будет!
- Это все хорошо, но чем она поможет? Не сократит же километры? -
Савелий со вздохом усмехнулся и махнул рукой.
- Зря усмехаешься... Здесь карта!
- Ну, карта! И что?
- А на ней курки одного таежника...
- Это который большой любитель рамса?
- Да.... но... - У него даже челюсть отвисла от удивления. - Откуда
ты знаешь?
- ЦРУ все известно! - рассмеялся Савелий, но заметил настороженный
взгляд Федора и решил пояснить: - По сторонам смотреть нужно, когда не
хочешь, чтобы тебя кто-то услышал...
- То-то я чувствовал, что кто-то смотрит из-за штабелей... - успоко-
ился Федор. - Так вот этому Браконьеру помогать пришлось: откупать, что-
бы не опедерастили...
- А стоило? - небрежно усмехнулся Савелий.
- Чудак! Да в его курках все есть для жизни: еда, оружие и... - Фе-
дор многозначительно подмигнул, - ... и кое-что подороже золота.
- Вот как? Что же это такое? -
- Так... - неопределенно буркнул он. - Нам бы до первого быстрее
добраться...
- Далеко до него топать?
- Километров пятьдесят, не больше... - вглядываясь в тряпицу, отве-
тил Угрюмый.
- Это при условии, что Браконьер не двинул...
- Ну уж нет! Он в курсе, что за фуфло по нашему маяку его прямо в
зоне пришьют!
- Дай-то Бог... За супа дойти можно!
- За сутки? Шустрый ты больно! - осадил Федор. - Топать-то по ночам
придется... Тревогу-то вот-вот подымут: на проверке, утром... Если уже
не рюхнулись, торопиться нужно, а с моей раной... Далеко ли уйдем?
- Уйдем! - заверил Савелий. - Еще как уйдем! - Он поднялся и хотел
поднять Федора.
- Погоди, осмотреться надо: не наследили ли?.. Хорошо, трава высо-
кая, на ней следов не остается... Часа через два выпрямится...
- А собаки? Дождя бы сейчас... Он был бы кстати...
- Для собачек я сюрприз приготовил, - хитро прищурившись, Федор вы-
тащил из кармана небольшой полиэтиленовый пакетик-
- Что это? Отрава, что ли?
- Что ты! Животных любить надо... Табачок... нюхательный: собачки же
не курят и запах его не переносят...
- Не промок?
- Не должен вроде: пакетик запаивал и в воде проверил...
- Подготовочка! - удивился Савелий.
- А ты как думал? За жизнь борьба идет? За свою жизнь! - Надорвав
пакетик зубами, отложил в сторону. - Помоги-ка раздеться! Савелий снял с
него куртку, рубашку.
- Отжаться хочешь?
- Нет! - Он вдруг бросил окровавленную рубашку в воду. - Снимай свой
пиджак!
Ничего не понимая, Савелий подчинился, и пиджак последовал за рубаш-
кой Федора.
- Не понял? Улика! - через силу улыбнулся Федор. - Надо же нашим
преследователям найти что-то, кроме... - кивнул ой в сторону моста, за-
тем отжал и напялил на себя свою куртку, а Савелию кивнул на джинсовый
костюм. - Одевай... Должен быть впору, на себя в швейке заказывал...
Штаны тоже в воду: мог же ты в воде раздеться...
Савелий быстро переоделся и бросил в речку в штаны. Угрюмый посыпал
вокруг табаком.
- Теперь можно двигать...
- А моя следы наверху, может, тоже посыпать? Я помню, как шел...
- Твои следы пусть найдут: они от воды к мосту ведут и обратно к во-
де... Пусть головки ломают... Пошли, до рассвета километров десять намо-
тать нужно...
Савелий подхватил Федора под руку и легко поднял. Они двинулись впе-
ред, вверх по течению, и Угрюмый, пока не кончился весь табак, аккуратно
посыпал за ними. Вдруг он встал как вкопанный.
- Беше... Савелий, где майка? Ну, та, что сапоги обвязывал?
- Обижаешь, Федя! - рассмеялся Савелий и вытащил из кармана разод-
ранные клочки бывшей майки.
- А ты не такой лопух, каким кажешься! - рассмеялся Федор.
Воля!!!
Стараясь отойти как можно дальше от моста, они останавливались лишь
на мгновения, чтобы заглянуть в карту да чуть перевести дух. Федор, пре-
возмогая боль, отказывался от более длительного привала, но ему станови-
лось все хуже и хуже. Савелий страдал от того, что ничем не может облег-
чить его муки. Он пытался отвлечь его от боли, рассказывая и рассказывая
различные веселью истории... Однако и он вскоре замолчал: на него нава-
лилась такая усталость, что язык не ворочался, хотелось упасть и ус-
нуть... Ему казалось, что к его ресницам подвешены грузики, и он с тру-
дом держал глаза открытыми, чтобы не наткнуться на дерево или не зава-
литься на какой-нибудь колдобине.
Савелию стало казаться, что он только что сошел на берег после дол-
гого и утомительного плавания... С непривычки земля, словно живая, норо-
вила сбросить его, сбить с дог. Походка была неуверенной, враскачку, как
у всех моряков, долго не ступавших на землю... Он бесцельно бродил по
родному городу, всматриваясь в дома, в людей, стараясь понять, что изме-
нилось за его девятимесячное отсутствие. С удовольствием улыбался каждо-
му прохожему, совсем незнакомым людям, радовался обыкновенному троллей-
бусу. У него было состояние человека, только что выпущенного на свободу
после долгого заключения..
"Действительно, поножей" - промелькнуло в воспаленном мозгу Совели.
Это состояние опьяняло, наполняя душу какой-то необъяснимой радостью
бытия...
Точно такое же состояние испытал он в первые минуты своей воли...
Все вокруг было совершенно другим. Казалось бы, те же деревья, те же
листья, тот же воздух, все такое же, как и в зоне, но... Но все было та-
ким и.. другим! Даже воздух казался ему более чистым, свежим, свобод-
ным... Вот главное: СВОБОДНЫМ! В этом и было главное различие! Воля!
Свобода! Нормальное и обычное состояние для человека, воспринимающееся
им так же просто, как потребность дышать, пить, есть? Другими словами,
естественная потребность, на которую обычно человек не обращает внима-
ния!
Однако прошли первые часы на воле, и Савелий вдруг почувствовал, что
напрасно он радуется: по существу, ничего не изменилось. Да, он на сво-
боде! Да, его не окружает колючая проволока и нет вышек с автоматчиками!
Да, никто не окрикнет и не оскорбит, не унизит его человеческого досто-
инства! Да, не зазвучит душераздирающий, заставляющий каждый раз вздра-
гивать нервы, звук сирены! Все это так, но... Но может ли он считать се-
бя свободным? Вроде бы все внешние факторы говорят о том, что может! Но
это внешние факторы, нет самого важного: внутренней свободы! Внутреннего
ощущения, когда человек может сказать самому себе: "Да, я свободен!"
Осознание этого пришло не сразу, но вдруг... Осознание этого нас-
только поразило Савелия, что он грубо выругался, не заметив, что вслух..
- Савелий! - хрипло позвал Федор.
- Что? Ты что-то сказал? - очнулся Говорков от своих мыслей
- Как думаешь, прошли мы километров семь-восемь?
- Думаю, да. А что? - Светает. Давай передохнем, ты же еле дышишь!
- Нет, давай еще рискнем, вряд ли они сразу рюхнутся на железку.. А
мы километры выиграем! Лучше плохо дышать на воле, чем хорошо - в зоне,
- усмехнулся Федор.
Они прошли еще часа полтора, в которые Савелий двигался подобно ро-
боту ни о чем не думая, ничего вокруг не замечая... Вдруг он почувство-
вал, что Федор дергает его за рукав.
- Что?
- Говорю-говорю тебе, а ты не отвечаешь...
- Задумался...
- А... по-моему, хватит: риск хорош, когда разумный... Савелий вдруг
осмотрелся и растерянно спросил:
- Слушай, зачем мы от реки ушли?
- Ты же уже спрашивал! - удивился Угрюмый. - Здесь река крюк делает,
мы и срезали... - Он прислонился к сосне. - Худо мне! Совсем худо! -
Тонкий ствол сосенки покачивался, а вместе с ним и раненый.
- Давай присядем минут на десять. - Он сполз на землю.
- То говоришь, что не хочешь рисковать, то - на десять...
- Подумал, что тут до речки недалеко...
- Вот и хорошо, тогда надо идти, там по новой тебя перевяжу...
- Чем перевяжешь-то? - со стоном выдавил Угрюмый.
- Старый постираю... Прокипятить бы их... - Он с жалостью вздохнул,
взглянув на бледное лицо Федора, и устало прикрыл глаза.
- Нельзя спать, Савка, нель... зя! - толкнул его Федор. - Пошли
дальше, пока я еще могу двигаться...
- Сейчас, сейчас я помогу тебе! - Превозмогая усталость и боль в бо-
ку, Савелий рывком поднялся с земли и поднял раненого.
Они двинулись вперед, но теперь Угрюмый просто повис на его плече...
Не прошли они и нескольких сот метров, как Федор сполз по нему на землю.
- Все! Не могу больше... Не могу!
- Надо идти, братишка, надо! - Савелий попытался поднять его.
- Не могу! Горит все! Все горит во мне! - Федор вдруг начал сдирать
с себя бинты. - Горит!.. Горит!..
- Что ты делаешь? - крикнул Савелий и схватил его за руки. - Подожди
немного! Потерпи. - Беспомощно оглядевшись, он посмотрел, на дерево и
воскликнул: - Посиди минутку, влезу на дерево, погляжу... Посидишь? - Он
крепко держал его руки, пока Федор обречено не произнес:
- Хорошо! - и откинулся на спину. Савелий отпустил его, постоял нем-
ного, но Федор спокойно лежал с закрытыми глазами и не шевелился. Выбрав
подходящее дерево. Говорков медленно, часто отдыхая, полез по нему. Доб-
равшись до середины, он увидел блеснувшую на солнце реку.
- Река! Река! - радостно прокричал Савелий и стал быстро спускаться
вниз. - Совсем близко - рукой подать! Метров восемьсот, не больше...
Вставай, пошли потихоньку...
То ли сил прибавилось от близости желанной цели, то ли оттого, что
Федор немного отдохнул, но они двигались быстрее...
Вскоре перед ними, сверкая под лучами восходящего солнца, открылась
причудливая змейка сибирской речушки. Здесь она была намного шире, чем у
моста.
- Слава богу, дошли! - прошептал Федор и медленно опустился на тра-
ву. - Здесь искать не должны... Даже если они уже и наткнулись на не-
го... - Федор говорил тяжело, в груди все хрипело и клокотало.
- Почему?
- Мы шли против течения и не использовали реку для отрыва, во Что
они вряд ли поверят, к тому же от населенного пункта уходим... Не могут
же они знать о курках Браконьера!..
- Все ж укрыться чуть-чуть не помешает. Ты полежи, а я осмотрюсь...
Спуск был крутой, и Савелий решил найти более пологий. Был бы здоров
Федор, могли бы спрыгнуть, но... Метрах в пятидесяти он наткнулся на не-
большой овражек, ведущий прямо к реке. Спускаться здесь было очень удоб-
но. Савелий сошел к воде и жадно напился. Намочив свою бывшую майку, он
решил вернуться за Федором, но вдруг увидел в крутой стене берега ка-
кой-то странный вход. Он вел в достаточно просторную пещеру. Когда глаза
свыклись с полумраком, он заметил в углу белесые кости какого-то живот-
ного, которым, вероятно, с удовольствием пообедал бывший хозяин пещеры.
Хорошо, что он покинул это убежище: не хотелось бы с ним повстречаться в
таком состоянии.
Сделав из веток огромный веник, Савелий, поднимая невообразимую
пыль, вымел тщательно весь мусор и кости, натаскал хвойных веток и зеле-
ной травы, соорудил из них две мягкие и удобные постели. Полежав то на
одной, то на другой, остался доволен и вернулся за Федором. Он спал, но
сразу же открыл глаза, услышав шаги.
Гостиницу "Метрополь" в Москве знаешь? - деланно весело воскликнул
Савелий. - Номер люкс на двоих, со всеми удобствами: с видом на море, с
мягкой мебелью... Правда, остальные удобства - во дворе...
- Ты чо, гонишь, что ли? Какой люкс? Какие удобства? Шайба съехала
или крыша потекла? - Федор с явной тревогой уставился на Савелия: не
рехнулся ли парень.
Не веришь? Отличное помещение! Еще спасибо скажешь!
Угрюмый
Он помог Угрюмому подняться, и они медленно побрели к спуску. Хотя
он и был пологим, однако раненый несколько раз спотыкался, и Савелию
