пошла через комнату, обходя сломанный стол и разбросанные ящики.
- Взгляни на него, - прошептала она, указывая подбородком в угол, где
лежал Августин, притворяясь спящим. - ему только шесть лет, а он выглядит
как злющий старик. У него выпадают волосы. Его тело покрыто отрепьями. Его
живот распух от паразитов. Но он выжил. У него нет одежды. Он спал без
одеяла. И он даже не простужен. - она обернулась к мужчине. - неужели ты
не видишь, что он и в самом деле дьявол? Дьявол найдет меня везде, куда бы
я ни уехала. - глаза матери лихорадочно блестели под растрепанными
волосами. - мысль о том, что я вскормила дьявола своей грудью, наполняет
меня ужасом и трепетом.
Она подошла к нише, где прятала хлеб, который мужчина принес ей
прошлой ночью. Мать протянула кусок мужчине и, надкусив другой, опустилась
с ним на матрас.
Монотонным безнадежным голосом она рассказала о том, как подменили
Августина. - одна женщина в госпитале подменила моего ребенка на этого
дьявола. - в страстном порыве она повысила голос до крика. - все знали,
что у меня должна быть девочка. Мой живот был широк, а не заострен. У меня
выпадали волосы, а на коже появились прыщи и пятна. Мои ноги вздулись.
Разве это не доказательство того, что я носила девочку?
Сперва, даже зная, что его подменили, я не могла не любить его. Он
был такой умный и красивый. Он никогда не кричал. Он заговорил раньше, чем
научился ходить. Он пел как ангел. Я отказывалась верить той женщине из
Ипаири, которая обвиняла Августина в дурном глазе. Даже после того, как я
родила мертвого ребенка, я не обращала внимания на намеки соседей. Я
просто думала, что они необразованы, и хуже всего, что они завидуют
прекрасным глазам ребенка. Да и кто когда слышал, что ребенок может иметь
дурной глаз? - она соскребла белую мягкую внутренность своего куска и
бросила сухую корку через комнату. - но когда при аварии на заводе погиб
мой муж, я согласилась с женщиной. - она закрыла лицо руками и добавила: -
Августин никогда не болел. Я хотела оставить его в Ипаири на произвол
судьбы. Тогда бы его смерть не была на моей совести.
- Давай я поговорю с той женщиной, о которой я тебе рассказывал, -
сказал мужчина. Его голос звучал тихо, но убедительно. - я знаю, что она
возьмет его.
Потом мужчина долго рассказывал о своей работе в фармацевтической
лаборатории. Он работал на складе и был в хороших отношениях с хозяином.
Он был уверен, что ему без труда удастся получить аванс. - и мы вдвоем
уедем в каракас, - шептал матери мужчина. Он поднялся и оделся. - жди меня
около лаборатории. Я выйду в пять часов. К тому времени все будет
устроено.
Августин подполз к сухой корке, лежавшей на земле. Нетвердой походкой
он прошел через комнату и шагнул туда, что когда-то считалось двором. Он
направлялся к своему любимому месту, к сучковатой сухой акации, которая
нависала над ущельем. Он сел на землю, вытянув ноги. Его голая спина
касалась части осыпавшейся низкой стены, которая окружала площадку.
Костлявый, болезненный на вид кот, следовавший за ним всю дорогу из
Ипаири, потерся своей грязной шерстью о его бедро. Августин дал ему
маленький кусочек корки и подтолкнул кота к ящерицам, снующим сквозь щели
глинобитной стены. Он мог бы и не делиться с ним едой. Малыш не в силах
был утолить свой неутолимый голод; голод, который наполнял дни и ночи
снами о пище. Он задремал со вздохом на губах.
Напуганный порывом ветра, мальчик проснулся. Сухие листья закружились
вокруг него. Листва взмыла в воздух и коричневым шуршащим водоворотом
опустилась в ущелье. Он слышал журчание ручья внизу. Когда шел дождь,
мелкий ручей разрастался в бурный поток, несущий на волнах деревья и
мертвый скот из горных деревень. Августин поднял голову и оглядел
безмолвные холмы вокруг себя. Вдали редкий столб дыма уходил в небо,
сливаясь с бегущими облаками. Наверное, там протестанская миссия, подумал
он. Или, возможно, дым шел из дома женщины, которая не боялась взять его к
себе. Он положил щеку на маленькую костлявую руку. Около его открытого рта
кружились мухи. Он сжал пересохшие губы, раскинул ноги и пописал. Как ему
хотелось есть! Засыпая, он чувствовал внутри себя отвратительную ноющую
боль.
Августин проснулся, когда солнце стояло в зените. Кот был рядом,
пожирая крупную ящерицу. Он подполз к животному. Злобно рыча, кот сжимал в
своих лапах полусъеденную рептилию. Августин пнул кота в живот, схватил
скользкие белые внутренности и проглотил их. Он оглянулся и увидел, как
его мать с ужасом наблюдает за ним.
- Святая дева! - всхлипнула она. - он не человек! - она
перекрестилась. - и он даже не отравился. - она вновь осенила себя крестом
и, сложив молитвенно руки, прошептала: - святой отец! Избавь меня от этого
чудовища. Дай ему умереть обычной смертью, чтобы совесть моя больше не
мучила меня. - она вбежала в дом, опустилась на матрас и вытащила свое
единственное платье. Она прижала его к себе, нежно расправляя складки,
затем несколько раз встряхнула его и осторожно разложила на матрасе.
Августин с любопытством наблюдал, как она разводит огонь в кухонной
яме.
Чуть слышно напевая, она принесла кофе и куски сахарного батона,
который хранила в ящике, прибитом высоко на стене. Ему страшно захотелось
съесть хотя бы кусочек этого лакомства. Он попытался встать, но,
подкошенный тошнотой, присел на землю. Его вырвало непережеванными кусками
ящерицы. Соленые слезы покатились по впалым щекам. Он пытался зажать рот
рукой, но пена и желчь струей рвались из его дрожащих губ. Малыш вытер рот
и подбородок. С болезненным стоном он вновь хотел выпрямиться, но
повалился на землю.
Шум, идущий из ущелья, поглотил его мягкой вуалью. Когда запах кофе
ударил ему в ноздри и он услышал, как мать кричит ему, что сделала для
него сладкий кофе, он знал, что уже спит. Его сухие губы скривились в
гримасе. Он хотел улыбнуться, услышав ее смех; тот высокий, счастливый
смех, который был ему когда-то так хорошо знаком. Ему стало интересно,
наденет ли она платье и поедет ли на встречу с мужчиной из лаборатории.
Августин открыл глаза. На земле рядом с ним стояла маленькая
жестянка, наполненная кофе. Боясь, что увиденное исчезнет, он схватил
банку и прижал ее к своему рту. Не обращая внимания на жгучую боль на
губах и языке, он маленькими глотками пил крепкое и очень сладкое варево.
В голове прояснилось, а тошнота утихла.
Августин сонно смотрел на кривые полосы дождя вдали. Черные облака с
золотыми краями куда-то неслись в небе. Они пятнали холмы фиолетовой
тенью, наполняя небо клубящейся чернотой. Холодный ветер и оглушительный
грохот вылетали со дна ущелья. Дождевая вода с далеких холмов рвалась в
глубоком ущелье с неслыханной силой. С неба посыпались огромные тяжелые
капли.
Августин поднялся и, вглядываясь в небо раскинул руки, приветствуя
успокоительную прохладу, омывавшую его голое тело. Ведомый необъяснимым
импульсом, он вошел в дом и поднял платье. Вцепившись в него трясущимися
руками, он поспешил наружу в дальний конец ущелья и швырнул одежду по
ветру. Она взлетела воздушным змеем и опустилась на сухие ветви старой
акации, нависшей над крутым склоном.
- Ты дьявол! Ты чудовище! - отчаянно закричала мать. Она бросилась к
нему, ее волосы рассыпались по лицу. Словно прикованная к месту диким
ревом воды, она остановилась между мальчиком и трепетавшим на ветру
платьем. Ее глаза горели ненавистью. Хватаясь за сорняки и обнаженные
корни, она яростно тянулась к нависшим ветвям акации.
Августин завороженно следил за ней, встав позади сучковатого ствола.
Ее ноги двигались с безошибочной легкостью по крутому скользкому склону.
Она достанет платье во что бы то ни стало, подумал он. Его затрясло
от гнева и страха. Ей оставалось всего несколько дюймов. Она вытянула руку
и коснулась одежды кончиками пальцев, но, потеряв равновесие, сорвалась в
бездну.
Ее ужасный вопль смешался с шумом ревущей воды и его унесло ветром.
Августин подошел к обрыву. Его глаза блеснули бездонной глубиной, когда он
увидел тело матери, беспомощно кружащееся в густой коричневой воде. Буря
утихла. Дождь окончился, ветер стих. Бурные воды в ущелье возвращались к
обычному журчанию.
Августин прошел в дом, лег на матрас и накрылся тонким грязным
одеялом. Он почувствовал грубый мех кота, который искал тепла его тела. Он
натянул одеяло до глаз и провалился в глубокий сон без сновидений.
Когда мальчик проснулся, была ночь. Через открытую дверь виднелась
луна, застрявшая в бесплодный ветвях акации. - сейчас мы уйдем, - шепнул
он, погладив кота. Августин чувствовал себя сильным и крепким. Это будет
легкой прогулкой по холмам, убеждал он себя. Мальчик был уверен, что
вместе с котом они найдут или миссию протестантов или дом женщины, которая
не боялась взять его к себе.
23
Мерседес Перальта торопливо вошла в мою комнату, села на кровать и
поерзала немного, устраиваясь поудобнее.
Выкладывай вещи обратно, - сказала она. - к Августину ты больше не
поедешь. Он отправился в свою ежегодную поездку по отдаленным местечкам
страны.
В ее словах была такая уверенность, словно она только что говорила с
ним по телефону. Но я знала, что телефона поблизости не было. В комнату
заглянула Канделярия, держа поднос с моим любимым лакомством: желе из
гуавы и несколько ломтиков белого сыра.
- Я знаю, это совсем не то, что твое духовное общение с Августином
перед телевизором, - заметила она, - но я постараюсь сделать для тебя все,
что можно. - она поставила поднос на ночной столик и села на кровать
напротив доньи Мерседес.
Донья Мерседес засмеялась и посоветовала мне приступить к трапезе.
Она сказала, что Августина знают во всех далеких и заброшенных поселках, и
он навещал их каждый год. Довольно долго она говорила о его даре лечить
детей.
- Когда он вернется назад? - спросила я. Мысль, что я никогда не
увижу его вновь, наполняла меня неописуемой грустью.
- Это невозможно знать, - ответила донья Мерседес. - месяцев через
шесть, а возможно и больше. Он поступает так, потому что чувствует, что
должен оплатить огромный долг.
- Кому он должен?
Она взглянула на Канделярию, затем они посмотрели на меня, словно я
должна была все знать.
- Ведьмы понимают долги такого рода в более своеобразной манере, -
наконец сказала донья Мерседес. - целители обращают свои молитвы к святым,
к святой деве и к господу нашему иисусу христу. Ведьмы обращают молитвы к
силе; они завлекают ее своими заклинаниями. - она встала с кровати и
прошлась по комнате. Тихо, словно говоря это самой себе, она продолжала
рассказывать о том, что хотя Августин молился святым, он был обязан более
высшему порядку, который не был человеческим.
Донья Мерседес помолчала несколько секунд, затем быстро взглянула на
меня.
- Августин знал об этом высшем порядке всю свою жизнь, даже когда был
ребенком, - продолжала она. - он говорил тебе когда-нибудь, что тот
мужчина, который хотел забрать его мать, нашел его темной ночью, в дождь,
уже полумертвым и принес его ко мне?
Не ожидая от меня ответа, она быстро добавила: - быть в гармонии с
высшим порядком всегда было секретом удач Августина. Он воплощал это через
целительство и колдовство.
Она вновь сделала паузу, разглядывая потолок. - это высший порядок
вручил дар Августину и Канделярии, - продолжала она, опуская взгляд на
меня. - он помог им в момент рождения. Канделярия оплатила часть своего
