жу. У порога с матерью и отцом попрощалась, у ворот сестер, братьев об-
няла, - никому провожать себя не позволила.
Подошла она с детьми к озеру, стала на бережку и сказала, как муж ее
научил:
Если жив мой друг бесценный,
Забурли, вода проточная,
Из пучины брызни, пена,
Пена белая, молочная!
Если ж милый мой убит
И в пучине темной плавает, -
Над волною закипит
Пена красная, кровавая!
Тут всколыхнулись озерные воды, пеной вспенились. Да не белая пена на
волнах качается, не белая, как молоко, а красная, как кровь. И со дна
голос послышался:
В час туманный,
В час рассветный
Я людьми загублен злыми
Дочка милая,
Зачем ты
Назвала отцово имя?
Заплакала, зарыдала Егле. Потом обернулась к детям и сказала:
- Нет у вас ласкового отца, нет у меня любимого мужа. Никто нас в
подводном царстве не приветит, а под одним кровом с злыми убийцами нам
не жить. Пусть же будет так, как я скажу:
Верным сынам моим, юным героям,
Слово сдержавшим отважно и твердо, -
Дубом и ясенем стать над горою,
Буре не кланяясь, выситься гордо.
Дочке же - девочке, сердцем не сильной,
Сердцем не сильной, не крепкой душою, -
Трепетным деревом, робкой осиной
Вечно дрожать на болоте листвою.
Мне же подняться в зеленом уборе,
Елью угрюмою, елью ветвистою, -
Вечно ронять мне в сумрачном горе
Слезы прозрачные, слезы смолистые...
И как сказала, так и сделалось. Старший сын превратился в дуб высо-
кий, младший - в ясень, а дочь - в трепетную осину. Сама же Егле стала
над озером темною елью.
С тех пор и повелись на земле ель, дуб, ясень и осина. Печальной вдо-
вой клонит ель свои ветви долу. Чуть дохнет ветер - дрожат, точно от
страха, у осины мелкие листочки. А у дуба и у ясеня стволы крепки и
тверды, как сердце верного человека. А почему это так, только тот и зна-
ет, кто слыхал от дедов про бедную Егле и про ее детей.
МУХА, КОТОРАЯ УЧИЛАСЬ В ШКОЛЕ
Жила-была муха, которая мечтала учиться в школе. Однажды она села на
школьном окошке и стала слушать, что учитель рассказывает детям. А уче-
ники как раз разучивали смешную маленькую песенку:
Били-вили-луп,
Ослик очень глуп.
Муха тоже выучила эту смешную песенку и сказала себе:
- Ну вот, теперь я уже достаточно умна. Пойду-ка я, пожалуй, учить
других насекомых и зверей.
Она полетела на луг и увидела маленького ослика, жевавшего траву. Му-
ха покружилась и, сев на травинку, запела:
Били-вили-луп,
Ослик очень глуп.
- О чем это ты там поешь? - спросил ослик.
Муха пропела еще раз.
- Что за чудесная маленькая песенка! - сказал ослик. - Только я
что-то плоховато стал слышать. Сядь, пожалуйста, ко мне на кончик хвоста
и пропой еще разок.
Довольная муха села ослику на хвост, а он, только этого и дожидаясь,
так сильно стукнул хвостом по земле, что чуть не отбил бедняжке все кры-
лышки.
- Какой неблагодарный и бестолковый ученик! - воскликнула муха и по-
летела подальше от ослика.
Она прилетела к пруду, где плавал огромный ленивый карп. Муха присела
на бережок и сладким голоском запела:
Били-вили-луп,
Карп очень глуп.
Услышав это, карп с такой силой ударил хвостом по воде, что брызги
фонтаном обрушились на муху, и она еле-еле смогла взлететь, так как мок-
рые крылышки плохо слушались.
- Какой необразованный дурень! - возмущалась муха, просушивая на
солнце крылышки.
Погревшись, она полетела на ферму, где по двору важно расхаживал
толстый гусак. Муха присела гусаку на клюв и громко запела:
Били-вили-луп,
Гусак очень глуп. Гусак раскрыл свой клюв и проглотил ученую муху.
ГАРПАЛИОНУ - ВЛАДЫКА ЛЬВОВ
Жил на свете осленок. Его никак не звали, потому что от роду ему было
всего три дня и хозяин еще не успел придумать ему имя. Осленок был очень
веселый, очень любопытный и постоянно совал свой нос куда надо и куда не
надо.
На четвертый день своей жизни он гулял по двору и увидел маленькую
ямку в песке. Это показалось ослику очень странным. Он расставил пошире
копытца, наклонился и понюхал, чем тут пахнет. Вдруг из песка выскочило
страшное чудовище - брюхо круглое, лап много-много и все так к осленку и
тянутся! Это был жучокпаучок, муравьиный лев, что сидит в песчаной ямке,
муравьев поджидает. Осленок, конечно, не муравей, но все равно он пере-
пугался и закричал во всю глотку.
На крик прибежал его хозяин. Увидел, в чем дело, и принялся хохотать.
- Вот так храбрец, букашки, муравьиного льва, испугался! Ну, теперь я
знаю, как тебя назвать. Будешь зваться Гарпалиону - владыка львов.
Так осленок получил имя.
Время шло, осленок рос, рос и вырос, наконец, в большого осла. Однаж-
ды стоял он в стойле и жевал сено. А пока жевал, в его ослиной голове
бродили разные мысли.
"Наверно, я все-таки необыкновенный осел. Вот, к примеру, одного мое-
го знакомого зовут Длинноухий, другого - Серый. Но нет на всей земле та-
кого осла, которого бы звали Гарпалиону. Ослу с таким именем не пристало
таскать кладь на спине да слушать понукания".
И наш осел решил пойти по свету поискать лучшей доли.
Он дернул головой - оборвал недоуздок, лягнул копытами - разбил дверь
и выбежал на волю.
Бежит осел по полям и равнинам. Трава кругом высокая, чертополоху
хоть отбавляй! Остановился он, замахал хвостом и заревел от радости так,
что далеко кругом эхо раскатилось.
Проходил мимо лев, услышал ослиный рев и захотел узнать, у кого это
такой прекрасный голос. Выскочил из кустарника, увидел осла и удивился.
Никогда он такого зверя не встречал. Голос почти что львиный, хвост с
кисточкой совсем как у льва, а все-таки не лев!
- Ты кто такой? Как тебя зовут? - спросил он у осла.
- Гарпалиону, - ответил осел.
- Гарпалиону? - оторопел лев.
- Да, - с достоинством подтвердил осел. - Я ведь сильнее всех на све-
те и умнее всех на свете.
- Очень рад с тобой познакомиться, если так. Давай будем товарищами,
- предложил лев.
- Это мне подходит, - ответил осел.
И они пошли дальше вдвоем.
Скоро путь им преградила река.
- Сейчас начнется самое неприятное, - сказал лев, поеживаясь. - При-
дется замочить шкуру!
- Пустяки! - фыркнул осел. - Только блохи боятся воды.
Лев рыкнул от обиды и бросился в реку. Осел не торопясь тоже вошел в
воду. Ему частенько приходилось перетаскивать кладь вброд через мелкие
речушки. И на этот раз все было хорошо, пока он чувствовал под собой
твердое дно. Но вот холодная вода защекотала ему брюхо, потом пришлось
задрать морду, а дальше уже совсем худо - дно ушло из-под ног. Осел сра-
зу погрузился с головой и чуть не захлебнулся. Забил копытами, вынырнул,
опять окунулся, опять вынырнул.
А лев тем временем давно уже выскочил из воды, отряхнулся и с недоу-
мением смотрел на своего нового товарища, который все еще барахтался на
середине реки.
Наконец и осел выбрался на берег. Он сипел, хрипел, фыркал, кашлял и
чихал.
- Что с тобой? - спросил лев. - Ты же говорил, что плавать - сущие
пустяки!
- Так и есть, - сказал Гарпалиону. - Но видишь ли, я приметил в воде
рыбу и подцепил ее хвостом, чтобы угостить тебя обедом. Глупая рыба не
могла понять, какую ей оказывают честь, и упиралась изо всех сил. Вот и
пришлось с ней повозиться.
- Где же рыба? - спросил лев.
- Да у самого берега я разглядел, что это всего-навсего костлявая щу-
ка, и бросил ее.
Друзья немножко обсохли и отправились дальше. Шли, шли и подошли к
высокой стене. Лев, недолго думая, перемахнул ее одним прыжком. А бедня-
га осел сначала поднял передние ноги, забросил их на верх стены, оттолк-
нулся задними и повис на брюхе - передние копыта по одну сторону, задние
- по другую.
Лев очень удивился.
- Что ты там делаешь? - закричал он.
- Разве ты не видишь, что я взвешиваюсь? - еле выговорил осел.
Тут он отчаянно брыкнул задними ногами и свалился на землю.
- Удивительное дело, - сказал он своему спутнику, - сколько раз ни
взвешиваюсь, всегда одно и то же - перетягивает голова, да и только.
Впрочем, это и понятно, у кого так много ума...
- Умен-то ты умен, - согласился лев, - а вот... Ты не обижайся, но
силой ты, кажется, похвастал понапрасну.
- Ну знаешь, - возмутился осел, - силы во мне не меньше, чем ума. Да
зачем далеко ходить, давай померяемся силой на месте. Попробуй-ка разру-
шить эту стену.
Лев кивнул косматой головой, поднял лапу, размахнулся и ударил по ка-
менной стене. Стена как стояла, так и осталась стоять, а лев пребольно
расшиб себе лапу.
За дело принялся осел. Сначала он внимательно осмотрел кладку и при-
метил камень внизу стены, державшийся не очень прочно. Потом повернулся
задом, примерился и лягнул стену раз, другой. Камень вылетел, и большой
кусок стены рухнул, зашибив льву вторую лапу.
- Да, - сказал с уважением лев. - До сих пор я думал, что сильнее
льва зверя нет. Оказывается, я ошибался. А что ты умеешь еще делать? -
спросил он почтительно.
- А еще я умею есть колючки, - сказал осел, который к этому времени
сильно проголодался.
- Ну, уж этому невозможно поверить! - воскликнул лев.
Гарпалиону огляделся кругом, выбрал самый пышный куст чертополоха и с
удовольствием принялся жевать колючие листья и колючие цветы.
- Теперь я вижу, ты действительно необыкновенный зверь и имя свое но-
сишь не даром, - сказал лев. - Ты рожден, чтобы царствовать над всеми
зверями. Идем скорее, я познакомлю тебя с моими сородичами. Уверен, что
они будут счастливы назвать тебя своим владыкой.
- Это мне подходит, - согласился осел.
Лев пустился огромными прыжками вперед. Осел еле поспевал за ним.
Скоро они достигли пустынной местности, где среди желтых песков взды-
мались скалистые утесы. Лев взбежал на самый высокий и оглушительно за-
рычал. В ответ послышалось такое же грозное рычание, и со всех сторон
стали собираться косматые сородичи.
Наш осел, признаться, оробел при виде львиного племени. Но потом
вспомнил, что его зовут Гарпалиону, и приосанился - захлопал ушами и
отставил хвост в сторону.
Лев сказал:
- Собратья, я привел к вам удивительного зверя. Думаю, что лучше его
владыки нам нигде не найти.
- А зачем нам владыка? - спросили львы.
- Но вы не знаете, что он умеет делать. Он ловит рыбу хвостом, он так
умен, что голова его всегда перевешивает зад, и так силен, что от удара
его могучих ног рушатся каменные стены. Но самое главное - это то, что
он может есть колючки. К тому же его зовут Гарпалиону.
- Ну, если так, - сказали львы, - пусть будет нашим королем.
И осел Гарпалиону стал владыкой львов.
КОШАЧИЙ КОРОЛЬ
Давным-давно жили в глуши Шотландии двое братьев. Жили они в очень
уединенном месте, за много миль от ближайшей деревни, и прислуживала им
старуха кухарка. Кроме них троих, в доме не было ни души, если не счи-
тать старухиного кота да охотничьих собак.
Как-то раз осенью старший брат, Элсхендер, решил остаться дома, и
младший, Фергас, пошел на охоту один. Он отправился далеко в горы, туда,
где охотился с братом накануне, и обещал вернуться домой до захода солн-
ца.
Но день кончился, давно пора было сесть за ужин, а Фергас все не
возвращался. Элсхендер забеспокоился - никогда еще не приходилось ему
ждать брата так долго.
Наконец Фергас вернулся, задумчивый, промокший, усталый, и не захотел
рассказывать, почему он так запоздал. Но вот после ужина, когда братья
сидели с трубками у камина, в котором, весело потрескивая, горел торф, и
собаки лежали у их ног, а черный кот старой стряпухи, полузакрыв глаза,
расположился на коврик между ними, Фергас словно очнулся и рассказал
брату о том, что с ним приключилось.
- Ты, наверное, удивляешься, почему я так поздно вернулся? - сказал
он. - Ну, слушай! Я сегодня видел такие чудеса, что даже не знаю, как
