Прекраснейший оскал.
Вс°. Разрешение он вс° равно не даст. Линейники, прокладчи- ки, или как там их ещ°, подождут. Пятьдесят процентов успеха за день. В жизни бы так. Грубить нельзя.
- После дождичка в четверг, - сказал Джек.
- Что? - тот св°л брови.
- Завтрак на обочине, - глядя ему в глаза, проговорил Джек.
Зэк подался впер°д. Пытался понять.
- Я не врубился.
- По ком звонит колокол, - продолжая смотреть на него в упор, сказал Джек. И конвоиру. - Спасибо. Свидание окончено.
Солдат нажал на кнопку в стене. В камере заключ°нного откры- лась дверь. Раздался голос: на выход!
Зэк ещ° некоторое время смотрел на Джека. "На выход!" - пов- торилось вновь. Встал, заложил руки за спину, не оглядываясь, вышел.
202
Надеюсь, здесь не записывают на пл°нку вс° подряд. Разорвись вы все, вместе с вашим обалдевшим от собственной тюрьмы на- чальником. Уйду на завод инженером.
Домой ехать не хотелось. Слишком много событий для одного дня. Поеду в офис; все уже, наверняка, смотались - сегодня короткий рабочий день. Налью себе стаканчик чаю. Вид из окна красивый. Пошарил в карманах: где-то уронил футляр от очков. Красивый был; Вика подарила. Да. Налью себе стаканчик чаю. Надо позвонить Вике, навру, что много работы - приду поздно. Пусть ночует у себя. Интересно, что сегодня по спортивному каналу. Куда же я дел футляр?
В холле фирмы одиноко маячила фигура Боба. Джек прямиком направился к нему.
- Добрый вечер, Боб.
- Привет.
- Вот так вот здорово, а? - Джек обв°л руками громадный пустой холл, - когда никого нет.
- Радость пространства - хороший признак, - сказал Боб. -Если, разумеется, это не из-за астрофобии.
Джек улыбнулся.
- Не грустно ли певцу в людской толпе томиться?.. - процитировал Боб.
- Простите, Боб?
- Да нет, - словно спохватился. -Вечно я...
- Будет Вам, Боб. - Их голоса отдавались л°гким эхом. - Не хотите чайка перед уходом?
Боб посмотрел на Джека каким-то вороватым взглядом.
- А почему бы и нет. Я кое-что закончу и минут через пять под- нимусь к тебе. Отведать не желаешь? - Боб протянул ему тарелку с пирожками. - Я вышел недавно, купил. Около автостанции,
203
здесь внизу. Район бедняков, а мучные изделия, на мой взгляд, самые лучшие в городе.
Джек взял один пирожок и сразу же откусил. Рот наполнился приятным вкусом печ°ного теста и мяса.
- Действительно, вкусные. Спасибо. Я жду Вас наверху.
Лифт. Кнопка с номером этажа. Устал. Надо было домой ехать. Сейчас бы уже спал. Какого ч°рта? Вечно мой язык. Уже пригла- сил... Футляр от очков, наверное, у Боголаева забыл. Теперь он будет в н°м свои очки хранить. Или он без очков был? Не помню.
"А в пирожке, что съел сейчас, куча поколений. Там, внизу, у автостанции, гной маленьких домов, мириады женщин, стоящих в тяж°лых, грязных пекарнях. "Мать" Горького... Я съел часть их, часть мира, где я сам - часть. "Быть или иметь", "иметь или быть", к некоторым это не успеет прилепиться. Там внизу. Их дети. Они не получат своего шанса. Мысли, не приводящие ни к чему, приводящие к себе. Круг. Незаметно меняется лишь ради- ус. Радиус.
На зубе мо°м образовалась маленькая щель. Но что она по срав- нению с брешью в детских животах бедных кварталов. Я чуть сытнее их и уже иной. У меня другие танталовы муки.
Вылить бы сейчас тарелку супа на стену, как отец Браун, и пусть полиция нравов по этому следу прид°т в бедняцкий дом, в эти харчевни, в ту булочную, пекарню, в мой офис, наконец. Это ли не лучше, чем гоняться за уличными проститутками. Пусть каждый делает сво°. Кесарю - его собственное. Мать их. При ч°м здесь я? Зачем мне это вс°? История сильнее меня. Что б ни сделал, станет песчинкой этой пахнущей слизью истории. Так было задумано! Когда уже случилось, гм. Ещ° один пирожок в мой рот, что целовал вчера рот проститутки и год назад пальцы ног любимой, и вс° это - ещ° одна не довед°нная до оргазма пылинка истории.
"Мать" Горького, "Идиот" Достоевского.
"Опыты" Монтеня, когда уже на пенсии. В лоджии. В кресле-качалке. Может, пойму с пятого раза "Улисс" Джойса. Всегда хочется говорить о том, что знаешь меньше всего. Желание и обязанность солгать как духовная клептомания. Непонятное нас-
204
лаждение от непонятного противоречия. Чем старше, тем труднее влюбиться и легче просидеть весь день перед тупым телевизо- ром... но кусочек хлеба, тонкий слой сливочного масла и сол°ный сыр... всегда пожалуйста. Нет ничего лучше... на большом вре- менном участке. Кусок хлеба, напомаженный сливочным маслом. Тонкий слой сол°ного сыра сверху. Первый кусочек во рту. Слы- шимое только тебе сладостное чавканье. Пишу, и слюнки во рту... "Мать" Горького? Слюнки во рту. Сладким чаем вс° запить. С лимончиком. В подстаканнике. Серебряном. Что от деда. Под- полковника Советской армии. Ох. Сытость. Сладость. Радость. Веки набок. А тарелку супа не на стену. А внутрь. В полный живот, где уже сладкий чай плещется, хлеб с сыром плавают. Масло сливочное рекою растеклось. Никогда меры не знаем. Ух. Хорошо. Хрен с Вами. Благословляю себя. Веки набок. Сон".
- Вот ваш чай, Боб.
- Спасибо.
Боб устроился на подоконнике.
- Как поживаешь, Джек?
- С переменным успехом.
- Ещ° жив?
- Вы про счастье идиота?! - улыбнулся Джек.
- Мне понравилась шутка, - не продолжая темы, сказал Боб, - услышал в маклерской конторе; ко мне родственники приезжают из Чехословакии. Так вот, там довольно сексапильная секретар- ша хвасталась одному маклеру, что купила себе новое платье. Красивое белое декольтированное. Она разошлась со своим при- ятелем и сгоряча рванула в магазин. Сейчас-то уже отошла, но платье уже у не°. - Боб сделал глоток чая. - В этой конторе масса народа. Снуют туда-сюда. Какие-то иностранные рабочие, пот- ные толстяки, старики, ч°рт-те что в общем. И у всех у них на не° перманентно стоит, из глаз капает. А эта ничего не замечает, знай себе балаболит. Только, говорит, надеть некуда. Сей маклер ей, мол, давай, поедем на уик-энд в гостиницу, там и наденешь. А она: "Я ищу, где надеть, а ты мне предлагаешь, - где снять".
Ещ° глоток чая. Хлюп. Вниз, на встречу с мочевым пузыр°м.
205
Джек ухмыльнулся.
- Можно вопрос, Боб?
- Только не сложный.
- А что это за песню Вы всегда по°те?
- Боюсь тебя разочаровать, Джек, - слишком прозаичный ответ.
- И вс°-таки?
Боб достал сигарету. Прикурил. Положил пачку и зажигалку обратно в карман.
- А от нечего делать. - Потом хмыкнул. - Надо же напоминать себе, кто ты есть на самом деле.
Начинало смеркаться.
- Нас, Джек, заставили играть в жизнь, а правил не объяснили. И мы, как дети, отплясываем "холодно-тепло", только с той лишь разницей, что предмет-то нам не найти никогда.
Он слез с подоконника, и устроился в кресле уже давно ушед- шего домой Грега.
- В Японии, Ранинг, есть место, может слышал, называется Сад Р°андзи - Философский Сад. В н°м разбросаны пятнадцать боль- ших камней; они расположены так, что с любого места видны только четырнадцать. Передвинешься, чтоб увидеть пятнадца- тый, и из поля зрения уходит предыдущий; так и мы у себя в ду- ше видим только четырнадцать. В лучшем случае... К сожале- нию, к радости, - не знаю.
Остановился.
Джек не нарушал молчания. Подп°р голову руками.
Тихая усталость.
- Сплав! - вдруг воскликнул Боб.
Джек никогда его таким не видел.
- Сплав внутри нас, - уже более спокойно продолжал Боб. -Комки, нервы. Мы все подчас напоминаем одного большого человека, страдающего эксгибиционизмом и полным параличом одновременно.
- А Вы - пессимист, - усмехнулся Джек.
- Возможно, - ответил Боб. - Сейчас вот чай допью и пойду.
- Боб, а не слишком ли претенциозная теория?
- Ты про чай?!
206
Джек улыбнулся.
- Брось, Ранинг, не слишком. Если человек не умственный дис- трофик, разумеется. - Он закурил ещ° одну сигарету, откинулся на спинку удобного кресла. - А моя одиозная репутация, - он махнул рукой. - Жаль, что приходится работать.
- Это точно, - подхватил Джек,
- Сейчас! - вновь воскликнул Боб. - Иногда ведь хочется ска- зать именно сейчас. Не потом. Сейчас. Потом будут чувства к этому с точки зрения "потом". Понимаешь?! Вот: Ах!.. Главное - сейчас. - Он разв°л руками. - Уподобляемся частенько рыбам. Только губами двигаем. Боимся сказать себе правду. Что, с ума что ли мы сошли? Это в лучшем, опять же, случае. Как правило, многие вообще ничего не понимают. Счастливчики: прожить и сдохнуть с плотной повязкой на без того тупых до боли глазах... Губами шевелим. Лучше тихо ковылять к смерти. Как рыбы... Что-то у меня тяж°лый день.
Как будто выпустил пар и потух.
Джек по-прежнему молчал.
Уже спокойным, ровным голосом, казалось, говорит сам с со- бой:
- Мы только на секундочку забываем, что у пойманной рыбы никогда не будет могилы. Лишь обглоданные кости в миксере мусорной машины. Вперемешку с целой тонной отборного кала. - Боб сделал паузу и закончил мысль:
- Хочешь сказать - скажи сейчас. Хотя бы себе. А весь суетный антураж, - он опять взмахнул рукой, - это для красивых речей с трибуны. В пустом зале.
Боб поставил свой стакан на маленький поднос в углу кабинета; утром уборщицы забирают грязную посуду.
- Спасибо за чай, Джек.
Очень много событий для одного дня.
- Всего хорошего.
С четверть часа Джек просидел без движения. Приятно гудели ноги и спина.
Тряхнул головой. Словно очнулся. Позвонил и наврал Вике. Прид°т поздно. Много работы. Закрыл кабинет на ключ, спус- тился вниз.
207
Вечерняя улица встретила нежной прохладой. Вечерние люди ходят медленно. Вечерние люди, вечерние люди. Это, кажется, у Евтушенко. Нет. А да, утренние люди. У Евтушенко.
Мимо него медленно, вразвалочку, прошла молодая пара. Они влюбл°нно смотрели друг на друга. Проводил их глазами. Опять грустно.
Усталость, навалившись.
"Не объяснили правил..." Привет тебе, дьявол. Ты-то, наверня- ка, правила знаешь. Мои поздравления... Ну, ты доволен?! Улы- баешься, поди, гад? Давай, давай, перекуси. Поешь, поешь, старичок. Даже ругаться не хочется. Покусай меня изнутри... Утомился. Нет сил ни на что.
Решил поехать домой на автобусе. Машину завтра заберу. В общественном транспорте атмосфера хорошая. Просторно. Сесть у окна и грустно смотреть на прохожих. Огни, лужи на дороге. Даже не грустно, а так... без эмоций. Ни плохих, ни хороших. Заплатил за билет и поехал куда тебе надо. Торопиться некуда. Сердце, глаза усталые, руки на коленях. "Прищемив не палец, а жизнь".
Он подош°л к остановке. Посмотрел на расписание: до прихода автобуса оставалось несколько минут. По соседству с расписани- ем находилась доска объявлений. Он разыскал русскую колонку:
"Милые, чистоплотные котята.
Возьмите одного на счастье".
"Куплю значки по теме Олимпийских игр.
Возможен обмен".
"Куплю набор открыток и книжку "Львовский
Оперный Театр".
(Вечером, Лена)".
Какой-то хохмач написал тушью внизу: "Добрый вечер, Лена. Коля".
Тематика выдерживалась и далее:
"Прода°тся большая коллекция значков:
Ленин, авиация, космос, города Прибалтики".
208
"Патефон, колготки - недорого".
"Куплю любой недорогой предмет мебели и
плиту с духовкой, желательно, в районе
библиотеки для слепых".
"Картины маслом - д°шево".
