кто-то из двух оставшихся... - У капитана промелькнуло: не Савелий ли?
- Вавилов! - приказал он. - Бери Бодрого и вниз... Направо идите,
там ищите следы!
- Почему направо, ведь течение... - удивленно начал Полосни, но Зе-
линский нравоучительно пояснил:
- Верно, течение, но небольшое, а прыгали они справа, по ходу поез-
да... Об этом, кстати, и труп говорит.
- Может, и нам с Вавиловым?
- Нет, пока не нужно... Не нужно следы затаптывать.
Зелинский смотрел вслед проводнику, а думал о Савелии Говоркове, ви-
ня себя... Зачем он ударил его по больному месту? Зачем стал расспраши-
вать о Ларисе? С одной стороны, он всеми силами хотел помочь парню изба-
виться от иллюзий... С самого начала, как только Зелинский узнал о том,
что Савелий "афганец", он не поверил в то, за что его посадили... Не мог
"афганец" сесть за валюту! Не мог! За драку, за неподчинение властям, за
грубость, за убийство, наконец, но за валюту? Когда там, в Афганистане,
через руки любого солдата проходили деньги разных стран... Конечно, были
и такие, кто занимался контрабандными делами, но они не подставляли свою
шкуру под пули, опию получали орденов, не геройствовали, а изо всех сил
старались держаться в тени и остаться в живых... Неужели именно он своей
активностью подтолкнул Савелия на этот дурацкий и опасный побег? Как-то
ему не верилось, что из-за той женщины, которая была многолетней любов-
ницей такого типа, как Александр Пургалин, трижды судимого за мошенни-
чество, Савелий решился рисковать своей жизнью! Но если не из-за нее, то
что побудило его на такой шаг? Что или кто? Но что-то же произошло за
тот время, как они расстались с Савелием! Может, это связано с фотогра-
фией, о которой рассказывал напарник Савелия? Паренек сказал, что даже
испугался за него: "Такое лицо было, что жутко стало!" Надо будет еще
раз поговорить с пареньком, кажется, он очень хорошо относился к Саве-
лию. Почему относился? Относится!
Его мысли прервал вернувшийся проводник с собакой, капитан недоумен-
но взглянул на него.
- В чем дело, товарищ капитан. Бодрый идет по следу! Он следы сразу
отыскал, и они ведут сюда...
- Ничего не понимаю! - пожал Зелинский плечами. - Они что, за соста-
вом пошли, чтобы к поселку выйти? Но это же километров двести! Хотя...
попробуй!
- Дальше не идет!
Собака, дойдя до места, где лежал труп Тихони, виновато смотрела на
своего хозяина. Тщетно он пытался заставить ее искать след. Бодрый жа-
лобно заскулил, но остался на месте.
- Может, кто-то из них решил вернуться на крик? - рассуждал Зелинс-
кий. - Увидел труп, понял, что ничем не поможет уже, а тут позвал тот,
кто ранен штырем...
- И он с моста да в воду?! - усмехнулся Подосин. - Здорово! Но...
маловероятно!
- Может быть, вы, рядовой Подосин, своей версией поделитесь? - недо-
вольно бросил Зелинский. - Или вам кажется, что он просто взял и...
взлетел с моста?
Все рассмеялись, а сконфуженный Подосин пожал плечами.
- Судя по вашему виду, вы ничего не можете предложить оригинального,
не так ли? Тогда позвольте уж мне поразмышлять дальше?.. Спасибо!.. Нам
очень повезло со строительством эстакады...
- Зато ему не очень! - снова влез неугомонный Полосни, кивнув в сто-
рону трупа.
- Нашел кого жалеть! - фыркнул прапорщик. - Убийцу! А если бы он
твою сестру или мать...
- Человек все-таки...
- Хватит! - оборвал капитан. - Семенов, Полосни - отнесите труп на
дрезину и за мной, справа реки! Остальные - слева... Хотя нет! Со мной
пойдут Левашов и Вавилове Бодрым... Вряд ли они могли долго плыть: один
раненый! Где-то они вылезли на берег? Если вылезли, то кровь или следы
какие да оставили... - Он задумался. - Один из них - моряк, значит, и
плавает хорошо, могли и далеко отплыть, если не он ранен... Да, надо ис-
кать вниз по течению, должны мы найти следы...
Втроем они спустились к реке, а оставшиеся погрузили тело Тихони на
дрезину и пошли по мосту, чтобы спуститься с другой стороны...
Когда прошли около километра. Бодрый вдруг зарычал и бросился в воду
и через несколько минут вытащил на берег окровавленную рубашку Угрюмого,
зацепившуюся за куст Рассмотрев ее, Вавилов задумчиво покачал головой:
Да-а! С такой-то раной он вряд ли доплыл до берега...
Товарищ капитан! - крикнул Полосни с другого берега. - Мы здесь
куртку поймали! На бирке фамилия Говоркова... в крови куртка!
- В крови?! - поморщился Зелинский, значит, Савелий ранен, жаль пар-
ня...
Да, на боку! На уровне живота... Капитан наклонился над рубашкой,
предусмотрительно расстеленной сержантом.
Значит, и тот и другой ранены! Эх, сержант, сержант!
- Что, товарищ капитан? - Вавилов подумал, что тот обращается к не-
му.
Да нет, это я не о тебе - о другом сержанте.. Неужели не выбрался?..
Есть еще какие следы?
- Нет, товарищ капитан! Пусто!
- Ладно, с километр еще пройдем и будем возвращаться... - Капитан с
грустью посмотрел на рубашку. - Захвати, Левашов...
Подводная охота
Перевязанный выстиранными бинтами, Федор быстро заснул, беспокойно
вздрагивали мышцы лица, нервно сучили пальцы рук. Савелий вздохнул:
должно раненому полегчать - он обложил рану листьями дикой смородины...
Нещадно чесалось тело, и Савелий быстро разделся. По всей потной коже
налипли опилки, не смытые во время переправы. Он разбежался и нырнул в
воду. Вода была теплая, что парное молоко, а чистая настолько, что прос-
матривалось самое дно. Плавал он долго, с охотней. Хорошо! В зоне часто
вспоминалось море, тосковал по воде. Иногда он даже плавал во сне...
Сейчас, отдыхая на спине, Савелий попытался разобраться во всем, что
произошло. Наконец ему удалось обрести то, чего он так страстно добивал-
ся: свободу, волю... Если захочет, может пойти куда душе угодно!.. Мо-
жет? Свободно? Да ни черта подобного!.. Даже сейчас он похож на затрав-
ленного зверя, окруженного красными флажками. Каждый час, каждый миг он
должен быть начеку. Опасность может подстерегать в любом месте: там, где
ты ее даже не ждешь...
Он вдруг подумал о таежнике, который тридцать лет живет в тайге...
Один!.. Живет? Сидит в зоне! И все потому, что столкнулся с людьми! Наш-
ли браконьера! Много ли нужно человеку мяса для жизни? Господи! Да можно
вообще обойтись без мяса: мало ли всякой пищи в тайге? Грибы, ягоды и
другое. Что "другое", он и сам толком не знал. Да он никак завидует? Об
этом ли нужно думать? Нашелся Робинзон Крузо! - Для этого разве подвер-
гал себя риску? Вот что значит хмельной воздух воли! Даже забыл о цели
побега! Хоть на минуту, а забыл! Нет, не забыл... Позволил себе рассла-
биться и помечтать... Разве можно такое забыть, тем более простить? Нет,
никогда!
Интересно, как они могли послать это ему, Савелию? На что, спрашива-
ется, рассчитывали? Что он напугается и лапки задерет? Плохо они его
знают! Он еще посмотрит, кто будет лапки задирать! Главное сейчас - чуть
выждать, чтобы осаду сняли, раз, чтобы волосы немного отросли, два, да
надеждой неплохо разжиться, как и деньгами, три... С деньгами-то он вык-
рутится, когда до Москвы доберется, но не в таком же виде? Ладно, все
это - круги по воде! Первым делом нужно выжить! А там будет видно: спеш-
ка может только навредить... Разве что на тот берег сплавать? А зачем? И
здесь хорошо! Усталость совсем прошла, и Савелий, широко раскинув руки,
распластался спиной на воде а смотрел в ярко-синее небо. Ему стало так
хорошо и спокойно. Высоко в небе пролетела какая-то стайка птиц. Прово-
жая их взглядом, Савелий нарушил равновесие и погрузился в воду с голо-
вой. Под водой он всегда плавал с открытыми глазами и теперь с любопытс-
твом наблюдал за подводным миром реки...
Вот промелькнула быстрая тень большой щуки - жаль, удочки нет, - и
серебряные плотвички шарахнулись в разные стороны, исчезли, испарились,
словно их и не было. Жук-плавунец деловито продефилировал на дно, смешно
шевеля длинными усами...
Неожиданно Савелий заметил небольшого рака, который, почувствовав
опасность, суетливо устремился, точнее сказать, попятился к затопленной
коряге. Однако все его усилия были напрасными, и бегство не увенчалось
успехом: волна схватил его за панцирь рукой. Вынырнув, он с огорчением
обнаружил, что тот гораздо меньше, чем выглядел в воде. Завязав его в
куртку, чтобы не сбежал, Савелий снова ушел под воду. Второго рака пой-
мал достаточно быстро, и этот успех окрылил, возбудил охотничий азарт,
но... Говорков, уже совсем выбился из сил, обследовал почти все коряги и
неровности дна, до которых удавалось донырнуть, все было тщетным: словно
почуяв угрозу, раки ушли в глубину... Когда он, совсем обессиленный, уже
хотел бросить свою охоту, неожиданно заметил странное шевеление в водо-
рослях и приметил это место. Вынырнув, вдохнул несколько раз полной
грудью, набрал воздуха ненова нырнул. На этот раз его настойчивость была
вознаграждена, третий рак оказался едва ли не больше, чем оба первые,
вместе взятые...
С полчаса отлеживался Савелий на берегу, отдыхая, затем поднялся и
насобирал кучу сухих сучьев. Сначала хотел просто поджарить раков на
костре как шашлыки, но вспомнил детдомовские времена, когда они во время
летних каникул ловили каких-то небольших птиц, название которых он за-
был, обмазывали их глиной, прямо в перьях, и укладывали под костер. Те
хорошо запекались, и было очень вкусно. Может, и с раками стоит попробо-
вать? Да и от огня не обгорят...
Замуровав каждого пленника в мокрые глиняные комочки, он выкопал не-
большую ямку, уложив в нее получившиеся "яйца", заложил их сучьями и су-
хими листьями, разжег костер, благо спички уже просохли. Устало раски-
нувшись на песке, Савелий закрыл глаза.
Мир вокруг него был наполнен лесными звуками. Перекликались между
собой птицы. Назойливо стрекотал кузнечик, и этот стрекот забавно вписы-
вался в шум речной воды, почти беспрерывно накатывающейся на берег. Нео-
жиданно затрещали сучья, Савелий насторожился, приподнялся, пытаясь оп-
ределить опасность, но, видно, это был какой-то крупный зверь, бросив-
шийся за добычей, а может, и сам чего-то напугавшийся... Убаюканный неп-
ривычными для его слуха звуками. Савелий крепко заснул... И приснился
ему странный сон.
Странный сон
Только что его ввели в зал судебных заседаний, который был перепол-
нен людьми. Пересилив себя, он медленно взглянул на присутствующих и ед-
ва не вскрикнул от изумления: в первых рядах сидели его погибшие родите-
ли, воспитательница Марфа Иннокентьевна, старый тренер Укеру Магасаки,
приятели по траулеру, их капитан, "афганцы", среди которых и ранее по-
гибший Баса, и Шалимов, и сержант Варламов... Савелий хочет заговорить с
ними, спросить, как они оказались в суде, но тело, скованное цепями, не
отрывается от скамьи подсудимых, язык не хочет подчиняться, и только
глаза его все видели и запоминали...
- Подсудимый Говорков! - громко обращается молодой судья. - Во время
следствия, как явствует из документов, вы категорически отказывались от-
вечать на вопросы и этим сильно затянули процесс нахождения правды. Од-
нако, несмотря на эти ваши уловки, ваша вина полностью доказана... Для
окончательной ясности я должен задать вам последний вопрос, после кото-
рого и будет вам вынесен приговор... Ваш ответ, именно ваш ответ решит
вашу судьбу.
Савелий сжался на скамье подсудимых, ему хочется крикнуть: "Говори-
те! Спрашивайте! Но нет, не стану я отвечать: я не имею права правдой
нанести зло другому человеку! Не имею права!.." Так хотел крикнуть Саве-
лий, но не мог. Вдруг он заметил, что охраняющий его милиционер тянет к
нему руку, а из руки его вырывается пламя... Савелий с ужасом смотрит на
милиционера и видит, что это... Алик! Злорадно усмехаясь, он подносит
