Ревлантий. Молодой человек лет тридцати-тридцати пяти. По образованию архитектор. Но работает в какой-то другой сфере. Ревлантий - хозяин квартиры. Она досталась ему по наследству.
В углу большой комнаты - ниша. Примерно метр девяносто на метр сорок. Туда вправлена двуспальная кровать. На кровати только белая простыня.
Ревлантий поднимается с кресла. Подходит к радио. Делает музыку громче. Ид°т по направлению к кровати. Кровать - метр девяносто на метр сорок. Проходит мимо балконной двери. Ви- дит сво° отражение в стекле. Начинает танцевать под музыку. Смотрит на сво° отражение в балконной двери. Танцует. Развод рук, голова налево, вверх, вбок; свод рук, голова направо, вбок, вниз. Серь°зное лицо.
Стук в дверь. Ревлантий ид°т открыть. Возвращается с Гоном.
Гон. Работает вместе с Ревлантием.
Гон. Ревлантий, либо ты мне, наконец, поможешь, либо вс° ле- тит к чертям. Когда-нибудь ты вмешаешься? (Подходит к радио, делает звук тише. Радио практически не слышно.)
Ревлантий. А что случилось?
Гон. Не валяй дурака, Ревлантий. Мог бы уже догадаться. Мангон!
Ревлантий. Что с ним?
Гон (кричит). Не с ним, а со мной!
Ревлантий. Ну может, ты объяснишь вс°-таки, что случилось.
239
Гон. Мангон - дерьмо! Мангон - скотина! Мангон - непорядоч- ная, необязательная свинья.
Ревлантий. Так значит, вс°-таки что-то с ним.
Гон. Ревлантий!
Ревлантий (миролюбиво поднимает руки). Ну хорошо, хоро- шо... Рассказывай.
Гон. Он опять опоздал. Если б не я, мы потеряли бы договор. (Размахивает руками.) Комиссионные. Куча проблем. Имидж.
Ревлантий (улыбается). Ну, мы ещ° держимся на плаву?!
Гон. На плаву-то, конечно. Но есть же границы. Так не может продолжаться вечно.
Гон минут двадцать рассказывает, кричит. Потом уходит.
Ревлантий подходит к радио. Делает музыку громче.
Вечер.
Ночь. Ревлантий спит. Еле слышно радио.
Утро. Ревлантий уходит на работу. Возвращается в обед. При- нимает душ. Через четверть часа приходит девушка. У не° тоже обеденный перерыв. Прямо у порога начинают целоваться. Под- нимает е° на руки. Нес°т в кровать. Е° вещи разбросаны по полу большой комнаты, его банный халат. Через час она убегает.
Вечер того же дня. Ревлантий, сидя на полу, смотрит телевизор. По комнате разбросаны чертежи; Ревлантий - архитектор. Раз- да°тся голос: "Хорошо, хорошо. Взгляд безразличнее. Вот так, хорошо. О, отлично. У тебя не так много имущества; ты в любой момент можешь уехать куда угодно. Ты независим, понимаешь?! Прежде всего, от себя". Ревлантий меняет программы. Закладка в книге у телевизора.
Стук в дверь. Ревлантий вста°т с пола, продолжая глядеть в телевизор. Ид°т открыть дверь. Возвращается с Мангоном.
Мангон. Высокого роста. Чуть суженые глаза. Падающие глад- кие волосы.
Мангон ид°т на кухню. Возвращается со стаканом в руке. Рев- лантий выключает телевизор. Становится слышным радио.
Мангон. Ты радио иногда выключаешь?
Ревлантий. Сломалась ручка. (Показывает рукой на радио.) Можно только менять звук. (Садится на пол. Мангон плюхается
240
на кровать.) Гон вчера заходил.
Мангон. Да ну его.
Ревлантий (улыбается). Как же, ну его? Мы держимся на его деятельной натуре. Надо же питаться иногда.
Мангон. Это ему нравится.
Ревлантий. Он мне вчера чуть уши не разрушил.
Мангон. Пар выпускал. Слушай! С какой девочкой я вчера поз- накомился! Смерть! Старик, ты не поверишь: какая грудь, нога; вс° есть! (Сме°тся.)
Мангон с восхищением рассказывает о девушке. Ревлантий с интересом слушает.
Мангон уходит.
Ночь. Ревлантий спит.
Какие-то шумы. Что-то двигают. Голоса.
Вечер следующего дня. В середине большой комнаты стол. Си- дящие: Ревлантий, девушка, которая приходила тогда; рядом с девушкой - е° муж, далее Мангон; около него какая-то краса- вица; напротив Мангона - Гон с женой. Муж поглаживает по руке девушку, что приходила тогда.
Разда°тся голос: "Посматривай иногда на Ревлантия. Еле уло- вимая улыбка. Только глаза, только глаза улыбаются. Хорошо. Вот так... Но муж тебе тоже нравится. Ты не знаешь, к кому тебя больше тянет. Глаза, глаза!"
После ужина все расходятся. Ревлантий провожает гостей. Воз- вращается в комнату. Книжная закладка в том же месте. Чехов. "Вишн°вый сад".
Режисс°р (поднимается на сцену). Замечательно! Намного лучше, чем вчера. Вс°. На сегодня достаточно. Завтра продол- жаем с этого места. В шесть! (Спускается к режисс°рскому сто- лику. Собирает вещи. Выключает лампу.) Всем спасибо!
Все исчезают в дверях.
Через двадцать минут на сцене появляются рабочие. Разбирают декорации.
Старший рабочий. Давай, давай, хлопцы, надо ещ° утренний детский спектакль сегодня вынести.
241
Другой рабочий. Весь?
Старший рабочий. А то?! Чего завтра кочерыжиться? (Напевает какую-то похабную песенку. Рабочие улыбаются.)
Возвращается акт°р (который играл Ревлантия).
Акт°р. Ребята, Вы не видели здесь серый пиджак Александра?
Старший рабочий. Какого Александра?
Акт°р. Ну, этого... который со мной играет... Мангона.
Рабочие вопросительно смотрят друг на друга.
Акт°р. Ну, наш спектакль... Гон, Мангон?.. (Смотрит на них.)
Старший рабочий (повторяет голосом акт°ра). Гон, Мангон... (Потом громко) Гандон!.. (Рабочие гогочут от души. Акт°р смотрит на них, по сторонам. Потом тоже начинает смеяться. Машет на них рукой...)
Акт°р уходит.
Вечер того же дня. Акт°р возвращается к себе домой. Ключ зубцами вверх. Знакомая прихожая. Заходит в большую комнату. Книга на полу... Чехов. "Вишн°вый сад". Радио вполголоса. Те- левизор. Зеркало. Акт°р. "Так, хорошо", - режисс°р поднимается на сцену.
242
Волл ждал своего деда на центральном вокзале, тот немного опаздывал. Они собирались кое-что купить и после этого подой- ти к четыр°м часам на Северную Площадь, где их должен был ожидать отец Волла - Виктор, соответственно, сын его деда.
Наконец Волл заметил в толпе знакомую фигуру, походку враз- валочку и поспешил навстречу. Они обнялись, Волл чмокнул де- да в щ°ку.
- Пошли скорей, - сказал Волл,- нам ещ° надо провернуть мас- су дел, а в четыре с Северной Площади отец отвез°т нас к бабуш- ке на обед. Ты же знаешь, отец пунктуален.
- Мы вс° успеем, - ответил дед, - не беспокойся. Командование операцией беру на себя. - Он обнял внука за плечо, и они двину- лись в путь.
Уже половина четв°ртого. Все дела закончены. Парочка героев находится на порядочном расстоянии от Северной Площади. Но это ещ° полбеды: они двигаются в южную сторону!
- Дедуль, - сказал Волл, - так и опоздать недолго: мы ид°м в противоположном направлении.
- Мы не опоздаем, Волл, - спокойно отреагировал дед. - Надо купить ещ° клей по дереву; старая бабушкина хлебница треснула в нескольких местах, а новые такие уже не продаются. Ты же знаешь свою бабушку; если она чего-нибудь хочет, это, - и дед, улыбнувшись, махнул рукой.
Они продолжали отдаляться от Северной Площади.
Волл взглянул на часы: без двадцати четыре. Ещ° можно было успеть к четыр°м, но они шли в противоположном направлении!
"Может, открыли новую станцию метро", - мелькнула мысль у Волла, и он внутренне успокоился - наверняка дед знает, как вовремя добраться до места. Они продолжали двигаться на юг.
- Слушай, дедуль, - сказал через пару минут Волл, - а нельзя этот клей купить на Северной Площади? Мы же действительно опоздаем.
- Мы не опоздаем, - спокойным голосом сказал дед, - и потом я этот район лучше знаю. И магазинов здесь больше.
Без десяти четыре!
"Даже если это новая станция метро, - подумал внук, - это же не ракета! Мы даже не спустились ещ° в подземку. И потом, где
243
эта подземка?!"
Наконец дедушка наш°л его любимый клей! Они вышли из ма- газина, когда часы показывали без тр°х минут четыре. Они не ус- пеют!
Волл пытался что-то сказать, но старик не обращал никакого внимания ни на часы, ни на замечания внука. Он как будто думал о сво°м. Хорошо, хоть шли уже на север.
Каким образом мы успеем к четыр°м на Северную Площадь? К четыр°м? Никогда. Обалдевший от своих собственных мыслей, Волл вовсю таращился на старика. Оставалось тридцать секунд, и он уже точно не представлял себе, как они не опоздают. Ни в какую волшебную подземку они не спускались, а пешком было ещ° минут десять.
Наконец шестнадцать ноль-ноль, и стрелка, не собираясь при- тормаживать, побежала дальше, отсчитывая новый час. Волл стоял как вкопанный.
Он вс° ещ° ждал чуда!
- Ты что остановился? - спросил дедушка.
Волл поднял глаза на старика.
- Шестнадцать ноль-одна.
- А! - дед улыбнулся, - мы не успеем к шестнадцати ноль-ноль, родной мой. Опоздаем на пару минут. Ну давай уже, пошли!
"Вот так спокойно он говорит: "Мы не успеем к шестнадцати ноль-ноль"? Обалдевший внук смотрел на старика; Волл ждал, верил, что чудо вот сейчас, сейчас произойд°т. Он ещ° где-то в душе верил, что старик как-то волшебно передвинет все часы мира немножечко в обратную сторону и они успеют к шестнад- цати ноль-ноль на Северную Площадь.
Дед, словно разгоняя мысли Волла, спокойным голосом прого- ворил на ходу:
- Внучок, забеги в киоск купить мне пару вечерних газет - и догоняй, - и медленно, словно нехотя, пош°л в сторону стоянки такси. Волл продолжал стоять и смотреть ему в спину. "Уже ничего не произойд°т", - вертелось в голове.
- Мы чуть-чуть опоздаем, - пробурчал дед. - Ничего страшного с Виктором не случится. Минут десять постоит на воздухе. Ниче- го не случится, - вновь сказал он. Залез в карман, выудил на свет
244
пачку сигарет, зажигалку, прикурил, водрузил вс° обратно. - Это даже очень хорошо для него: вс° время в кабинете.
Волл медленно поворачивался в сторону газетного киоска, вс° ещ° посматривая на старика. Тот, не оглядываясь, но громко, что- бы внук услышал, сказал: "Да, Волл, не забудь, пожалуйста, спортивный журнал".
245
Оказался в бедном квартале. На самом краю города. Отбросы. Вырванная желчь... Им никогда не подняться из дерьма... Эти районы всегда будут заселены. Ими же.
Вот этот по пути на молитву. Низкого роста, вшивый, хромой, пахнущий. За какие блага он бежит Его благодарить?
До безумия тупые лица. Мириады зел°ных мух. Угрюмый му- сорщик. Волочит за собой двухкол°сную тележку, из которой торчит метла, а на дне гремит огромный совок. Вонь. Безысход- ность. Грязь. Палящее солнце. Дерьмо.
Посреди улицы, на проезжей е° части, лежит целлофановый пакет с хлебом. Никто не думает его поднять. Мусорщик, види- мо, вообще его не заметил - он уже убирал в этом месте. А пока он уселся прямо на тротуар. Разложил на земле газетку. Два сред- них размеров помидора, булка, бутылка, наверное, уже т°плой воды.
Я потею и начинаю вонять подобно им. Скоро уеду отсюда, а пока мне жутко захотелось пить. Увидел старика, стоящего в дверях своей хибарки: четыре ржавые стены. Подойдя к нему, вежливо попросил попить. Он вынес мне бутылку холодной во- ды. "Пей прямо из горла," - сказал он. Всего третий час, и уже беззвучно отупел: только минут через пять ко мне в голову пришла мысль о дизентерии; у них, наверное, подцепить какое-нибудь дерьмо так же легко, как поймать сифилис в пьяной ор- гии.
Злость, если вообще была, прошла. Но какая здесь волшебная вонь!.. Ноют ноги, пот по грязной спине; я продолжаю ходить. Брожу себе и дурею. Вот так.
С дизентерией, вроде, пронесло - прошло уже с полчаса. Тем временем я оказался рядом с двухэтажным полуразрушенным домом. Там жили. Из открытого окна дребезжал магнитофон. По мере того, как я удалялся, звук становился глуше. Наконец исчез совсем. Мне показалось, будто я вс° это время стоял под тем до- мом, а там наверху кто-то своей грязной рукой медленно умень- шал звук.
