Трижды им пришлось возвращаться: улицы оказались перегорожены грудами
битого кирпича и щебня, перебраться через которые лошади не смогли. Ранд
слышал дыхание спутников, резкое и учащенное, едва не паническое. Сам он
стискивал зубы, стараясь унять собственное тяжелое дыхание. Ты хотя бы должен
заставить их думать, что не испуган. Ты делаешь нужное дело, шерстяная
голова! Ты всех выведешь целыми и невредимыми.
Всадники завернули за угол. Стена тумана заливала взломанную мостовую ярким
сиянием, как от полной луны. К отряду устремились толстые, с лошадь в
обхвате, отростки. Мешкать никто не стал. Развернув лошадей, люди галопом
помчались прочь тесной группкой, не обращая внимания на гулко раскатившийся
по пустым улицам грохот копыт.
Впереди них, не далее десяти шагов, на мостовую шагнули два троллока.
Мгновение люди и троллоки просто оторопело глядели друг на друга, причем
кто удивлен больше, сказать было трудно. Появилась еще одна пара троллоков,
еще одна, другая, теснясь друг к другу, сбиваясь в потрясенную толпу при виде
людей. Хотя замерли они всего лишь на какой-то миг. Здания отразили эхо
гортанных выкриков, и троллоки рванулись вперед. Люди кинулись врассыпную,
как перепелки.
Три шага, и Рандов серый несся галопом.
- Сюда! - крикнул юноша, но услышал тот же крик в пять голосов. Торопливый
взгляд через плечо: его спутники скачут в разные стороны, и за ними гонятся
троллоки.
Следом за Рандом увязалось трое троллоков, над ними мотались ловчие шесты.
По спине его пробежали мурашки, когда он понял, что преследователи ни на шаг
не отстают от Облака. Ранд припал к шее лошади и яростно погонял серого, а
сзади раздавались хриплые вопли.
Улица впереди сужалась, здания с разбитыми крышами пьяно клонились вбок.
Пустые окна мало-помалу заполняло серебристое свечение, наружу сочился густой
туман. Машадар.
Ранд рискнул оглянуться. Троллоки все так же бежали сзади, менее чем в
пятидесяти шагах; их фигуры явственно виднелись в туманном свечении. Теперь
позади них скакал Исчезающий, и казалось, что троллоки бегут от Получеловека,
а не преследуют Ранда. Впереди юноши из окон свешивались колеблющиеся серые
усики, полдюжины, дюжина, они прощупывали воздух. Облако задрал голову и
"ae` /-c+, но Ранд жестко ткнул его каблуками под ребра, и серый бешено
ринулся вперед.
Усики натянулись, напряглись, когда Ранд во весь опор промчался между ними,
но он припал к шее Облака, даже не взглянув на них. За щупальцами тумана путь
был свободен. Если б хоть один коснулся меня... Свет! Юноша еще сильнее сжал
коленями бока Облака, и тот устремился вперед, в желанные тени. Облако
продолжал бежать, и, когда свечение Машадара стало тускнеть. Ранд оглянулся
назад.
Качающиеся серые отростки Машадара перегородили пол-улицы, и троллоки в
нерешительности замешкались, но Исчезающий схватил с седельной луки кнут и
щелкнул им над головами заартачившихся загонщиков. Раздался раскат грома, как
при ударе молнии, в воздухе посыпались искры. Пригнувшись, троллоки шаткой
походкой двинулись вслед за Рандом. Получеловек заколебался, повел черным
капюшоном из стороны в сторону, изучая протянувшиеся щупальца Машадара,
пространство перед ними, потом пришпорил своего коня.
Неуверенно поколыхавшись мгновение, разом утолстившиеся жгуты тумана
нанесли удар, быстрый и резкий, гадюками кинувшись на добычу. Не меньше двух
из них обхватили каждого троллока, окутав жертвы серым свечением; головы со
звериными мордами поднялись, чтобы завыть, но туман перекатился по раскрытым
ртам, влился в глотки и оборвал рвущиеся из них крики. Четыре толстых, как
ноги, щупальца обвились вокруг Исчезающего, и Получеловек и его лошадь
задергались в захлестнувшем их тумане, забились в дикой пляске, капюшон спал
с головы, обнажив бледное, безглазое лицо. Исчезающий испустил вопль.
Этот крик был беззвучен, как и троллоковы, но однако что-то прорвалось до
слуха Ранда: жалобный вой, за гранью слышимости, словно бы все осы мира
впились в уши юноше, в звуке был весь существующий в мире ужас. Облако
судорожно дернулся, словно тоже услышал этот немой крик, и, словно
подстегнутый им, помчался дальше с новыми силами. Тяжело дыша, Ранд цеплялся
за поводья изо всех сил, в горле у него пересохло, как в песчаной пустыне.
Спустя немного он понял, что больше не слышит безмолвного предсмертного
вопля Исчезающего, и сразу же в ушах у него громом раздался грохот копыт в
галопе. Ранд рванул поводья, останавливая Облако рядом с зубчатой стеной,
чуть не доехав до перекрестка. Во тьме впереди него возвышался непонятный
монумент.
Тяжело осев в седле, Ранд прислушался, но не услышал ничего, кроме стука
крови у себя в ушах. Холодный пот бусинками выступил на лице, и, когда ветер
дернул за плащ, юноша вздрогнул.
Наконец Ранд выпрямился. Облака порой закрывали усеивающие небо. звезды, но
низкую красную звезду на востоке заметить было нетрудно. Жив ли кто-нибудь,
видит ли ее кто? Свободны они или попали в лапы троллоков? Эгвейн, ослепи
меня Свет, почему ты не поскакала за мной? Если они живы и на свободе, то
обязательно будут держаться этой звезды. Если же нет... Руины огромны - на
поиски здесь можно потратить дни и не найти никого, даже если повезет не
нарваться на троллоков. А еще есть Исчезающие, и Мордет, и Машадар. Скрепя
сердце. Ранд решил двинуться к реке.
Он подобрал поводья. На боковой улице с отчетливым стуком камень упал на
камень. Похолодев, Ранд замер и затаил дыхание. Его скрывали тени, а до угла
- один шаг. В голове мелькнула мысль об отступлении. Что там было позади? А
если каким-то звуком он выдаст себя? Вспомнить никак не удавалось, а отвести
взгляд от угла дома Ранд боялся.
Возле этого угла горбатилась тьма с длинной тенью древка, торчащей из нее.
Ловчий шест! Едва эта мысль взорвалась в голове у Ранда, он вонзил каблуки в
бока Облака и меч его вылетел из ножен; с бессловесным криком юноша бросился
в атаку, со всего размаху рубанув мечом. Лишь отчаянным усилием Ранд
остановил разящий удар. Мэт с визгом опрокинулся на спину, чуть не свалившись
с лошади и едва не выронив лук. Ранд глубоко вздохнул и опустил меч, сжимая
его дрожащей рукой.
- Ты еще кого-нибудь видел? - выдавил он.
Мэт с трудом сглотнул, потом неуклюже уселся в седле.
- Я... я... Только троллоков. - Он провел ладонью по горлу и облизал губы.
- Только троллоков. А ты? Ранд покачал головой.
- Наверное, они стараются добраться до реки. Нам лучше поступить так же.
Мэт молча кивнул, по-прежнему щупая свое горло, и юноши двинулись в
направлении красной звезды.
Не успели они проехать и сотни шагов, как позади них в глубине города
взметнулся клич троллокова рога. Откуда-то из-за стен, снаружи, отозвался
другой рог.
У Ранда дрогнуло сердце, но он сдержал себя и продолжал ехать тем же
быстрым шагом, следя за самыми темными местами и по возможности избегая их.
Разок дернув за уздечку, словно собираясь погнать лошадь галопом, Мэт
последовал примеру друга. Больше рога не трубили, и висела тишина, когда
юноши приблизились к пролому в опутанной диким виноградом и плющом стене, где
некогда были ворота. Сохранились лишь башни, вонзившиеся в черное небо своими
обломанными верхушками.
В воротах Мэт заколебался было, но Ранд тихо сказал:
- Здесь что, безопаснее, чем снаружи?
Сам он серого придерживать не стал, и через мгновение Мэт следом за другом
выехал из Шадар Логота, стараясь смотреть сразу во все стороны. Ранд медленно
выдохнул воздух из легких; во рту у него пересохло. У нас все выйдет. Свет, у
нас вот-вот все получится!
Городские стены растворились во тьме, скрылись за покровом ночи и леса.
Прислушиваясь к малейшему шуму. Ранд держал путь прямо на красную звезду.
Неожиданно сзади выскочил и пронесся, мимо них галопом на своем мерине Том,
успев крикнуть:
- Скачите, вы, дурни!
Через мгновение крики погони и треск кустарника позади менестреля
возвестили о взявших его след троллоках.
Ранд ударил каблуками коня, и Облако бросился догонять Томова мерина. Что
случится, когда мы доберемся до реки без Морейн? О Свет, Эгвейн!
Перрин на своей лошади затаился в тени, наблюдая за открытыми воротами чуть
подальше и в стороне от него, и рассеянно водил большим пальцем по топору.
Казалось, что эти ворота представляют собой простой и легкий выход из
разрушенного города, но он сидел тут уже минут пять, разглядывая их. Ветер
трепал его лохматые кудри и старался сорвать с плеч плащ, но Перрин натягивал
плащ и кутался в него совершенно машинально, совсем не думая о том, что
делает.
Он знал, что Мэт, да и почти всякий в Эмондовом Лугу считают его тугодумом.
Отчасти такое отношение к нему складывалось из-за того, что, отличаясь
высоким ростом и крепким сложением, двигался он обычно с осторожностью -
всегда боялся, что может случайно что-нибудь разбить или ненароком задеть,
ушибить кого-то, - с тех пор как стал больше других мальчишек, вместе с
которыми рос; но Перрин и в самом деле предпочитал обдумать дело со всех
сторон, от начала до конца, если это было возможно. Скорый на решения, не
думающий о последствиях Мэт раз за разом влипал в разные истории и попадал со
своим скоропостижным умом на горячую плиту, а то и втягивал в котел с
неприятностями Ранда, или Перрина, или их обоих.
Горло у Перрина перехватило. Свет, нечего размышлять о разных котлах. Он
попытался собраться с мыслями. Самый верный способ - тщательно все обдумать.
Сразу перед воротами города некогда было нечто вроде площади, с огромным
фонтаном в центре. От фонтана мало что уцелело: несколько разбитых статуй,
стоящих в большой круглой чаше, а потому вся площадь теперь была просто
пустым пространством. Чтобы добраться до ворот, нужно проскакать почти сотню
спанов, и защитой от ищущих глаз будет одна только ночь. Такая мысль тоже не
прибавляла бодрости. Перрин слишком хорошо помнил тех невидимых сторожей.
Перрин подумал об услышанных им рогах, протрубивших где-то в городе
немногим раньше. Он уже почти повернул обратно, решив, что кто-то из
остальных мог быть захвачен, когда понял: если они даже и пленены, помочь им
в одиночку он не в силах. Не против - как говорил Лан - сотни троллоков и
четырех Исчезающих. Да и Морейн Седай велела пробираться к реке.
Перрин вернулся к разглядыванию ворот. Тщательное размышление мало дало
ему, но решение он принял. Юноша выехал из густых теней в менее глубокую
bl,c.
В этот миг на дальнем краю площади появилась другая лошадь и остановилась.
Перрин тоже остановился и нашарил топор; тот, правда, не дал ему большой
поддержки. Если та темная фигура - Исчезающий...
- Ранд? - донесся слабый нерешительный голос. Перрин облегченно вздохнул.
- Это Перрин, Эгвейн, - откликнулся он, почти так же тихо.
Во тьме эти слова все равно прозвучали чересчур громко. Лошади съехались
возле фонтана.
- Тебе кто-нибудь еще встретился? - спросили друг у друга оба - и Перрин, и
Эгвейн - одновременно, и оба отрицательно покачали головами.
- С ними все будет хорошо, - пробормотала Эгвейн, похлопав Белу по шее. -
Правда?
- Морейн Седай и Лан присмотрят за ними, - ответил Перрин. - А как только
мы доберемся до реки, они присмотрят и за нами.
На последнее он очень надеялся.
Едва оказавшись за воротами, Перрин почувствовал огромное облегчение, даже
если в лесу есть троллоки. Или Исчезающие. Перрин отогнал эти мысли. Голые
ветви не были так густы, чтобы заслонить от него путеводную красную звезду, и
теперь они вне досягаемости Мордета. Он напугал Перрина куда больше, чем
троллоки до того.
