той и нежностью. Строгие массивные очки, за которыми она иногда пыталась
скрыть мягкость своего характера, не делали ее строже. Хотя надо ска-
зать, что она редко ими пользовалась, и только для того, чтобы рассмот-
реть что-либо вдали. Марфа Иннокентьевна заменила Руту.
- Подойди ко мне! - настойчиво повторила воспитательница.
Не без сожаления выпустив из рук толстячка, который, потеряв равно-
весие, бултыхнулся в воду, поднимая в воздух мириады разноцветных брызг,
засверкавших на солнце яркими огоньками, Савелий нехотя вышел на берег.
- Вот что, Савушка! - стараясь быть серьезной, произнесла воспита-
тельница. - Пойди и приведи себя в порядок: оденься в парадный костюм,
причешись, а потом приходи ко мне в кабинет... в директорскую...
- Хочу познакомить тебя с... - Воспитательница неожиданно смущенно
запнулась, но тут же спохватилась: -... с одними хорошими людьми...
- Опять в сыновья детей мнут? - догадливо произнес Савелий, потом
вздохнул совсем по-взрослому и деловито добавил, безнадежно махнув ру-
кой: - Не возьмут, худенький я... Сколько раз уж хотели... Он снова
вздохнул и послушно отправился одеваться.
Марфа Иннокентьевна с жалостью смотрела ему вслед, пока он не скрыл-
ся в жилом корпусе, потом вздохнула точно так же, как и Савка, и быстро
подала в директорскую...
Савелия не впервые выбирали для "смотрин", но от него всякий раз
стыдливо отказывались Однако каждый раз он волновался и ждал, что придет
добрая и красивая женщина, похожая на тетю Тому и на Марфу Иннокентьев-
ну, заберет его в сыновья и вся его жизнь станет сплошным праздником...
Вот и сейчас, услышав эту новость, он очень спешил: вдруг не дождут-
ся и уедут, не встретившись с ним. Руки никак не хотели попадать в рука-
ва полосатой футболки, а ноги - в штанины темно-серых брюк, подаренных
шефами. Однако он справился, взглянул на себя в большое трюмо, установ-
ленное между кроватями, пригладил мокрые непослушные вихры и несколько
раз "проутюжил" рукой стрелки на брюках.
У самого входа в административный корпус Савелий быстро огляделся и
юркнул за угол. Наклоняясь под итогами окнами, он подкрался к кабинету
директора. Створки окна были приоткрыты, и Савелий прислушался.
А мне все-таки непонятно, голос Марфы Иннокентьевны звучал несколько
раздраженно, когда двое бездетных людей усыновляют ребенка, тогда все
ясно и вполне естественно, а вы... Она сделала паузу. - У вас же есть
уже ребенок?!
- Я не понимаю, какое вам до этого дело? - спокойно отозвался женс-
кий голос, который вполне можно было спутать и с мужским: настолько гру-
бым и низким он был. Савелий вскарабкался на завалинку и с опаской заг-
лянул в окно. Полная, вычурно одетая дама с ярко накрашенными губами не-
возмутимо разглядывала свои ухоженные руки с ядовито-красными ногтями.
- Как вам ни кажется странным, но мне действительно не безразлично,
как будет жить единю моих воспитанников, будет ли ему хорошо в новой
семье...
- Вы что же, думаете, ему будет хуже в нашей семье, чем в вашем при-
ютском доме? - Дама заметно начала терять терпение и спокойствие.
- Я этого не говорила... пока, во всяком случае! - мягко возразила
Марфа Иннокентьевна. - А почему ваш муж не приехал вместе с вами за ре-
бенком?
- Мой муж, как вам, вероятно, известно, занимает ответственную долж-
ностей у него просто физически нет времени, чтобы отвлекаться по... -
она явно хотела сказать "по пустякам", но вовремя спохватилась, - ...по
тем вопросам, с которыми я могу справиться сама... - Женщина горделиво
улыбнулась, довольная тем, что ей удалось вывернуться из щекотливого по-
ложения. - Так где же этот мальчик?
- Сейчас появится, я ж его прямо из речки вытащила...
Услышав, что воспитательница взволнована его долгим отсутствием, Са-
велий спешно соскочил на землю. Подбежав к дверям кабинета, он перевел
дыхание и негромко постучал.
- Входи, Говорков, входи! - сразу отозвалась Марфа Иннокентьевна.
Чуть приоткрыв дверь, Савелий бочком проскользнул и остановился у
порога, переминаясь с ноги на ногу. Немного помедлив, тихо поздоровался.
- Здравствуй, здравствуй, мальчик! - Женщина даже не пыталась скрыть
разочарование. Беззастенчиво обошла его вокруг, внимательно осматривая с
ног до головы. - Какой же ты худющий! - поморщилась она, ощупывая его
руки, грудь, как покупатель на невольничьем рынке.
Чтобы как-то скрыть свою досаду и неловкость, Марфа Иннокентьевна
смущенно улыбнулась Савелию:
- Познакомься, Савушка, - это Алла Семеновна.
- Ты можешь называть меня Альбиной Семеновной! - перебила ее женщи-
на. Савелий тут же согласно кивнул.
- Так вот, Савушка, Альбина Семеновна хочет взять тебя жить к себе
домой... - продолжала воспитательница. - Ты как, будешь возражать?
Эта фраза явно не устроила гостью, и она недовольно посмотрела на
Марфу Иннокентьевну.
- Ну, что же ты молчишь? - не обращая внимания на недовольство посе-
тительницы, спросила воспитательница Савелия.
- Я... я не знаю... - Он наконец поднял голову и посмотрел своими
голубыми печальными глазами, в которых было тревожное ожидание, сначала
на женщину, потом на Марфу Иннокентьевну. - Тетенька же говорит, что я
худющий... Значит, не приглянулся. Его детская непосредственность смути-
ла женщину.
- Это я так... для себя отметила! - быстро пояснила она в тут же
распорядилась: - Ладно, иди собирайся и подходи к воротам - там наша
"Волга" стоит...
Савелий вопросительно взглянул на воспитательницу, словно не веря
еще, потом радостно улыбнулся: наконец-то и его тоже выбрали в сыновья!
Он столько ждал этого момента, что даже растерялся и позабыл, что хотел
сделать, когда услышит это важное решение. Много раз он мысленно репети-
ровал, как радостно бросается он к своей новой маме и новому папе, обни-
мает, целует их... Савелий уже заранее любил их той чистой и всепрощаю-
щей любовью, какая бывает только у детей. В его глазах было написано
столько счастья, столько радости, что Марфа Иннокентьевна, ревниво пос-
мотрев на женщину, грустно кивнула ему:
- Иди, собирайся... Я тоже сейчас приду и помогу тебе...
Окрыленный и радостный, выскочил Савелий из кабинета и побежал пер-
вым делом на берег, чтобы рассказать своим друзьям о неожиданном
счастье, свалившемся на него...
Пацаны! - кричал он на бегу. - Ладаны!.. Меня в сыновья берут! Берут
в сыновья!
Первыми к нему подбежали его бывшие соперники.
- Савка, а как же мой день рождения? - растерянно проговорил толс-
тенький паренек. - Тетя Валя столько печенья напечет...
- Ничего, Серый, слопаете, а мне теперь магазинного купят! - Он пох-
лопал огорченного паренька по плечу
Фартовый ты! - завистливо протянул ушастый Ничего, и вас скоро тоже
всех заберут в сыновья, вот увидите, - успокоил их Савелий. - Ну, мне
пора собираться, а вы к нашей машине идите... Там у ворот... "Волга"! -
не удержался он, чтобы не похвастаться.
Он быстро побежал к жилому зданию, а приятели смотрели с завистью
ему вслед, потом, словно по команде, устремились к воротам...
Ну где пропадаешь? - спросила Марфа Иннокентьевна, когда Савелий
вбежал в спальную палату Она уже принесла новенький вещмешок и аккуратно
укладывала в него нехитрые пожитки.
К пацанам бегал... прощаться! - Савелий неожиданно бросился ей на
шею. - Мама-Марфочка! Я никогда, никогда не забуду вас!.. Я все время
буду навещать вас! А если она не разрешит - буду писать! Длинные-пред-
линные письма! А когда вырасту большой, то всех вас заберу к себе...
Всех-всех...
Воспитательница крепко прижала к груди, его голову, чтобы он не за-
метил ее волнения, и тихо произнесла:
- Добрая у тебя душа, Савушка! Ласковая и добрая! Счастья тебе! Ог-
ромного счастья! - Незаметно смахнув невольно навернувшиеся слезы, Марфа
Иннокентьевна подтолкнула его к выходу.
Перед корпусом собрались почти все обитатели детского дома: воспи-
танники, воспитательницы, поварихи... Савелий осмотрелся, выискивая ко-
го-то, растерянно спросил:
- А где тетя Тома?
- В город она уехала... Вот жалость какая... - отозвалась повариха.
- Я передам ей от тебя поклон...
Савелий вздохнул. Его сразу же окружили плотным кольцом ребята и хо-
ром проскандировали:
- До-сви-да-ни-я-Са-ве-лий-Го-вор-ков! Же-ла-ем те-бе-сча-стья!
Сча-стли-во-го-пу-ти! Пи-ши-нам!
- Обязательно напишу! До свидания! - грустно улыбнулся Савелий и
медленно пошел к воротам. Перед ним расступался живой коридор и сразу
смыкался. Плотной толпой все следовали за мальчиком до самых ворот. Трое
его приятелей, обняв Савелия за плечи, шли рядом, как бы купаясь в лучах
его счастья. Это странное молчаливое шествие запомнилось Савелию на всю
жизнь. Казалось, что они целую вечность двигались к воротам, за которыми
поблескивала на солнце кофейная "Волга". Перед тем как сесть в машину,
Савелий обернулся, и все вновь хором попрощались с ним.
- До свидания!.. Я буду приходить к вам!.. - Его голос дрогнул, и
Савелий быстро сел на заднее сиденье. Машина сразу тронулась с места.
В заднее окно он видел, как ребятишки высыпали из ворот и, махая ру-
ками, долго бежали следом за машиной.
- Мы еще встретимся! - шептал Савелий...
Опасный прыжок
- Спасибо тебе, Бешеный! - услышал Савелий и проснулся.
- О чем ты? - Савелий недоуменно уставился на Угрюмого.
- Спас ты меня...
- Я-то, может, еще и попытался бы сам выбраться, во тебя од точно с
того света вытащил! - усмехнулся Тихоня. - Ты ж вообще не дышал... Сей-
час-то как?
- Оклемаюсь со временем...
- Это хорошо, да времени-то нет: река скоро... - Он как-то странно
посмотрел на Угрюмого, прищурился. - Прыгать нужно будет...
- Чего пялишься? - вспылил вдруг тот. - Жалеешь, что не окочурился?
- Он закашлялся - и со злостью бросил: - Я еще тебя переживу! Пялится...
А прыгать... чуть толкнете, и все... Плаваю-то я отлично, выплыву!
- Да что ты, кореш?! Я ничего такого не имел... - смущенно пожал
плечами Тихоня. - Нервный какой! Уж и посмотреть на него не моги... Лад-
но, готовьтесь, я дыбану пойду... - Он пополз к краю вагона.
- Ты вот что... Бешеный - прошептал Угрюмый, едва Тихоня отполз в
сторону и не мог услышать - будь осторожен: избавится он от тебя... при
удобном случае... Вот, держи для верочки! - Он вытащил из-за пояса финку
с ножнами. - Сам сгоношил, для себя... С ртутью, в любом положении бро-
сай - воткнется...
Савелий с интересом посмотрел на него и молча сунул подарок в кар-
ман. От неосторожного движения рана отозвалась резкой болью. Он помор-
щился и приподнял куртку - рубашка на боку была в крови.
- Тоже задело?
- Ну... печет здорово...
- Вот гад! А ему хоть бы царапина... Пожав плечами, Савелий вдруг
вспомнил о фотографии.
- У тебя пакета нет? Полиэтиленового...
- Большого? Савелий вытащил фото.
- В рюкзаке есть, с продуктами... Савелий быстро развязал рюкзак и
сунул фото в пакет с припасами, потом подполз к Угрюмому и подхватил его
под мышки, пытаясь поднять на ноги.
- Может, не стоит? - простонал он. - Плавать-то я все равно не
умею... Савелий удивленно взглянул на странного парня, вспоминая его
стычку с Тихоней, потом решительно проговорил:
- Вместе прыгать будем, вытащу - только сапоги снять придется: тяже-
ловато с ними будет... - Он подхватил одной рукой рюкзак, другой Угрюмо-
го и подтащил к краю борта вагона. Опустив его на опилки, снял с него
сапоги, потом с себя. Немного подумав, вернулся назад и отыскал в опил-
ках свою разорванную майку, связал ею обе пары сапог.
