такой же, как работы Рембрандта или да Винчи. Нет, Челлини:
одна из жемчужин в короне мировой империи.
Уолли не мог точно сказать, что потрясло его больше - красота этого чуда
или его возможная стоимость Он поднял голову и изумленно сказал:
- Это великолепно! Никогда в жизни я не видел ничего прекраснее.
- За такие вещи приходится платить, вот увидишь, - усмехнулся мальчик. -
Стоит тебе пройти мимо, и каждый жулик начнет точить нож. Каждый воин
захочет вызвать тебя на поединок, чтобы его заполучить.
Такая перспектива радовала мало, особенно если учесть, что воины
выполняют обязанности полицейских.
- Да, конечно, - осторожно сказал Уолли. Интересно, что боги сделают с
ним, если меч украдут? - Первый же претендент его и получит. Я лучше
обращаюсь с бильярдным кием, чем с таким оружием. Я ведь не воин, господин.
- Я обещал, что у тебя будет искусство Шонсу, - ответил мальчик и оторвал
еще один листок.
Уолли ничего не сделал, но меч оказался у него в руке. Он так и остался
произведением искусства, но, кроме того, теперь он превратился в
непревзойденный инструмент - не только да Винчи, но и Страдивари. Он стал на
удивление легким. Уолли вскочил на ноги и взмахнул мечом.
Стойка...
Выпад...
Парирование...
Ответный удар!
Уолли твердо держал меч в руке. В этом оружии гармонично сочетались и
гибкость, дающая силу, и прочность, благодаря которой клинок оставался
острым. Таким мечом можно бриться, но Уолли это уже не понадобится.
Невероятное совершенство конструкции, исполнения и материала; он примерно на
палец длиннее, чем обычные мечи, и таким образом достигается равновесие
между клинком и изысканно украшенным эфесом. Большая длина не портит оружия,
потому что металл, из которого оно сделано, очень прочный. У Уолли длинные
руки, ему легко будет вынимать меч из ножен, и благодаря этому Шонсу станет
еще более опасным противником. Сами собой на ум ему пришли слова из
четвертой сутры, которая называется "О том, как обращаться с мечом": "В мече
заключена жизнь воина и смерть его недругов".
Уолли замер и в удивлении уставился на мальчика, который сидел на скале,
скрестив ноги. Всего существует тысяча сто сорок четыре сутры, и он теперь
может процитировать любую. В них содержалось все, что ему необходимо было
знать...
Он стал воином седьмого ранга.
- Господин мой, но это - великое чудо.
Малыш, как и полагается малышу, захихикал.
- Да, такой шанс выпадает редко. Но я тебя предупреждаю - этот меч не
вечен. Он не наделен волшебной силой. Его можно сломать или потерять, он,
как и ты, смертен. Я дал тебе искусство и знания Шонсу, но не более того.
Кто-то может оказаться сильнее.
Уолли пристегнул ножны, точным движением вложил в них меч и закрепил все
пряжки. Доспехи сидели великолепно. По всему телу разлилась спокойная
уверенность, и он вдруг понял, что сможет наслаждаться этой необычной, но
замечательной новой молодостью, силой и своим искусством. Его страх перед
божеством исчез, осталось только настороженное уважение. В первый раз за все
это время, с тех пор, как он проснулся в маленьком домике, Уолли думал о
будущем с удовольствием. У него появились даже кое-какие соображения
относительно семи мечей на лбу - это примерно то же самое, что герцог в
средние века. Ему предстояло насладиться этим Миром. Неудивительно, что бог
спросил его, сможет ли он справиться с такой властью. Любая власть
развращает! Жители города показали свое отношение к воинам седьмого ранга. -
Господин, позвольте принести вам эту клятву! - сказал Уолли, возбужденный
такими мыслями.
- Эту клятву приносят не мне! - резко оборвал его мальчик и вскочил на
ноги. - Но я могу ее засвидетельствовать. Начинай.
И вот Уолли опять достал меч. Он поднял его над головой и поклялся во
всем следовать заповедям воинов. Эти древние строки внушали ему глубокое
почтение и, вложив клинок в ножны, он почувствовал какое-то новое
удовлетворение. Теперь ему не надо постоянно думать о том, правильно ли
висит меч, - помогут рефлексы Шонсу.
- В чем мое задание, господин? - спросил он.
Мальчик опять уселся на камень, свесив ноги над бездной внизу. Какое-то
время он молчал, пристально глядя на Уолли.
Потом заговорил:
Брата своего найди -
И мудрее стань в пути.
Верь - сильные падут,
Если войско будет тут.
Это станет всем уроком,
Всем, которые придут.
Меч верни, ведь он не твой, -
Так предсказано судьбой.
Некоторое время оба молчали.
- Но... - Уолли не успел закончить.
Мальчик рассмеялся.
- А ты думал, тебе прикажут убить дракона или подавить восстание, или еще
что-нибудь в этом роде, да? Твое задание гораздо важнее.
- Но, господин, я не понимаю!
- Конечно нет! Я как дельфийский оракул, такая у богов традиция.
Уолли опустил глаза; вся его недавняя радость увяла. Почему, если даешь
человеку задание, не сказать, в чем именно оно состоит? Уолли видел только
одну возможную причину - бог не доверяет ему. Но в чем он сомневается - в
его мужестве или честности? Дернув шеей, Уолли поднял голову и посмотрел в
смеющиеся глаза мальчика, который стоял немного выше, чем он сам.
- Это то же самое, что вера, - сказал мальчик мягко. - Ты будешь делать
выбор самостоятельно. Богам дороже великое деяние, совершенное по
собственной воле, чем то, что сделано по приказу.
Для Уолли это прозвучало не очень убедительно; словно одно из правил
игры, в которую он еще не научился играть. Мальчик прочел его мысль,
нахмурился, а затем рассмеялся.
- Иди и будь воином, Шонсу! Будь честным и доблестным. Наслаждайся
жизнью, ибо Мир открыт для тебя. Задание ты узнаешь. В свое время ты
разгадаешь мою загадку.
- Я должен быть правителем храма, как хотел того жрец?
- В храме давно пора хранить овощи, - фыркнул мальчик. - Такие, как
Шонсу, там не нужны. - Его взгляд, казалось, проник в самую душу Уолли. -
Это все равно, что сделать Наполеона Бонапарта королем Эльбы.
- Но вы говорили о брате, - возразил Уолли. - У меня есть искусство и
язык, господин, а как же все остальное? Дом, семья? Я не знаю, с чего
начать, и не знаю даже, как выглядит мой брат. Я буду все время ошибаться,
делать не то, что нужно, неправильно вести себя за столом...
Мальчик опять залился звонким смехом.
- Кто посмеет упрекнуть Седьмого в том, что он не умеет вести себя за
столом? Если бы я дал тебе все, что было у Шонсу, ты стал бы Шонсу и
совершил бы те же самые ошибки. У тебя другой образ мыслей, и мне это
нравится. Дорогу тебе покажут.
У Уолли отлегло от сердца.
- Значит, надо ждать новых чудес?
- Не забывай того, что я говорил о чудесах, - мальчик нахмурился. Боги
совершают чудеса, когда захотят, очень редко, когда их просят, и никогда -
по требованию. Хонакура - хороший человек, ему можешь доверять Пусть он
расскажет тебе историю из семнадцатой сутры. Это как раз для тебя. - Он
улыбнулся своим мыслям, а Уолли подумал о том, что сейчас, возможно,
совершилось чудо и в этой сутре появилось что-то новое. Но спрашивать он не
собирался.
- Да, господин.
Мальчик оглядел его и опять нахмурился.
- Ты все еще похож не на героя, а на того, кто пал его жертвой. Меч это
дар Богини, а вот что дарю тебе я.
Он отломил хрусталик и бросил его вниз. Уолли поймал. В его руке сверкал
серебряный зажим для волос, украшенный таким же огромным сапфиром, что и
эфес меча, мерцающим и переливающимся ярким синим светом. Уолли опять
услышал, как за спиной точатся воровские ножи, но поблагодарил бога, откинул
волосы назад и скрепил их зажимом.
- Вот так лучше! - заметил мальчик. - Когда мы шли через город, Мир не
произвел на тебя впечатления. А как теперь?
- Теперь все по-другому, господин, - Уолли говорил быстро и искренно.
- На Земле есть точно такая же бедность, но там это меня не трогало. Еще
не так давно воров карали смертью и мучили узников. В некоторых местах и
теперь остались такие обычаи. Я не осмелюсь больше учить Богиню, как править
Ее Миром.
Мальчик кивнул.
- Дело идет на лад. Да ты и выглядишь теперь как воин. Но тебе предстоят
и затраты.
Он оторвал еще один листок. Ничего не случилось, по крайней мере так
показалось Уолли. Бог посмотрел на него долгим взглядом.
- Зверь на эфесе меча - грифон, у него тело льва и голова орла.
Подходящий символ, не так ли?
- Что касается тела, здесь все ясно, - ответил Уолли. - А орел - я буду
мыслить, как орел.
На этот раз бог не улыбнулся.
- Орлы видят дальше, чем львы, - сказал он. - Изображения грифона очень
любят мелкие царьки. А для Народа он означает мудрую власть. Помни это,
Шонсу, и ты избежишь ошибок!
При этих словах Уолли вздрогнул.
Мальчик поднялся.
- А теперь пришел срок, когда время должно продолжить свой бег. Ты
оставался здесь всего лишь несколько мгновений. Жрецы все еще ждут у
водопада. - Он обвел рукой прозрачные голубые горы. - Иди и выполняй свой
долг, светлейший Шонсу. Прыгай!
Уолли взглянул вниз, в темный хаос острых скал. Он обернулся и в ужасе
посмотрел на маленького мальчика. Ответом ему стала насмешливая улыбка -
конечно, еще одно испытание мужества и веры. Он обнажил меч в приветственном
движении. Убрав его в ножны, он шагнул к краю скалы, сделал два глубоких
