и вина убийц.
А теперь скажем, что реальная картина была весьма далека от сочиненной
авторами, которые описывали подвиги Павлика Морозова. Вот что утверждают
очевидцы. "Все это раздуто, - сказал нам одноклассник Морозова Дмитрий
Прокопенко. - Павлик хулиганил, и все. Доносить - это, знаете, серьезная
работа. А он был так, гнида, мелкий пакостник". Учительница Зоя Кабина в
одной из наших бесед подвела итог: "Павлик донес на отца, а, в сущности,
больше ничего не сделал, за колхоз он не ратовал, да и не понимал он
ничего".
Двоюродный брат Павлика Иван Потупчик заявил: "Серьезно можно говорить
только о донесении Павлика на отца, а все остальное было прибавлено
впоследствии для красоты". Родственник матери Павлика крестьянин Лазарь
Байдаков разделил эту точку зрения: "Сам-то мальчик никакой роли не играл,
это просто несерьезно. Ну, а для чего это все делали, вам видней".
Заметим, однако, что от хулиганства и пакостей юного осведомителя, даже
если имеется с три короба преувеличений, страдали реальные люди. Факт
остается фактом: Морозов доносил, и тут советская пропаганда не лжет [8]. Но
вот что примечательно: согласно той же официальной трактовке, убит мальчик
был не за доносы.
Дедушку, бабушку, брата и дядю Павлика расстреляли по печально знаменитой
статье 58.8 Заглянем в Уголовный кодекс РСФСР 1927 года, который тогда
действовал. Статья 58.8 наказывает за "Совершение террористических актов,
направленных против представителей советской власти или деятелей
революционных рабочих и крестьянских организаций". Представитель советской
власти - это, очевидно, лицо, которое состоит на службе в какой-нибудь
советской организации и облечено хоть какими-нибудь полномочиями. На службе
Павлик Морозов не состоял и никаких полномочий не мог иметь. Но следствие,
суд и пресса утверждали, что он был пионером, то есть представителем
революционной организации, и был убит именно за то, что он был пионером. Так
ли это было? Ответ на вопрос имеет не только юридическое значение. Это -
точка опоры всей концепции о герое-пионере.
БЫЛ ЛИ ОН ПИОНЕРОМ?
Когда в 20-х годах в Герасимовку приехала первая учительница, здесь была
поголовная неграмотность населения. Учительница собрала группу
разновозрастных учеников, и кочевали из избы в избу - кто пустит. Потом
арендовали дом, хозяин которого временно перебрался в сарай. В соседней
деревне когда-то была передвижная школа. От нее остались старые парты,
классная доска, к ним добавили столы и скамьи. Чернила учительница варила
сама из черного березового гриба. Ученики писали на полях старых газет.
Ходили они в класс в домотканной одежде, босые, а кто побогаче - в лаптях.
Павлик впервые пошел в школу, когда ему исполнилось одиннадцать лет.
"Вскоре, - вспоминает Татьяна Морозова, - учительница сбежала, не выдержала
трудностей, и школа опять закрылась". Все буквы наш герой не успел узнать.
Между тем его первая учительница Елена Позднина в неопубликованных
воспоминаниях, хранящихся в Свердловском историко-революционном музее,
рассказывает о политической сознательности своего ученика, о
социалистических идеях, которые им овладели, и пр. В конце воспоминаний
учительница добавляет просьбу к будущим редакторам исправить написанное ею в
соответствии с тем, как должно быть написано, если она рассказала что-либо
не то, что следовало. Позже, когда причастность к герою стала давать льготы,
Позднина в анкете, в графе "профессия", написала не просто "учительница", но
- "учительница Павлика Морозова". На самом деле, Позднина тоже уехала, так и
не выучивши нашего героя читать.
Зоя Кабина, восемнадцатилетняя и симпатичная, последняя учительница
Морозова, окончив восьмимесячные курсы, приехала в деревню. Она тоже
ужаснулась месту, куда попала. Сначала хотела бежать, но задержалась на
четверть века. Вместо зарплаты давали ей один пуд пять фунтов муки в месяц,
и больше ничего. Надо было часть продать, чтобы платить за постой 10 рублей
в месяц и за питание вместе с хозяевами. "Павлик в школу до меня не ходил, -
заявила нам Кабина. - Грамоте он выучился, когда я осенью 31-го года
приехала в Герасимовку". Выходит, Морозов пошел в школу тринадцати лет.
Что же это была за школа? "Кабина была одна учительница на шесть
деревень, - вспоминает мать Павлика. - Дети к ней ходили просто так,
посидеть, кто хотел". "В школе, - подтверждает Кабина, - числилось на бумаге
36 человек. Сегодня придет двенадцать, завтра пять, а то и никого нету.
Родители были настроены против школы, я ходила по домам, уговаривала. После
устала: школа (дом, отобранный у выселенного крестьянина) не
отремонтирована, в стенах щели, крыша валится, двери не закрываются, ни
столов, ни скамеек, все поломано. Шла коллективизация, а крестьяне ее не
принимали. Они приехали сюда свободно жить, и вот - советская власть..."
Добавим от себя, что власти рассматривали школу как инструмент
пропаганды, и крестьяне это видели. Положение восемнадцатилетней учительницы
было трудное. Старшие ученики, ее ровесники, приставали к ней, грозили. У
Соломеина в записях показаний очевидцев указано: "Яша Юдов бил учительницу
Зою Кабину пьяный. Ругался. Разве это школа?"
"В 1931 году мы с Павликом ходили в школу, а потом больше не учились, -
вспоминает крестьянин Прокопенко. - Учиться негде было, и надо работать в
поле и по хозяйству". Учительница в деревне была, но она занималась вовсе не
учебными делами. В газете "Тавдинский рабочий" за 28 апреля
1932 года читаем: "Герасимовская школа по-боевому борется за сев, о чем
сообщает ударник печати Кабина". Ударниками печати тогда называли тех, кто
сообщал в газету какие-либо новости. Иногда учительница собирала детей и
читала им вслух. Школьная библиотека состояла из тринадцати книг, включая
буквари, как вспоминает она сама.
Уровень образования Павлика Морозова был не выше первого класса тогдашней
начальной школы: он умел читать по складам, переписывать слова, складывать и
вычитать на пальцах. Мог ли он при таком уровне образования разбираться в
политике? Предположим, что Павлик разбирался. В какойже организации
советской власти мальчик состоял? Для этого необходимы решение о приеме или
хотя бы факт принятия в пионерскую ячейку, дата и место приема или список, в
который данное лицо внесено, и - наличие в деревне самой ячейки.
Председатель ЦК детской коммунистической организации Золотухин назвал
Павлика Морозова в Бюллетене ТАСС "большевиком". "Павлик не состоял в рядах
коммунистической партии большевиков, - писал журналист Смирнов в статье
"Облик юного ленинца" ("Пионерская правда", 17 декабря 1932 года). - И
все-таки почетное звание коммуниста он носил заслуженно". Кем было дано ему
это звание? Или имеется в виду кличка "Куманист"? Так или иначе, членом
партии он не был. Не был он и комсомольцем. Хотя журналист Гусев и сказал в
книге "Юные пионеры", что Павлик - "воспитанник ленинского комсомола", на
самом деле в Герасимовке комсомольцев не значилось, свидетельствует
Соломеин.
Для приобщения детей к партийной идеологии в июле 1931 года, за 14
месяцев до смерти Павла, в Москве было введено "Положение о Детской
коммунистической организации юных пионеров". По возрасту Павлик подходил для
приема в пионеры. По социальному положению (принимались только дети рабочих,
колхозников и крестьян-бедняков) - тоже. Положение требовало выполнить ряд
бюрократических формальностей. Принимать нового пионера следовало на сборе
звена с утверждением на общем сборе отряда. После этого давался месяц
испытательного срока, чтобы проверить, выполняет ли юный кандидат законы
пионерской организации. Только тогда ребенку разрешалось дать торжественное
обещание в верности идеалам партии. Обряд принятия клятвы должен был
происходить в присутствии членов партии, принимавших клятву. Только после
этого новобранец становился пионером и получал право носить красную косынку
в виде галстука и единый значок пионеров СССР.
Журналист Соломеин писал в книге "Павка-коммунист", что осенью 1931 года,
когда Павлик пошел в школу, в ней не было ни одного пионера и что пионерский
отряд возник лишь 20 октября 1931 года. Первый сбор с принятием в пионеры
провела, по словам Соломенна, учительница Кабина. Позже журнал "Пионер"
уточнял, что в тот день Павлик "давал торжественное обещание быть верным
делу Ленина - Сталина". Однако в записях Соломеина написано другое: Кабина
сказала ему, что пионеротряд организовался не в октябре, а в ноябре. Мелочь,
конечно, но для чего Соломеин сам придумал твердую дату?
Это оказывается еще более нелепым, если обратиться к источникам. Ведь еще
в 1932 году, после убийства детей, сами местные органы Тавды объявили в
районной газете, что Павлик Морозов в Герасимовке в пионеры не вступал. В
номере "Тавдинского рабочего" от 30 ноября 1932 года прямо сказано: Павел
стал пионером вне Герасимовки. В приговоре суда написано: "Вступив за время
пребывания в районной школе в пионерский отряд, Павлик Морозов быстро
понял... По возвращению в деревню Павел Морозов как пионер со свойственной
ему энергичностью воспринятое в отряде начал проводить в жизнь".
Из отчета корреспондента газеты "На смену!" Антонова тоже следует, что
Павел записывался в отряд в Тавде. Что это за "районная школа" и "отряд в
Тавде", не уточнялось. Но властям тогда нужно было как-то объяснить
превращение мальчика в пионера. Это же сообщил и одноклассник Морозова
Прокопенко: "Нам объяснили, что Павлик вступил в пионеры в районе. Его,
дескать, вызвали в райком комсомола и там оформили, а у нас-то ни о каких
пионерах слыхом не слыхали".
Спросили мы об этом учительницу. "Ни в какой район он не ездил, -
рассказала Кабина. - Он ездил в лес за дровами, пахал, убирал навоз. Его
самого тоже заставляли сдавать хлеб. О пионерах и речи не было. Ничего я
Соломеину о приеме в пионеры не могла рассказать". Впрочем, и сам Соломеин в
своем первом сообщении для газеты писал из Герасимовки: "Ни райком, ни
райбюро детской коммунистической организации не знали Павлика". Статья эта
между тем называется "Двенадцатилетний коммунист" ("Тавдинский рабочий", 27
октября 1932). Выходит, ни в Герасимовке, ни в Тавде не принимали героя в
пионеры.
"Я вам правду скажу, - заявила, улыбаясь, одноклассница Павлика Матрена
Королькова, - насчет того, что он был пионером, все это, знаете, им
хотелось, чтобы существовало Но пока он не погиб, никаких пионеров и
никакого пионерского отряда у нас не было". Это заявление тем более весомо,
что сама Королькова и стала первым председателем пионерского отряда,
созданного приезжими уполномоченными райкома и обкома комсомола. Но это было
уже после смерти Морозова, Так же объяснила нам ситуацию учительница Елена
Позднина: "Нет, Павлик Морозов пионером не был, но вы ведь и сами понимаете:
надо, чтобы был".
Мы понимаем, кому-то действительно надо было, чтобы пионерский отряд в
деревне Герасимовка существовал. Какой отряд? Сколько в нем пионеров?
Наиболее фантастическую цифру мы нашли у писателя Александра Ржешевского: в
отряде у Павлика было 150 пионеров. "... Вылетели из школы триста человек
чудесных ребят, половина из которых была в пионерских галстуках". Соломеин
сообщил в 1932 году: "Зоя Кабина организовала... не отряд, а небольшую
группу ребят". Незадолго до смерти Соломеин написал в своей последней
книжке, что четырнадцать учеников решили стать пионерами. Губарев назвал
статью о пионерах Герасимовки "Один из одиннадцати". Издание Герасимовского
