Глава 16
В кухне под раковиной, среди щеток, ведер и ящиков мыла, он нашел маленькую косточку. Она походила на человеческую, и он подумал: не Джерри ли это Фабин? Невольно вспомнилось, что давным-давно он делил кров с двумя парнями и у них была шутка о крысе по имени Фред, которая жила у них под раковиной. Они рассказывали гостям, что однажды, когда их совсем приперло, бедного старого Фреда пришлось съесть.
Может быть, это косточка жившей под раковиной крысы, которую они придумали, чтобы было не так тоскливо?
...- Этот парень разыскивал друга. Узнал дом, остановился и спросил, где найти Лео. "Лео умер". А парень отвечает: "Хорошо, я загляну в четверг". И уехал. В четверг, полагаю, вернулся. Ну, j`j вам? Потягивая кофе, он слушал разговоры в гостиной. - ...В телефонной книге записан всего один номер, на каждой странице, и по этому номеру можешь звонить куда хочешь... Я говорю о совершенно ошизевшем обществе... И у себя в бумажнике ты носишь этот номер, единственный номер, записанный на разных визитных карточках и листочках. И если номер забыл, то не позвонишь никому.
- А справочная? - У нее тот же номер. Он внимательно слушал. Интересное место - звонишь, а тебе говорят: "Вы ошиблись". Снова набираешь тот же самый номер и попадаешь куда надо.
Идешь к врачу - а врач только один, и специализируется на всем, - и тебе прописывают лекарство, одно на все случаи жизни. Относишь рецепт в аптеку, и тебе дают единственное средство, которое у них есть, - аспирин. И тот лечит все болезни.
Закон тоже один, и все нарушают его снова и снова. Полицейский кропотливо помечает, какой параграф, какой пункт, какой раздел - всегда одно и то же. И за любое нарушение - от перехода улицы в неположенном месте до государственной измены - одно наказание: смертная казнь. Общественность требует отменить смертную казнь, но это невозможно, потому что тогда, скажем, за неправильный переход вовсе не будет наказания. И так, нарушая закон, они постепенно все вымерли.
Он неуверенно рассмеялся и, когда его спросили, повторил вслух. И все в гостиной тоже засмеялись.
- Отлично, Брюс! Шутка прижилась. Когда кто-нибудь что-нибудь не понимал или не мог найти то, за чем его посылали, - например, рулон туалетной бумаги, - то обычно говорил: "Что ж, я, пожалуй, зайду в четверг". Эта шутка приписывалась Брюсу. Его высказывание. Стало считаться, что он принес в "Новый путь" юмор. Принес способность видеть смешную сторону вещей, как бы ни было плохо.
Глава 17
В конце августа его перевели на ферму в Северной Калифорнии, в краю виноградников...
Приказ о перемещении подписал Дональд Абрахамс, директорраспорядитель фонда "Новый путь". По представлению Майкла Уэстуэя, который принимал особое участие в судьбе Брюса.
- Тебя зовут Брюс, - сказал управляющий фермой, когда Брюс неуклюже вылез из машины, волоча за собой чемодан.
- Меня зовут Брюс, - сказал он. - Мы попробуем тебя на сельскохозяйственных работах, Брюс. - Хорошо. - Я думаю, тебе понравится здесь. - Я думаю, мне понравится, - сказал Брюс.- Здесь. Управляющий придирчиво осмотрел его. - Тебя недавно постригли? - Да, меня недавно постригли.- Брюс прикоснулся к бритой голове. - За что? - Меня постригли, потому что нашли на женской половине. - В первый раз? - Во второй.- Брюс стоял, не выпуская чемоданчика. Управляющий жестом велел поставить его на землю. - В первый раз меня постригли за буйство. - Что ты сделал? - Я швырнул подушку. - Хорошо, Брюс, - сказал управляющий.- Идем, я покажу, где ты будешь жить. У нас здесь нет большого дома, а сеть маленькие домики, в которых размещаются по шесть человек. Там спят, готовят себе пищу и отдыхают, когда не работают. Ты любишь горы? - Управляющий указал направо.- Гляди: горы. На их склонах выращивают отличный виноград. Мы не растим виноград. Разные другие культуры, но не виноград.
- Я люблю горы, - сказал Брюс. - Посмотри на них.- Управляющий снова укачал. Брюс не смотрел.Работать в поле без головного убора нельзя. Пока мы не дадим тебе головной убор, на работу не выходи. Ясно?
- Я не должен выходить на работу без головного убора, - повторил Брюс.
- Здесь хороший воздух, - сказал управляющий. - Я люблю воздух, - сказал Брюс. Управляющий жестом приказал Брюсу взять чемодан и следовать за ним. Он то и дело поглядывал на Брюса и чувствовал себя не в своей тарелке. Знакомое ощущение - ему всегда было не по себе, когда приезжали... такие.
- Мы все любим воздух, Брюс. В самом деле любим. Это у нас общее. Он подумал: по крайней мере это у нас еще общее. - Я буду видеться со своими друзьями? - спросил Брюс. - С друзьями из "Нового пути" в Санта-Ане? - С Майком и Лаурой, и Джорджем, и Донной, и... - Сюда к нам приезжать нельзя, - объяснил управляющий, - Но два раза в год у нас проводятся общие встречи: на Рождество и...
Брюс остановился. - Следующая встреча - на Благодарение, - сказал управляющий. махнув ему рукой.- Рабочие на два дня поедут туда, откуда они к нам попали. А потом вернутся - до Рождества. Так что с друзьями увидишься. Но учти: у нас в "Новом пути" нельзя завязывать с кемто каких-то отдельных отношений. Тебе говорили? Мы все - одна семья.- Управляющий выбрал первый попавшийся из ряда совершенно одинаковых домиков. - Твой домик - 4 "Д". Запомнишь?
- Они похожи, - пожаловался Брюс. - Можешь прикрепить предмет, по которому легче будет его узнавать. Что-нибудь яркое.- Он открыл дверь- изнутри полыхнуло горячим спертым воздухом.- Полагаю, мы поставим тебя сперва на артишоки.- размышлял вслух управляющий.- Тебе придется носить перчатки- они колючие.
- Артишоки, - сказал Брюс. - У нас есть и грибы. Экспериментальные фермы.
Конечно. закрытые, чтобы патогенные споры не заражали ночву.
- Грибы, - повторил Брюс, входя в жаркое темное помещение. Управляющий смотрел на него с порога. - Да, Брюс, - сказал он. - Да, Брюс, - сказал Брюс. - Брюс, - окликнул управляющий.- Очнись! Он кивнул, застыв в полумраке, все еще не выпуская из рук чемодан. Стоит им оказаться в темноте, как они сразу клюют носом, подумал управляющий. Словно цыплята. Овощ среди овощей. Грибок среди грибков. Выбирай. Он включил свет и начал показывать Брюсу нехитрое хозяйство. Брюс не обращал внимания - он впервые заметил горы и теперь смотрел на них широко открытыми глазами.
- Горы, Брюс, горы, - сказал управляющий. - Горы, Брюс, горы...- повторил Брюс. - Хорошо, Брюс.- Управляющий закрыл дверь домика и подумал: я поставлю его на морковь. Или на свеклу. На что-нибудь простое. На то, что его не озадачит. И на вторую койку - другой овощ. Для компании. Пусть дремлют свои жизни вместе, в унисон. Рядками. Целыми акрами.
...Его развернули лицом к полю, и он увидел хлеба, поднимающиеся, словно зазубренные дротики. Он нагнулся и заметил у самой земли маленький голубой цветок. Множество цветков на коротких жестких стеблях. Словно щетина. Спрятанные среди более высоких растений, как часто сажают фермеры: одни посадки среди других. Как в Мексике сажают марихуану - чтобы не заметила полиция с джипов. Но тогда ее засекают с воздуха. И полиция, обнаружив такую плантацию, расстреливает из пулемета фермера, его жену, их детей и даже животных. И уезжает, сопровождаемая сверху вертолетом.
Очаровательные голубые цветочки. - Ты видишь цветок будущего, - сказал Дональд, директорраспорядитель "Нового пути".- Но он не для тебя.
- Почему не для меня? - спросил Брюс. - Ты уже перебрал достаточно! - хохотнул директор распорядитель.- Так что хватит поклоняться. Это уже не твой кумир, не твой идол.
Он решительно похлопал Брюса но плечу, а потом, наклонившись, закрыл рукой цветы от его прикованного взгляда.
- Исчезли.- сказал Брюс.- Весенние цветы исчезли. Брюс видел только загораживающую свет ладонь Дональда и смотрел на нее целое тысячелетие.
- За работу, Брюс, - велел Дональд, директор-распорядитель. - Я видел, - сказал Брюс. Он подумал: я видел, как растет препарат С. Я видел, как голубым покрывалом поднимается из земли, на коротких жестких стебельках, сама смерть. Дональд Абрахамс и управляющий фермой переглянулись а потом посмотрели на коленопреклоненную фигуру, на человека, опустившегося на колени перед Mors ontologica.
- За работу, Брюс, - сказал коленопреклоненный и поднялся на ноги, Он наблюдал - не оборачиваясь, не в силах обернуться, - как Дональд и управляющий, переговариваясь между собой, сели в машину и уехали. Брюс наклонился, вырвал один стебелек с голубым цветком и засунул его поглубже в правый ботинок, под стельку. Подарок для моих друзей, подумал он. И крошечным уголком мозга, куда никто не мог заглянуть, стал мечтать о Дне Благодарения.
От автора
Это роман о людях, которые были наказаны чрезмерно сурово за свои деяния.
Они всего лишь хотели повеселиться, словно дети, играющие на проезжей части. Одного за другим их дивило, калечило, убивало - на глазах у всех, - но они продолжили играть. Мы были очень счастливы - не работая, и просто валяя дурака, - но такое короткое время, такое кошмарно короткое время! А расплата оказалась невероятно жестокой; даже когда мы видели ее, то не могли поверить. Например, в процессе работы над романом человек, с которого я писал Джерри Фабина, покончил самоубийством. Мой друг, послуживший прототипом Эрни Лакмена, умер еще раньше. Какоето время я сим был одним из этих детей, веселящихся ни улице, подобно им, я пытался играть вместо того, чтобы расти, - и был наказан. Мое имя находится в конце книги, в списке тех, кому посвящается роман. Злоупотребление наркотиками - не болезнь. Это решение, сходное с решением броситься под машину. Скорее даже это - ошибка в суждении. Если заблуждаются многие, это уже социальная ошибки, ошибки в образе жизни. Девиз этого образа жизни: "Лови момент! Будь счастлив сейчас, потому что завтра ты умрешь". Но умирание начинается немедленно, а счастье лишь остается в памяти. Этот образ жизни не отличается в корне от вашего. Просто счет в нем идет не на десятилетия, и на недели или месяцы. "Бери деньги, а долг пусть растет", - говорил Вийон в 1460 году. Но так нельзя, если денег - грош, а расплачиваться всю жизнь. Роман лишен назидания. Он не поучает, не говорит наставительно, что им следовало работать, а не играть; он всего лишь описывает последствия. В греческой драме открыли причинно-следственную связь. Немезида в этой книге - не судьба, потому что любой из нас мог принять решение уйти с проезжей части. Из глубины души я рассказываю о чудовищной Немезиде для тех, кто продолжал играть. Сим я - не персонаж; я - роман. Как, впрочем, к все наше общество. Речь идет о гораздо большем числе людей, чем я знал лично. О некоторых мы читали в газетах. Все это - баклушничанье, шалопайство, болтовня с закадычными дружками под любимые записи, все это - ужасное решение шестидесятых. И нас постигла кара. Кара, как я уже говорил, невероятно жестокая, и я предпочитаю думать о ней с безучастностью греческой драмы, по-научному, как о предопределенном следствии, неумолимо вызванном причиной.
Вот список тех, кому я посвящаю свою любовь:
Гейлин - нет в живых
Рей - нет в живых
Френси - тяжелый психоз
Кэти - необратимые изменения головного мозга
Джим - нет в живых
Вел - обширные необратимые изменения головного мозга
Ненси - тяжелый психоз
Джоан - необратимые изменения головного мозга
Мэрин - нет в живых
Ник - нет в живых
Терри - нет в живых
Деннис - нет в живых
Фил - необратимые изменения поджелудочной железы Сью - необратимые изменения сосудистой системы Джерри - тяжелый психоз и необратимые изменения сосудистой системы ...и так далее.
