Лишь одна пара склонилась над доской для игры в камни. В просторных каминах,
вделанных в торцевые стены, сверкало пламя, но даже без огня и вьющихся
кое-где над трубками и головами гостей дымков вошедшего сразу охватывало
теплое чувство.
На столе, декламируя "Мара и три глупых короля" и тихонько аккомпанируя
себе, стоял арфист. Его инструмент, отделанный золотом и серебром, не вызвал
бы нареканий и во дворце. Мэт знал этого человека. Когда-то он спас Мэту
жизнь.
Худого арфиста можно было бы назвать высоким, если бы он не сутулился,
кроме того, он заметно прихрамывал. Даже в жарко натопленном зале он не снял
своего плаща, пестрящего многоцветными заплатами. Ему всегда хотелось, чтобы
все знали, что он менестрель. Белоснежные длинные усы и кустистые брови,
густые волосы, такие же белые, как помнил Мэт, но в голубых глазах
декламирующего менестреля он увидел затаенную боль и скорбь. Этот взгляд был
не меньшей неожиданностью, чем сама встреча тут с этим человеком. Скорби на
лице Тома Меррилина Мэт не видел никогда.
Мэт уселся за столик, положил свои вещи на пол возле табурета и заказал
две кружки. Хорошенькая служанка удивленно округлила и без того большие
карие глаза:
- Две, молодой господин? А по вам не скажешь, что вы такой любитель
выпить. - В ее голосе слышалось почти нескрываемое озорство.
Пошарив в кармане, Мэт выудил оттуда два серебряных пенни. За вино более
чем достаточно одного, но он подтолкнул к милой девушке и второй - за ее
славные глаза.
- Ко мне сейчас друг подойдет.
Мэт знал, что Том его заметил. Когда Мэт вошел, старый менестрель чуть не
умолк на полуслове. Это тоже было ново. Немногое так поражало Тома, чтобы он
выказал удивление, и, насколько знал Мэт, ничто, кроме троллоков, не
заставило бы менестреля оборвать рассказ на середине. Когда девушка принесла
вино и медь на сдачу, Мэт отодвинул оловянные кружки в сторону и стал
слушать историю и слушал ее до самого конца.
- "Именно так, как мы и говорили, - сказал король Мадель, пытаясь
выпутать рыбину из длинной бороды". - Голос Тома звучал будто не в
обыкновенном общем зале, а под куполом необъятного чертога. Громко смеялась
арфа над последней глупостью трех королей. - "Да, так, как мы и сказали", -
провозгласил Орандер. И, скользя ногами, он с немалым всплеском уселся в
грязь. "Так, как и должно было быть", - заявил Кадар, а сам, по локоть в
воде, искал в реке свою корону. - "Женщина совсем не знает, о чем говорит.
Она дура!" - громко согласились с ним Мадель и Орандер. И при этих словах
Мара решила, что с нее довольно. "Я им предоставила все возможности, коих
они заслуживают, и даже больше", - пробормотала она. Сунув корону Кадара к
себе в сумку, к первым двум, Мара забралась в свою повозку, причмокнула
кобыле и поехала прямиком в свою деревню. И с тех пор как Мара рассказала
там о случившемся, у жителей Хипа вообще нет никакого короля.
Струны Томовой арфы вновь проиграли основную тему королевской глупости,
на сей раз возвысившись до крещендо, что куда больше прежнего походило на
смех. Потом Том поклонился, широко взмахнув рукой, и едва не свалился со
стола.
Слушатели смеялись и довольно стучали ногами; весьма вероятно, каждый
слышал эту историю много раз и раньше, но сейчас они хотели еще. Сказку про
Мару всегда и все принимали очень хорошо, единственным исключением были,
пожалуй, короли.
Слезая со стола, Том опять чуть не упал и, двинувшись к сидевшему
неподалеку Мэту, пошатывался сильнее, чем можно объяснить негнущейся ногой.
Небрежно положив арфу на стол. Том шлепнулся на табурет рядом со второй
кружкой и окинул Мэта тусклым взглядом. Глаза, всегда зоркие, как у совы,
теперь казались замутненными горем.
- Обыкновенный, - пробормотал Том. Его голос еще не утратил глубины, но
уже не отражался от высокого свода. - В сто раз лучше звучит при декламации,
а возвышенным слогом - в тысячу! Но им подавай обыкновенный стиль!.. - И, не
сказав больше ни слова, он припал к вину.
Мэт не припоминал, чтобы Том хотя бы раз, окончив игру, не уложил арфу
немедленно в твердый кожаный футляр. Он глазам своим не верил, глядя, как
Том с жадностью выпивохи схватил кружку. Юноша с облегчением услышал жалобы
менестреля на слушателей: Том всегда считал, что их уровень не настолько
высок, как его собственное понимание мастерства. По крайней мере, в чем-то
Том не изменился.
Тут вернулась девушка, в глазах - ни намека на смешинку.
- О Том, - промолвила она нежно и повернулась к Мэту: - Знай я, что он и
есть тот самый друг, которого вы ждете, я бы даже за сто серебряных пенни не
принесла вам вина для него.
- Я не знал, что он стал пить! - запротестовал Мэт. Но внимание девушки
снова обратилось на Тома, в голосе снова зазвучала нежность:
- Том, тебе нужно отдохнуть. Дай им волю, и они заставят тебя
рассказывать истории день и ночь напролет.
С другой стороны к Тому, снимая через голову передник, подошла вторая
женщина. Она была старше первой, но такая же миловидная. Вероятно, они были
сестрами.
- Да, Том, красивая история, я всегда так считала. И исполняешь ты ее
красиво! Идем, я тебе постель согрела, и еще ты обещал рассказать мне о
королевском дворе Кэймлина.
Том заглянул в кружку, будто удивившись, что она опустела, затем распушил
свои длинные усы и принялся рассматривать то одну женщину, то другую.
- Хорошенькая Мада. Хорошенькая Сааль. Говорил ли я вам когда-нибудь, что
меня в жизни любили две прекрасные женщины? О таком большинству мужчин
остается лишь мечтать.
- Том, все это ты нам рассказывал, - печально проговорила женщина
постарше. Молодая осуждающе воззрилась на Мата, как будто во всем был
виноват он.
- Две, - пробормотал Том. - У Моргейз был крутой нрав, но я думал, что
сумею совладать с ее характером... И кончилось все тем, что ей захотелось
убить меня. А Дена... Ее убил я. Можно сказать и так. Разницы почти никакой.
Два шанса у меня было, другим-то и одного не выпало, а я... а я оба упустил.
- Я о нем позабочусь, - сказал Мэт. Мада и Сааль теперь рассматривали
юношу. Он одарил их лучшей из своих обаятельных улыбок, но она не сработала.
В животе у Мэта громко заурчало. - Там случайно не жареным цыпленком пахнет?
Принесите мне трех или четырех. - Женщины заморгали и удивленно
переглянулись, когда Мэт добавил: - А ты, Том, поесть не хочешь?
- Мне бы лучше этого великолепного андорского вина! - Менестрель с
надеждой поднял свою кружку.
- Сегодня, Том, вина достаточно. - Старшая женщина отобрала бы у
менестреля кружку, если б ей он позволил.
Почти разом с сестрой та, что помоложе, сказала:
- Том, ну съешь цыпленка. Он очень вкусный. - Голос ее выражал
одновременно и твердость, и мольбу.
Ни одна из женщин не отошла от столика, пока менестрель не поддался
уговорам и не согласился поесть. Уходя, обе одарили Мэта такими взглядами и
фырканьем, что ему оставалось лишь головой покачать. Чтоб мне сгореть, можно
подумать, я его пить упрашивал! Ох уж эти женщины! Но у этой парочки такие
красивые глаза.
- Ранд говорил, что ты жив, - сказал Мэт Тому, когда Мада и Сааль отошли
подальше и не могли их слышать. - Морейн всегда твердила, что ты жив. Но я
слышал, что ты в Кайриэне и собирался в Тир.
- Значит, с Рандом все в порядке? - Глаза Тома обрели почти те же
пронзительность и цепкость, какие помнил Мэт. - Я не ожидал такого оборота.
Морейн по-прежнему с ним? Да? Красивая женщина... Великолепная женщина, не
будь она Айз Седай. Свяжись только с ними, сунься в их дела, и не только
пальцы обожжешь...
- А почему ты думал, что с Рандом что-то случилось? - осторожно спросил
Мэт. - Ты что-нибудь знаешь? Ему что-то угрожает?
- Знаю? Ничего я не знаю, парень! У меня полно подозрений, опасных для
меня самого, но я ровным счетом ничего не знаю.
Мэт решил не продолжать разговор на эту тему. Незачем подкреплять его
подозрения. Не надо, чтобы он знал, что мне известно больше, чем для меня
самого безопасно.
Тут вернулась старшая из женщин - та, которую Том звал Мадой. Она окинула
беловолосого озабоченным взором, а на Мэта бросила предостерегающий взгляд.
Поставила на стол три тарелки с цыплятами и ушла. Цыплята были аппетитные, с
хрустящей коричневой корочкой, Мэт отодрал ножку и занялся ею, продолжая
говорить с набитым ртом. Том хмурился в свою кружку и на еду даже не
взглянул.
- Том, а что ты делаешь здесь, в Тар Валоне? Зная, как ты относишься к
Айз Седай, я тебя тут никак не ожидал встретить. Я слышал, ты в Кайриэне
деньгу зашибал.
- Кайриэн, - пробормотал старый менестрель, взор его вновь утратил
остроту. - Так неприятно и непросто убить человека, пусть даже он
заслуживает, чтоб его убили. - Он взмахнул рукой, и в руке тотчас блеснул
нож. У Тома всегда имелись при себе спрятанные ножи. Каким бы пьяным он ни
казался, клинок он держал твердо и уверенно. - Убить человека, которого надо
убить, а платят за это порой другие. Весь вопрос в том, стоит ли вообще это
делать? Знаешь, всегда существует некое равновесие. Добро и Зло. Свет и
Тень. Мы бы не были людьми, не будь этого равновесия.
- Хватит таких разговоров, - проворчал Мэт с полным ртом. - Не хочется
мне говорить про убийства. - Свет, да тот парень все еще лежит на улице.
Чтоб мне сгореть, я давно должен быть на каком-нибудь судне. - Я ведь только
спросил, почему ты в Тар Валоне. Если тебе пришлось удрать из Кайриэна,
потому что ты кого-то убил, я и знать об этом не желаю! Кровь и пепел, если
у тебя мозги совсем вином пропитались и ты не в состоянии говорить
нормально, я ухожу!
Кисло взглянув на нож. Том спрятал оружие.
- Почему я в Тар Валоне? А потому, что хуже для меня места нет, не
считая, быть может, Кэймлина. Этого-то я и заслуживаю, парень. Кое-кто из
Красных Айя еще помнит меня. На днях я видел на улице Элайду. Стань ей
известно, что я здесь, она бы с меня шкуру полосками содрала, и то вряд ли
осталась бы довольна.
- Никогда бы не сказал, что ты станешь жалеть себя, - произнес Мэт с
разочарованием. - Ты решил утопиться в вине?
- Да что ты понимаешь, мальчишка? - прорычал Том. - Поживи с мое, узнай
жизнь, полюби женщину или двух, вот тогда, быть может, что-нибудь поймешь.
Если у тебя хватит ума чему-то научиться. А-а-ах! Тебе хочется знать, почему
я в Тар Валоне? А ты почему в Тар Валоне? Помню, как ты дрожал, когда
обнаружилось, что милая Морейн - Айз Седай. Всякий раз, как кто-нибудь хотя
бы упоминал о Силе, у тебя медвежья болезнь начиналась! Что ты делаешь в Тар
Валоне, где повсюду Айз Седай?
- Я ухожу из Тар Валона, вот что я делаю. Ухожу! - Мэт поморщился.
Менестрель спас ему жизнь, наверное, больше, чем жизнь. Тогда за Мэтом
гнался Исчезающий. Потому-то теперь правая нога у Тома и сгибалась плохо.
Авось на судне не будет вина, чтобы он пил, не переставая.
- Я отправляюсь в Кэймлин, Том. Если тебе по какой-то причине охота
рисковать жизнью, почему бы тебе не отправиться со мной?
- В Кэймлин? - задумчиво протянул Том.
- Да, Том, в Кэймлин. По всей вероятности, Элайда рано или поздно
вернется туда, тогда и будешь о ней беспокоиться. И, насколько я помню, если
ты угодишь в руки Моргейз, то пожалеешь, что Элайда ее не опередила.
- Кэймлин... Да, Кэймлин мне по нраву, как перчатка по руке. - Менестрель
посмотрел на деревянную тарелку с цыплятами и вздрогнул: - Парень, что ты с
ними сделал? Сунул себе в рукав?
От трех птиц остались кости да шеи с редкими мясными жилками.
- Иногда меня одолевает голод, - пробормотал Мэт. Он с трудом удержался,
