Я отправилась обратно на холм Малк'ис.
Было почти темно в полдень следующего дня, и колокольный звон звучал
приглушенно из-за барабанящего дождя. Я накинула капюшон своего толстого
плаща на голову и все же влажный и холодный ветер с моря пробирал меня до
костей. Ниже коленей дождь промочил у меня штанины. Подо мной лениво
двигалось мощное, холодное тело кобылы-мархац, ее копыта глухо стучали по
камням мостовой. Позади меня на кобыле-скурраи ехал Марик.
Как и все прочие здания, казармы были обращены к окружающему миру
белыми стенами и решетками. Марик поговорил с караульными, и решетки были
подняты. Внутри все выглядело, как в небольшой деревне; там имелось все
соответствующее - хлев, кузница, столовые, спальные бараки, причем все
было обращено фасадом к вымощенной центральной площади.
Дамари-На-Холме находилось в противоположном конце, это был форт в
форте, имевший каменные стены, контуры которых расплывались там, где их не
сделал совсем невидимыми туман. Марик привстал на спине скурраи и потянул
за шнурок звонка. Ворота открыла сама Рурик.
- Входите, - сказала она, но не с обычным поклоном, а с редким на
Орте рукопожатием. - Как видите, у нас гости. Это кстати, что вы прибыли
сейчас; никто вне этих стен не узнает вас.
Марик повел животных в хлев, а я последовала за Рурик через выгнутый
аркой вход на Дамари-На-Холме.
Пожилой л'ри-ан принял у меня плащ, а Рурик подождала, пока я
вытирала лицо и руки платком. В помещениях здесь были высокие арочные
потолки, выложенные из камня, которые не были оштукатурены. Стены были
завешены плотными, вышитыми шторами из хирит-гойеновой ткани. Пол был
выложен каменными плитами с прожилками, на которых лежали шкуры. Хотя был
только еще полдень, зажжены были масляные лампы тонкой работы,
рассеивавшие создаваемый дождем сумрак.
Ортеанка открыла одну дверь, которая вела в небольшую комнату. В
камине горел огонь, недалеко стоял накрытый стол. Когда мы вошли, трое или
четверо людей, стоявших у окна, повернулись к нам лицом.
Халтерн приветствовал меня поклоном, зато превосходно одетый молодой
ортеанец поздоровался со мной дружеским рукопожатием. Мне потребовалось
лишь мгновение, чтобы узнать его.
- Кристи, я рад вас видеть.
В последний раз я видела его босым и без рубашки, когда он кричал,
давая указания портовому ловману. Сейчас он был в одежде голубого цвета из
хирит-гойена, в мягких сапогах, а на поясе в украшенных золотом ножнах
висели мечи "харур".
- Мне очень приятно снова вас видеть, Герен.
Он был таким, как всегда: с желтого цвета гривой и открытым лицом.
- Халтерна вы, конечно, знаете, - продолжала Рурик. - Вот это - Эйлен
Бродин н'ри н'сут Хараин из Пейр-Дадени.
Бродин был ортеанцем лет сорока с язвительным лицом, напоминавшим
голову сокола, и темной кожей, характерной для жителей юга Пейр-Дадени.
Его каштановая, заплетенная грива доставала до середины спины, на которой
в его одежде был вырез в соответствии с модой этой западной провинции.
Ногти на его правой руке не были острижены.
- Т'ан Кристи. - Он небрежно поклонился.
Рурик извинилась и вышла. Когда Герен начал говорить с Бродином, ко
мне подошел Халтерн.
- Я слышал, что СуБаннасен покидает город, - задумчиво сказал он.
- Вот как?
- Она разнесет новость о том, что вы собираетесь ехать... Так что
теперь нельзя предотвратить разговоры об этом событии, даже если
попытаться использовать все средства.
Снова пришла Рурик, она привела с собой двух новых человек. Женщину в
плаще, которую я тотчас узнала, когда она скинула капюшон.
- Т'Ан Сутаи-Телестре. - Халтерн поклонился, Бродин и Герен сделали
это вслед за ним.
- Достаточно называть меня Далзиэлле, пока тут присутствуют чужие
уши, - сказала Корона.
Рядом с нею стоял босой пожилой мужчина, он был одет в коричневый
отрез сукна, которым обмотал себя вокруг талии и перекинул через плечо.
под его похожей на змеиную кожей выделялись очертания мышц и сухожилий.
Его невозможно было спутать с человеком-землянином: на его
шоколадного цвета коже выделялись парные грудные соски цвета бронзы, а
сбритая грива была видна как темное V-образное пятно между лопаток. Его
забрызганные грязью ноги были сильно выпуклыми, имели по шесть пальцев с
похожими на когти ногтями.
- Линн де Лайл Кристи.
Его голос был полнозвучным. Рука с острыми ногтями коснулась моей
руки. Он направил на меня неподвижный взгляд своих глаз, имевших вид
холодной воды.
- Это Говорящий с землей Тирзаэл, - деловито сказала Рурик.
Существуют два титула, присваиваемые церковью: хранители Источника,
которых можно было бы назвать дьячками Теократических Домов, и Говорящие с
землей, которые являются странниками и советниками, студентами, мистиками
и выполняют множество других функций, о которых мы до сих пор имеем лишь
очень поверхностные представления.
- Я думаю, мы в надежном месте, - сказала Сутафиори и села за столик
рядом с огнем. Она сняла свой плащ и повесила его на спинку резного стула.
- Кристи, садитесь рядом со мной. Рурик, нам всем придется помирать от
голода?
- Нет, Т'Ан.
Она и старик, снимавший с меня плащ, подавали на стол пищу. Из этого
я поняла, что они отослали прочих л'ри-анов.
В воздухе почти ощутимо висела какая-то интрига. Корона,
главнокомандующая армии, посол Короны, представители Пейр-Дадени и церкви
и, кроме того, один из наиболее состоятельных судовладельцев... Я
подумала, что это и есть ядро той партии, что выступает за связи с Землей.
- Это общество вам не кажется слишком театральным? - Сутафиори
улыбнулась мне. - Мне тоже. Но для Т'Ан Сутаи-Телестре всегда полезно
присутствовать по определенному поводу.
- Тогда мне позволено говорить об этой встрече? - Бродин наклонился
вперед. У него было выражение лица человека, которому ударяет в нос
неприятный запах.
- Не слишком подробно, но если бы о том узнал мой кузен в
Ширия-Шенине, мне было бы нечего возразить против этого. - Еле слышно лишь
для меня она добавила: - у Бродина при дворе Канты Андрете такое же
положение, как у Халтерна при моем, что главным образом означает, что у
обоих глаза и уши должны быть там, где они нужны более всего.
На колосниковой решетке шипел огонь, а в полуоткрытое окно проникал
запах дождя.
Это был обед в ортеанском стиле, когда на стол подаются большие блюда
и каждому гостю предоставлена возможность самому брать с них пищу,
пользуясь своими собственными столовыми ножами. Это не так легко, как
можно было бы подумать - есть, вооружившись только одним ножом, но я сочла
разумным попробовать и при этом не осрамилась.
Беседа за столом носила поверхностный характер, но после того как
были поданы вино и чай, я постепенно поняла, какого рода инквизиции я была
предоставлена.
Сначала Тирзаэл и Сутафиори задавали мне вопросы, цель которых,
очевидно, состояла в том, чтобы узнать все, что возможно, о Земле и
Доминионе. Им, должно быть, стали известны некоторые факты от ксеногруппы,
как я понимала, и они хотели получить их подтверждение. Поэтому я
старалась давать как можно более простые ответы.
Сутафиори откинулась назад, вращая своей шестипалой рукой покрытый
глазурью бокал.
- Как вы понимаете, - наконец сказала она, - я не могу поддержать вас
в такой мере, в какой мне бы это хотелось. Я должна учитывать интересы
всех телестре. И, кроме того, если мне действовать против представлений
Ста Тысяч, то они, вероятно, изберут новую корону, которая, возможно, не
будет столь приветливо настроена к вашему миру. Я убеждена в верности моей
политики, поэтому и велю вам отправиться в поездку по стране, но вы сами
должны изложить ваши аргументы.
Я спросила себя, многие ли примут мои аргументы.
- Разумеется, Т'Ан.
Рурик покачала головой и перестала смотреть на огонь.
- Далзиэлле, я согласна с вами лишь с оговорками, как вы знаете. Я
считаю, что мы должны очень тщательно проверить этих людей, прежде чем
позволить им прибыть в нашу страну.
Это была речь Т'Ан командующей, а не женщины. Ее желтые глаза
смотрели на меня.
- Кристи имеет честные намерения, за это я ручаюсь, но как мы можем
выносить наше решение по одному лицу? Она пожала плечами. - Порядочные
мужчины встречались мне даже в Кварте, но сколько раз нападал этот город с
моря на наши побережья?
- Это старая история. Нам же сейчас нужно заниматься настоящим. -
Корона обернулась. - Халтерн?
Он посерьезнел, маска непринужденности исчезла с его лица.
- С момента первого контакта и прибытия группы из иного мира в
Таткаэр стеклись все агенты Южной земли, чтобы получить информацию. Я
предлагаю положить конец слухам и дать правде возможность распространиться
по стране. Кристи следовало бы побывать в как можно большем числе
телестре. Будет лучше, если мы признаем факты и предоставим затем
возможность этим другим, Касабаарде и им подобным, приезжать к нам и самим
получать информацию.
- О, я сомневаюсь, что из Касабаарде приедут к нам за информацией. -
Сутафиори и Говорящего с землей что-то, кажется, позабавило, но что, о том
знали только они вдвоем. Затем Сутафиори опять деловито спросила: -
Бродин, что велит сообщить Андрете?
- Она приняла бы обитателей иного мира при своем дворе. И, чтобы
сказать правду, ей очень жаль, что Таткаэр и телестре Керис-Андрете
удерживают новости у себя, простите меня, Т'Ан. - В ровном тоне, которым
говорил мужчина, не ощущалось, однако, истинное извинение. - Она
обдумывает ваши дальнейшие планы, но не обещает никакой поддержки. От себя
добавлю, Т'Ан, что, вне всякого сомнения, в Ширия-Шенине, который тоже
является морским портом, столь же много чужих ушей, как и в морском порту
Таткаэр.
- Мы надеемся постепенно завязать контакты со всей Орте, - сказала я
Сутафиори. - С нашей точки зрения, это всегда оправдывается, если все люди
к этому уже подготовлены, пусть даже посредством слухов.
- Дело в том, к чему они готовятся. - Глаза ее вновь вспыхнули. -
Герен, что вы на это скажете?
- В ближних городах Радуги ходят слухи о гостях из других миров. - Он
скрестил руки, посмотрел на свои когтеобразные ногти на пальцах и снова
поднял голову. - Что касается Кель Харантиша...
Произошло какое-то почти незаметное движение. Я увидела, как Рурик
наклонилась вперед, а Бродин нахмурил лоб.
- Я оставил там в док свой корабль, прежде чем плыть к Восточным
островам, как мне приказал ваш курьер. - Судя по выражению его лица, ему
не понравилось то, что пришлось выполнять поручение Короны. - Так
называемый Повелитель в изгнании счел необходимым лично расспросить меня.
У них там есть большой интерес к этому делу. Я говорил на эту тему как
можно более сдержанно и очень старался оставаться там не дольше, чем
требовалось.
Легкая волна веселья прошла вокруг стола и разрядила атмосферу.
Корона подала знак, чтобы подали больше вина, и старый л'ри-ан снова
наполнил бокалы.
Взглянув на Рурика и Герена, я увидела, что их руки лежали на столе
ближе друг к другу, когда они разговаривали. Одна была белой и пятнистой,
с белыми ногтями, другая - бархатисто-черной с коричневыми ногтями. Обе
были многопалыми и походили на больших пауков.
"Мой арикей", - сказала тогда Рурик. В этой неофициальной форме слово
обозначало соседа по постели, любовника. Кого-либо, кто прежде всего
непостоянен. Это было видно по тому, как касались друг друга их руки:
Рурик Орландис и Садри Герена Ханатры.
