солнечный свет. Тени были размытыми и голубого цвета. Душный воздух м
меняющийся свет, казалось, приглушали крики уличных торговцев и грохот
колес повозок. И всегда в воздухе ощущался запах моря.
- У вас, наверное, страсть к путешествиям в крови, - сказала Рурик, -
если вы так далеко ездите от своей страны.
- Мне кажется, мои ноги так и просятся бежать.
- Да, я знаю еще кого-то, кто чувствует себя так-же. Мой... - она
использовала выражение, которого я не поняла, - ...он страстный
путешественник. Я езжу лишь тогда, когда это необходимо. Но вы прибыли из
такой дали...
- Я предполагаю, что это голод по незнакомому воздуху.
Но в этом я не была уверена.
- Если бы мне вырваться отсюда... - Она замолкла на полуслове и
распрямила плечи. - Я люблю Таткаэр. Из всех мест Южной земли я более
всего люблю Белый город.
Ее подстриженная грива словно вороново крыло упала ей на лоб. Когда
она была серьезна, как сейчас, я замечала тонкие линии, врезавшиеся в ее
гладкую, как у змеи, кожу.
- Не кажется ли вам это странным? Вы как обитательница иного мира
знаете в нем города, которые любите?
- Да, конечно.
- Ну, тогда мы уже не такие разные.
Она была подвижна и оживлена, и у меня создалось впечатление, что в
прерывающемся потоке ее размышлений бродили более глубокие мысли.
- Хотите погостить у меня? - спросила она. - Когда завершите эти
поездки.
- Да. - Я кивнула. - С удовольствием.
Мы спустились с холма. Дома телестре на дорогах с их белыми стенами и
закрытыми воротами вновь пробудили в моем сознании ощущение таинственности
необычного города. Поскольку у меня было разрешение, все это было мне
доступно, однако чужестранец бродил бы в одиночестве и потерянности по
узким дорогам, предоставленный самому себе.
Мы миновали Кольцо гильдий, то скопление торговых телестре, которое
постоянно расширялось, пока не стало насчитывать по меньшей мере сорок
зданий, соединяющихся друг с другом посредством мостов, лестниц и мостков
между верхними и нижними этажами. Здесь были представлены все ремесла:
золотых дел мастера, книготорговцы, каретники и седельщики, продавцы
корабельных снастей и торговцы хирит гойенами (у которых мы
останавливались, чтобы заказать одежду) и множество прочих мелочных
торговцев, товары которых для постороннего представляли собой нечто
совершенно непостижимое.
Здесь живут выбранные советники гильдий и так же зорко наблюдают за
спадами и подъемами в торговле, как корабельщики - за приливами и отливами
на море.
От восточного холма Малк'ис до моста Бериа что-то около двух зери, то
есть немногим более двух миль с третью. Мы достигли вала около полудня.
Торговля скотом устраивалась в непосредственной близости от моста,
посреди старинной ограды из высоких стен. Бесчувственные камни отражали
рев и трубное рычание животных, и когда мы вошли, я услышала, как звенят
прутья закрепленных клеток.
- Вот там - мархацы, - сказала Рурик. - А на той стороне - скурраи.
Если хотите воспользоваться моим советом, то вон там есть один человек,
который поставляет верховых животных для войска. Он вас не обманет, если
увидит меня рядом с вами.
- Это меня устраивает.
Запах, исходивший от животных, пронизывал все насквозь.
Рурик широко улыбнулась.
- Мне следовало бы познакомиться с вашими обычаями. Как вы в вашем
мире договариваетесь о ценах?
- В той его части, из которой я родом, вообще никак.
От удивления глаза ее мгновенно и слегка закрылись мигательной
перепонкой. На языке мимики это у ортеанцев может означать очень многое.
- Великая богиня, вы словно из Свободного порта! Тогда, пожалуй, мне
стоит поторговаться вместо вас, иначе вам придется больше платить.
- Вы эксперт, Т'Ан.
- О, значит, я тоже Т'Ан? - Ее глаза задорно блеснули. - Во всяком
случае, я знаю торговцев.
Мархацы были крупными и сильными, но ловко и гибко передвигались в
своих загонах, устроенных в этом зале без крыши. Белый солнечный свет
падал на их шкуры: похожие на черную замшу, белые короткошерстные и
лохматые бронзово-коричневые. Их глаза, как у ящериц, были темными и
блестящими. Шкура была покрыта чем-то имеющим некоторое сходство с
волосами или мехом, но как и у всех ортеанских наземных животных в
действительности это тонкие волокна, чрезвычайно прочные и гибкие, с
перьевидными образованиями между ними. Вокруг раздвоенных копыт имелись
пучки из перьев, забрызганные пометом из-за тесноты в загонах. У них была
широкая костлявая задняя часть и мощная грудь. Как я предположила, они
были ближайшими сородичами скурраи. Их длинные, мощные шеи становились уже
к головам с сильными челюстями, глубоко посаженными глазами и оперенными
ушами. На лбах, непосредственно под ушами, находилась первая пара рогов.
Рога были прямые, длина их - не менее моего предплечья, они также были
закручены подобно спиралям. Ниже них росла вторая пара, эти были не
длиннее пальца, но тоже острые и прямые. Мархацы были сильными животными
опасного вида.
Рурик болтала с торговцем, а я стояла, прислонившись к решетке
загона. Рядом вращала глазами кобыла-мархац с бархатисто-черными глазами.
Там же неподвижно стояла серая кобыла, лишь время от времени по ее шкуре
пробегала дрожь, как будто ее знобило. В другом месте стояло животное
полосатой, белой и цвета бронзы, масти, рога которого были подрезаны и
покрыты металлическими колпачками.
- Кристи, подойдите сюда.
Я подошла к Рурик.
- Вы что-то нашли?
- Он говорит, что у него есть один кастрированный мархац, ке
спокойнее. - Она вопросительно смотрела на меня. - Я подумала, что, может
быть, вы отдадите предпочтение ему?
- Тут вы верно предположили.
- Вот, - сказал торговец. Аширен привел из одного загона животное
серой масти с надетыми на рога колпачками. Рурик прошлась пальцами по
шерсти, прошептала ему несколько успокаивающих слов и осмотрела его глаза.
- Ке из Медуэна, - сказал мужчина. - Ему два года.
Темнокожая женщина подошла ближе, схватилась своей единственной рукой
за шерсть на спине и без видимого усилия взлетела наверх, развела ноги в
стороны - и вот она уже сидела выпрямившись верхом на животном. То дико
завращало глазами, отступило на несколько шагов назад и наконец
остановилось, сдерживаемое давлением коленей и пяток наездницы.
- Медуэн, - сказала Рурик. - Керис всегда был хорошим дрессировщиком.
Она слезла не обычным способом, а подняла обутую ногу через шею
мерина и соскользнула на землю.
- Ну, каково? - Она с надеждой посмотрела на меня.
- Если только оно это потерпит, я имею в виду, что оно так же будет
переносить и меня.
Она засмеялась.
- Это разумное слово. Хорошо, но пока не соглашайтесь. Вам нужны
вьючные животные, велите ему показать вам еще несколько скурраи, прежде
чем станете говорить о деньгах.
Скурраи были той же породы, что и возившие повсюду в городе
кареты-джасин. У всех были спилены рога и покрыты металлическими
колпачками.
- Мархац - хороший боевой товарищ, когда он обучен, - обратила мое
внимание Рурик. - Скурраи же для таких дел не годится.
Примерно в середине второй половины дня, когда мы покинули рынок, я
заключила торговую сделку относительно мархаца серой масти, черной
мархац-кобылы, чтобы иметь возможность менять верховое животное, и двух
кобыл скурраи в качестве вьючных. Я взяла это себе мысленно на заметку,
чтобы позднее сказать Марику.
- Еще следовало бы запастись кормом, - сказала Рурик. - Но это,
конечно, уладит ваш л'ри-ан.
- Я надеюсь. - В подобных случаях я всегда спрашивала себя, неужели
бы один-единственный джип или "Лендровер" таким уж решительным образом
нарушил правило, состоявшее в том, чтобы никоим образом не вводить никакую
технологию. - Вы случайно работаете не на базе снабжения?
После того как мне удалось в достаточной мере объяснить это понятие,
ортеанка стала давиться от смеха.
- Приходите завтра на обед, - сказала она, когда мы прощались. - На
гору к казармам, они находятся возле Дамари-На-Холме.
- Можете одеваться, сказал Адаир, - у вас все в норме. Если после
прививок будет какая-нибудь реакция, вам нужно будет прийти еще раз.
Я заправила рубашку в брюки. По имирианской моде одежду в гораздо
большей мере зашнуровывают, чем застегивают; даже полуботинки из мягкой
кожи зашнуровывались на щиколотке. Но постепенно я начала хорошо себя
чувствовать в ортеанской одежде.
Из восточного порта Кумиэл открывался вид на дворы лодочников. Из
окна приемной Адаира я видела над крышами складов сквозь ясный полуденный
воздух каркасы строившихся кораблей.
- Когда поедете по стране, возьмите лучше аптечку. - Адаир вздохнул.
- Моя милая молодая дама, надеюсь, вы готовы к некоторым трудностям. В них
вы не будете испытывать недостатка.
- Я уже учла это.
Зависть в его голосе не ускользнула от меня.
Он отвернулся, чтобы привести в порядок свои инструменты.
- Если говорить откровенно, то я спрашиваю себя, почему вы еще не
предложили управлению вести переговоры с одной из других наций на этой
планете.
- Мы учли это. Кажется, эта представляет собой крупнейшую
политическую единицу на планете... - он повернулся ко мне, - ...и,
конечно, это та самая, с которой ваши люди хотят быть в контакте. Поэтому
я предполагаю, что мы начнем консультации с другими не ранее, чем когда
здесь окончательно нарушатся отношения.
Бэрретт, входя, небрежно постучал в дверь.
- Кое-что нарушится, - мрачно сказал он. - Думаю, Доминион
просуществует не более двадцати лет. Самое большее.
Он ухмылялся и раздевал меня взглядом.
- Вы имеете в виду войну? - спросил Адаир.
- Это было бы слишком просто. Нет, мы распространились слишком далеко
и слишком быстро. И мы к этому не приспособились.
Адаир угрюмо смотрел на него. затем рассеянно сказал:
- Не думаю, что не вижу тут проблемы...
Бэрретт резко повернул ко мне голову.
- Вы сами знаете, как перегружено управление внеземных дел. Это
относится и ко всем участвующим нациям. Люди получают слишком
недостаточное обучение, прежде чем их рассылают по местам, они слишком
молоды, слишком неопытны...
Я пропустила этот упрек мимо ушей. Адаир взял Бэрретта за руку, но
тот отстранился от него.
- И с какой целью? Допустим, в этой Галактике существует сто
миллионов звезд. Допустим далее, что сто тысяч планет пригодны для
существования на них жизни того вида, какой нам известен. И когда мы,
наконец, после многих попыток изобрели световой привод, сколько из этих
планет мы обнаруживаем населенными?
Никто ничего не ответил. Ответ был нам известен. Я спросила себя, как
давно уже пьет Бэрретт. Его лицо налилось кровью.
- Все, - театрально сказал он. - Каждую. Значит, мы летаем,
исследуем, торгуем, налаживаем связи и создаем альянсы...
- Джон, ради бога, замолчи, - сказал Адаир.
- ...но миров слишком много, а нас слишком мало. У нас недостаточно
ресурсов. Через двадцать лет все распадется. И, скажу вам, наступит
абсолютный кровавый хаос.
Когда он стоял недалеко от меня, в нос мне ударял запах алкоголя и
пота.
- Вы можете что-нибудь сделать для него? - спросила я Адаира, когда
Бэрретт ушел.
Он покачал головой.
- Нам надо отправляться домой. Ему нужно. Он слишком долго там не был
и у него здесь было слишком много времени для размышлений.
