будто кто-то плачет за стеной. Рыбак выглянул за дверь. Перед ним стояла
такая красавица, каких он в жизни не видывал, - стройная, с нежными ка-
рими глазами. Она была нагая, но золотисто-каштановые густые волосы, как
плащом, прикрывали ее белое тело с головы до ног.
- О смертный, помоги мне, помоги! - взмолилась она. - Я - несчастная
дочь моря. Я потеряла свою шелковистую тюленью шкурку и, пока не найду
ее, не смогу вернуться к своим братьям и сестрам.
Родрик пригласил ее войти в дом и укутал своим пледом. Он сразу дога-
дался, что это - та самая морская дева, чью шкурку он утром взял на бе-
регу. Ему стоило только протянуть руку к притолоке и достать спрятанную
там тюленью шкурку, и морская дева смогла бы снова уплыть в море к своим
братьям и сестрам. Но Родрик смотрел на красавицу, что сидела у его оча-
га, и думал: "Нет, надо мне оставить ее у себя. Эта прекрасная дева-тю-
лень избавит меня от одиночества, внесет радость в мой дом, и как тогда
будет хороша жизнь!" И он сказал:
- Я не могу помочь тебе отыскать твою шелковистую тюленью шкурку.
Должно быть, какой-то человек нашел ее на берегу и украл. Сейчас он, на-
верное, уже далеко. А ты останься здесь, будь моей женой, и я стану по-
читать тебя и любить всю жизнь.
Дочь морского короля подняла на него глаза, полные скорби.
- Что ж, - молвила она, - если мою шелковистую шкурку и вправду укра-
ли и найти ее невозможно, значит, выбора у меня нет. Придется жить у те-
бя и стать твоей женой. Ты принял меня так ласково, как никто больше не
примет, а одной блуждать в мире смертных мне страшно.
Тут она вспомнила всю свою жизнь в море, куда уже не надеялась вер-
нуться, и тяжело вздохнула.
- А как хотелось бы мне навек остаться с моими братьями и сестрами! -
добавила она. - Ведь они будут ждать и звать меня по имени, но не дож-
дутся...
Сердце у рыбка заныло, так ему стало жаль этой опечаленной девушки.
Но он был до того очарован ее красотой и нежностью, что уже знал: никог-
да он не сможет ее отпустить.
Долгие годы жили Родрик Мак-Кодрам и его прекрасная жена в домике на
взморье. У них родилось много детей, и у всех детей волосы были золотис-
то-каштановые, а голоса нежные и певучие. И люди, что жили на этом уеди-
ненном острове, теперь называли рыбака "Родрик Мак-Кодрам Тюлений", по-
тому что он взял в жены деву-тюленя. А детей его называли "дети Мак-Код-
рама Тюленьего".
Но за все это время дочь морского короля так и не забыла своего вели-
кого горя. Часто она бродила по берегу, прислушиваясь к шуму моря и
плеску волн. Порой она даже видела своих братьев и сестер, когда они
плыли вдоль берега, а порой слышала, как они зовут ее, свою давно поте-
рянную сестру. И она всем сердцем жаждала вернуться к ним.
И вот однажды Родрик собрался на рыбную ловлю и ласково простился с
женой и детьми. Но пока он шел к своей лодке, заяц перебежал ему дорогу.
Родрик знал, что это не к добру, и заколебался - не вернуться ли домой?
Но посмотрел на небо и подумал: "Уж если нынче быть худу, так только от
непогоды. А мне не впервой бороться с бурей на море". И он пошел своей
дорогой.
Но он еще не успел далеко уйти в море, как вдруг и правда поднялся
сильный ветер. Он свистел над морем, свистел и вокруг дома, где рыбак
оставил жену и детей. Младший сынишка Родрика вышел на берег. Он прило-
жил к уху раковину, чтобы послушать шум прибоя, но мать окликнула его и
велела ему идти домой. Как только мальчик ступил за порог, ветер подул с
такой силой, что дверь домика с грохотом захлопнулась, а земляная кровля
затряслась. И тут из щели над притолокой выпала шелковистая тюленья
шкурка. Это ее когда-то запрятал Родрик, и принадлежала она его прекрас-
ной жене.
Ни словом не осудила она того, кто столько долгих лет держал ее у се-
бя насильно. Только сбросила с себя одежду и прижала к груди тюленью
шкурку. Потом сказала детям: "Прощайте!" - и пошла к морю, туда, где иг-
рали на волнах белые барашки. А там она надела свою золотисто-коричневую
шкурку, бросилась в воду и поплыла.
Только раз она оглянулась на домик, где хоть и жила против воли, но
все же познала маленькое счастье. Шумел прибой, на сушу катились волны
Атлантического океана, и пена их окаймляла берег. За этой пенной каймой
стояли несчастные дети рыбака. Дочь морского короля видела их, но зов
моря громче звучал у нее в душе, чем плач ее детей, рожденных на земле.
И она плыла все дальше и дальше и пела от радости и счастья.
Когда Родрик Мак-Кодрам вернулся домой с рыбной ловли, он увидел, что
входная дверь распахнута настежь, а дом опустел. Не встретила хозяина
заботливая жена, не приветствовало его веселое пламя торфа в очаге.
Страх обуял Родрика, и он протянул руку к притолоке. Но тюленьей шкурки
там уже не было, и рыбак понял, что его красавица жена вернулась в море.
Тяжко стало ему, когда дети со слезами рассказали, как мать только мол-
вила им: "Прощайте!" - и покинула их одних на берегу.
- Черен был тот час, когда шел я к своей лодке и заяц перебежал мне
дорогу! - сокрушался Родрик. - И ветер тогда был сильный, и рыба лови-
лась плохо, а теперь обрушилось на меня великое горе...
Он так и не смог забыть свою красавицу жену и тосковал по ней до кон-
ца жизни. А дети его помнили, что их матерью была женщина-тюлень. Поэто-
му ни сыновья Родрика МакКодрама, ни внуки его никогда не охотились на
тюленей. И потомков их стали называть "Мак-Ко драмы Тюленьи".
ВЕЛИКАН ДРЕГЛИН ХОГИН
Жил-был один человек, и было у него три сына, а кормить их денег не
хватало. И вот когда старший сын вырос и увидел, что дома прокормиться
нечем, он пошел к отцу и сказал:
- Отец, дай мне коня, чтоб на нем верхом ездить, дай собаку, чтоб с
ней на охоту ходить, а еще дай сокола, чтоб его на дичь напускать, и я
пойду по белу свету свое счастье искать.
Отец дал ему все, что он просил, и старший сын тронулся в путь. И вот
он все ехал и ехал по горам и долам, а вечером подъехал к темному дрему-
чему лесу и забрался в самую глухомань - думал, где-нибудь тропинку най-
дет. Но никакой тропинки в лесу не было. Юноша порыскал в чаще и наконец
понял, что заблудился.
Делать нечего, пришлось ему привязать коня к дереву, а себе пригото-
вить постель из листьев. Но тут он заметил, что вдали светится огонек.
Юноша сел на коня, поехал на этот огонек и немного погодя выбрался из
леса на поляну. На поляне стоял великолепный замок. Во всех его окнах
горел свет, но входная дверь была заперта.
Юноша подошел к двери и постучался. Никто не ответил. Тогда он прило-
жил к губам свой охотничий рог и громко затрубил в надежде, что в замке
его услышат.
И тут дверь вдруг открылась сама собой. Юноша прямо диву дался. Но
еще больше он удивился, когда вошел в замок и стал ходить по комнатам:
во всех комнатах ярко горел огонь в каминах, а в большом зале был накрыт
стол, и на нем стояли блюда с сытными яствами. Но во всем обширном замке
как будто не было ни одного человека.
Юноша очень продрог, промок и притомился. И вот он поставил своего
коня в стойло на огромной конюшне, а собаку и сокола с собой взял и вер-
нулся в замок. Сел за стол в большом зале и поужинал досыта. Потом при-
мостился у огня, чтобы обсушиться.
Время было позднее, и юноша уже хотел было подняться наверх и вздрем-
нуть в одной из спален, как вдруг часы на стене пробили полночь. Тотчас
открылась дверь, и в зал вошел огромный страшный великан Дреглин Хогин.
Он был косматый, с длинной бородой, глаза его под кустистыми бровями го-
рели мрачным огнем. В руке он держал какую-то диковинную дубинку.
Великан как будто ничуть не удивился незваному гостю. Он прошел через
весь зал и тоже сел у камина напротив юноши. Оперся подбородком на руки
и уставился на гостя.
- А что, конь твой лягается? - спросил он наконец грубым, резким го-
лосом.
- Еще как лягается-то! - ответил юноша.
И правда, отец ведь смог дать ему только необъезженного жеребца.
- Я умею объезжать коней, - сказал великан, - и я помогу тебе объез-
дить твоего. Возьми вот это и брось на своего коня.
Тут он выдернул у себя из головы длинный жесткий волос и подал его
юноше. И так грозно он говорил, что юноша не посмел ослушаться - пошел
на конюшню и бросил волос на своего коня. Потом он вернулся в зал и сно-
ва сел у камина. Как только он уселся, великан опять спросил:
- А что, пес твой кусается?
- Еще как кусается-то! - ответил юноша.
И правда, собака у него была такая злая, что никто, кроме хозяина, не
смел ее погладить.
- Я умею приручать самых диких собак на свете, - сказал великан. -
Возьми вот это и брось на своего пса.
Он выдернул другой волос у себя из головы и подал его юноше, а тот
сейчас же бросил волос на свою собаку.
Потом великан задал юноше третий вопрос:
- А что, сокол твой клюется?
Юноша рассмеялся.
- Еще как клюется-то! - ответил он. - Мне приходится завязывать ему
глаза, пока он не летает, а не то он заклюет всех, кто ему под клюв по-
падется.
- Больше не будет клеваться, - мрачно проговорил великан. - Брось-ка
на своего сокола вот это.
И он в третий раз выдернул у себя из головы волос и подал его юноше,
а тот бросил волос на сокола, как раньше бросал на коня и собаку.
И тут не успел он и глазом моргнуть, как страшный великан вскочил и с
такой силой ударил его по голове своей диковинной дубинкой, что бедняга
замертво повалился на пол. И тотчас же собака и сокол замертво упали ря-
дом с хозяином, а конь в конюшне оцепенел. Он недвижно стоял в стойле,
словно каменный.
Значит, вот как умел укрощать великан неприрученных животных.
Прошло сколько-то времени, и второй из трех братьев пошел к отцу и
стал его просить, как просил старший брат:
- Отец, дай мне коня, сокола и собаку и отпусти по белу свету побро-
дить, счастье свое поискать.
Отец выслушал его и дал ему все, что он просил, как раньше дал стар-
шему сыну.
И вот юноша пустился в путь, вечером подъехал к темному дремучему ле-
су и заблудился, как и старший брат. Вскоре он тоже заметил вдали ого-
нек, подъехал к замку, вошел в него, поужинал и сел у огня. Словом, сде-
лал все как старший брат. Потом вошел великан и задал ему те же три воп-
роса, что задавал его старшему брату, а юноша ответил на них так же, как
отвечал тот. И ему тоже великан дал три своих волоса с приказом бросить
один волос на коня, другой на собаку, третий на сокола. А потом убил
его, как убил его старшего брата.
Шло время; младший брат ждал-ждал старших братьев, да так и не дож-
дался. И вот он попросил у отца коня, собаку и сокола и сказал, что хо-
чет поехать па поиски братьев. А бедный старик, хоть и боялся остаться
один на старости лет, дал ему все то, что он попросил.
Младший брат пустился в путь и вечером подъехал к темному дремучему
лесу, а потом и к замку. Но он был малый смекалистый, и ему не по нраву
пришлось все, что он увидел. Не понравился ему и пустой замок, и накры-
тый стол, а пуще всего - сам хозяин, великан Дреглин Хогин. И юноша ре-
шил держать ухо востро.
И вот когда великан спросил, лягается ли его конь, юноша только ко-
ротко ответил: "Да". А когда великан дал ему свой волос и приказал бро-
сить его на коня, юноша пошел на конюшню, но волоса на коня не бросил, а
зажал его в кулаке и вернулся в замок.
Тут он улучил время, когда великан на него не смотрел, и бросил волос
в огонь. Волос зашипел, как змея, и сгорел.
- Что это шипит? - подозрительно спросил великан.
- Да это вода капает из сырого полена, - спокойно ответил юноша.
Великан ему поверил. Потом он дал ему еще два волоса и приказал бро-
сить их на собаку и сокола, а юноша бросил их в огонь. Оба волоса заши-
пели, но великан на это не обратил внимания. Он думал, что гость уже в
