Джо пошевелился в кровати и засопел.
- Ты слышал, что отмочил Боб Хоуп по радио позапрошлым вечером? Он
рассказал одну смешную историю о том, как немецкий майор допрашивает каких-
то марсиан. Марсиане не могут предъявить документы, удостоверяющие, что их
предки были арийцами. Слышали? Поэтому немецкий майор шлет донесение в
Берлин, что Марс населен евреями.
Войдя в комнату, где лежал на кровати Джо, она добавила:
- И что они ростом в полметра и имеют две головы. Ты знаешь как это
может подать Боб Хоуп.
Джо открыл глаза и, молча, не мигая смотрел на нее. Подбородок его
почернел от щетины, темные глаза наполнились болью.
Она тоже притихла.
- что с тобой? - наконец вымолвила она. - Ты боишься?
"Нет, - подумала она, - это Френк боится, а этот - не знаю".
- Старый плут уехал, - сказал Джо, приподнявшись.
- Что же ты собираешься делать?
Она присела на край кровати, вытирая руки посудным полотенцем.
- Я перехвачу его на обратном пути. Он ничего никому не скажет. Он
знает, что я сделал бы для него то же самое.
- С тобой уже было так раньше? - спросила она.
Джо не ответил. "Значит ты знал, что грузовик уходит, - сказала себе
Юлиана. - Теперь я знаю это точно".
- А если он выберет другой маршрут? - спросила она.
- Он всегда ездит по шоссе номер пятьдесят и никогда по сороковому.
Там у него как-то вышла авария. Несколько лошадей вышли на дорогу, и он в
них врезался. В Скалистых Горах.
Подобрав со стула одежду, он начал одеваться.
- Сколько тебе лет, Джо? - спросила она, когда он задумался,
обнаженный.
- Тридцать четыре.
"Тогда, - подумала она, - ты должен был участвовать в войне". Она не
видела явных физических дефектов: тело было стройным, ладным, длинноногим.
Джо, заметив, как она внимательно изучает его, нахмурился и отвернулся.
- Я что, не могу посмотреть? - спросила она.
Она на самом деле удивилась. Ну почему бы и не посмотреть? Всю ночь
она была с ним, а теперь такая стеснительность.
- Мы что - тараканы? - спросила она. - Мы не можем выдержать зрелище
друг друга на свету и потому должны забираться в щели?
Раздраженно засопев, он прямо в трусах и носках направился в ванную.
Он уже начал набирать горячую воду в чашку для бритья.
На руке она увидела татуировку, синюю букву "К".
- Что это? - спросила она. - Твоя жена? Конни? Корина?
Умываясь, Джо выговорил:
- Каир.
"Что это экзотическое имя?" - подумала она с завистью, а потом
почувствовала, что краснеет.
- Я действительно глупая, - сказала она.
Тридцатилетний итальянец из занятой нацистами части мира... он
участвовал в войне, все верно, но на стороне держав Оси. И он сражался под
Каиром: татуировка была связующим звеном меж немцами и итальянцами,
ветеранами этой компании - знаком победы над британо-австралийской армией,
под командой генерала Готта, которой добился Роммель и его африканский
корпус.
Она вышла из ванной, вернулась в комнату и начала застилать постель.
Руки не слушались ее.
Аккуратной стопкой на стуле лежало все имущество Джо: одежда,
небольшой плоский чемодан, личные вещи. Среди них она заметила покрытую
бархатом коробочку, похожую на футляр для очков.
Подняв ее, она открыла и заглянула внутрь.
"Ты действительно сражался за Каир, - думала она, глядя на Железный
Крест Второй степени с надписью и датой 10 июня 1945 года, выгравированной
на планке, к которой крепился крест. - Не все из них получили такую
награду, только самые доблестные. Интересно, что же ты совершил такого,
ведь тогда тебе было всего семнадцать лет?"
Джо повернулся как раз в то мгновение, когда она вынула орден из
обитой бархатом коробочки. Она почувствовала его присутствие и виновато
вскочила на ноги, но он, казалось, не сердился на нее.
- Я только посмотрела, - сказала Юлиана. - Прежде я никогда не видела
такого ордена. Роммель лично приколол его к твоему мундиру?
- Его вручил мне генерал Вайерлейн. К тому времени Роммеля уже
перевели в Англию, чтобы завершить ее разгром.
Голос его был спокоен, но рука непроизвольно потянулась ко лбу, и
пальцы, как расческа, воткнулись в шевелюру, как бы расчесывая ее. Юлиана
решила, что это хронический нервный шок.
- Расскажешь? - спросила Юлиана, когда он возвратился в ванную и
продолжил бритье.
Однако, когда он побрился и принял горячий душ, Джо Чинаделла совсем
мало рассказал ей, во всяком случае ничего, что было бы похоже на тот
рассказ, который ей хотелось бы услышать.
Два его старших брата участвовали еще в Эфиопской кампании, в то время
как он, тринадцатилетний, был в фашистской молодежной организации в Милане,
его родном городе. Позже, братья служили в знаменитой артиллерийской
батарее, в которой командовал майор Рикардо Парди, а когда началась вторая
мировая война, Джо уже был в состоянии присоединиться к ним.
Они сражались под командованием Грациани. Их техника, особенно танки,
была ужасной. Англичане подбивали их, даже старших офицеров, как кроликов.
Люки танков во время боя приходилось закрывать мешками с песком, чтобы они
случайно не открылись.
Майор Парди подбирал выброшенные артиллерийские снаряды, чистил и
смазывал их, а потом стрелял ими. Его батарея остановила отчаянное
наступление генерала Повелла в 1943 году.
- А братья живы? - спросила Юлиана.
Братья были убиты в сорок четвертом, задушенные проволокой, которую
употребляли английские десантники из специальной бригады, действовавшей за
линией фронта, на территории, занятой державами оси. Они стали особенно
фанатичными на последних этапах войны, когда стало ясно, что союзники уже
не смогут победить.
- А как ты теперь относишься к британцам? - спросила Юлиана,
запинаясь.
- Мне бы хотелось посмотреть, как с ними в Англии поступают так же,
как они поступили в Африке.
Голос его отдавал железом.
- Но ведь это было восемнадцать лет назад, - сказала Юлиана. - Я знаю,
что англичане творили особые жестокости, но...
- Говорят о зверствах, которые наци чинили над евреями, - сказал Джо.
- Англичане поступили еще хуже. Во все время битвы за Лондон.
Он помолчал.
- Эти огнеметы, струи горящего фосфора и нефти. Я видел потом кое-кого
из немцев-десантников. Лодка за лодкой сгорали дотла, превращаясь в золу.
Эти спрятанные под воду трубы - они прямо-таки поджигали море. А что они
творили с гражданским населением во время массированные налетов
бомбардировщиков, с помощью которых Черчиль рассчитывал спасти войну в
самый последний момент! Эти ужасные налеты на Гамбург... Эссен...
- Давай не будем говорить об этом, - сказала Юлиана.
Она пошла на кухню и стала готовить ветчину. Она включила маленький
белый радиоприемник фирмы Эмерсон в пластмассовом корпусе, который Френк
подарил ей в день рождения.
- Я сейчас приготовлю что-нибудь поесть.
Она вертела ручку настройки, пытаясь поймать легкую, приятную музыку.
- Подойди ко мне, - сказал Джо.
Он сидел на кровати в комнате, положив свой чемоданчик рядом. Открыв
его, он извлек потрепанную, обернутую в газету книгу, на которой
отпечатались следы множества читателей. Он улыбнулся Юлиане.
- Вот взгляни. Ты знаешь, что говорит этот человек?
Он показал книгу.
- Сядь.
Он взял ее за руку, притянул к себе и усадил рядом.
- Я хочу тебе почитать. Предположим, что они победили бы. Что бы тогда
было? Можешь не задумываться: этот человек все за нас продумал.
Открыв книгу, Джо начал медленно переворачивать страницы.
- Ну хотя бы вот: "Британская Империя контролировала бы Европу, все
Средиземноморье. Италии не было бы вообще, как и Германии. Бобби и эти
смешные солдатики в высоких меховых шапках с королевством до самой Волги".
- А разве это было бы плохо? - спросила тихо Юлиана.
- Ты читала эту книгу?
- Нет, - призналась она, заглядывая на обложку под газетным листом.
Она слышала об этой книге, многие ее читали.
- Но Френк - мой бывший муж - и я, мы часто говорили об этом, что было
бы, если бы союзники выиграли войну.
Джо казалось не слушал ее. Он смотрел вниз, на экземпляр "Саранчи..."
- А здесь, - продолжал он, - ты можешь узнать, каким образом победила
Англия, как она добила державы оси.
Она покачала головой, чувствуя растущее внутреннее напряжение в
человеке, сидевшем рядом с ней. Подбородок его подрагивал, он беспрерывно
облизывал губы, запуская пальцы в шевелюру. Когда он заговорил, колос его
был хриплым.
- У него Италия предала интересы Оси, - сказал Джо. - Италия
переметнулась к союзникам, присоединилась к англо-саксам и открыла то, что
называется: "мягким подбрюшьем Европы". Но для писателя естественно так
думать. Мы все знаем, что трусливая итальянская армия бежит каждый раз,
едва завидит британцев. Дует вино. Умеет только гулять, а не драться. Этот
парень...
Джо закрыл книгу и отогнул газету, чтобы взглянуть на обложку.
- Абеденсен. Я не виню его. Он написал эту утопию, вообразил, каким
был бы мир, если бы державы Оси потерпели поражение. А как же еще они могли
бы проиграть? Только благодаря предательству Италии.
Он заскрежетал зубами.
- Дуче - он был клоуном, мы все это знали.
- Нужно перевернуть бекон.
Она ускользнула на кухню.
Идя за ней с книжкой в руке, Джо продолжал:
- И США тоже выступили после того, как поколотили япошек. А после
войны США и Англия разделили мир между собой точно так же, как это теперь
сделали Германия и Япония.
- Германия, Япония и Италия, - поправила Юлиана.
Он взглянул на нее.
- Ты пропустил Италию.
Она спокойно встретила его взгляд.
"Маленькая империя на Ближнем Востоке, опереточный Новый Рим", -
подумала она.
Он с аппетитом стал есть поданный ему на деревянной дощечке бекон с
яичницей, поджаренные ломтики хлеба, кофе и мармелад.
- А чем тебя кормили в Северной Африке? - спросила она.
Она уселась за стол.
- Дохлой ослятиной, - ответил он.
- Но ведь это противно.
Криво усмехнувшись, Джо сказал:
- Азимо Морте. Консервы из говядины с напечатанными на банке
инициалами А.М. Немцы называли их "Альтер Манн". Старик.
Он вернулся к еде.
"Хотелось бы мне прочесть эту книгу, - подумала она, вытаскивая том
из-под локтя Джо. - Долго ли он пробудет со мной? На книжке много жирных
пятен, страницы порваны, всюду отпечатки пальцев. Водители грузовиков
читали ее на долгих стоянках, - подумала она, - в закусочных, вечерами.
Держу пари, что он читает медленно. Могу поспорить, что он дотошно
перечитывал ее несколько недель, если не месяцев..."
Наобум открыв книгу, она прочла:
"Теперь, в старости, он успокоенно взирал на свои владения, которых
так жаждали, но не могли достичь древние: корабли из Крыма и Мадрида, и по
всей империи одни и те же деньги, один язык, одно знамя. Старый великий
Юнион Джек развивался от восхода до заката солнца. Наконец это свершилось,
все, что касалось солнца, и все, что касалось флага".
Единственная книга, которую я таскаю с собой, - сказала Юлиана, -
фактически даже не является книгой. Это оракул, "Книга перемен". Меня
приучил к ней Френк, и я всегда пользуюсь ею, когда нужно что-то решить. Я
некогда не теряю ее из виду. Никогда.
Она открыла книжку.
- Хочешь взглянуть на Оракул, спросить у него совета?
- Нет, - ответил Джо.
Облокотившись о стол и упершись подбородком в кисти рук, она спросила:
- Ты может быть совсем переедешь сюда, или у тебя есть еще что-то, что
