выдуманной славой. Он Хочет устроить грандиозный кутеж, промотать все свои
сбережения, прожить их и потом снова вернуться к своему нудному
существованию. А для полноты счастья ему нужна девушка".
- Хорошо, - ответила она. - Я позвоню в зал.
Выходя в прихожую, она подумала: "Он купит мне дорогие платья и
возьмет меня в какой-нибудь роскошный отель. Каждый мужчина жаждет иметь
по-настоящему хорошо одетую женщину до того, как умрет, даже если ему
самому придется покупать ей одежду. Этот кутеж, возможно, цель всей жизни
Джо Чинанделла. Но он проницательный: как он прав в анализе моего
поведения. У меня всегда был нервный страх перед всеми мужчинами. Френк
знал об этом тоже. Вот почему мы и порвали, вот почему меня охватило сейчас
такое беспокойство, такое недоверие".
Когда она вернулась из телефона-автомата, то увидела, что Джо снова
погрузился в "Саранчу", время от времени издавая нечленораздельные звуки и
ничего вокруг не замечая.
- Ты же собирался дать мне почитать эту книгу.
- Может быть, пока я буду вести машину, - ответил Джо, не отрываясь от
страницы.
- Ты сам собираешься вести? Но это же мая машина!
Он ничего не ответил, просто продолжил чтение.
Роберт Чилдан стоял возле кассового аппарата, когда, подняв глаза,
увидел высокого тощего мужчину, вошедшего в магазин. На мужчине был немного
вышедший из моды костюм, а в руках плетеная корзина. Мелкий торговец. Но
тем не менее у него не было добродушной улыбки, совсем наоборот, на его
жестком лице было печальное, даже угрюмое выражение. Он скорее напоминал
водопроводчика или электрика.
Рассчитавшись с покупателями, Чилдан обратился к вошедшему мужчине:
- Вы от кого?
- Я представляю фирму "Ювелирные изделия ЭдФренк", - пробурчал
человек.
Он поставил свою корзину на свою корзину на один из прилавков.
- Не слышал о ней, - прохаживаясь, заметил Чилдан.
Мужчина отстегнул крышку корзины и, делая массу лишних движений,
открыл ее.
- Все ручной работы, каждый предмет уникален, выполнен по оригинальным
эскизам. Медь, латунь, серебро. Даже вороненное железо.
Чилдан заглянул в корзину. Специфический блеск металла на черном
бархате.
- Спасибо, это не по моей части.
- Эти предметы представляют американское художественное ремесло.
Современное.
Отрицательно мотнув головой, Чилдан вернулся к кассовому аппарату.
Некоторое время посетитель неуклюже возился со своим бархатным панно и
корзиной. Было непонятно, то ли вытаскивает панно из корзины, то ли ставит
его назад. Казалось, что он понятия не имеет о том, что делает. Чилдан
наблюдал за ним, скрестив руки и размышляя о различных сиюминутных делах. В
два часа у него свидание, где он должен показать несколько старинных чашек.
Затем в три должны принести еще одну партию изделий из лаборатории
Калифорнийского университета, где проверялась их подлинность. В последнюю
пару недель он не прекращал передавать различные изделия на проверку с того
самого злополучного происшествия с кольтом сорок четвертого калибра.
- Все эти изделия произведены без напыления или гальваники, - сказал
посетитель с плетеной корзиной.
Он извлек из нее ручной браслет.
- Цельная латунь.
Чилдан кивнул, не отвечая. Посетитель еще немного поторчит здесь,
перетасовывая свои образцы, но в конце концов уйдет.
Зазвонил телефон. Чилдан взял трубку.
Один из его покупателей справлялся о старинном кресле-качалке, очень
дорогом, которое Чилдан взялся для него починить. Работа еще не была
закончена и Чилдану пришлось на ходу выдумывать какую-то убедительную
историю. Глядя через витринное стекло на уличное движение, он успокаивал и
заверял клиента, в конце концов покупатель, несколько умиротворенный, дал
отбой.
"В этом не приходится сомневаться", - подумал он, вешая трубку. Вся
эта заварушка с кольтом сорок четвертого калибра основательно выбила его из
колеи. Он уже больше не взирал на свои товары с прежней гордостью. Даже
крупица подобного знания долго не выходит из памяти, сродни впечатлениям
раннего детства. "Что указывает, - размышлял Чилдан, - на глубокую связь с
нашим прошлым: здесь была замешана не только история США, но и события
нашей личной биографии. Как если бы возник вопрос о подлинности наших
свидетельств о рождении или воспоминаниях о дедах. Может быть, я, например,
не помню на сама деле Франклина Делано Рузвельта, синтезированный образ,
явившийся следствием обрывков подслушанных разговоров, так или иначе
дополнявших друг друга, миф, внушенный навязчиво сознанию, вплетенный в
ткани мозга, подобно мифу о Гайавате, о Чиппендейле, или вроде того, что
вот здесь обедал Авраам Линкольн, пользовался этими стаканами, старинными
ложками, вилками, ножами. Этого нельзя увидеть, но факт остается.
У другого прилавка, все еще неуклюже копаясь в корзине с бархатным
панно, коммивояжер произнес:
- Мы можем делать изделия по заказу как заблагорассудится клиенту,
если кто-нибудь из ваших покупателей имеет свои собственные идеи.
Его голос был каким-то сдавленным. Он прочистил глотку, глядя то на
Чилдана, то на какое-то изделие, которое держал в руках.
Он явно не знал, как уйти из магазина.
Чилдан улыбался, но ничего не говорил.
"Это не мое дело. Его - собраться и убираться отсюда. Пусть
ковыряется, сколько угодно. Такая неуклюжесть. Ему не следовало быть
коммивояжером. Мы все страдаем в этой жизни. Взгляните на меня. Целый день
мне достается от таких япошек, как мистер Тагоми. Простым изменением
гласных в мой фамилии он может всегда щелкнуть меня по носу, сделать мою
жизнь ничтожной".
Затем ему в голову пришла идея.
"Этот парень, очевидно, неопытный. Надо присмотреться к нему. Может
быть, я смогу взять что-нибудь из его побрякушек на комиссию. Стоит
попытаться".
- Эй, - позвал Чилдан.
Торговец быстро поднял глаза.
Подойдя к нему со все еще скрещенными на груди руками, Чилдан сказал:
- Похоже, что вы уже здесь добрых полчаса. я ничего не обещаю, но вы
могли бы выложить некоторые из своих товаров. Перестаньте мучиться с
крышкой этой корзины.
Кивнув, мужчина расчистил себе место на одном из прилавков. На этот
раз ему удалось без всяких препятствий открыть корзину и вынуть панно.
Чилдан знал, что он выложит все подряд, будет кропотливо расставлять
свои товары в течение следующего часа, суетиться и перекладывать их с места
на место, пока не будет удовлетворен раскладкой, надеясь, тайно молясь,
наблюдая за Чилданом краем глаза, чтобы увидеть, проявит ли хозяин магазина
хоть какой-нибудь интерес.
- Когда вы все это разложите, - сказал Чилдан. - Если я не будут
слишком занят, то попытаюсь взглянуть, что здесь у вас есть.
Продавец стал лихорадочно работать, будто его ужалили. В магазин вошло
несколько покупателей, и Чилдан приветствовал их. Теперь все его внимание
было приковано к ним и их желаниям, и он забыл о коммивояжере, который
продолжал корпеть над своими изделиями. Он уже понял создавшуюся ситуацию,
и движения его стали более спокойными, он обрел уверенность.
Чилдан продал кружку для бритья, почти продал вязанный коврик и принял
залог за афганский ковер. Время шло. Наконец, покупатели вышли. Магазин
опустел, в нем остались только он и продавец.
К этому времени он уже завершил раскладку своих товаров. Весь его
набор ювелирных изделий был разложен на черном бархате на поверхности
прилавка.
Роберт Чилдан лениво подошел к прилавку, закурил "Страну улыбок" и
стал покачиваться взад и вперед на пятках, попыхивая сигареткой. Продавец
стоял тихо, оба молчали.
Затем продавец быстро заговорил:
- Вот хороший экземпляр. Вы не найдете на нем ни малейшей царапины от
металлической щетки. Все отполировано и не скоро потускнеет. Мы покрыли их
таким лаком, что блеск будет сохраняться в течении многих лет. Это лучший
из лаков, которые только можно изготовить.
Чилдан понимающе кивнул.
- Что мы здесь сделали, - продолжал торговец, - так это приспособили
испытанные промышленные технологические приемы для производства ювелирных
изделий. Насколько мне известно, прежде никому не удавалось совершить
подобное. Здесь нет литья в формы, только металл к металлу, сварка и
плазменная обработка.
Он остановился.
- С обратной стороны некоторых образцов применена пайка твердыми
сплавами.
Чилдан взял два браслета, затем булавку, затем еще одну. Он подержал
их какое-то время и отложил в сторону.
В глазах продавца засветилась надежда. Проверив ярлычок на ожерелье,
Чилдан сказал:
- Это цена...
- Розничная. Вы платите только пятьдесят процентов от нее. Если вы
сделаете покупку, ну, скажем, долларов на сто, то мы сделаем вам скидку еще
на два процента.
Один за другим Чилдан отложил в сторону еще несколько штук. С каждым
следующим экземпляром продавец становился все более оживленным, он говорил
все быстрее и быстрее и в конце концов стал повторяться и даже говорить
какие-то глупые, бессмысленные вещи, все вполголоса и очень монотонно. "Он
на самом деле думает, что ему удастся что-то продать", - догадался Чилдан,
но выражение его лица осталось бесстрастным. Он продолжал игру в отбор
образцов.
- Это особенно хороший экземпляр, - бессвязно пробормотал продавец,
когда Чилдан выудил большую подвеску и на этом остановился. - У вас на
самом деле хороший вкус.
Глаза его быстро бегали по отобранным предметам. Он прикидывал в уме
стоимость отобранных Чилданом предметов, окончательную стоимость партии.
- Наша политика, - сказал Чилдан, - в отношении неопробованных товаров
состоит в принятии их на комиссию.
Торговец в течении нескольких секунд не мог понять, о чем он говорит.
Он молчал, стараясь постичь сказанное.
Чилдан ободряюще улыбнулся.
- На комиссию, - наконец как эхо отозвался торговец.
- Вы предпочитаете не оставлять? - спросил Чилдан.
Заикаясь, посетитель, наконец, произнес:
- Вы имеете в виду, что я оставляю это здесь, и вы производите оплату
позже, когда...
- Вы получите две трети от вырученной суммы, когда вещи будут проданы.
Таким образом вы заработаете гораздо больше. Вам, конечно, придется
подождать, но...
Чилдан развел руками.
- Дело ваше. Я могу предоставить один из своих застекленных прилавков.
Если дело пойдет, тогда, возможно, через месяц-другой, при следующем
заказе, тогда мы, может быть, и договоримся о непосредственной покупке.
Чилдан понял, что человек провел в его магазине больше часа, выставляя
свои товары, и сейчас он выложил абсолютно все. Все его панно находились в
беспорядке, предметы были разбросаны по разным углам. Для того, чтобы
привести все к виду, когда товары можно будет показать еще кому-нибудь,
потребуется еще не меньше часа работы. Никто из них не нарушал воцарившуюся
тишину.
- Те образцы, которые вы отложили в сторону, вы хотите оставить именно
их? - спросил торговец тихо.
- Да. Я разрешаю оставить их все у меня.
Чилдан прошел через весь магазин в подсобку.
- Я выпишу квитанцию, так что вы будете знать, что вы оставили у меня.
Когда он вернулся со своей квитанцией, то добавил:
- Вы понимаете, что когда товары остаются на комиссионной основе,
магазин не берет на себя ответственности в случае кражи или повреждения?
Он протянул торговцу на подпись небольшой бланк с отпечатанным на
гектографе текстом. Магазину никогда не нужно будет полностью
рассчитываться за отдельные предметы. При возвращении нераспроданной
