- Может, сохранить удастся...
- Как же тебя проткнуло-то, ведь доска?.. - неожиданно спросил Угрю-
мый, над чем-то размышляя.
- Если бы не она, то и меня бы пригвоздило к вагону, а так юзом
ткнуло в бок...
Вернулся Тихоня и протянул Савелию коробок спичек:
- Посвети-ка!
Вырвавшееся пламя ярко осветило их грязные н потные лица. Тихоня
поднес к огню кусок какой-то белой ткани, но что это было, Савелий расс-
мотреть не успел: спичка погасла.
- Ты-то успел? - спросил он Тихоню.
- Вроде... - неуверенно буркнул тот. - Если он не наколол, то речка
вот-вот будет... - сказал Тихоня, вглядываясь в темноту. - Скорость вро-
де небольшая... от борта сильнее толкайтесь метра на два... - Он сунул
ткань в пакет, туда же и спички, сложил в несколько раз и сунул, в дру-
гой. Скрутив все в плотный комочек, опустил в карман. Подойдя к Угрюмо-
му, положил ему руку на плечо:
- Ты не думай... я это...
- Ладно, чего там... - ухмыльнулся тот и похлопал его по боку.
- Постарайся тело прямо держать и войти в воду ногами! - прошептал
Савелий, поднимая Угрюмого на ноги. Взяв в другую руку связку сапог, он
стал всматриваться вперед. - Рюкзак возьми, Тихоня!
Тот хотел возразить, но Савелий вдруг тревожно крикнул:
- Смотрите!
- Тьфу, черт! Суки позорные! - ругнулся Тихоня.
- Пролеты начали строить... Ничего, должны успеть: они только до по-
ловины дошли...
Он подхватил рюкзак и вцепился рукой в борт вагона.
Крепче прижав правой рукой Угрюмого за талию, Савелий выждал, когда
до моста оставалось метров семьдесят, и выбросил за борт связку сапог.
Речка действительно неширокая, и ее ширины было явно недостаточно для
того, чтобы вписаться в нее с такой скоростью состава. Вся трудность
заключалась в том, что мост был почти наполовину застроен железными пе-
рекладинами пролетов...
Савелий вспомнил, как однажды ему пришлось прыгать с вертолета без
парашюта в небольшой котлован, наполненный водой. Это было единственно
верным решением, чтобы выжить: вся местность простреливалась, и добрать-
ся до небольшой группы наших ребят, окруженных душманами, было просто
невозможно. Передать по рации разработанный план координированных дейс-
твий нельзя: рация была разбитая да еще и боеприпасы у группы были на
исходе... такие прыжки, конечно, отрабатывались им в "спецназе", но в
спокойных условиях, а в бою... Короче, он предложил пойти на риск и...
Там-то получил и свое первое ранение, но не во время прыжка, а в бою, и
свой первый орден...
Ситуация очень похожа... Еще раз взглянув в сторону моста, Савелий
понял, что отталкиваться нужно прямо над берегом: только тогда можно ус-
петь вписаться в свободное пространство до железных пролетов моста.
- Над берегом прыгай, Тихоня! - крикнул он. - Над берегом! Понял?
Стремительно приближался мост, и Тихоня, судорожно сжимая рюкзак,
вдруг испуганно завопил:
- Почему? Почему над берегом?
- Чтоб живым остаться, идиот! - зло бросил Савелий и тут же прошеп-
тал Угрюмому: - Приготовься... Сильнее оттолкнись!.. Пошли!..
Угрюмый, увидев внизу землю, зажмурился от страха: ему казалось, что
они сейчас разобьются в лепешку о землю, но, всецело доверившись своему
спасителю, сиганул вместе с ним в неизвестное, страшное...
Они летели в воздухе, и земля стремительно летела на них, казалось,
еще мгновение - и им придет конец...
Уже у самой воды они расслышали истошный, нечеловеческий крик, кото-
рый резко оборвался...
- Лешь! Слыхал? - спросил машинист своего помощника, который за обе
щеки уписывал огромный бутерброд с колбасой, запивая молоком из бутылки.
- Чего ж ты хочешь? - спокойно отозвался тот, с трудом проглотив ку-
сок. - Тайга, милай, тайга! Здеся и не такое можно услыхать. - Тяжело
вздохнув, он снова вгрызся в бутерброд...
Когда они вынырнули из воды, до берега было совсем близко, но Угрю-
мый, обезумевший от страха, хватал Савелия за шею, цеплялся за руки, не
давая ему свободно плыть.
- Да отпусти же, вместе потонем! Слышишь? Не размахивай руками, не
цепляйся за руки, положи руку мне на плечо, а второй подгребай!
Савелий говорил спокойно, уверенно, без нервов, пытаясь образумить
раненого. Однако Угрюмый уже ничего не слышал и продолжал хвататься за
Савелия. К берегу они продвигались очень медленно. В какой-то момент Са-
велий, чувствуя, что силы на исходе, изловчился и резко ударил его кула-
ком в лицо. Угрюмый, оказавшись в нокдауне, разжал руки. Савелий подныр-
нул под него и подтолкнул своего "напарника" вперед, хватил воздуха и
снова ушел под воду. Наконец ноги коснулись илистого дна, и он вытащил
раненого на берег.
Они долго лежали неподвижно набираясь сил. Приподнявшись, Савелий
прислушался, вглядываясь в гладкую поверхность реки: вокруг стояла зве-
нящая тишина. Он посмотрел на очнувшегося Угрюмого.
- Ну как ты?
- Напился на всю жизнь! - икнул тот. - Если бы не ты... Второй раз
мне жизнь даришь... Ну и ручонка у тебя! - Он потрогал опухшую щеку.
- А что оставалось делать? Могли оба на дно пойти... Крик слышал? -
Да... жуткий! Не Тихоня ли?
- Пойду... за сапогами схожу! Босиком далеко не уйдешь.
- Погоди... - Угрюмый неуверенно запнулся. - Ты... тыне бросишь ме-
ня?
- Ох и дурак же ты, Угрюмый! Такой большой, а дурак! - улыбнулся Са-
велий и укоризненно покачал головой. - Слушай, почему Угрюмый? Как твое
имя?
- Федор я... Федор Угрюмев! - Он вдруг смутился.
- Ну а меня - Савелий! - Говорков крепко пожал Федору руку. - Вот и
познакомились!
И не оглядываясь, Савелий быстро начал подниматься по насыпи к же-
лезнодорожному полотну. Шел, осторожно прислушиваясь и внимательно, ог-
лядываясь по сторонам. Наступив на острый сучок сухой ветки, чуть не
вскрикнул и чертыхнулся на себя за невнимательность. Небо совсем очисти-
лось от облаков и вызвездилось до самого горизонта. Яркая луна хорошо
освещала все вокруг. Искать сапоги долго не пришлось: связка валялась у
самой насыпи. Тщательно обтерев травой исколотые ноги, Савелий намотал
портянки и с удовольствием натянул сапоги, прозванные зеками "говнодава-
ми". Потопав для верности, сунул другую пару под мышку и медленно побрел
по шпалам в сторону моста...
Гибель Тихони
С тревожным нетерпением вглядывался Угрюмый в полумрак, ожидая Саве-
лия. По его подсчетам, тот должен был уже вернуться.
- Неужели сбросил? - проговорил он вслух. - Нет, не должен... Верно,
сапоги куда-то завалились, вот и ищет их...
Резко повернувшись на какой-то шорох. Угрюмый застонал от боли, пот-
ревожив рану, и едва не потерял сознание. Полного полежавшие шевелясь,
чтобы боль успокоилась, снова принялся сам себя уговаривать: "Парень-то
вроде не из тех, чтобы бросить... да и спас уже дважды... Отделаться мог
к в воде, спокойно мог, а не стал. А ведь и сам чуть ко дну не пошел...
Молодец, что по морде дал! Тяжелая у него рука. - Он снова поморщился,
поглаживая щеку. - Да нет, не такой! Не то что Тихоня! Тот даже и разду-
мывать бы не стал: вмиг избавился бы, а тон сам пришил, для "верочки",
чтобы не выжил и не навел на след..."
Угрюмый вдруг вспомнил, как Тихоня впервые сказал о Бешеном...
- Слушай, Угрюмый, дело одно есть... - Он прищурился и поглядел пря-
мо в глаза Угрюмого. - Надо одного парнищу успокоить перед уходом...
- Должник, что ли?
- Что-то вроде того... - Он усмехнулся.
- Чего темнишь? Говори!
- Ты о Бешеном слышал?
- Кто такой?
- Которой Аршина помял...
- Ну... А мы-то при чем здесь?
- При том! Поручение есть: наследил он много... людей деловых под-
вел...
- Но не тебя же?
- Ты что-то очень много рассуждать стал! - обозлился Тихоня. - Когда
в столице тебя от ментов спасали, не разбирался, то да почему: жил спо-
койно, пил, жрал да баб трахал! Не так, что ли? С тебя же монеты не тре-
бовали за это?
- Нужно, расплачусь, в должниках не останусь! - на этот раз разоз-
лился Угрюмый.
- Вот и молодец! Я был уверен, что ты не подведешь! Денег с тебя
никто не требует, даже наоборот, тебе приплатят!
- Так это Воланду нужно? - воскликнул Угрюмый.
- Да тише ты, поубавь громкость, если голову хочешь продолжать но-
сить!.. Короче, я узнал, что он почти все время на промке околачивается!
И отлично, на руку нам! Узнай, где он пашет, и... минут за двадцать до
прибытия вагонов вызови на воздух!..
Угрюмый сразу решил, что сделает все, чтобы парень остался жив. Он
даже не пошел искать его, как обещал Тихоне, тянул время, сказал, что
все знает и сделает как надо, а когда времени не осталось, отговорился
тем, что Савелия куда-то вызвали к начальству... Поматерившись, Тихоня
сам сходил к прессам, но Савелия там не было, а молодой пацан, его на-
парник, сказал, что он пошел куда-то спать...
Как же они удивились, когда обнаружили Бешеного в вагоне. Сначала
Тихоня хотел прямо там его "успокоить", но Угрюмый уговорил его не де-
лать этого в зоне: на воле всегда успеют, а он может принести им поль-
зу...
Федор криво усмехнулся: надо же, словно чувствовал, что, спасая Бе-
шеного, спасает себя...
- Сука! "Свидетель должен быть мертвый!" - передразнил он голосом
Тихони. - Не тебя ли Бог прибрал?.. - Федор вспомнил тот душераздирающий
вопль.
- Успел ли ты нырнуть, Тихоня? Если успел, то почему не выныриваешь,
пора бы?.. - Закрыв глаза, он забылся и задремал.. Неожиданно громко,
как ему показалось, хрустнула сухая ветка. Федор испуганно встрепенулся
и вскрикнул от боли.
- Это я, Федор! - Савелий протянул ему сапоги.
- Чего так долго? Завалились неуда, что ли? - Несмотря на сердитый
тон, было видно, что он очень рад возвращению Савелия. Превозмогая боль,
стал обувать сапоги.
- Да нет, я их сразу нашел... - Савелий многозначительно замолчал,
поморщился, вспоминая что-то... - На мост ходил...
- Тихоня? - воскликнул Федор, сразу догадавшись.
- Да... с ним все кончено... Вдребезги! Всмятку! Смотреть страшно! -
Савелий брезгливо передернул плечами. - Мозги по железу: чуть не рыг-
нул...
- Отпрыгался, землячок родимый! - с долей злорадства, как показалось
Савелию, произнес Федор и посмотрел Савелию в глаза. - Удивляешься, что
слез не лью по безвременно ушедшему Тихоне?
- Да нет. Как рана?
- Хорошего мало: дышать трудно...
- Доктора тебе нужно!
- Где ж его возьмешь? Назад - зона, вперед... - Федор кашлянул с
надрывом. - Вперед - километров пятьсот-шестьсот до ближайшего населен-
ного пункта...
- Сколько? - поразился Савелий, подумав, что ослышался.
- Пятьсот - шестьсот! Это тебе не Москва, землячок...
- Загнемся мы здесь... - обречено заметил Савелий. - Ни пиши, ни
ружья...
- Как? - встрепенулся Федор. - А рюкзак?
- Вот... - Савелий вытащил из кармана полиэтиленовый пакет. - Все,
что мы имеем: шесть сухарей и один огурец. - Он хмыкнул. - "Богатые" за-
пасы... на шестьсот километров!.. Вон, костюм еще один сохранился, -
кивнул он на землю, где бросил джинсовый костюм. - Остальное либо... -
он снова поморщился, - либо нельзя трогать: следы оставишь...
- Молодец, сообразил! - похвалил Федор. - За остальное не волнуйся:
все будет! - Он вытащил из кармана какой-то комочек и начал разворачи-
вать. - Вот! - Он протянул Савелию клочок такой же белой материи, какую
разглядывал Тихоня перед прыжком с вагона.
- Что это? - На белом клочке была какая-то карта, нарисованная уме-
лой рукой. - Дубликат? Почти... - Федор хитро ухмыльнулся. Да ты что?!
Когда же успел? - Савелий даже сел от удивления.
А когда он ко мне подходил... Я как чувствовал, что нам она нужнее
