кто знает, может, тут не обошлось без Айз Седай? Вдруг они, когда меня
Исцеляли, что-то этакое сотворили? Случайно, наверное. Скорей всего, так оно
и было. Лучше считать именно так и никак иначе! Должно быть, все это дело
рук проклятых Айз Седай!..
Рослый мужчина вынес свою персону из таверны, но разглядеть его лица Мэт
не успел, ибо дверь поспешила захлопнуться, скрыв поток света.
Поплотнее прижавшись спиной к стене, Мэт затолкал вновь приобретенные
кошельки обратно в карманы куртки, крепче стиснул посох. Благодаря какому бы
везению ни явилось в эту ночь к нему золото, у него не было охоты жертвовать
добычу грабителям!
Мужчина повернул в сторону Мэта, пригляделся и вздрогнул.
- Х-холодная ночка! - пьяным голосом промолвил он. Когда крепыш
приблизился, Мэт разглядел: тело дылды состояло большей частью из сала и
бекона. - Я должен... Мне нужно... - твердил толстяк, спотыкаясь по улице в
сторону городского центра и бессвязно уговаривая себя самого.
- Вот дурак! - ругнулся Мэт, не уверенный, имеет ли он в виду толстяка
или самого себя. - Давно пора договориться с капитаном какой-нибудь посудины
да и убираться отсюда поскорей. - Всматриваясь в черноту неба, он пытался
понять, долго ли до рассвета. Часа два-три, пожалуй. - Давно пора! - Желудок
его зарычал от голода, и Мэт припомнил, что успел перекусить в каких-то
гостиницах и харчевнях, но какую еду ему подавали, сейчас сказать не смог
бы. Лихорадка игры цепко держала его тогда за горло. Сунув руку в заплечную
суму, юноша нашарил лишь хлебные крошки. - М-да, давным-давно пора! Не то
еще явится одна из них, подцепит меня своими пальчиками да сунет в свой
кошель...
Оттолкнувшись от стены, Мэт зашагал в сторону гавани, где у причалов
стояли суда.
Тихие звуки у себя за спиной он поначалу принял за эхо собственных шагов.
Но вскоре понял, что кто-то преследует его. И изо всех сил старается не
стучать сапогами по булыжнику. Та-ак, а вот это, будь уверен, точно
разбойнички!
Ухватив шест поудобнее, Мэт подумал было, не повернуть ли ему самому на
лиходеев. Однако в полной темноте, слыша лишь приглушенные шаги позади, он
не мог определить, велико ли число настигающих его злодеев. Как бы лихо ты
ни махал шестом в поединке с Гавином и Голодом, победа над ними вовсе не
превратила тебя в героя сказаний.
Свернув за угол, Мэт двинулся по узенькой и кривой боковой улочке,
стараясь поторапливаться, но не стучать каблуками, а семенить на пальцах.
Окна здесь не сияли светом, а во многих домах они были прикрыты ставнями.
Мэт был уже в конце улочки, когда заметил впереди две тени, - два каких-то
типа заглядывали за угол, явно подкарауливая кого-то у перекрестка. И снова
юноша услышал мягко крадущиеся позади медленные шаги, едва различимое
поскрипывание подметок по булыжнику.
В мгновение ока Мэт нырнул в темный угол, спрятавшись за выступающим
фасадом особняка. А что ему оставалось делать? Нервно перехватывая посох,
Мэт замер в ожидании.
Вскоре показался преследователь, он медленно крался по обочине, стараясь
ступать потише. За ним шел второй. У каждого из крутой парочки поблескивал в
руке нож.
Мэт напрягся. Если они не увидят его, спрятавшегося за углом, в тени,
если пройдут, не заметив, еще несколько шагов своей кошачьей походкой, он
сумеет первым нанести им ошеломляющий удар. Вот только б еще живот перестал
урчать! Ножи убийц были короче мечей для обучения бою, однако стальные, не
из дерева!
Один из ночных живодеров вгляделся в дальний конец улочки и вдруг
выпрямился, крикнув:
- Эй, он что, разве не в вашу сторону пошел?
- Ничего я не видел, тени одни! - донесся оттуда произнесенный с ужасным
выговором ответ. - И не по мне как-то тут! Этой ночью здесь какие-то
странные твари шастают!
Шагах в четырех от Мэта ночные дружки, переглянувшись, спрятали свои ножи
и рысцой устремились обратно - туда, откуда пришли.
Мэт наконец перевел дух. Снова удача! Чтоб мне сгореть, но везет мне,
видно, не только в кости! Разбойники скрылись с узкой улочки, ушли в
переулок. На перекрестке Мэт больше никого не видел, но знал, что убийцы
по-прежнему где-то там, у следующей улицы. А позади, с другой стороны, рыщут
еще одни головорезы.
Один из ближайших домов был низеньким, всего в один этаж, и крыша на нем
была вроде как плоская. Белокаменный фриз, вырезанный в виде громадных
виноградных лоз, соединял два соседних здания.
Протянув руку вверх, Мэт нашарил концом шеста край крыши и сильным
толчком закинул свое оружие на крышу. Посох сухо клацнул по черепице. Не
думая о том, слышат ли его обитатели жилища, Мэт взобрался по резному
фасаду, что было нетрудно - широкие виноградные листья позволяли подняться
как по надежной лестнице, даже в сапогах. Через секунду шест уже вновь был у
него в руках, и Мэт побежал по крыше, не разбирая дороги и полагаясь на свою
удачу.
Еще трижды пришлось ему взбираться вверх, всякий раз одолевая один этаж.
Дальше черепичные крыши с пологими скатами вели Мэта все вперед и вперед и
пока на одном уровне; на этой высоте уже прогуливался ветер, приглаживая
своим холодком волосы юноши и не давая ему забыть о возможной погоне. Да
успокойся ты, дурень! Они уже кварталах в трех от тебя, высматривают кого-то
другого с толстым кошельком, чтоб им в жизни удачи не видать как своих
ушей...
Подошвы скользили на черепичных плитках, и Мэт одобрил явившуюся ему
вдруг мысль спуститься с крыш на мостовую. Он осторожно подвинулся к самому
краю крыши и глянул вниз. Футах в сорока внизу тянулась пустая улица. Слева
Мэт приметил неподалеку три таверны и гостиницу, из их окон лились на
булыжную мостовую свет и музыка. А справа виднелся каменный мост,
проложенный от верхнего этажа здания, на крыше которого стоял Мэт, к дому,
возвышавшемуся на противоположной стороне улицы.
Мост показался путнику ужасно узким, он пролегал через темноту, не
тронутый огнями таверн, на страшной высоте изгибаясь над булыжником, однако
Мэт сбросил вниз свой шест и, не вдаваясь в раздумья, заставил себя
последовать за ним. Глухо стукнули по мосту сапоги, и Мэт покатился по камню
- еще пацаном он наловчился прыгать с деревьев. Так Мэт и докатился до
ограды моста, оказавшейся ему по пояс.
- Рано или поздно, но за дурные наклонности приходится расплачиваться, -
попенял он себе, поднимаясь на ноги и подхватывая боевой посох.
Окно дома на другом конце моста, плотно закрытое ставнями, светом не
манило. Мэт не рассчитывал, что хозяевам темного оконца придет в голову от
души приветствовать незнакомца, заявившегося к ним среди ночи. Украшавшую
здание богатую резьбу по камню Мэт разглядеть сумел, - тьма ночи скрывала
своим пологом все и вся, даже если на фасаде и была хоть какая-то зацепка
для пальцев. Ну вот, знают меня там или не знают, а в дом я вломлюсь!
Повернувшись от перил, Мэт вдруг обнаружил на мосту еще одного
полуночника. В руке у незнакомца был кинжал.
Оружие не успело полоснуть Мэта по горлу - он схватил нападающего за
руку. Но едва он сжал запястье врага, его собственный посох будто подставил
ему подножку, и Мэт повалился спиной на перила и свесился вниз, потянув за
собой налетчика. С трудом удерживая напрягшейся спиной равновесие, Мэт видел
перед своим лицом оскаленную пасть злыдня и вполне отчетливо представлял
себе долгое падение с высокого моста, как ясно видел лунный отблеск на
лезвии, нацеленном ему в горло. Пальцы его, сжимавшие запястье убийцы, уже
слабели, а другую руку прижало стиснутым меж борющимися телами шестом. С
того момента, когда перед ним явился кровопийца с ножом, прошло всего
несколько секунд, и столько же, пожалуй, оставалось до смерти удачливого
игрока от ножа незнакомца, всаженного беглецу в горло.
- Пора метнуть кости! - произнес вдруг Мэт.
Ему почудилось, будто слова его на миг смутили, остановили незнакомца, а
как раз мгновение и нужно было, и вот оно, вот! Рывком вскинув ноги, Мэт
перебросил себя и своего противника в пустоту.
Несколько мгновений он не чувствовал собственной тяжести. Ветер свистел в
ушах, приглаживал и развевал его волосы. Мэт слышал, как его противник то ли
орал, то ли пытался заорать во всю мочь. Вышибив из легких весь воздух,
нежданный удар бросил в глаза Мэту пригоршню серебряно-черных пятен. Они,
точно живые, заплясали у него перед носом.
Но вскоре Мэт уже снова мог дышать и видеть. Он тотчас осознал, что лежит
не на камнях, а на теле атаковавшего его убийцы, словно на подушке.
- Удача! - прошептал Мэт. Он с трудом поднялся с недвижного незнакомца,
на все лады кляня кровоподтек, оставленный поперек ребер его верным боевым
посохом.
Мастер игры в кости считал, что злодей мертв, - мало кому удается выжить,
брякнувшись о булыжную мостовую с тридцатифутовой высоты, да еще когда
прихлопнут сверху живым весом. Но Мэт увидел то, чего никак не ожидал:
кинжал неудачливого летуна по самую рукоять вонзился в сердце кровожадного.
Убить его хотел какой-то совершенно невзрачный тип. Человека со столь
тусклой, заурядной внешностью в толпе и не заметишь.
- Не повезло тебе, приятель, - посочувствовал Мэт трупу.
И внезапно перед ним чередой пронеслись все последние события. Два
грабителя в узком кривоколенном переулке. Переползание с крыши на крышу.
Нападение оскалившегося убийцы. Падение с моста, наконец! Мэт поднял голову,
прикидывая высоту моста, и его пробила холодная дрожь. Похоже, я совсем
спятил. Маленькое приключеньице - это одно дело, но на этакое и Рогош
Орлиный Глаз не стал бы напрашиваться!
Мэт осознал, что, стоя над трупом, из груди которого торчит рукоять
кинжала, он будто смиренно ждет, когда же наконец кто-нибудь пройдет мимо
сей милой парочки добрых друзей, увидит мертвеца, бросится прочь, вопя с
перепугу на весь город и призывая стражников с Пламенем Тар Валона на груди.
Спасти Мэта от стражников могла бы бумага, подписанная Амерлин, но это не
факт. Если Амерлин обо всем узнает, дело, скорей всего, кончится тем, что
Мэта вернут в Белую Башню, причем без охранной грамоты, и впредь ему
наверняка и шагу ступить не дадут за порог Башни.
Знал Мэт, знал, что в эту минуту надо бежать в гавань да поскорее отплыть
на первом же судне, покидающем Тар Валон, пусть даже на старом прогнившем
корыте, набитом протухшей рыбой, но его колени еще слишком сильно дрожали
после всего случившегося, так что шел он с большим трудом. И сейчас Мэту
мучительно хотелось хоть на минутку присесть. Всего на одну минутку, чтобы
перестали дрожать колени, а потом он и отправится к пристани.
Таверны были совсем недалеко, но Мэт добрел до гостиницы. Здесь, в общем
зале, в обстановке всеобщего дружелюбия, любой путник мог как следует
отдохнуть, не опасаясь, что к нему подкрадется убийца. Из окон лилось
достаточно света, и Мэт сумел разглядеть вывеску. Красавица с заплетенными в
косы волосами держала в руках то, что было, как догадался Мэт, оливковой
ветвью. Мэт прочитал вывеску: "Женщина из Танчико".
Глава 31
"ЖЕНЩИНА ИЗ ТАНЧИКО"
В ярко освещенном общем зале в столь поздний час была занята от силы
четверть всех столиков. Несколько служанок в белых фартуках разносили кружки
с пивом и вином. Приглушенный шепот разговоров струился под бренчание арфы.
Судя по хорошо сшитой одежде и тонкой шерсти кафтанов, здесь коротали вечер
офицеры с судов и младшие купцы из торговых домов помельче. Об их небольшом
достатке говорило отсутствие серебряных галунов и вышивки, которой щеголяли
купцы побогаче. И впервые не слышалось клацанья и стука игральных костей.
