лампа. Она дает тому, кто ею владеет, такое могущество и богатство, ка-
кого нет ни у одного царя. Никто, кроме Аладдина, не может достать эту
лампу. Всякий другой человек, который захочет взять ее, будет убит сто-
рожами клада или превратится в черный камень.
Долго гадал магрибинец на песке, пока не узнал, где живет Аладдин.
Много перенес он бедствий и мучений, прежде чем добрался из своей Ифри-
кии до Персии, и вот теперь, когда лампа так близко, этот скверный
мальчишка не хочет отдать ее! А ведь если он выйдет на землю, он, может
быть, приведет сюда других людей! Не для того магрибинец ждал так долго
возможности завладеть кладом, чтобы делиться им с другими. Пусть же клад
не достанется никому! Пусть погибнет Аладдин в подземелье! Он ведь не
знает, что эта лампа волшебная...
И магрибинец ушел обратно в Ифрикию, полный гнева и досады. И вот по-
ка все, что с ним было.
А Аладдин, когда земля сомкнулась над ним, громко заплакал и закри-
чал:
- Дядя, помоги мне! Дядя, выведи меня отсюда! Я здесь умру!
Но никто его не услышал и не ответил ему. Тут Аладдин понял, что этот
человек, который называл себя его дядей, - обманщик и лгун. Аладдин зап-
лакал так сильно, что промочил слезами всю свою одежду. Он бросился по
лестнице вниз, чтобы посмотреть, нет ли другого выхода из подземелья, но
все двери сразу исчезли и выход в сад тоже был закрыт.
Аладдину не оставалось никакой надежды на спасение, и он приготовился
умереть.
Он сел на ступеньку лестницы, опустил голову на колени и в горе стал
ломать руки. Случайно он потер кольцо, которое магрибинец надел ему на
палец, когда спускал его в подземелье.
Вдруг земля задрожала, и перед Аладдином вырос страшный джинн огром-
ного роста. Голова его была как купол, руки - как вилы, ноги - как при-
дорожные столбы, рот - как пещера, а глаза его метали искры.
- Чего ты хочешь? - спросил джинн голосом, подобным грому. - Требуй -
получишь.
- Кто ты? Кто ты? - закричал Аладдин, закрывая себе лицо руками, что-
бы не видеть страшного джинна. - Пощади меня, не убивай меня!
- Я - Дахнаш, сын Кашкаша, глава всех джиннов, - ответил джинн. - Я
раб кольца и раб того, кто владеет кольцом. Я исполню все, что прикажет
мой господин.
Аладдин вспомнил о кольце и о том, что сказал магрибинец, давая ему
кольцо. Он собрался с духом и произнес:
- Я хочу, чтобы ты поднял меня на поверхность земли!
И не успел он вымолвить этих слов, как очутился на земле у потухшего
костра, где они с магрибинцем были ночью. Уже настал день, и солнце ярко
светило. Аладдину показалось, что все, что с ним случилось, было только
сном. Со всех ног побежал он домой и, запыхавшись, вошел к своей матери.
Мать Аладдина сидела посреди комнаты, распустив волосы, и горько плака-
ла. Она думала, что ее сына уже нет в живых. Аладдин, едва захлопнув за
собой дверь, упал без чувств от голода и усталости. Мать побрызгала ему
на лицо водой и, когда он пришел в себя, спросила:
- О Аладдин, где ты пропадал и что с тобой случилось? Где твой дядя и
почему ты вернулся без него?
- Это вовсе не мой дядя. Это злой колдун, - сказал Аладдин слабым го-
лосом. - Я все расскажу тебе, матушка, но только сперва дай мне поесть.
Мать накормила Аладдина вареными бобами - даже хлеба у нее не было -
и потом сказала:
- А теперь расскажи мне, что с тобой случилось и где ты провел ночь?
- Я был в подземелье и нашел там чудесные камни.
И Аладдин рассказал матери все, что с ним было. Окончив рассказ, он
заглянул в миску, где были бобы, и спросил:
- Нет ли у тебя еще чего-нибудь поесть, матушка? Я голоден.
- Нет у меня ничего, дитя мое. Ты съел все, что я приготовила и на
сегодня, и на завтра, - грустно сказала мать Аладдина. - Я так горевала
о тебе, что не работала, и у меня нет пряжи, чтобы продать на рынке.
- Не горюй, матушка, - сказал Аладдин. - У меня есть лампа, которую я
взял в подземелье. Правда, она старая, но ее все-таки можно продать.
Он вынул лампу и подал ее матери. Мать взяла лампу, осмотрела ее и
сказала:
- Пойду почищу ее и снесу на рынок: может быть, за нее дадут столько,
что нам хватит на ужин.
Она взяла тряпку и кусок мела и вышла во двор. Но как только она на-
чала тереть лампу тряпкой, земля задрожала и перед ней появился огромно-
го роста джинн. Мать Аладдина закричала и упала без чувств. Аладдин ус-
лышал крик и заметил, что в комнате потемнело. Он выбежал во двор и уви-
дел, что его мать лежит на земле, лампа валяется рядом, а посреди двора
стоит джинн, такой огромный, что головы его не видно. Он заслонил собою
солнце, и стало темно, как в сумерки.
Аладдин поднял лампу, и вдруг раздался громовой голос:
- О владыка лампы, я к твоим услугам.
Аладдин уже начал привыкать к джиннам и поэтому не слишком испугался.
Он поднял голову и крикнул как можно громче, чтобы джинн его услышал:
- Кто ты, о джинн, и что ты можешь делать?
- Я Маймун, сын Шамхураша, - ответил джинн. - Я раб лампы и раб того,
кто ею владеет. Требуй от меня, чего хочешь. Если тебе угодно, чтобы я
разрушил город или построил дворец, - приказывай!
Пока он говорил, мать Аладдина пришла в себя и, у видя возле своего
лица огромную ступню джинна, похожую на большую лодку, закричала от ужа-
са. А Аладдин приставил руки ко рту и крикнул во весь голос:
- Принеси нам две жареные курицы и еще что-нибудь хорошее, а потом
убирайся. А то моя мать тебя боится. Она еще не привыкла разговаривать с
джиннами.
Джинн исчез и через мгновение принес стол, покрытый прекрасной кожа-
ной скатертью. На нем стояло двенадцать золотых блюд со всевозможными
вкусными кушаньями и два кувшина с розовой водой, подслащенной сахаром и
охлажденной снегом. Раб лампы поставил стол перед Аладдином и исчез, а
Аладдин с матерью начали есть и ели, пока не насытились. Мать Аладдина
убрала остатки еды со стола, и они стали разговаривать, грызя фисташки и
сухой миндаль.
- О матушка, - сказал Аладдин, - эту лампу надо беречь и никому не
показывать. Теперь я понимаю, почему этот проклятый магрибинец хотел по-
лучить только ее одну и отказывался от всего остального. Эта лампа и еще
кольцо, которое у меня осталось, принесут нам счастье и богатство.
- Делай, как тебе вздумается, дитя мое, - сказала мать, - но только я
не хочу больше видеть этого джинна: уж очень он страшный и отврати-
тельный.
Через несколько дней пища, которую принес джинн, кончилась, и Аладди-
ну с матерью опять стало нечего есть. Тогда Аладдин взял одно из золотых
блюд и пошел на рынок его продавать. Это блюдо сейчас же купил торговец
драгоценностями и дал за него сто динаров.
Аладдин весело побежал домой. С этих пор, как только у них кончались
деньги, Аладдин шел на рынок и продавал блюдо, и они с матерью жили, ни
в чем не нуждаясь. Аладдин часто сидел на рынке в лавках купцов и учился
продавать и покупать. Он узнал цену всех вещей и понял, что ему доста-
лось огромное богатство и что каждый камешек, который он подобрал в под-
земном саду, стоит дороже, чем любой драгоценный камень, какой можно
найти на земле.
Однажды утром, когда Аладдин был на рынке, вышел на площадь глашатай
и закричал:
- О люди, заприте свои лавки и войдите в дома, и пусть никто не смот-
рит из окон! Сейчас царевна Будур, дочь султана, пойдет в баню, и никто
не должен видеть ее!
Купцы бросились запирать лавки, а народ, толкаясь, побежал с площади.
Аладдину вдруг очень захотелось поглядеть на царевну Будур - все в горо-
де говорили, что прекраснее ее нет девушки на свете. Аладдин быстро про-
шел к бане и спрятался за дверью, так, чтобы его никто не мог увидеть.
Вся площадь вдруг опустела. И вот на дальнем конце площади показалась
толпа девушек, ехавших на серых мулах, оседланных золотыми седлами. У
каждой был в руках острый меч. А среди них медленно ехала девушка, оде-
тая пышнее и наряднее всех других. Это и была царевна Будур.
Она откинула с лица покрывало, и Аладдину показалось, что перед ним -
сияющее солнце. Он невольно закрыл глаза.
Царевна сошла с мула и, пройдя в двух шагах от Аладдина, вошла в ба-
ню. А Аладдин побрел домой, тяжко вздыхая. Он не мог забыть о красоте
царевны Будур.
"Правду говорят, что она прекраснее всех на свете, - думал он. - Кля-
нусь своей головой - пусть я умру самой страшной смертью, если не женюсь
на ней!"
Он вошел к себе в дом, бросился на постель и пролежал до вечера. Ког-
да его мать спрашивала, что с ним, он только махал на нее рукой. Наконец
она так пристала к нему с расспросами, что он не выдержал и сказал:
- О матушка, я хочу жениться на царевне Будур, а иначе я погибну. Ес-
ли ты не хочешь, чтобы я умер, пойди к султану и попроси его выдать Бу-
дур за меня замуж.
- Что ты такое говоришь, дитя мое! - воскликнула старуха, - Тебе, на-
верное, напекло солнцем голову! Разве слыхано, чтобы сыновья портных же-
нились на дочерях султанов! На вот, поешь лучше молодого барашка и усни.
Завтра ты и думать не станешь о таких вещах!
- Не надо мне барашка! Я хочу жениться на царевне Будур? - закричал
Аладдин. - Ради моей жизни, о матушка, пойди к султану и посватайся за
меня к царевне Будур.
- О сынок, - сказала мать Аладдина, - я не лишилась ума, чтобы идти к
султану с такой просьбой. Я еще не забыла, кто я такая и кто ты такой.
Но Аладдин до тех пор упрашивал мать, пока она не устала говорить
"нет".
- Ну, хорошо, сынок, я пойду, - сказала она. - Но ты ведь знаешь, что
к султану не приходят с пустыми руками. А что я могу принести подходяще-
го для его султанского величества?
Аладдин вскочил с постели и весело крикнул:
- Не беспокойся об этом, матушка! Возьми одно из золотых блюд и на-
полни его драгоценными камнями, которые я принес из сада. Это будет по-
дарок, достойный султана. У него, конечно, нет таких камней, как мои!
Аладдин схватил самое большое блюдо и доверху наполнил его драгоцен-
ными камнями. Его мать взглянула на них и закрыла глаза рукой - так ярко
сверкали камни, переливаясь всеми цветами.
- С таким подарком, пожалуй, не стыдно идти к султану, - сказала она.
- Не знаю только, повернется ли у меня язык сказать то, о чем ты про-
сишь. Но я наберусь смелости и попробую.
- Попробуй, матушка, только скорее. Иди и не мешкай.
Мать Аладдина покрыла блюдо тонким шелковым платком и пошла ко дворцу
султана.
"Ох, выгонят меня из дворца и побьют, а камни отнимут, - думала она.
- А может быть, и в тюрьму посадят".
Наконец она пришла в диван и встала в самом дальнем углу. Было еще
рано, и в диване никого не было. Но постепенно он наполнился эмирами,
визирями, вельможами и знатными людьми царства в пестрых халатах всех
цветов и стал похож на цветущий сад.
Султан пришел позже всех, окруженный неграми с мечами в руках. Он сел
на престол и начал разбирать дела и принимать жалобы, а самый высокий
негр стоял с ним рядом и отгонял от него мух большим павлиньим пером.
Когда все дела были окончены, султан махнул платком - это означало
конец - и ушел, опираясь на плечи негров.
А мать Аладдина вернулась домой и сказала сыну:
- Ну, сынок, у меня хватило смелости. Я вошла в диван и пробыла там,
пока он не кончился. Завтра я поговорю с султаном, будь спокоен, а се-
годня у меня не было времени.
На другой день она опять пошла в диван и снова ушла, когда он кончил-
ся, не сказав ни слова султану. Она пошла и на следующий день и скоро
привыкла ходить в диван ежедневно. Целые дни стояла она в углу, но так и
не могла сказать султану, в чем ее просьба.
А султан наконец заметил, что какая-то старуха с большим блюдом в ру-
ках каждый день приходит в диван. И однажды он сказал своему визирю:
- О визирь, я хочу знать, кто эта старая женщина и зачем она приходит
сюда. Спроси, в чем ее дело, и, если у нее есть какая-нибудь просьба, я
